Эпилог. Часть вторая (Еще один день их новой жизни)
В кухне раздался тихий хлопок, сопровождаемый писком таймера, лёгким грохотом и приглушенной бранью. Азирафель приоткрыл было один глаз, но, мгновенно одумавшись, перевернулся на другой бок и даже на всякий случай спрятал голову под подушку: коли субботним утром, в совершенно безбожную, просто еретическую рань Энтони имеет силы и желание сразиться с доисторическим ящером (читай: с духовкой), то кто он такой, чтобы мешать возлюбленному совершать подвиги и творить... прочие великие дела? Путь самурая, как известно, головная боль самого самурая. Азирафель отчаянно надеялся пока доспать, дабы несколько позже озарить ласковым светом своего присутствия руины побед Энтони. Ну... если повезет. Ключевое слово: если. К сожалению, как раз сегодня удача повернулась к литературному критику Феллу именно тем местом, каким мудрые герои фольклора восточнославянских народов просят повернуться к лесу избушку на курьих ножках (в сознании выпускника Оксфорда это был, конечно же, коттедж или, на худой конец, таунхаус). Словно услышав его мысли, с прикроватной тумбочки нечеловечески взвыл навеки поселившийся в будильнике мистер Меркьюри - как нарочно, гад такой! Азирафель ещё недостаточно отточил навык прицельно-бессознательной отправки старины Фредди в snooze - пришлось-таки просыпаться.***
Кухня была в чаду; преотвратно воняло горелым. Эй Джей, с перекинутым через плечо полотенцем, воздев к потолку руки в клетчатых варежках для горячего, стоял спиной к двери. Гневно нависая над плитой, он истово материл то ли её саму, то ли противень с обуглившимися комками, которые при близком рассмотрении наводили на крамольные мысли о круассанах. В их прошлой... лучшей жизни. - Доброе утро, любимый, - с улыбкой в голосе поприветствовал Азирафель своего принца, насупленного и растрепанного спросонок. - Никто не ждал испанской инквизиции, но вот она пришла? - Приобняв Кроули, он с любопытством, пусть слегка озадаченно ткнул пальцем в дымящееся нечто на противне. - Не слишком ли рано для аутодафе? Эй Джей в ответ лишь буркнул что-то раздраженно-расстроенное и в сердцах отшвырнул варежки, точно они были виной неудавшемуся кулинарному эксперименту. - Я хотел бы надеяться, что бедняжек хотя бы не лишили справедливого суда... - протянул Азирафель с иронией. - Ты не забыл сказать "Absolve te" перед казнью, мой дорогой? - делано-учительским тоном уточнил он. - Кстати, ты знал, что иногда палач подкладывал под ноги... жертве пучок сырой соломы? - За каким фигом? - недоуменно спросил Эй Джей, помимо воли расслабляясь в ангельских объятиях. - Чтобы человек не страдал почём зря и задохнулся бы от дыма до того, как пламя по-настоящему до него доберется, - с готовностью пояснил Азирафель. - Это, конечно, были исключительные случаи... Обычно не мелочились. Сжигали так. - Привстав на цыпочки, он коротко чмокнул своего принца в макушку и пошел открыть окно. - Соломы я тут не наблюдаю... - с притворным разочарованием продолжил Азирафель, присаживаясь на край подоконника и пододвигая к себе пепельницу, - но дыма... с избытком. Из чего я делаю вывод, что покойные были щедро присыпаны шоколадной крошкой (из "Теско", да?) - вот уж где настоящая ересь. - Он смешно наморщил нос и, нашарив за спиной зажигалку, прикурил первую за утро сигарету: блаженство... - Не переживай, родной, круассанчики знали, на что шли. Кроули принялся смиренно соскребать останки еретиков с противня. - Ангел, - он поднял голову, встречая смешливый взгляд серых глаз: металл и ртуть, а на дне словно болотный