Не одна

Мне пришлось отправиться в аэропорт в одиночестве из-за занятости Акио на работе. Впрочем, из багажа у меня всего лишь небольшой фиолетовый чемодан, так что вполне смогла дотащить его и сама. Моему удивлению не было предела, когда я подняла его так же легко, как пёрышко, хотя раньше с трудом носила что-то больше семи килограмм. Ну ладно, утрирую, не как пёрышко, но всё-таки физическая подготовка дала о себе знать. До посадки ещё как минимум полтора часа. Приезжать на международные рейсы рекомендуется за два, а то и три часа, но мы договорились с Годжо именно на это время. Вот только я-то прошла первый контроль, а его всё также не вижу. Теперь не могу с уверенностью сказать, что он опоздает. На наше… кхм, свидание ведь пришёл вовремя. До сих пор не верится, если честно. В тот день, после его приставаний, я довольно быстро уснула, а наутро только смятая подушка выдавала то, что на ней кто-то лежал. У меня не было возможности даже обсудить с парнем эту ситуацию. Всё воскресенье он мне не писал, и я почувствовала… тоску? Наверное, это лучшее определение моего состояния в тот момент. Сейчас же, перед встречей, чувствуется некое волнение. И не только потому, что лечу домой. Я начинаю влюбляться. Пока, конечно, ощущаю, что это лишь зарождающая симпатия, которую при желании смогу сдержать. Пару раз были у меня подобные случаи: влюблялась, но ничего хорошего из этого не выходило. Если я начну больше времени проводить с Годжо, если он будет вести себя так, как вёл тогда в номере… Скорее всего я не смогу так просто избавиться от этого чувства. А мне очень не хочется потом страдать от безответной любви. Понятно, что я вроде как тоже ему нравлюсь, но, насколько знаю от малыша Фушигуро, Годжо ходит на свидания со многими девушками, а серьёзные отношения не заводит ни с кем. Не хочу услышать потом, что больше не нужна… Поэтому буду внимательна и осторожна в отношении с ним и не стану лезть в омут с головой. Я же девочка взрослая. Мирными неторопливыми шагами направилась к табло, чтобы посмотреть, к какой стойке регистрации мне подходить, по пути написав Годжо сообщение с расспросами о том, где он пропадает. — Я здесь, — раздался громкий голос позади меня. О боже! Каждая клеточка моего тела в этот момент запищала от испуга. — У меня чуть душа в пятки не ушла! — я развернулась и слегка стукнула Годжо в районе груди. — Вот зачем так пугать? — Хотел посмотреть на твою реакцию, конечно же, — он ухмыльнулся. Несомненно, как иначе. — Наша стойка номер тридцать три, пошли, — хмуро поплелась вперёд, по пути отмечая его классный чемодан со множеством наклеек из разных стран. Вот кто точно много где побывал. Когда мы дошли до нужной стойки, я направилась в сторону экономкласса, но Годжо взял меня за руку и повёл туда, где регистрируются богатые дядьки и тётки. — Только не говори мне, что ты купил билеты в бизнес-класс, — мой взгляд был направлен на наши скреплённые руки. — Хорошо, не говорю, — он пожал плечами. Годжо, ну неужели тебе не на что деньги тратить? Мысленно застонала, представляя, сколько деньжищ он угрохал. Когда я смотрела билеты на прямой рейс у авиакомпании, которой мы летим, они стоили чуть больше тысячи долларов, и это был, вообще-то, экономкласс. Боже... Мы зарегистрировались и сразу направились в сектор C, где прошли ещё одну проверку и оказались у нашего выхода к самолёту. У Сатору, естественно, шило в заднице находится, которое не даёт ему покоя, поэтому мы ненадолго присели в небольшой кафешке, находившейся рядом с выходом. — Ты так любишь сладкое… — покосилась на его огромную тарелку со всякими пирожными. Я, конечно, тоже люблю, но не ем в таких огромных количествах. Это чревато быстрым набором лишних килограммов. Раньше-то я спортом не занималась и в основном сидела на попе ровно. Самой большой нагрузкой для меня являлась работа официанткой. Впрочем, сейчас-то могу есть сладкое сколько угодно, потому что постоянно тренируюсь, но всё равно не хочется. — Сахар стимулирует мозг, — он посмотрел на меня таким взглядом, как бы говоря: «Тебе это точно надо, прислушайся». Это, конечно, верное утверждение, но прислушиваться не хочу. Выпив чаю с эклерами, мы направились на посадку. Когда уже были в воздухе на огромной высоте, я задумалась: а зачем вообще Годжо летит в Лондон? — Что там делать будешь? — он сидел слева от меня. — Ну, в Лондоне. — Хочу встретиться со своим учеником, — Годжо сначала улыбнулся, задумавшись о чём-то своём, но потом нахмурился. — Чувствую, что скоро нас ждёт что-то очень плохое. — Ты про особых проклятий? — я перешла на шёпот. — Думаешь, они вновь нападут? — Да, — он тоже говорил тише обычного, — они выкрали