Мой возлюбленный монстр

      Шэнь Цинцю помнил первые дни сквозь туманную мглу. Он много времени проводил во сне. Ло Бинхэ нежно заботился о нём, помогая восстановиться.       Так как тело Вэнь Цинцина было беспомощным, а доверить его император никому не мог, то, извинившись, сам омывал в сандаловой лохани, приятно пахнущей талой водой и деревом. Но, что бы ученик ни делал, он сохранял благопристойность, относясь к Вэнь Цинцину с глубоким почтением.       Ло Бинхэ сам готовил еду, кормил его и давал лекарства.       Целых четыре дня прошло, прежде чем лорд Цинцзин смог произнести его имя. За это время он привык к постоянному присутствию Ло Бинхэ и его неустанной заботе. Это было столь прекрасно, столь непохоже на то, что Шэнь Цинцю помнил об этом демоне, что он всерьёз думал притвориться и ещё немного побыть больным...       Однако, Ло Бинхэ проявлял беспокойство, ведь лекарь Цао говорил, что учитель уже должен встать на ноги! Шэнь Цинцю не мог допустить, чтобы пострадали невинные, поэтому, вздохнув, тихо произнес:       – Бинхэ?..       Его голос вызвал немыслимый взрыв радости. Ло Бинхэ обнимал его так крепко, со слезами на глазах уткнувшись в плечо, что Шэнь Цинцю едва не задохнулся.       Первые дни он был чудовищно напуган присутствием этого демона. Чувствовал себя раненной птицей, попавшей в золотую клетку... Однако, это тело надёжно защищало его от прошлого. Ло Бинхэ никогда не проявлял никаких чувств, кроме искренней сыновней привязанности. Окружённый почтительным вниманием, предназначенным Вэнь Цинцину, Шэнь Цинцю тщательно продумывал дальнейшие шаги.       В то утро он почувствовал себя вполне здоровым. Велев слугам приготовить комнату омовений, он с отчаянием оглядел гардероб. Не то, чтобы повидавший многое старейшина Хэйань Чжицзы не мог справиться с подобными одеяниями, но... Вэнь Цинцин предпочитал один из самых сложных нарядов!       Насладившись ванной, полной ароматов горных трав, Шэнь Цинцю обнажился перед большим бронзовым зеркалом. Не раз слыша, что они с Вэнь Цинцин похожи, сейчас он желал убедиться в этом. Стройное тело с длинными ногами, тонкой талией, тугой грудью и довольно узкими плечами, не уступало в гибкости и изяществе предыдущему. С ревнивой завистью Шэнь Цинцю оглядывал каждый цунь, пытаясь найти хотя бы малый изъян. Светлая гладкая кожа обладала нежным жемчужным сиянием. На ней не росло и единого лишнего волоска. Ягодицы были округлы и упруги. Мышцы живота сильны. Но несмотря на это, тело могло бы принадлежать и женщине, таким нежным и хрупким оно казалось.       Точёные небольшие стопы, тонкие лодыжки, плавные линии икр, округлые острые колени, стройные бёдра...       Линия от нефритового корня до ямки пупка столь притягательна, что он невольно скользнул по ней тонкими длинными пальцами. Тело мгновенно бросило в дрожь. Удивительно, насколько чувствительно это место – даньтянь немедленно отозвался глухим томлением.       Нахмурившись, Шэнь Цинцю повернулся. Откинув волосы со спины, он взглянул на изгиб позвонков, переходящий в тенистое ущелье между нежными нефритовыми холмами. От редкостного изящества захватывало дух.       Раздражённо цокнув, он вновь развернулся к зеркалу. Соски казались нераскрытыми весенними бутонами. Взглянув на них и покраснев, Шэнь Цинцю всё же коснулся розовой вершины подушечкой пальца. Как он и думал, жемчужина тут же соблазнительно отвердела, а по телу прошла новая волна дрожи.       Длинная стройная шея, ослепительная нежность белых плеч...       Шэнь Цинцю словно влюбился в лорда Цинцзин, не отрывая взгляда от собственного отражения.       Просушив длинные чёрные волосы, он небрежно связал их на затылке лентой. Первый халат из прозрачного белого шёлка был длинной до середины икры и крепился узлом на боку. Второй был столь же нежен и текуч, словно лёгкий осенний туман, окутывающий хрупкий силуэт. Присев на множество шёлковых подушек на толстой пушистой шкуре, Шэнь Цинцю натянул безупречно белые носки, облегающие ногу, словно вторая кожа.       