огонёк мерцает, - откуда ты столько знаешь про повадки средневековых палачей, боюсь спросить? - Как откуда, дорогой?! Из универа. Нам ещё демонологию, теорию экзорцизма и охоты на призраков читали. И практические занятия, естественно... - проговорил Азирафель с глубокой серьёзностью. - Так, понятно... опять ты надо мной прикалываешься, - Эй Джей встал напротив, привычно порываясь отобрать у ангела недокуренную сигарету. - Хм... раз упаковка круассанов благополучно кремирована, я даже не знаю, чем мы будем сегодня завтракать... Можно сделать гренки... - Отличная идея, - Азирафель так и остался сидеть на подоконнике. - Заседание трибунала объявляется открытым. Наш печальный залежалый багет обвиняется в колдовстве. Я лично видел, милый, как он летел (без метлы!) из холодильника на пол. - Неудачник какой... - ухмыльнулся Кроули: он принял правила игры, - не видать ему кубка по квиддичу. - И что, прямо видел? Правда? - Вот те крест! - рассмеялся Азирафель, пряча лицо в черной футболке. Его Энтони пах божественно: пряными яблоками и совсем капельку - стиральным порошком и жженым сахаром... домом. - Ну... в таком случае: в тостер колдуна! - Эй Джей чуть склонил голову, целуя ангела в лоб.***
- Ангел... - Кроули отломил засушенную до хруста корку и, презрев приличия, обмакнул её прямиком в баночку с цветочным медом. Азирафель сделал на творящееся непотребство большие глаза, но от чтения душнильских нотаций воздержался: на поверхности золотистого сиропа налипли крошки - ну и кто-нибудь с ними... - Ангел... - повторил Эй Джей с набитым ртом. - Как считаешь... - он наконец прожевал непокорную горбуху и запил зубодробительную сволочь добрым глотком кофе. - А не полагается ли нам объявить о помолвке? - Кстати, да. - Азирафель отодвинул в сторону чашку и внимательно посмотрел на своего ненаглядного принца. - Только давай, пожалуйста, как-нибудь так, чтобы раз - и все сразу в курсе?.. Кроули расхохотался: - Мой дорогой будущий муж, в таком случае что предпочитаешь: "Фейсбук" или "Инстаграм"? - Ну... - Азирафель сделал вид, что серьёзно размышляет над предложенными вариантами. - "Фейсбук" уже был... Слишком банально, - он улыбнулся легко и открыто. - Давай, если ты не против, для разнообразия "заинстаграмим" это дело. Эй Джей облегченно выдохнул. Он и сам не заметил, что успел затаить дыхание: ангел его простил... действительно, по-настоящему. Раз он способен шутить... то простил. Точно. - Дай руку, - не дожидаясь реакции Азирафеля, Кроули переплел их пальцы. Свободной рукой он схватил со стола блестящий ангельский айфон. - На твоём камера лучше... - объяснил он и тотчас же сделал несколько снимков, стараясь, чтобы крылатое кольцо обязательно оказалось поближе к центру композиции и попало в фокус. - Вот. Готово. Смотри. - Багет в кадре... - отозвался Азирафель со свойственным ему занудством. - Хер с ним. За свидетеля сойдёт. Хорошо, хоть не горелые еретики... - парировал Эй Джей. Его лицо озарила шальная улыбка. - Ну что, постим? - Несомненно, - ухмыльнулся Азирафель. - Милый, ты ведь морально готов... принимать поздравления?.. - Ой, иди ты!.. - бросил Кроули беззлобно: он был слишком занят фильтрами и аккаунтом ангела в "Инстаграме". - Ну приехали... - простонал Азирафель с поддельной тоской, - еще отношения не оформили, а домашнее насилие - вот оно. Тут как тут... - Ты мне поговори еще. Муж, - Эй Джей нажал "опубликовать". - Я могу и передумать. - Не передумаешь. - Всё-то ты знаешь... Умник. - За то меня и любишь. - Не только за то. И не столько. - А?.. - А вопреки. - Чертов душнила! - Зато