POSTMAN

15 августа, 2000 год. Гермиона присела в кресло, аккуратно поправляя юбку своего чёрного платья. Перед ней в соседнее кресло опустилась репортёр Бетти Брейтуэйт, которая написала месяц назад ей письмо, с просьбой дать интервью для Пророка. Хоть у Грейнджер и не ладилось с этой газетой из-за провокационных статей Риты Скитер, было бы невежливо отказываться от этого, ведь тема довольно-таки серьёзная — год с окончания Второй Магической войны. — Итак, приступим, — Брейтуэйт кивнула фоторепортеру, и когда тот махнул ей рукой, она приветливо улыбнулась в кадр и потом взглянула на Гермиону, — Здравствуйте, дорогие волшебники и волшебницы, сегодня с вами корреспондент газеты «Ежедневный Пророк», Бетти Брейтуэйт. 17 августа — торжественный день для нас всех! Сегодня годовщина с окончания Второй Магической войны и победой над узурпатором, который порабощал Англию уже несколько лет! В честь такой знаменательной даты, в гостях у нас присутствует Гермиона Верховéн, в прошлом — Гермиона Грейнджер, посол Магической Британии, защитница гражданского населения и Героиня войны! Бетти захлопала в ладоши и теперь камера переместилась на лицо Гермионы. Её улыбка вышла немного натянутой, но фоторепортер остался доволен и отошёл в сторону. Самопишущее перо начало яростно строчить слова на пергаменте. — Итак, Гермиона, тема нашего сегодняшнего репортажа — год с окончания войны. Что вы можете сказать по этому поводу? — Безусловно, такая памятная дата заставляет многих радоваться и плакать в этот день. Это победа над нацистским режимом, день, когда Англия вновь стала свободной. Я, конечно же, счастлива, — улыбнулась Гермиона, невольно посмотрев на тыльную сторону ладони, которая была вся в шрамах. — Гермиона, скажите, что сподвигло вас быть послом Британии? Всем нам известно, что вы во времена войны посещали другие страны, тем самым вступая в новые союзы. На ваше решение оказала влияние блокада Лондона? — Брейтуэйт хитро улыбнулась и вновь кивнула своему фоторепортеру, чтобы он приблизил кадр. Гермиона мысленно скривилась: эта корреспондентка знает, как надавить на больную мозоль. — Ремус Люпин был моим куратором в этом деле. Моё решение никак не связано с событиями, произошедшими в Лондоне, — отрезала Верховéн. — Скажите, Гермиона, это правда, что вы присутствовали во время блокады Лондона и помогли в снятии окружного купола? — Бетти замерла в предвкушении. Девушка отлично помнила правила. Никому не рассказывать об этих ужасах, ради сохранения военной тайны. — Я дипломат, мисс Брейтуэйт. Блокада Лондона — одна из страшнейших трагедий Англии, из-за которой много магглов и волшебников погибли. Число жертв устрашает, я выражаю соболезнования всем тем, кто это пережил, — Гермиона опустила глаза, чтобы репортёр ни о чем не догадалась. Чтобы стать независимым дипломатом, ей пришлось лгать. Много лгать. Её репутация должна была быть чиста для других стран, чтобы спокойно работать и договариваться. — Соглашусь, все это очень страшно. Напомню, Министерство по-прежнему предлагает помощь тем, кто оказался жертвами нацистского режима, — она грустно улыбнулась и продолжила, — Гермиона, скажите, почему вы решили сменить фамилию? — После войны сложно существовать с фамилией, которая не раз звучала в кругах Пожирателей Смерти, — сцепила зубы Гермиона, — новая фамилия — новая жизнь, все просто. Очередная ложь. Все ради чистой репутации. — Спасибо, что раскрыли нам несколько своих тайн, Гермиона. Скажите, где вы планируете праздновать годовщину?.. *** Девушка расстегнула первые две пуговицы на своей рубашке, в которой было слишком жарко. Отвратительно, что у них нет Охлаждающих чар в зале. Гермиона раздражённо выдохнула и решила, что идти в Посольство — не лучшая идея. Наверное, стоит посетить кафетерий "Чайный пакетик Розы Ли". Когда она вошла в кафе, в ноздри ударил аромат кофе и шоколадных булочек, отчего во рту непроизвольно выделилась слюна. Жизнь налаживалась — здания отстраивались, а люди… Постепенно все забывали. Она не думает, что когда-то сможет отпустить ситуацию и видеть будущее в новых красках. Но теперь… Она чувствовала себя более живой, чем когда-либо раньше. — Чашку кофе и круассан с миндалём, пожалуйста, — она улыбнулась пареньку за стойкой, а потом начала искать возможный столик, за которым могла бы перекусить. Удобное место было ближе к концу кафе, Гермиона осторожно обходила людей, которые улыбались ей, приветственно кивая. Наверное, это было все новым этапом, который дарил ей белую полосу. Ту, о которой она мечтала все это время. Она невольно улыбалась каждому, пока не села за столик и не увидела его. У него был уставший взгляд, тёмные круги под глазами и недельная щетина, словно жизнь для него перестала иметь смысл. Гермиона видела его в последний раз в суде, когда она вместе с Гарри и Роном защищали интересы его семьи. Удалось добиться для Драко условного срока, освободить от всего Нарциссу. Под удар попал Люциус, которого Визенгамот не хотел отпускать так просто. Драко медленно, как в её снах, подошёл к ней, усаживаясь напротив. — Хорошо выглядишь, — сказал он, вместо приветствия. — Рада видеть тебя, Драко. Ты не выходил на связь после суда. Почему? — она не смогла скрыть дрожь в голосе. Её коленка затряслась под столом. — Был ли в этом смысл? Все стало ясно уже после снятия блокады, — усмехнулся Малфой, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Она не знала, что ответить ему на этот выпад. Казалось, весь мир замер, а сама она сгорает дотла прямо сейчас. Гермиона понимала, о чем он. О письмах, которые он писал, а она боялась открывать. О мучениях, которые претерпели они оба за все это время. О том, что произошло между ними. Об их истории, которая могла бы продолжаться. — Ты хотел попрощаться, но не знал как? — тихо предположила Гермиона, нервно теребя фаланги. — Да. Возможно, это и хорошо, что мы можем продолжать жить дальше. Ты многому меня научила, Гермиона, — он дотронулся до её рук, будто успокаивая. Девушка всхлипнула и улыбнулась: — Я смотрю на тебя сейчас и понимаю, что ты самое особенное и самое настоящее, что со мной случалось. И ещё я знаю, что у нас ничего не получится, — она сжала его пальцы в своих руках, будто удерживая. — Я рада, что у нашей истории именно такой финал. Малфой кивнул, а потом поднялся на ноги. В голове был лишь его образ, который она помнила наизусть. Его силуэт удалился из кафе, оставив за собой лишь запах розмарина. Возможно пройдёт много времени, пять, десять, двадцать лет. Люди будут другими, поколения будут сменяться, но единственное что останется между ними — это их история. История, которая возможно продолжится. История, которая имеет место быть. Она была почтальоном и знала, что самое тягостное — это ожидание. И даже если так, она подождёт. Возможно её мысли перестали быть его мыслями, её идеи не сходятся с его, но одно она знала точно. Когда-нибудь, они снова смогут полюбить. Когда-нибудь…