Утомившись, он шумно выдохнул. Святые небеса, какой прекрасный, но бесполезный образ! И Вэнь Цинцин надевал это каждый день?! Воистину, у лорда Цинцзин было немало свободного времени!       Склонившись над зеркалом, Шэнь Цинцю рассмотрел лицо в отражении. Очевидно, они схожи – те же прямые стрелы чёрных изящных бровей, те же высокие скулы, тот же острый подбородок. Глаза цветка персика были черны, сверкая ночным небосводом под сенью пушистых густых ресниц. Розоватые веки придавали взгляду томную негу.       Высокая переносица, нежные губы, пухлые и страстные.       На белой драгоценной нефритовой коже чернильные росчерки глаз и алые штрихи губ казались нестерпимыми. На это лицо невозможно было смотреть без смущения – сердце тут же ускоряло ритм.       Неудивительно, что Ло Бинхэ был так ослеплён его красотой. Если учесть, что лорд Цинцзин обладал ещё и мощной духовной силой... Его и впрямь можно было принять за небожителя...       За те годы, что Шэнь Цинцю заботился о Ло Бинхэ, он узнал, что этот несчастный ребёнок, брошенный небесами и отвергнутый миром людей, скитался по свету, испытывая голод и жажду. Бредя сквозь людскую злобу и ненависть, он ценил каждый лучик доброты дороже золота и нефрита...       Вэнь Цинцин был добр к нему.       Шэнь Цинцю помнил, какие нежные отношения их связывали... Даже тех коротких мгновений, что он видел их вместе, хватило, чтобы это понять...       Он вздохнул, собираясь подняться, когда за шёлковую ширму рядом с ним протянулась изящная белая рука в изысканном серебряном наруче.       – Учитель чувствует себя лучше? – спросил глубокий бархатный голос Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю бросило в дрожь, а сердце пропустило удар. Он вмиг вспыхнул, словно на белом снегу скул расцвели нежные бутоны сливы мейхуа. Вздохнув, он вложил тонкие пальцы в ладонь священного императора и поднялся.       Заглянув за ширму, Ло Бинхэ ослепительно улыбнулся.       – Ло поможет тебе одеться... – произнёс он, с недоумением взглянув на кривой растрёпанный пучок на голове учителя. – И причесаться.       Тот нахмурился, покраснев ещё больше. Он не мог объяснить, что поступал так с самой юности, потому что пряди волос без конца мешали ему, падая на лицо. Но, Вэнь Цинцин, очевидно, не поступал подобным образом.       – Учитель позволит Ло позаботится о себе? – с поклоном спросил ученик.       Протянув руку, Шэнь Цинцю сделал то, что хотел сделать долгие годы – дрожащей ладонью он коснулся макушки Ло Бинхэ, слегка потрепав.       Священный император задохнулся. Выпрямившись, он странным взглядом уставился в лицо заклинателя.       Шэнь Цинцю тут же отдёрнул тонкие пальцы. Он перешёл границу? Неужели Вэнь Цинцин не было дозволено прикасаться к этому ребёнку подобным образом?       Он никак не мог понять выражения лица демона. Приоткрыв губы, ученик что-то беззвучно произнёс. Обсидиановые глаза подозрительно блестели, словно он готов разразиться слезами.       – Учитель... – прошептал Ло Бинхэ.       Бросившись вперёд, он заключил Шэнь Цинцю в крепкие объятия приподняв над полом.       – Учитель, неужели... Неужели ты и вправду вернулся?       Ладони заклинателя, опустившиеся на плечи императора и готовые оттолкнуть его прочь, застыли. Святые небеса, он испугался столь страстного проявления чувств, от того, что его тело вмиг отреагировало на подобную ласку самым постыдным образом!       Но разве он мог сейчас так поступить? Разве мог и впрямь оттолкнуть это дитя, вновь обретшее близкого человека?! Более чудовищного поступка и представить нельзя!       Улыбнувшись, он мягко похлопал Ло Бинхэ по плечу.       – Конечно, Бинхэ, – ответил он тихо. – Ты можешь помочь мне.       