Не одна

Когда ощущение скорого падения прекратилось, а ледяные потоки воздуха больше не били в спину, оставалось только наслаждаться яркими и сильными чувствами, которые дарил держащий меня в своих руках мужчина. Я будто бы таяла. Нет, не так. Сначала горела, уже почти умерла, но прикосновение его обжигающего языка к моему возвратило вновь к жизни. Наш поцелуй был глубоким, чувственным и просто сногсшибательным. Мне не хотелось останавливаться. Руки Сатору жадно скользили по моей спине, шее, лицу, заставляя всё тело трепетать от восторга. — Какая же ты прекрасная, — хрипло прошептал Годжо, всего на миг оторвавшись от моих губ, — и как же я тебя люблю… Я начала сходить с ума от бури чувств, закипающих во мне. Он мягко прикусывал мою нижнюю губу, слегка оттягивая её. Невозможно было различить, на что больше походил этот поцелуй — на нежное касание или на бурную страсть? А от его слов внутри и вовсе взорвался фейерверк. Кончиками пальцев, словно порхающими крыльями, он проходился по моей обнажённой шее, оставляя невидимые, но ощутимые следы. Тело будто бы пробивало током от каждого, даже слабо ощутимого, касания. Мне так не хотелось отрываться от его губ, что я даже не заметила кого-то стоящего рядом с нами. — Кхм-кхм, — прокашлялся знакомый баритон. — Я вам не мешаю? Может мне уйти из своей квартиры? Что? Нехотя отстранившись от Годжо, я взглянула в сторону, откуда доносился голос друга. Скажу так, безусловно я его люблю, обожаю, уважаю и так далее и тому подобное, список можно продолжать бесконечно. Но, Акио, ты что здесь делаешь?! Стоп. Здесь — это где? Мой взгляд словно заволокло какой-то пеленой. Вот вроде и видела, что рядом стоит друг, но осознание этого факта всё не приходило. Все мысли неумолимо заполнило ощущение объятий Сатору. Он так нежно держал меня за талию, слегка нависая сверху, что мозг просто не мог нормально функционировать. В голове была тысяча вопросов к Годжо. Начиная от: «Мы что, теперь встречаемся?», заканчивая: «Где ты научился так целоваться?», но самый логичный вопрос из всех был этот: — Ты зачем нас сюда телепортировал? — резковато обратилась к Сатору, сжимая его белую рубашку. Понимаю, если бы он переместил нас к себе домой или на крышу того здания. Да любое безлюдное место подошло бы для продолжения нашего банкета. Как ему в голову вообще пришло телепортировать нас ко мне домой, где, очевидно, живёт Акио? Или он специально, чтобы банкет как раз не продолжать? В глазах Годжо будто бы горел огонь. Они светились таким обожанием, что я непроизвольно стала краснеть, всё больше осознавая только что случившееся с нами. Я провела рукой по волосам, ощущая сильное волнение. Беловолосый наклонил голову вниз, ухмыльнувшись своим мыслям. — Ты мне своим поцелуем мозги отключила, — он вновь стал жадно вглядываться мне в лицо, смотря сначала на губы, а потом в глаза, но спустя пару секунд обратил внимание на Акио. — Представляешь, эта женщина сама на меня набросилась с поцелуем! Я задохнулась от возмущения, но вовремя проглотила обиду. Вот же… Всю романтику испортил, жук. — Но это только второй раз! — я почти перешла на крик. — Первый… — Так это не первый раз, когда вы целуетесь? — удивился Акио, не дав мне закончить предложение. Неловкое молчание. — Первый! — мысли в голове начали путаться. — Ну, технически второй, но первый был сегодня! — И вот уже второй! — Годжо хихикнул в кулак, а потом вновь крепче взял меня за талию одной рукой, а другой прикоснулся к щеке. Тон его голоса сменился на более глубокий, низкий и соблазнительный. — Может, и третий? Когда он начал приближать своё лицо