твой! - Навсегда? - Навсегда! Они самозабвенно целовались у кухонного стола, когда телефон Азирафеля некстати зажужжал. С трудом оторвавшись от умопомрачительных губ нарнийского принца, он обратился к экрану: сестра. - Ответим? - спросил Азирафель с сомнением. - Давай-ка на громкую... - Кроули крепче прижал ангела к себе. Для храбрости. - Ма-а-альчики! - возопила Уриэль Фелл. - Азюня, блядь! - Госпожа Королевский адвокат шумно перевела дыхание и разразилась матерной тирадой, которая, принимая во внимание обстоятельства, могла сойти и за поздравительную. - Спасибо, - ответили Азирафель и Эй Джей в унисон. - Мальчуки... - мадам барристер надсадно кашлянула. - Блин... реально... шутка, повторенная дважды... - Ни в коей мере не теряет соли, - перебил её Азирафель. - Как ты, систер? - Была спокойней мумии тибетского монаха, пока мне в инсте не вывалилось... вот это вот всё... - Ты за нас разве не рада? - подал голос Кроули. - Щас обосрусь от счастья, дебилы ебучие. Лайкать не буду - не дождётесь! Совет да любовь, кретины! Чтоб вы жили долго и счастливо и сдохли в один день! - из динамика раздалось подозрительное хрюканье, и Уриэль отключилась. Азирафель с Эй Джеем, переглянувшись, задорно рассмеялись. На столешнице айфон снова зашелся в пляске святого Витта. - Mes petits garçons!.. - С точно выверенной долей покровительственного умиления проворковала мадам Трейси. - Маман... Только ты не начинай... Уриэль нас уже обложила трёхэтажным... - Кроули закатил глаза. - Это она любя. И за дело, - отрезала та. - Доброе утро, Марджери! - Азирафель предусмотрительно затянулся очередной сигаретой, готовя себя к непростому утру. - Манифик! Просто манифик! Я так за вас рада, mes petites citroulles!.. Эй Джей, не считаясь с приличиями, прервал прочувствованный монолог матушки: - Ещё раз назовёшь меня или моего мужчину тыквой, мама, голову откушу! - Сообщил он тоном, исполненным праведного гнева. Рядом Азирафель относительно беззвучно похохатывал в кулак. Его плечи мелко подрагивали. - Кусалка ещё не выросла. Вот отрастишь - тогда поговорим, - ответила маменька не без нежности и тут же переключилась на будущего зятя: - Азю-ю-нечка! - простонала она грудным, хорошо поставленным голосом опытной актрисы. - Скажи мне, милый ребёнок: вы с датой определились? Настал черед Азирафеля закатывать глаза: сестрица научила Марджери Поттс плохому, и теперь обе, точно соревнуясь, коверкали его имя на все лады. Кроули философски хмыкнул: мол, ты знал, на что соглашался. Терпи теперь. - Вообще без понятия... - Азирафель подлил своему принцу кофе. - Заечка, ну как же так?! - Воскликнула мадам Трейси с деланным возмущением. - Все же спрашивать будут... Что я людям скажу?! Азюшечка, в вашей паре мозг - это всё-таки ты... подумать надо было, мой хороший!.. Азирафель с Эй Джеем обменялись долгим взглядом, как будто ведя какой-то им одним понятный диалог. Закончилось всё тем, что Кроули, будто сдаваясь, для проформы показал язык то ли ангелу, то ли подозрительно притихшей матери. - Ма-альчики мои... Вы еще там? - Марджери Поттс начала, по-видимому, терять терпение. - Да, маман, - Эй Джей уныло уставился в светящийся экран. - Я так чую, мне пора к вам выдвигаться, - озвучила она страшное. - Не надо, мама! - хором воскликнули оба. Покраснев от своей оговорки, Азирафель смущенно добавил: - Всё под контролем, Марджери. - "Мама" мне нравится больше, mon caneton, - мадам Трейси послала смачный поцелуй в динамик. - Слушай... - Эй Джей поймал взгляд ангела: тот едва заметно кивнул. - Ты там... это... держи оборону