Судорожно вздохнув, Ло Бинхэ кивнул. Он и впрямь с радостью взялся за дело. Выбрав следующий, более плотный халат из шёлка светлого бамбукового оттенка, священный император помог Шэнь Цинцю облачиться в него, ловко завязав пояс.       – Учитель, – с воодушевлением произнёс Ло Бинхэ, сияя тёмными бездонными глазами. – Учитель, Ло ни на мгновение не забывал о тебе. Взгляни, этот халат выткан небесным мастером из особого шёлка. Он поддержит твои духовные силы.       Шэнь Цинцю оглядел тончайший, прозрачный халат. Лёгкий и воздушный, он переливался, словно крылья стрекозы или плавники редкой экзотической рыбы. Но его рукава были так длинны, что от предстоящего неудобства ему стало дурно.       Однако, он заставил себя тепло улыбнуться и кивнуть.       – Учитель благодарен, но твой подарок непозволительно дорог. Впредь не стоит так...       Ло Бинхэ за его спиной рассмеялся.       – Ло знал, что учитель это скажет, – вздохнул он, подавая следующий халат насыщенного бамбукового цвета и затягивая на тонкой талии широкий пояс.       Шэнь Цинцю вновь покраснел. В его голове роились разные мысли. От той, что он, кажется, весьма неожиданно, оказался схож с Вэнь Цинцин и характером. И до той, что Ло Бинхэ, стоящий перед ним на коленях и завязывающий узел пояса, выглядит до дрожи соблазнительно.       Его пальцы дрожали от желания прикоснуться к нему.       Однако раньше, чем он решился на подобное, священный император поднялся, предлагая надеть верхнюю мантию. Тёмная, со скромной, но изысканной вышивкой, она была так же легка и невесома¹.       Развернувшись, Шэнь Цинцю взглянул в бронзовую поверхность зеркала. Даже от столь незначительного движения слои шёлка взметнулись, словно свежий горный ветер.       Ноздри Ло Бинхэ затрепетали, вдыхая едва уловимый аромат трав. Алые влажные губы приоткрылись, а глаза затянуло пеленой жажды.       Сжав тонкие пальцы учителя в горячих ладонях, он беззвучно прошептал его имя.       – Что?! – опешил Шэнь Цинцю, молясь, чтобы то, что он прочёл по губам, было не более, чем иллюзией!       Ло Бинхэ встряхнул головой, приходя в себя, и мягко улыбнулся.       – Ученик совсем позабыл аромат, присущий учителю, – поклонился демон, выпуская тонкие пальцы лорда Цинцзин.       Заклинатель чуть нахмурился. Прямые брови дрогнули у высокой переносицы. В его душе поднялась настоящая буря чувств.       Аромат... присущий учителю?! Что это вообще значит?!       – И... что... Чем же?.. Что же это... за аромат? – спросил он, растерянно взглянув в лицо демона.       – Горными травами, – улыбнулся тот. – Ло так думал... Но...       Он вдруг замолчал, отчего-то судорожно вздохнув, словно внезапно испытал острую боль.       – Очевидно, ученик неправильно запомнил или что-то напутал... Учитель тоже... пахнет горькими осенними цветами.       Сердце Шэнь Цинцю пропустило удар. Нет... не может быть!       – Тоже? – спросил он тихо.       Обсидиановые глаза опустели, словно священный император глубоко о чём-то задумался.       – Бинхэ? – позвал его заклинатель, слегка прикоснувшись к плечу.       Тот внезапно отдёрнул руку, но тут же неловко рассмеялся.       – Учитель должен меня простить. Ло... совсем недавно оправился от болезни и всё ещё слишком рассеян.       Шэнь Цинцю сглотнул, промолчав, и медленно двинулся в чайную комнату.       – Учитель! – воскликнул позади Ло Бинхэ.       Заклинатель с лёгким раздражением обернулся, разозлённый его задумчивостью. Разве не должен Вэнь Цинцин обладать безграничным влиянием на это дитя? Тогда что происходит?!       – Учитель, – с удовольствием произнёс тот. – Ты позабыл надеть сапоги!       Верхняя губа Шэнь Цинцю дёрнулась от гнева. Он что, должен завернуться в шёлк, словно тутовый червь²?! __________ ¹Не могу удержаться, простите: https://pm1.narvii.com/7546/cc0c79b386c5a200d7b17b25195ca46d705be19dr1-700-1166v2_hq.jpg ²Шелковичный червь – личинка бабочки тутового шелкопряда, из коконов которого производят шёлк.