ко мне, дыхание у меня молниеносно начало срываться из-за предвкушения скорого удовольствия. Но какая-то часть моего мозга намекнула, что сейчас совсем не время для поцелуев. Я не без усилий оттолкнула Годжо от себя и быстро встала с пола под оглушительный смех обоих парней. Поморщившись на них, начала чувствовать какой-то прилив теплоты от осознания поцелуя, и, спустя несколько секунд раздумий, тоже залилась звонким смехом. Чёрт… Мы поцеловались. Я приложила палец к губам, до сих пор ощущая сладкий вкус на них. Звонок телефона Годжо прервал наше собрание анонимных шутников. Широкая улыбка парня держалась, пока он поднимал трубку и здоровался с собеседником, но стоило ему услышать первые слова голоса в телефоне, как она спала, сменившись на другую сторону Годжо — серьёзную и собранную. Я в это время просматривала поздравления в соцсетях от родственников. Все в целом желали одно и тоже, но только мама выделилась, написав, что желает мне найти нормальную работу. Как всегда. — Где? — напряжённым голосом произнёс Годжо, отвлекая меня от телефона. Моё внимание мгновенно переключилось на парня. Но мужская ладонь, внезапно опустившаяся мне на плечо, вновь заставила отвлечься от Сатору. Незаметно вздрагиваю, оборачиваясь на Акио. — Нам надо будет поговорить об этом, — шутливо произносит друг, видимо, намекая на нашу с Годжо.... ситуацию. Внезапно он почему-то опускает взгляд вниз, словно на полу возникло что-то очень интересное, а его голос становится более глубоким. — А ещё… Мне нужно рассказать тебе кое-что, но тебя это не обрадует. Я с немым вопросом смотрю в глаза друга, мысленно перебирая варианты того, что же он хочет рассказать. Он говорил таким тоном, будто случилось что-то действительно серьёзное или даже страшное. — Мне надо переехать? — шепчу ему, чтобы не мешать разговору Годжо. Это первая мысль, что возникла в моей голове. Слегка дотрагиваюсь до плеча Акио, но он никак не реагирует, лишь смотрит на меня немигающим и каким-то даже апатичным взглядом, а после вертит головой из стороны в сторону. — Нет, — его голос снизился и стал совсем грустным, — я расскажу, когда будем наедине, хорошо? Я кивнула, пока в моей груди разгорался жгучий огонь любопытства, вынуждающий сжать кулаки. Что же он хочет рассказать?.. Надо настраивать себя на худшее, но надеяться на лучшее. — Сейчас буду, — громко завершил разговор Годжо, и моё внимание вновь было занято им, но на фоне всё равно остались беспокойные мысли о друге, мелко царапающие сознание. — Что случилось? — обычным тоном поинтересовался Акио. — Вызывают, — как-то злобно и нехотя произнёс парень, — несколько магов заметили пару особых проклятий. Мои брови сами ползут вверх от неизбежного удивления, вызванного его словами. — Пару?! Один-то особый уровень — уже сложная задачка, а пара… — Вот именно, так что зовут меня, — Годжо ехидно ухмыльнулся, поглядывая на меня, — ты же знаешь, без сильнейшего там не справятся… Сатору не был бы собой, если бы не добавил последнюю фразу. Первой мыслью было дать ему уйти, спокойно продолжить разговор с Акио и лечь, наконец, спать. Но следующая идея, возникшая в голове, полностью затмила предыдущую. — А можно с тобой? — произношу слегка взволнованным голосом, надеясь на положительный ответ. Помимо того, что брови Годжо сразу сводятся к переносице, так и Акио почему-то хмурится, метая взгляд то на меня, то на Сатору. — Нет! — спустя несколько секунд затишья выкрикивают оба парня одновременно. Сказать, что меня возмутил такой ответ — не сказать ничего. — Но мне нужно набираться опыта, — несмотря на внутреннее волнение, в моём