пока... от соседок. Давай мы на Рождество к тебе приедем, там обсудим. Угу? - О!.. Мальчики!.. - Мадам, кажется, лишилась дара речи и всё никак не могла взять себя в руки. Из динамика раздался отрывистый, сдавленный вздох. Первым нашелся Азирафель. Как истинный джентльмен, он не мог позволить будущей тёще так оскандалиться - всхлипывать в трубку, ещё чего не хватало! Поэтому он быстро проговорил: - Ну... ладненько, пока договорились, да?.. Нам пора собираться. Энтони ещё стены в магазине не вылизал - Беа с него три шкуры сдерёт, если он туда приедет позже неё! - Азюнечка, - мадам уже вполне совладала с собой, и её голос снова звучал уверенно и с лёгкой наглецой. - Уричку обязательно с собой берите. Бедная девочка сопьётся в этом вашем Лондоне. - Пусть лучше спивается под Парижем? - Эй Джей чувствовал себя обязанным вставить в разговор гнутые полпенни, сдобренные безвредным ядом. - Именно, - покладисто согласилась маман. - Под присмотром взрослых. И я хотя бы умею выбирать вино! В отличие от некоторых! - Прибавила она едва ли не уязвленно. - Бизу-бизу, mes canetons! Маменька дала отбой, и Кроули раздумчиво осведомился: - Не кажется ли тебе, ангел, что нас ждёт... очень неоднозначное Рождество?.. - Я думаю, всё будет в порядке, дорогой, - попытался успокоить его Азирафель. - В крайнем случае - мы всегда сможем сбежать. Тебя ещё привлекает альфа Центавра?.. Как туристическое направление? Эй Джей усмехнулся: надо же, не забыл ангел...***
Азирафель остался один. Беатрикс настойчиво требовала присутствия Энтони в цветочном: стены, по её словам, подсохнув, "ушли в оттенок припущенного с сельдереем лосося", а этого никак нельзя было допустить! Потому Кроули, тихо кляня миз Зевул и в особенности - тонкую организацию её дизайнерской души, спешно отбыл. Азирафель ещё раз рассмотрел фото в "Инстаграме" (божечки, сколько комментариев! Кто все эти люди?!) и призадумался: где взять Кольцо Всевластья, достойное нарнийского принца?.. Конечно же, в "Хэрродс". Очередной звонок застал его на пороге; Азирафель вытащил смартфон из кармана пальто и на мгновение, опешив, замер - он ожидал чего угодно, но только не этого: Захария Фелл имел что-то сказать отлученному от лона семьи сыну. Нахмурившись, он запихал айфон обратно - может быть, чуть грубее, чем ни в чём не повинная железяка того заслуживала. Начинало накрапывать. Как назло! Раскрыв зонт и на ходу приподнимая воротник в тщетной надежде защититься от ветра, Азирафель поспешил вниз по Грик стрит, к метро. Телефон продолжал истерически трепыхаться. Да сколько ж можно?! Ура, затих! Он прибавил шагу - в кармане опять зажужжало: настойчивости Захарии было не занимать. Азирафель не мог припомнить случая, когда отец столь упорно пытался бы с ним связаться... Неужто серьёзное что? Но сестрица бы просветила... они ж только что общались. Остановившись под навесом какого-то кафе, у коммунальной пепельницы, Азирафель почти сдался. "Если позвонит, пока я курю, - отвечу. Не успеет - извините," - совсем по-детски загадал он. Господин Захария Фелл успел. - Да, - бросил Азирафель отрывисто. Это было резко, грубо, и он это прекрасно знал. - Азирафель... - сказал мистер Фелл почти с удивлением: по всей видимости, он не рассчитывал на столь быстрый результат - всего-то пять попыток... - Как ты, сын? - Спасибо, хорошо, - ответил Азирафель. Обращение он как будто пропустил мимо ушей. Повисла пауза: казалось, Захария Фелл не знал, что говорить дальше. Азирафель великодушно избавил его от мучений: - Чем обязан? - Я, на самом деле... - мистер Фелл снова умолк, подбирая