POSTMAN

Пэнси достала из бара бутылку огневиски и, развернувшись к сидящему в кресле парню, лишь цокнула языком. Тем не менее она взяла бутылку и услужливо разлила, поставив стакан перед Малфоем. Лёд звонко ударился об стенки, отчего Драко поморщился. Сегодня был тринадцатое апреля, 1999 года. Поттер воссоединился с армией США, после чего нанёс один из сокрушительных ударов по армии Пожирателей. Это было очевидно — Тёмный Лорд проигрывал орденовцам. Как бы то ни было, теперь он толком не ночевал, а то и дело что сражался и сражался. Как бы не зарекался Волан-де-Морт, Блейза и Тео поставили в ряды армейцев, и теперь великие умы пачкали руки о грязь и кровь. Пэнси же получила отсрочку всего на месяц, после чего её тоже забрали. Лабиринт, вот что это было. Бесконечный лабиринт, из которого он не выбрался. — М-да, ты раскис окончательно. Что на этот раз? — Парксинсон присела в соседнее кресло, закинув ногу на ногу, и демонстрируя свои бордовые туфли. — Если отвечу, что «все», ты же закатишь глаза? — усмехнулся парень и перевёл взгляд на Пэнси. Девушка игриво закатила глаза, а потом толкнула Малфоя в плечо. Шутник, блин. — Я вообще-то серьёзно. Что на этот раз, Драко? — Ничего особенного. Обычная военная рутина, — развёл руками Малфой и опрокинул в себя огневиски. Алкоголь обжег горло, и он невольно зажмурился. — И тем не менее. Все дело в Грейнджер? Поэтому ты вечно носишь с собой бумагу и перо? Пишешь ей что-то? — Паркинсон пригубила вина и теперь внимательно наблюдала за реакцией офицера. Да, он носил бумагу в кармане формы. И он писал ей письма все эти шесть месяцев, но так и не получил ответа. Драко знал, что Люпин таскает её везде за собой. Знал, что она постоянно в разъездах и вряд ли получает его письма, ведь её место жительства постоянно меняется. Знал, что она находится в делегации волшебников, которая договаривается с другими странами. По сути, она была послом от лица Ордена Феникса и от всей Магической Британии. Гермиона была той, кто бил по силам Лорда сильнее, чем тот же Поттер. Она делала многое. Но не для него. Уже нет. Их последняя встреча была тогда, в день снятия блокады Лондона. Последнее, что Драко видел — её пустые карие глаза, которые он видел один раз. — Никуда не уходи, слышишь?! Не бросай меня. Не бросай, потому что ты мне нужен, как никогда раньше! — в горле встал ком, а из глаз спустя это долгое время покатились слезы. Малфой подошёл к ней, плотно закрыв дверь. Его взгляд моментально устремился в сторону шкафа, в ту самую щель. Казалось, когда он увидел зеркало, то все понял. Будто ему самому было больно смотреть на себя. Гермиона поняла, насколько они близки именно сейчас. Не она одна боялась саму себя. Его решительные шаги отдавались гулом в ушах. Малфой резко захлопнул створки шкафа, перекрыв ей доступ к внутренним кошмарам. Какая ирония. Все это время она боялась не нечто из шкафа. А отражение, которым она и была. Тогда Малфой думал, что видит её такой в последний раз. Но теперь он смотрел на неё из независимых газет, где она выглядела иначе. Её волосы отросли на четыре сантиметра от уха, практически скоро будут доставать до плеч. На колдографиях она была в тёмном костюме с галстуком, юбка была до колена, делая её взрослой. Делая её не той девчонкой, которая боялась собственного отражения. — Да, я писал ей письма. Паркинсон аккуратно дотронулась до его плеча, понимая, насколько сложной эта тема была для него. — Возможно, она просто занята? — глупое предположение, но со стороны Пэнси оно дарило хоть какую-то надежду. — Она была той, кто разносил письма в каждый дом, в каждый почтовый ящик, но на удивление, так и не написавшей мне ни одного письма, — горько усмехнулся Драко и с грохотом поставил стакан на стол, — думаю, занятость не оправдание, учитывая то, что нас связывает. Эта война разрушила все, что только можно. Наверное, и их тоже.