голосе слышится только спокойствие и уверенность в своих словах. — Это безопасно, ведь ты будешь рядом. Моя непоколебимая уверенность, кажется, всё-таки действует на парней, и они еле слышно вздыхают. — Там будут и другие шаманы… — Годжо предпринял попытку сопротивления. — А какой смысл теперь меня скрывать, если старейшины всё знают? — моя лукавая улыбка и игривое движение бровями заставляют Сатору слегка хихикнуть в кулак. Он поправляет запутавшиеся волосы, и у меня сразу же возникает навязчивое желание прикоснуться к его шевелюре, нежно поцеловав в макушку. — Ты будешь стоять в стороне и просто наблюдать, поняла? — решительно произнёс парень, надевая солнцезащитные очки, всё это время находившиеся в кармане, и вставая, наконец, с колен. Я сразу же радостно кивнула, чувствуя прилив счастья и немножко предвкушения. Что самое удивительное, так это то, что страха вовсе не было. То ли от того, что я немного научилась сражаться, то ли потому, что со мной рядом будет Годжо, который не даст ничему случиться. В целом, это не играет большой роли, но один факт того, что страха нет, заставляет задуматься обо мне, как о неадекватной личности. Где мой инстинкт самосохранения? Акио как-то тяжко вздохнул, рассеянно оглядев с головы до ног меня и Годжо, махнул нам рукой и ушёл в сторону кухни, крикнув на прощание быстрое «Удачи». Я кинулась в объятия Годжо с хитрой улыбкой, начиная ожидать телепортации, но Сатору ничего не делал, просто рассматривая моё довольное выражение лица. — Что, уже сама бросаешься ко мне в объятия? — парень растягивал гласные, чертовски сильно наслаждаясь происходящим. Его голос прозвучал около моего уха, такой низкий и заигрывающий. Мои щёки мгновенно покрылись багровым румянцем, и я попыталась отстраниться от него в смущении, но он не дал мне этого сделать, лишь сильнее прижав меня к себе одной рукой, а другой приподняв мой подбородок. Невозможно было смотреть на его нежную улыбку, потому что она заставляла всё внутри меня так сильно трепетать, отчего колени начинали подкашиваться. Я лишь отводила взгляд из стороны в сторону, пока не почувствовала его дыхание на своих губах. — Я хочу тебя... во всех смыслах, — шепчет прямо в губы, перед тем, как поцеловать. Безумно медленно, чувственно и мокро, проходясь по гладкому ряду зубов и сплетаясь языками. К ощущению тёплых губ стало добавляться небольшое покалывание в кончиках пальцев и то странное ощущение в животе при телепортации, которое я до сих пор не могу объяснить. — А вот и третий раз, — его хриплый, но такой приятный голос вызывает стаю сладких мурашек, пробегающих по всему телу до самого копчика. Годжо моментально отстраняется, когда мы оказываемся в небольшом городском парке перед одной из самых лучших старших школ в Японии. Мой очевидный разочарованный вздох сразу замечается парнем, от чего он расплывается в ухмылке, беря меня за руку. Он повёл меня в сторону школы, но, выйдя наконец на аллею, ведущую к зданию, отпустил, чтобы я поравнялась с ним. Меня немного возмутил тот факт, что я больше не держу его за руку, но когда вдалеке начали появляться шаманы, то подумала, что это даже правильно. Будет странно и подозрительно, если мы придём, держась за руки. Так ведь делают только парочки... А мы, кстати, кто? По мере приближения к четырёхэтажной школе, моё дыхание стало затрудняться от ощущения огромного количества негативной энергии. Здание было настолько переполнено ей, что чёрная и гнетущая аура была заметна даже невооружённым магическим взглядом. Из знакомых мне шаманов здесь были лишь Утахиме и трусливый мужчина, который больше