слова, - звоню... поздравить тебя. Услышал о твоей помолвке. - Спасибо, - отозвался Азирафель отстранённо, хотя внешняя безучастность давалась ему дорого: ох, сколько бы он хотел высказать отцу... Правда, это всё уже было озвучено и переозвучено на сессиях с Мэри... Так что какой смысл вновь проезжаться по проработанным психотравмам?.. Из прошлого их всё равно не сотрёшь. - Я... мне очень жаль, что так вышло... - произнёс Захария Фелл наконец. И тут Азирафель не выдержал. Он вдруг отчётливо осознал, что сейчас сорвётся. Вот прямо сейчас. Пять, четыре, три, два... Ничего, доктор Ходжес потом поправит. Один. Ноль. - Что именно? - уточнил он с холодной язвительностью, выдыхая тонкую струйку табачного дыма сквозь плотно сжатые губы. - Что именно? - глупо переспросил отец. - Да, - Азирафель стряхнул пепел. - Что именно, папа, - в последнее слово он вложил весь доступный ему от природы яд, - "так вышло"? То, что ты позволил Тринити дать интервью в "Татлер"? Отречься от меня? Или то, что вы с ней, не спросив моего согласия и не предупредив меня, притащили воскресным утречком Рэйвена на чай? А может быть, то, что в итоге Рэйвен нам с Энтони чуть жизнь не сломал? Или ты имел в виду что-то другое? Может ли такое быть, что тебе жаль, что все эти годы ты сидел в кресле и молчал?.. Что тебя не было рядом, когда ты мне был нужен? Я даже не знаю... у меня столько вариантов, о чём именно ты мог бы сожалеть, будь у тебя чем... На минуточку, за все эти месяцы ты звонишь мне впервые! О моём дне рождения ты, кстати, забыл, или Тринити не разрешила весточку отправить?.. - Азирафель с остервенением вдавил окурок в крышку пепельницы - на блестящем металле осталось черно-серое пятнышко. - Прости меня, - выговорил Захария Фелл после паузы. - Что?! - В голосе Азирафеля звучало потрясённое негодование. - Ты серьёзно? Ты, действительно, считаешь, что это так легко? Скажешь мне в трубку: "Прости!" - я отвечу: "Конечно, о чём речь!" - и сделаем вид, что всё нормально? Извини, папа, то есть, извините, мистер Фелл. Это не так работает. - Я... я надеялся, что ты меня простишь. И в то же время я боялся, что ты скажешь нечто подобное, Азирафель. - Вы, вообще, с какой целью мне звоните, мистер Фелл, а? Только давайте прямо, без обиняков, - этот диалог глухих начинал Азирафеля раздражать. Захария Фелл молчал. - Прекрасно... - протянул Азирафель спустя несколько мучительно-долгих мгновений. - Итак, с помолвкой вы меня поздравили - я поблагодарил. Ставим галочку. Прощения вы попросили - я нынче простить вас не готов. Ставим вторую галочку. Что ещё? От семьи я и так уже отлучён - не переживайте, возьму фамилию мужа, через год никто и не вспомнит, что у вас сын был, так супруге и передайте. Ставим ещё галочку. Писем, телеграмм, поздравительных открыток, как и приглашения на свадьбу мы с Энтони обязуемся вам не слать. Ставим последнюю галочку. Можем ли мы на этом сеанс расстановок по Хеллингеру считать оконченным? Захария Фелл тяжело и протяжно перевел дыхание: - Каким ты стал, однако... Азирафель... - Живым, мистер Фелл. Живым и неудобным. Вы меня ранили, и мне было очень больно. Теперь мне намного лучше, но это не значит, что вы можете относиться ко мне по-прежнему. Хорошего дня. - Погоди!.. - воскликнул Захария Фелл. Азирафель приподнял бровь: отродясь такого не было, чтобы отец в телефон орал. - Приглашение на свадьбу... Ты всё-таки пришли... или с сестрой передай... знаю, принято на двоих... но ты не обессудь, если я один... - сбивчиво бормотал он, путаясь в словах и звуча отчего-то всё тише и