пальцы Двуликого, но зачем? — Они что-то могут с ними сделать? Съесть? — Нет, тут дело в другом, — Годжо хмыкнул. — Думаю, что они хотят преподнести их Двуликому, как дар. Задобрить его или типа того. — Зачем? Двуликий же тоже проклятье. Разве он не будет помогать другим проклятым духам просто так? — Не будет. Суккуна сам себе на уме, — Сатору задумался. — Он воскресил Итадори не просто так, наверняка у них был какой-то договор, который Юдзи не помнит. Мы не узнаем условия. Что-то такое припоминаю из рассказа розоволосого. — Не думаю, что если бы условия были чудовищными, то Итадори бы согласился. — Я тоже, но… Нужно готовиться к худшему, — Годжо вздохнул. — Ученик, к которому мы летим… Его зовут Оккоцу Юта, он — маг особого ранга. Проклятой энергии у него даже больше, чем у меня, представляешь? Мои глаза округлились. А я-то думала, что Годжо — сильнейший… — Не смотри на меня так, у него-то она может закончиться, а я её генерирую постоянно. А, ладно, вопрос снят. — Я хочу сказать ему, что если со мной что-то случится… — Годжо был серьёзным. — Чтобы он позаботился о Юдзи… — Сатору взглянул мне прямо в глаза. — И о тебе. Я слегка смутилась. — С тобой ничего не случится!— ободряюще улыбнулась. — Ты же сильнейший. К нам подошла стюардесса с предложением принести напитки, и тогда наш разговор с парнем закончился. Годжо уснул и проспал до конца полёта, а я всё ворочалась, пытаясь понять, почему не могу также сладко заснуть. *** Как же прекрасно! Под мой радостный писк мы довольно быстро доехали на такси до квартиры. Когда моя нога ступила на порог, я поняла, что внутри жилища совсем ничего не изменилось. Лишь лёгкий слой пыли выдавал то, что здесь никто уже довольно долгое время не живёт. Последний раз мы приезжали сюда три года назад, на свадьбу моей тёти. С тех пор квартиру сдавали какой-то семье, но около месяца назад они уехали. — Где будешь спать? — бодро обратилась к Годжо, когда он помыл руки. — Есть спальня родителей, там большая кровать. Ещё моя, но там кровать меньше. Ну и диван, он раскладывается. Я решила, что раз он так много за меня заплатил, то дам ему право выбора, где спать. Парень надел маску сразу, как мы приземлились, и мне стало очень неловко, потому что на нас постоянно пялились. А я ведь так у него и не спросила, с какого такого перепугу он постоянно скрывает свои глазища. Годжо закончил вытирать руки и ехидно мне улыбнулся. — С тобой. Опять со мной?! Я покраснела, как варёный рак, но взяла себя в руки, чтобы не наговорить «добрых» слов. — Хорошо, спи в спальне родителей. Ну не могу я опять позволить ему спать вместе с собой. Это уже начинает принимать нехороший оборот. Может, он просто хочет переспать со мной и забить? Внезапно позвонили в дверь. Мои ноги сами побежали ко входу, и по пути я всё обдумывала: кому мы могли понадобиться? Может, соседям? Почему-то чувствуя себя в полной безопасности, я даже не посмотрела в глазок перед тем, как открыть двери. На пороге стоял молодой парень, навскидку лет восемнадцати. Японец с совершенно обыкновенными для его расы тёмными волосами и глазами, чёрные мешки под которыми выдавали в нём типичного уставшего и загруженного делами подростка. А катана за спиной и аура проклятой энергии, что буквально ворвалась в квартиру, стоило мне открыть дверь, указывали на то, что он — шаман. Он… меня пугает. Но я всё равно мило улыбнулась и стала задавать вопросы. — Ты Оккоцу? — Оккоцу Юта, — парень кивнул. — А вы?.. — Лея Гринн. Только хотела подать руку в знак рукопожатия и внезапно поняла, что облажалась. Не Гринн я! То есть Гринн, но… Блять! На моем лице явно отразилась внутренняя паника, которую парень точно заметил, но решил проигнорировать. — Годжо-сенсей тут? — Да, он… — я сглотнула и повернулась в сторону входа в гостиную, откуда уже выходил парень. — Тут. — Приветики, Оккоцу! — Сатору был таким же радостным, как и обычно. — Здравствуйте, Годжо-сенсей, — Юта слегка улыбнулся. Зачем Годжо позвал его сюда? Ну, то есть не то чтобы я сильно против, просто мы только приехали, даже чаем его угостить не получится. Мои глаза сверлили в Сатору дырку, пока я переступала с ноги на ногу в ожидании его действий. — Может, прогуляемся? — предложил он. Как-то отстранённо кивнула, думая о том, что он скажет на то, что я назвала свою настоящую фамилию. Может, вообще беспокоиться не о чем, и Годжо доверяет парню? Оккоцу согласился на предложение учителя, и тогда я направилась за рюкзаком в спальню. Когда уже начала складывать самые нужные вещи, увидела, что Годжо встал рядом. — Я сказала свою настоящую фамилию, — прошептала, застёгивая молнию. — Слышал, — парень слегка кивнул, — ничего страшного, Оккоцу