напоминает секретаря. Его вроде Идзити зовут. Ещё здесь присутствовало несколько шаманов первого, второго и третьего ранга, судя по моим ощущениям, но их имён я не знала. — Приветики! — в своей обычной манере поприветствовал всех Годжо. — Здраствуйте, — я слегка наклонила голову в знак приветствия. — Привет, — недовольно произнесла Утахиме и уставилась на Годжо. — Чего так долго?! У кого из нас тут телепортация есть? Немного засмущавшись от мысли, что в его задержке виновата я, не сразу ощутила чужую мужскую руку у себя на плече. — Годжо, а зачем приводить сюда маленьких милых учениц, а? — хитрющий низкий голос был мне смутно знаком, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. Так и ещё его обладатель разговаривает на английском. Слегка повернув голову, замечаю большую смуглую руку, лежащую на моём плече, и мгновенно оборачиваюсь, уставившись на лукавое выражение лица парня, которого видела в магазине вчера вечером. — Адам? — дрожащим голосом произношу всплывшее в памяти имя. Брови сами приподнимаются вверх от шока, вызванного нахождением тут этого парня. Он что... Шаман?! — Откуда ты… — недоуменно произносит Годжо, обращаясь ко мне, но не завершая фразу. — О, ты меня помнишь! — Адам перебивает его, убирая руку с плеча Годжо, и обнимает меня, почти приподнимая с земли. Я чуть не начала задыхаться от такой медвежьей хватки, но Годжо агрессивно оттащил его от меня. — Ты что здесь делаешь? — Сатору говорит на английском, обращаясь к Адаму, а после переводит взгляд на меня. — И откуда вы знакомы? Я почти увидела витающую в воздухе ревность Сатору. Он смотрел на Адама таким взглядом, будто был готов его прямо тут убить. Хотя… Может дело вовсе не во мне, и я надумываю? — Адама прислали пару дней назад, — почему-то начала говорить Утахиме, поглядывая на здание. — Старейшины сказали, что он будет принимать у Леи экзамен, — она разворачивается и колючим взглядом прожигает макушку Годжо, — ведь ты, Сатору, не можешь этого сделать из-за того, что являешься её наставником. — Что?! — воскликнула я, совершенно удивлённая её словами. Адам с наглой улыбкой подошёл ближе ко мне и опёрся рукой о мою голову, при этом развернувшись телом к Годжо, надменно прожигая его взглядом. — Да, но и не только, — он наклонил голову, чтобы взглянуть мне в лицо, — ещё старейшины сказали, что за тобой нужно присматривать. — С чего бы за мной присматривать? — сбросила его руку с себя. — Я уже не маленькая. — Ну а вдруг именно ты замешана в инцидентах с проклятьями особого уровня, — он будто издевается надо мной. — Красивое платье, кстати. Я всего на миг задерживаю взгляд на своём чёрном платье, которое надела на прогулку с парнями, понимая, что неудачно выбрала наряд для сражения с духами. Впрочем, Годжо тоже в парадном: белая рубашка, идеально подчёркивающая его широкие плечи, и классические тёмные брюки просто идеально смотрятся на нём. — Это не она, — ответила Адаму... Утахиме?! Из рыжика вырывается едкий смешок, а Годжо же удивлённо оборачивается на девушку с немым вопросом во взгляде. — А ты-то с чего уверена так в этом? — всё также надменно спросил Адам. — Потому что она с Сатору, — гордо подняв подбородок, произнесла девушка. О… Может, я зря думала о ней плохо? Считала же, что она ненавидит Годжо. Точнее, по крайней мере, недолюбливает. Всегда ведь называет его идиотом, кричит на него. Но, оказывается, она ему вполне себе доверяет. Может она эта… Цундере? На меня внезапно напал приступ смеха из-за этой мысли, я еле сдержала его. Адам успевает заметить мою маленькую слабость. Подавляя очевидно ядовитую ухмылку, он складывает