неувереннее. - Хорошо, - коротко согласился Азирафель. Поражённый и слегка обескураженный поворотом, который принял этот неожиданный разговор, он медленно покачал головой и нажал отбой. "Быстро же папенька учится..." - думалось ему по пути к метро. Для себя Азирафель определил единственное условие, при котором он мог бы если не простить отца, то поддерживать с ним адекватные отношения в дальнейшем - и условием этим было безоговорочное его, Азирафеля, принятие. Вот только способен ли Захария Фелл на подобное? Решится ли? Осмелится ли? Время покажет.***
- Дорогой?.. Ты дома?.. - позвал Азирафель с порога. Он прислонил мокрый зонт к стене, но вдруг передумал и раскрыл его: пусть просохнет! Кто сейчас верит в приметы и знамения, благие и не очень?.. Двадцать первый век на дворе. Откуда-то из квартиры послышалось отрешенное "Уже иду, ангел!..". Азирафель прошел в гостиную: Энтони обнаружился на диване. Скрестив по-турецки ноги и изгибая шею под совершенно невероятным углом, нарнийский принц что-то сосредоточенно рисовал в блокноте. И пусть он на миг напомнил Азирафелю лохматую, задумчивую, боговдохновенную змею, он был прекрасен. И он - его. - Милый, у нас же есть нормальный письменный стол... с вполне себе человеческим стулом в придачу. В кабинете... - Не занудствуй, ангел, - Кроули что-то мелко заштриховал в блокнотике и поднял на Азирафеля взгляд - слегка расфокусированный, ещё не до конца обращённый к миру бренного бытия. - Вдохновение настигло меня прямо возле дивана... - ...И выскочило перед тобой, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, - договорил Азирафель. - Ты лучше расскажи, где шлялся и кого мы сожжем сегодня на ужин, - Эй Джей отложил блокнот и заключил ангела в объятие. - Только если ты мне покажешь, что рисовал, - Азирафель прижался щекой к щеке своего дивного принца. - Я соскучился, Энтони... - Я тоже. Смотри, - Кроули протянул ангелу блокнот. - Это пока только наброски... так, почеркушки... но из этого может, я надеюсь, получиться что-нибудь для Габи и Беа... - Это... это невероятно, Энтони... так красиво. И цветы, и арка... - Азирафель не мог оторвать глаз от плотных матово-кремовых страниц, на которых расцветали воплощенные в грифеле розы. - Дорогой мой... я и не знал, что ты умеешь так замечательно рисовать... Твои эскизы удивительны! - А я и не умею, ангел, - Эй Джей смешался и потерялся. Не зная, что можно ответить, как реагировать на похвалу и непривычные комплименты, он с нарочитым вниманием изучал карандаши на журнальном столике. - Это прекрасно, любимый. Что бы ты ни говорил. Я, правда, так считаю, - Азирафель осторожно поцеловал Кроули в уголок рта. - Расскажи лучше, где тебя носила неведомая сила, - поспешил сменить тему Эй Джей, надеясь, что от смущения его скулы и шея не пошли красными пятнами. Хотя каким его ангел не видел!.. - В "Хэрродс", - ответил Азирафель просто. - Я бы вернулся даже раньше тебя, наверное, но на пути туда меня изловил, ты не поверишь, отец, а по дороге обратно мне на уши на полчаса присела Девайс. Она, конечно, твоя лучшая подруга, милый, но скажи мне... не испытываешь ли ты временами неопределенного желания... вроде как предать её огню?.. Или утопить?.. - Бывает, не скрою, - признался Кроули с кривой усмешкой. - Но меня куда более интересует, чего хотел Захария? Вымаливал твоё прощение? - Если можно так выразиться... - ответил Азирафель уклончиво. Они устроились в кухне. Эй Джей достал из холодильника остатки анжуйского и сейчас внимательно изучал на свет бокалы: достаточно ли прозрачны, не видна ли где засохшая мутная