не болтлив. Но не говори ему про технику, ладно? Я неловко кивнула, и мы направились на выход. Сейчас только 15:50 по местному времени, хотя вылетели из Японии в 11:30, но перелёт занял почти двенадцать часов. Неужели Годжо совсем не устал и уже готов гулять? Хотя он же проспал почти девять часов в самолёте у меня на плече. Я вот глаз не сомкнула, да и ночью перед полётом очень плохо спала. Но, кажется, что начинаю привыкать к такому ритму сна, а это меня сильно пугает. После метро мы втроём зашагали в сторону какого-то неизвестного мне района, что находился где-то на окраине Лондона. Судя по старым заброшенным зданиям и исписанным граффити стенам, не удивляюсь, что не была тут. В такие места же стала ходить только после того, как переехала в Японию. — Что мы тут делаем? — я осмотрелась по сторонам. — Здесь зоопарк рядом, — изъяснил Годжо. — А, ты к своим братьям идёшь, всё понятно. Юта не то хрюкнул, не то посмеялся, но Годжо на него так строго посмотрел, что парень сразу замолчал. Мы шли в тишине, пока Сатору всё же не решился заговорить с ним. — У меня плохое предчувствие, — выдохнул он. — Если со мной что-то случится, Юта, я бы хотел, чтобы ты взял под опеку студентов первого и второго курса. — Если что-то случится? Типа, найдёте себе девушку? — улыбнулся Оккоцу. В смысле? Какую девушку? Это прикол такой? — А ты у нас шутником заделался? — покосился на него Сатору. Парень засмеялся, но потом стал серьёзным. — Ну, я и представить не могу, что с вами что-то случится. И я вот не могу. Мне кажется, он слишком беспокоится. Что с ним вообще может произойти, если до него даже дотронуться нельзя? Годжо вздохнул. — Больше всего я беспокоюсь о первогодке Итадори Юдзи. Как и ты, он был приговорён к тайной казни. Если бы ты смог приглядывать за ним, я был бы очень признателен. Что? Оккоцу тоже хотели казнить? Что он такого натворил? Годжо повернулся ко мне и положил одну руку на мою голову, слегка похлопывая ладонью по макушке. — И о ней тоже, — другой рукой он указал на меня. — За ней вообще нужен глаз да глаз. Когда пьянеет, таки-и-и-е вещи вытворяет. Я округлила глаза и резко закрыла ему рот одной рукой, еле дотянувшись. Оккоцу странно на нас покосился, но мне было всё равно. Лишь бы этот молчал. Ну поцеловала я его в лобешник, наговорила всякого, и что теперь? Это был прилив нежности! Годжо взял одну мою руку, я попыталась прикрыть его рот другой, но он её тоже перехватил своей второй конечностью. — А где Мигель? — обратился он к парню, пока я отчаянно пыталась освободиться. Чего такой железной хваткой-то вцепился, наглец? Его улыбка всё больше растягивалась, пока он наблюдал за моими жалкими попытками вырваться. И, кстати, кто такой Мигель? — Он не захотел с вами видеться, — неловко улыбнулся Оккоцу. Я засмеялась. Так тебе и надо, шпала! — Годжо, лошара-а-а! Через маску не было заметно, как он отреагировал, его улыбка дрогнула лишь слегка, когда я почувствовала сильные руки на своей талии, а потом и вовсе перестала ощущать землю под ногами. Поняла и осознала, что мои слова ему не понравились, когда он меня повесил на своё плечо. — Эй! — крикнула, почувствовав лёгкий шлепок на ягодице. — Всё, ты наказана! — он зашагал вперёд. Ах так?! Я замахнулась и со всей силы ударила его по заднице, чуть не попав по спине. Трудно достать, имея такие короткие руки. А потом вновь почувствовала шлепок. Ещё раз шлёпнула уже я. Потом снова он. И опять… — Годжо-сенсей, вы вроде хотели ещё пойти куда-то? — резко вмешался Юта. Чего? Куда это? — А, да… — он всё ещё держит руку на моей ягодице, от чего краска на моём лице начала сгущаться всё сильнее. — Мне нужно встретиться кое с кем. Годжо наконец поставил меня на землю, пока я грозно сверлила в нём дырку. Устрою тебе ночью… Ещё не придумала, что. — Можешь пока последить за ней? — обратился он к парню, и Юта кивнул. Моему удивлению не было предела. — Я не пойду с тобой? — Нет, мне нужно сходить одному, — Годжо развернулся и помахал рукой в знак прощания. — Проводи её до дома, ладно? Юта согласился и попрощался, пока я стояла в полном шоке. Раньше Годжо совсем не хотел оставлять меня наедине с другими шаманами, а тут спокойно оставил? Куда это ему надо, что он не хочет брать меня? На свидание? Если это правда так… меня это расстраивает. — Вы встречаетесь? — задал вопрос Оккоцу, когда Годжо скрылся за поворотом. — Нет. Он просто приглядывает за мной, и мы друзья. Ну, вроде как. — Хочешь, сходим в зоопарк, поедим, а потом я отведу тебя домой? — Да, — улыбка осветила моё лицо, — была бы очень рада и благодарна. Мы несколько часов походили по зоопарку, обсудили животных, оказалось, что Юта тоже много где бывал. Милый и хороший парень со своими тараканами в голове, мне показался приятным. — А сколько тебе лет? — спросила, лизнув мороженку. — Семнадцать. Я чуть не уронила рожок. — Чего?! — громко прокричала почти ему в ухо. — Ты путешествуешь в семнадцать лет один? — Нет, с Мигелем, он меня сопровождает, — парень улыбнулся. Фух, а я-то уж подумала. Так и поняла сразу, что он подросток. — А вам сколько лет? — Двадцать один, — я задумалась, — в субботу будет двадцать два. — О-о, поздравляю, — он лизнул свой шоколадный пломбир. — Спасибо, — мой зевок вышел таким большим, что аж глаза заслезились, — может, пойдём домой? Я уже не хочу есть из-за мороженого. Юта кивнул, и мы направились в сторону метро, но где-то на полпути парень внезапно затормозил. — Ты чего? — спросила, когда он резко повернулся куда-то в сторону здания, схватив меч. — Проклятья рядом. Что? Я не чувствую ничего… — Пойдёте со мной или останетесь? — быстро проговорив слова, спросил он. — Пойду! Не хочу оставаться одна в этом районе! Юта резко побежал в переулок, я же рванула за ним. По мере приближения к месту назначения, начинала чувствовать их. Несколько, вроде бы первого или второго ранга, трудно различить. Все мои адекватные мысли стали таять на фоне стресса и предчувствия встречи с проклятыми духами. Когда мы завернули за угол, я поняла, что проклятья тут оказались не просто по "счастливой" случайности. На этом месте была перестрелка или что-то такое, потому что повсюду лежат окровавленные трупы людей и даже двоих полицейских. Проклятий нет, но посреди этого хаоса стоит какой-то человек. Я отвернулась в сторону, пытаясь совладать с охватившими меня эмоциями. Лея, ты видела трупы, когда в меде ходила в морг, видела мёртвых просто на улице, успокойся, мать твою. Прикрыв глаза, вдохнула побольше воздуха. Как только всё же открыла их, к нам подошёл тот темнокожий мужчина, что стоял посреди трупов. Когда он приблизился, я разглядела в каждом его ухе серьги-кольца, на его голове была надета светлая шапка (в +15 по Цельсию, между прочим) и солнечные очки. Шаман, да? Все странные люди, что попадались мне в последнее время — шаманы. — Мигель, где проклятья? — сразу же задал вопрос Оккоцу. А-а, так вот кто такой Мигель. Ну да, мужик выглядит взрослым. Очень взрослым. Интересно, почему он не захотел видеться с Годжо? — Где-то поблизости, их трое, все первого ранга. Скоро сюда приедет полиция, — он изъясняется сухо, без лишней воды. На чистом японском, даже без акцента. — Тогда нужно убить их прежде, чем приедут полицейские, — Юта взялся за меч крепче. — Я справлюсь один, приглядишь пока за ней? — он указал кивком на меня. — Нет, — мужик нахмурился. — Она мне Годжо напоминает. Он что, настолько его ненавидит? Я растерянно посмотрела на Юту. — Ну, Мигель, она же… — парень не успел договорить, резко замолчал и напрягся, а после оттолкнул меня в сторону, и из того места, где я только что стояла, пробив асфальт, резко вылез какой-то огромный червяк, метров пять в длину. Юта сразу же рванул к нему с катаной, но сзади, словно из ниоткуда, на него выпрыгнуло ещё одно проклятье, смахивающее на какое-то животное, и он отвлёкся на него, отрезав ему лапу. Я почувствовала позади себя скопление негативной энергии и, обернувшись, поняла, что появилось третье проклятье. Оно почти задело мою ногу, но Мигель схватил меня, отпрыгнув далеко в сторону. — Чего встала, как вкопанная? Ты же шаман, так давай, сражайся! Негативная энергия во мне уже скопилась в достаточном количестве, чтобы заполнить резерв. Если бы сейчас проклятье сумело до меня дотронуться, то просто сработала бы техника, и Оккоцу с Мигелем узнали бы о ней. А этого нельзя допустить. Ладно бы ещё один Оккоцу, но Мигелю совсем не доверяю. Он встал, сделав какое-то движение руками, и направил вихрь из негативной энергии в сторону напавшего на меня проклятья. Когда вихрь поглотил духа, заметила, что Юта добивал червяка. Но вновь, где-то в желудке, почувствовала проклятье поблизости, но не могла определить, с какой стороны оно появится. Я встала спиной к Мигелю, опасаясь атаки с тыла. Внезапно всех нас троих отбросило огромной тёплой волной воздуха. Мы прокатились по земле и ударились с Мигелем спинами о стену здания, а Оккоцу вообще унесло куда-то за угол. Я встряхнула головой, обратив внимание на то, что у Мигеля пошла кровь в области затылка. Он находился где-то на грани потери сознания. Мужчина застонал и попытался встать, но я осадила его. — Ты дурак совсем? Не двигайся, у тебя кровь идёт! Он указал пальцем куда-то вперёд, и я обернулась, заметив, что на нас бежит человекоподобное проклятье с чёрной-чёрной кожей и зияющими тёмными пустыми