капля - вода в Сохо была жесткой. - И?.. - чмокнув ангела в платиновые кудри, Кроули поставил на стол тарелку с сыром и орехами. - И ничего, - Азирафель на секунду поймал его руку и крепко сжал. - Мэри должна мной гордиться. Я его послал. Грубо... по моим меркам. Но, я считаю, справедливо. - Расскажи ей обязательно, - Эй Джей опустился на соседний стул. - Мистер Фелл, кстати, собирается почтить своим присутствием нашу свадьбу, - Азирафель пригубил вина. - Блин... вот это поворот. Твоя сестра офигеет... - хмыкнул Кроули, не сводя глаз с лица ангела и ловя каждое его выражение. - Сам её обрадуешь. При случае, - улыбнулся Азирафель и, помолчав, продолжил: - Я, кстати, сказал ему, Захарии то бишь, что приму твою фамилию. Если ты не против... - Ангел... - Эй Джей взял пальцы Азирафеля в ладони и поцеловал. - Как ты захочешь. Я буду рад. И горд. При любом раскладе. И вообще, это честь для меня, - он снова смешался и смолк. - Не хочу ничего общего с ними иметь, - кисло заметил Азирафель. - С тобой, любимый, другое дело... - Со мной у тебя, ангел, вся жизнь и наша сторона до кучи, - прошептал Кроули ему в ладонь. Азирафель чуть повернул руку и нежно погладил нарнийского принца по щеке. Своего. Единственного. Навсегда. - А чё там ведьма учудила? - опять переменил тему Эй Джей. Он вдруг испугался: сейчас расчувствуется и снова разрыдается, точно какая-нибудь малохольная Кэтрин из "Перевала" - вот стыдоба будет... - Милый, это прозвучит очень грубо, если я скажу, что милая Ана выела мне весь мозг "Иллюзией"? И что я искренне сожалею, что мы вообще дали ей рукопись "на почитать"? - Азирафель рассеянно подвинул опустевший бокал, и Кроули стремительно его наполнил. - Нет, вовсе не грубо. Это ты явно смягчил краски. Когда на пятно выходит Зомби-Ана, другие её субличности молчат в тряпочку и дрожат в первобытном ужасе, - Эй Джей не выдержал и хохотнул. - Но, положа сахер на хер, она и мне черепушку вскрывала на эту тему. Что, жаждет ведьма явить миру твой талант литератора? Небось, надеется потом на мемуарах заработать! - Не знаю уж, чего жаждет или не жаждет Девайс, - Азирафель открыл форточку и вернулся за стол с пепельницей и пачкой сигарет, - но публиковать это категорически нельзя! Энтони... разве ты не согласен? - Ну... не знаю... - Эй Джей выудил из кармана худи зажигалку, - скажу честно: в некоторых местах я смеялся до слез, в некоторых - мне становилось жуть как не по себе... Особенно в тех, где про мои косяки... Но... ангел... а что тебя смущает? Давай поменяем имена участников банкета (Девайс с Ньютом оставь - обессмертим стерву и ее благоверного!), даты перемешаем - и, как говорит маменька, вуаля! Азирафель упрямо мотнул головой и, глубоко затянувшись, проговорил: - Нет, дорогой. Это слишком личное. Такие вещи нельзя делать достоянием общественности. Литература не пересказ реальных событий... Она, возможно, и является, как принято говорить, отражением действительности, но она ни в коем случае не её эрзац, не копия! Таково мое глубокое личное убеждение. Однако разговор с Девайс навёл меня на мысль... А что, если я расскажу ей - и читателям, буде на то воля редакторов "Prophet Publishing", другую историю? Ведь сам посуди, не всю же жизнь мне рецензии писать... - И о чём же будет эта твоя история?.. - подперев щеку кулаком, Кроули облокотился на стол и приготовился слушать. - О любви, естественно, о чём же ещё... Значит так... Жил да был в Лондоне один писатель... Звали его, - Азирафель сделал паузу и хитро прищурился, - пусть будет Энтони... но мир знал его как Мари Шанталь...