глазницами. В эту секунду время будто остановилось для меня. Плевать, что кто-то узнает, я не могу умереть просто из-за страха того, что Годжо меня потом по головке не погладит и скажет: «Ай-яй-яй, Лея, я же тебе говорил не раскрывать себя...». Со всей скопившейся у меня злостью я встала и сама побежала на проклятье, увернувшись от его удара и попав ему кулаком в то место, где у людей находится печень. В этот же миг проклятье исчезло, оставив лишь лёгкий след энергии, пропавший спустя несколько секунд. Вздохнув, я упала на колени, чувствуя огромное облегчение. Покосившись назад, заметила ошалевшие глаза двух мужчин, что смотрели прямо в мои. — Что это за техника? — неверующе спросил Оккоцу. — Похоже на технику Ангела, но… Что-то другое, — Мигель встал, держась за голову. Что?! — Ангела?! — я встала с земли. — Курусу Ханы? Вы её знаете? — И ты, видимо, тоже знаешь, — вздохнул Юта. — Её техника стирает все другие техники, но не стирает самих проклятых духов и энергию. Я остолбенела. Так в этом дело? Она приглядывает за мной, потому что наши техники схожи? Но это не имеет никакого смысла. Почему она мне не сказала? Почему мне не говорил ГОДЖО?! Он же наверняка знал, что у кого-то уже есть подобная техника, но мне не рассказал. Почему?! Я почувствовала сильнейшую обиду на него. Вот так, да... Тогда ладно, Годжо. Теперь я буду говорить то, что хочу. — Моя техника стирает всю проклятую энергию. Как у шаманов, так и у проклятий. В случае духов я выжигаю их позитивной энергией, которая скапливается во мне, поэтому от них ничего не остаётся. Они вновь ошарашенно смотрят на меня. — Позитивной энергией? Как она появляется у тебя в теле? — Оккоцу убрал меч. — Конвертируется из негативной, но как именно — не знаю. Может, зря рассказала? Но Годжо доверяет Оккоцу, значит, он должен быть хорошим парнем. Мигель, может, тоже… И в любом случае ты сам виноват, Сатору Годжо, не нужно было меня оставлять одну, я вообще на тебя обижаюсь. *** Когда мы с Оккоцу были почти у моей квартиры, ему позвонил Годжо, чтобы узнать, где находится моя тушка. У меня разрядился телефон, так что я не могла ему ответить. Да и желания нет, если честно, с ним разговаривать. Оккоцу сказал, что мы уже почти пришли, а также выдал меня с потрохами, пересказав всё случившееся, не забыв восхититься моей техникой. Я не слышала, но будто бы физически ощутила, что на той стороне трубки очень злятся. Когда зашла в многоэтажку, мы уже попрощались с Ютой, и я поднималась на свой этаж одна. Двери лифта захлопнулись, и теперь мне нужно было придумать, что сказать Годжо. Вариант первый: наброситься с обвинениями. Выкрикнуть что-то по типу «Ах ты, собака сутулая, почему мне не говорил про ангела?!» Вариант второй: уйти в игнор. Не обращать на него внимание, вообще ничего не говорить. Это всегда всех бесит. Вариант третий: извиниться. Сказать, мол, прости, я просто не хотела умереть, вот и использовала технику. А почему рассказала в итоге про неё всё? Да потому что обижаюсь на тебя, идиот! Стоп, это уже уходит в первый вариант. Я схватилась за голову, ощущая себя на первом месте в списке самых тупых людей в мире. У меня же совсем нет проблем, да? Я же хочу создавать их ещё больше? Цыкнув и краем глаза заметив в висевшем справа от меня зеркале небольшой порез на щеке, дотронулась подушечкой пальца до него и ощутила небольшую боль. Наверное, поранилась, отлетев в стену. Когда дверь лифта открылась, мои глаза всё ещё смотрели на этот порез, не замечая стоящего передо мной парня. По щекам невольно потекли горячие слёзы. Не знаю, что конкретно стало причиной их возникновения, скорее всего просто адреналин от встречи с проклятьями только стал уходить, и эмоции ужаса вновь дали о себе знать. Всё-таки контролировать бессознательный, липкий и оседающий в душе страх невозможно. Смахнула влагу с лица и направилась в квартиру, смело проскользнув мимо парня. Он следил за мной, пока я снимала лёгкую куртку и обувь, наблюдал в ванной, когда мыла руки. Когда зашла в комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду, то подумала, что теперь-то он точно уйдёт и не будет смотреть. Но он всё также стоял у двери и прожигал меня своим взглядом, который чувствовался даже через эту дурацкую маску. — Что? — не выдержала и зло спросила, стоя к нему спиной и держа в руках большую футболку, в которую хочу переодеться. — Зачем ты рассказала? — его голос был спокоен, но нотки стали всё равно проскальзывали, показывая настоящие эмоции мужчины. Я молчала и обдумывала свой ответ, но, кажется, он совершенно прост и очевиден — обида. — А почему ты не рассказал мне про то, что мои способности уже есть у какого-то шамана? — мой голос был наполнен холодом. — Другой вопрос: откуда ты её знаешь? Я тяжело вздохнула, начиная чувствовать сильное раздражение, и развернулась к нему лицом. — Так и будем просто задавать друг другу вопросы, не отвечая на них? — села на кровать, ощущая какую-то опустошённость. Годжо опустился рядом со мной, и мы просто замолчали на некоторое время. Он смотрел на меня, а я смотрела в окно, не желая даже краем глаза видеть эту чёртову маску. Не люблю общаться с человеком, не видя его глаз. С Годжо я осознала это сильнее всего. — Хорошо, — он вздохнул и тоже стал что-то высматривать в окне. — Первый твой вопрос был «Что?». Отвечаю: я не понимаю, зачем ты рассказала им про свою технику, хотя мы договорились, что будем это скрывать. Теперь отвечай ты. Я хмыкнула. — Потому что обиделась на тебя. Как маленькая девочка, так выразила свой протест тебе. Мне хотелось ощутить, что могу делать, что хочу и не спрашивать твоего разрешения, потому как это моё право, — я посмотрела на свои пальцы, которыми только что хрустела, — и плевать, что это в первую очередь было создано для моей защиты. Он ничего не отвечал, внимательно смотрев на мои пальцы. — Я не хотел рассказывать тебе об Ангеле. Мы с ней в плохих отношениях. Это очень долгая история, и связана она с моей семьёй. Я просто не хотел, чтобы она настроила тебя против меня. Да и её способности схожи с твоими только тем, что могут стирать техники. У неё нет позитивной энергии, и её техника работает совсем по другому принципу. Моя очередь. — Она пришла ко мне сама, подсев в парке. Особо много не говорила и против тебя сильно не настраивала, — я улыбнулась, — сказала, что хочет мне помочь, вот и всё. Загадочная какая-то женщина, много скрывает и рассказывать не хочет. Но если она мне может помочь, почему я должна отказывать? — Не должна, — он выдохнул и слегка улыбнулся, — теперь-то ты точно свободна в своих действиях. — Да ладно тебе, — я погладила его по спине. — Если попросишь, то Оккоцу наверняка никому ничего не скажет. — Он — да, а вот Мигель просто мне назло не будет следовать просьбе, он слишком законопослушный и обязательно составит подробный и правдивый отчёт о встрече с проклятьями. — Ну… Может это не дойдёт до Японии? — Лея, — Годжо улыбнулся и так нежно прошептал моё имя, что я почувствовала бабочек в животе, — мир шаманов маленький, и слухи тут разносятся быстрее ветра. Я положила голову ему на плечо. — Что ты такого сделал Мигелю, что он так тебя ненавидит? Даже я ему не понравилась, потому что похожа внешне на тебя, — хмыкнула, уже не ощущая жгучей обиды. — Ну, — почувствовала, что парень начал гладить мою спину, даже его рука может одним лёгким движением огладить всю мою спину, рядом с ним ощущаю себя совсем маленькой, — я уничтожил его оружие. «Почему?» — наверняка спросишь ты. Это очень долгая история, которую надо рассказывать, будучи нетрезвым. Кстати, мне понравилось с тобой тогда отдыхать, — мне показалось, или последнее предложение было сказано слишком эротичным и глубоким голосом для нашего мира? Я резко взглянула вверх и слегка испугалась, когда увидела, что лицо Годжо было очень близко к моему. И он всё приближался, а я замерла, не способная даже двинуться. Красный код! Если ничего не сделаю, то мы поцелуемся! Я резко отвернулась, ударившись лбом об его лицо. — Ай! — тёрла ушибленное место. Он потирал щёку и хмуро смотрел на меня. — Значит, это намёк на то, что нам надо выпить? — глупо улыбнулась и сделала вид, будто он только что не пытался меня поцеловать. Когда парень перестал поглаживать свою щёку, я увидела, как на его лице отразилось что-то по типу разочарования, но он мгновенно взял себя в руки и улыбнулся, быстро встав на ноги. — Да! — он направился в сторону двери. — Я пошёл тогда за алкоголем, а ты сделай закуску какую-нибудь, окей? Обещала же готовить. — Конечно! Я закрыла за ним дверь и облокотилась на неё, громко выдохнув. Что. Это. Было?! Закрыла лицо руками от смущения, съехав по двери до самого пола и ударившись филейной частью. Непонимание целей парня ставило меня в тупик. Злюсь. Злюсь на себя, что сорвала поцелуй, злюсь на Годжо, что он не соизволил создать хотя бы околоромантический настрой, даже маску не снял, гадина. Нет! Не буду целоваться с ним! Пусть что хочет делает, пока я не буду уверена в его чувствах, не дам приблизиться к моим губам даже на сантиметр. Через минуту я всё же решительно поднялась на ноги и пошла на огромную кухню, где открыла холодильник, который оказался заполнен продуктами. Нам на четыре дня даже много будет… Интересно, сильно ли он голодный? Где он вообще был? Кушал? Сказал вроде только закуску приготовить. Решив сделать небольшие бутербродики, я включила музыку на колонке, что привезла с собой, и пошла на балкон осмотреться. Вид на другие дома, находящиеся в роскошном жилом комплексе, где мы сейчас обитаем, детская площадка и мирные звуки вечернего города на фоне закатного солнца, слегка освещающего здания, дарили спокойствие и умиротворение. Лондон такой же большой город, как и Токио. Они одновременно очень схожи, но и непохожи. Оба города очень дорогие для жизни, тут много людей, но и множество возможностей. Но, честно говоря, если у меня когда-то будут дети не азиаты, то я точно не оставлю их жить в Японии. Может, моя мама это и не понимала, но дети — жестоки. Когда кто-то отличается от них, они это замечают. В моём случае точно заметили… Да и вообще, японцы очень трудолюбивые и серьёзные в большинстве своём. Можно сказать, я не встречала никого даже близко похожего на Годжо. Потому и постоянно удивляюсь шаманам: они сильно отличаются от остального населения Японии. Там тяжело жить ленивым — это факт. Я хоть и не причисляю себя к таковым, но мне хочется больше свободы. Вздохнув на эти мысли, пошла готовить. Когда всё закончила, пришёл Годжо с парой бутылок вина и, кажется, виски. Мы уселись в гостиной на полу, включили фильм, и я грозно предупредила Сатору не проливать алкоголь на белый ковёр. Он угукнул и открыл бутылку. — Сними маску, — он послушался меня. — Зачем ты вообще её носишь? — О-о-о, — он разлил нам по бокалам вино, — это связано как раз с той долгой историей, которую нужно рассказывать пьяным. — Хорошо, тогда пьём. Мы чокнулись и стали смотреть фильм, я написала Акио с расспросами о том, как у него дела, и только через несколько секунд вспомнила, что в Японии сейчас раннее утро, и он, наверное, спит. — Годжо, у меня день рождения в субботу, — внезапно выдала я на середине фильма. Он чуть не поперхнулся алкоголем. — А чего раньше не сказала? — Да как-то… — я крутила бокал в руке. — Не планировала праздновать, — пожала плечами, — но теперь думаю, может, сходим куда-нибудь втроём с Акио? — Ты так нас свести хочешь? — он сверкнул немного захмелевшей улыбкой. — Ну не на это расчёт, но я бы хотела, чтобы вы подружились. Годжо что-то довольно долго обдумывал. — Ты так его любишь? Странный вопрос. Ощущая терпкий, слегка кисловатый вкус во рту, я вдохнула кислород, чувствуя, что мне становится очень душно. — Люблю. Он для меня самый дорогой человек в мире. Мне кажется, я бы за него даже умерла. Это очень честный ответ. Если бы передо мной встал такой выбор — я или он, то мой ответ будет незамедлительным и уверенным. Я лишь слегка взгрустну от того, что парень больше никогда не сможет увидеть мою потрясающую мордочку, заключённую в его объятиях. — А родители? Они стоят ниже в ранге? — парень хмыкнул в такт своим мыслям. — Ну, в моём ранге вообще мало людей… с недавних пор почти никого, — мой нервный голос выдал вмиг погрустневшее состояние. — Акио, родственники и… ты. Я взглянула ему в глаза и заметила в них лёгкое недоумение. Мы прекратили разговор и дальше смотрели фильм, пока он не закончился, и не было выпито всё вино. Ну ничего, у нас ещё виски есть! — А я могу как-то подняться в твоём рейтинге? — внезапно спросил он. — Ну, конечно, можешь, но ты итак на третьем месте, тебе мало? — Мало, — он хмыкнул, — а на втором — родственники? Я кивнула и открыла виски. — Алкоголичка, — с хитрой улыбкой сказанул этот смертник. Сначала я хотела возмутиться и искусать его, но передумала, осознав, что это правда. Особенно в последний месяц. — С тобой и этими проклятьями без алкоголя не выжить. Свихнёшься же. — И то правда, — он положил в рот виноград, что сам купил да ещё и вымыл. Хозяюшка. — Так что, рассказывать долгую историю? — Подожди! — я положила свои ножки на его и сделала задумчивый вид. — Теперь слушаю. — Ну смотри, когда мне было столько же лет, сколько тебе, а то и меньше, я был студентом техникума. Самоуверенным, эгоистичным и до жути апатичным ко всем. Однажды меня с моим другом послали на задание — охранять Рико Аманаи, — Годжо затормозил, и его голос стал выдавать такую же горечь, какую он сейчас вливает в горло. — Мы не справились с ним. Если бы он не был пьяным, манера его общения была бы совсем иной. Но сейчас я чувствовала его искренность и всю серьёзность. — Что… случилось? — Её убили. А перед этим чуть не убили меня. Мне проткнули горло и тело. Это сделал отец малыша Фушигуро, — Годжо хмыкнул, — у него совсем не было негативной энергии, я просто не успевал следить за его движениями, в общем, очень сильный противовес мне. Я даже не знала, что сказать. — С тех пор вот ношу маску, мне же не нужны глаза, чтобы видеть всё вокруг. А маска — своеобразная тренировка. Она помогает мне обострять все остальные чувства. Я убрала ноги, подползла к парню, взяла его стакан и отложила в сторону, а после залезла ему на колени и сильно-сильно обняла. Мне кажется, это единственное, что я могла сделать. А Годжо обнял меня в ответ. — А что с твоим другом? Где он? — немного боязливо выдохнула парню в грудь. — Он обезумел спустя время, принялся убивать всех не шаманов, стал просто одержим этой идеей, — кажется, его голос дрогнул. Это впервые на моей памяти, неужели он настолько любил своего друга? — Мне пришлось его… убить. О Господи... Его жизнь — что-то очень страшное для меня. — Знаешь, что я подумал, когда Аманаи лежала трупом на моих руках? Вопрос читался в моих глазах, когда я посмотрела в его голубые омуты. — Подумал, что хочу убить всех, кто находился рядом. Там было очень много людей, и единственное, чего мне хотелось — смыть их ухмылки и превратить всех в одно кровавое месиво. Почему он так себя чувствовал?... Девушка как-то повлияла на него? Он же изменился после того случая... значит, она точно стала небезразлична Годжо. Но она умерла... — Ты же, — я боялась услышать ответ, — не сделал этого? — Гёто тогда меня остановил. — Гёто — это тот друг, да? Годжо угукнул, даже погрустнел, но потом чему-то ухмыльнулся. — Почему Акио для тебя так важен? — он смотрел на меня из-под чёлки. — Это тоже долгая история… — я взглянула на Годжо и поняла, что он готов слушать. — Когда я переехала в Японию, мне было очень одиноко. У меня не было друзей, я была маленькой девочкой, которая даже не могла поговорить ни с кем нормально, потому что выучить японский — это дьяволу душу продать сначала надо. В общем, была глупой, бегала везде по ночам, сбегала из дома, и однажды встретила Акио. Спасла его от проклятья, а потом приходила к нему в больницу, где он лечил сломанную конечность. Акио был единственным, с кем я могла поговорить, так как он знал английский. Мои отношения с родителями просто ужасные, сам понимаешь, дома — кошмар, в школе — тем более. Но он помог со всем этим справиться. Когда у него в жизни была сложная ситуация с матерью, я тоже всегда была рядом. Короче, мы друг за друга горой. Я улыбнулась этим мыслям, посмотрела на Сатору и увидела, что он оказался крайне подавлен. — Годжо… — зря начала говорить об этом. Наверное, он плохо чувствует себя из-за того, что у него не было никого такого же близкого. Он оглядел моё лицо, задержав взгляд на порезе. — Сегодня было страшно? — парень прижал руку к моей щеке, слегка поглаживая рану большим пальцем. Я положила свою ладонь на его и слегка смутилась, чувствуя сильное сердцебиение. — Да… Очень, — улыбнулась. — Но в этот раз ощущала себя увереннее. Чувствовала, будто смогу справиться со всем. — Конечно, справишься. Ты же у меня умничка. Годжо очень сладко и соблазнительно улыбнулся, и моё сердце затрепетало от нежности момента: я сижу у него на коленях, он держит ладонь на моём лице и приближается всё ближе. Парень проходится кончиком носа по моей алой щеке, а свободной рукой хватает меня за бедро, сжимая его, от чего мне становится немного щекотно, но узел в животе начинает завязываться. Мой опьянённый мозг до конца не осознаёт всю ситуацию и забывает о строгом запрете целоваться. Стены моего недостроенного замка рушатся, а из-под завалов появляется белый флаг. Парень приблизился почти вплотную, смотря только на мои губы, и его волосы стали задевать моё лицо. Я чувствовала его неровное дыхание и была согласна в этот момент на всё, лишь бы ощутить вкус его губ на своих. Казалось, ещё секунда — и он сделает это. Поцелует меня. Наконец, парень вдыхает и шепчет: — Щас блевану. И на выдохе кладёт свою голову мне на грудь, носом вдыхая мой аромат. Что… Твою мать! — Эй! Только не на меня, иди в туалет! — я быстро отскочила от парня, словно его прикосновения обжигали меня. Он громко рассмеялся, а мой узел в животе от этого звука только сильнее затянулся. — Да шучу, ты что думаешь, я настолько слаб, что не выдержу одну бутылку вина с вискарём? Я хмуро на него посмотрела. Если так, то зачем именно в этот момент он решил поиздеваться? Может, всё-таки для него это совсем несерьёзно? — Пффф, всё, короче, спать ушла, — пошагала в спальню, чувствуя, что глаза скоро сомкнутся от противной и липкой усталости. А-а-а! Хочу кричать! Я влюбилась! Влюбилась в Сатору Годжо! Пыхтя, но всё же дойдя до комнаты, переоделась в красивую ночнушку, и как только моя голова коснулась мягкой подушки, то почти сразу я оказалась на грани сна. Где-то на задворках сознания чувствовала поглаживания по голове и лёгкие поцелуи в макушку и щёчки. Или мне это приснилось?