руки на своей груди и с иронией осматривает Утахиме с головы до пят. — Блять, — грубое слово и издевательский тон мужчины буквально бьют по ушам, — ну или может кто-то из-за симпатии не замечает очевидного. Моё настроение меняется, как по щелчку. Какой симпатии? Утахиме нравится Годжо? — Чего?! — она начала кричать, а Адам чуть не взорвался от смеха. Мой взгляд метался туда-сюда, сначала на краснеющую Утахиме, потом на Адама в приступе смеха, и вновь на девушку. Что ж... Даже если это правда, то я не вижу смысла как-то злиться или ревновать. Во-первых, Годжо всё-таки любит именно меня, насколько я поняла. Во-вторых, сама Утахиме не виновата в своих чувствах, она же даже никак не показывает их. С чего Адам вообще взял, что девушка испытывает симпатию? До сего момента я сомневалась, питает ли она вообще какие-либо позитивные чувства к Сатору. Сейчас, конечно, я поняла, что девушка доверяет Годжо, впрочем, как и он ей. Надо будет всё-таки расспросить Годжо об их отношениях. Я хотела высказать Адаму всё, что думаю о его тупых предположениях и рассказать, кто на самом деле виноват в появлении проклятий, вспомнив человека со шрамами из кафе. Но мне кажется, что парень ответит что-то в духе: «Нас там не было и, может, ты сама в том кафе обсуждала с проклятьями какой-то план?» Почему-то, думается, он из тех людей, которые выворачивают все ваши слова наизнанку. Поэтому я просто промолчу, тихонько вздохнув. Внезапно заговорил именно Годжо: — Адам, тебя пригласили, чтобы определить ранг Лее и присмотреть за ней, так? Рыжая башка медленно кивнула. — Ну и? — его брови слегка приподнимаются в неком ожидании, а зелёные глаза щурятся. — Так и выполняй то, о чём тебя просят, и меньше говори всякую чушь, — Годжо усмехнулся и после этой фразы перешёл на японский. — Может тогда хоть кто-нибудь тебя наконец за умного посчитает. Мы с Утахиме обе слегка улыбнулись, а Адам даже бровью не повёл от такой насмешки. — Годжо, ты пиздецки глуп, раз считаешь, что оскорбить меня, когда я не понимаю, что ты говоришь — умная идея. Адам много ругается матом. — Ой, прости, дворняжка, забыл, что ты настолько туп, что до сих пор не выучил наш язык, — такой ответ Сатору сильно удивляет меня. — Блять, какой же ты клоун… Адам слишком много ругается. Честно говоря, уже хотелось остановить эту словесную перепалку, но внезапно, где-то позади нас, произошёл оглушительный взрыв. Я чуть было не упала от неожиданности, но Адам подхватил меня за руку, так как стоял рядом. — Так, всё, прекратили собачиться! — Утахиме стала командовать. — Идзити, ставь барьер! Годжо, идёшь разбираться с первым особым уровнем, он в южной части здания. Адам, ты идёшь в северную, там другой особый уровень. Все остальные остаются в основном корпусе, там несколько проклятий второго уровня. Я ещё понимаю, зачем отправлять Годжо одного к особому уровню, но Адама… Подождите-ка... Ещё тогда, в магазине, я же вообще не чувствовала в нём проклятой энергии, как так? Сатору резко вырвал меня из рук Адама и практически прижал к своему торсу, положив руку мне на плечо. — Она пойдёт со мной, — резко произнёс он. Мой взгляд метался по телу Адама, и я не могла понять, что же с ним не так. Почему... Я не чувствую негативной энергии внутри него? Резко повернув голову к Утахиме, стала сканировать её, и у меня точно получилось определить уровень — предпервый. Но что не так с Адамом? — Хорошо, идите вместе, — Утахиме хлопнула в ладоши. — За работу! Я почувствовала, как тёплая рука Годжо обхватила моё запястье, и, казалось бы, надо развернуться к нему, отправиться за ним, ведь он уже начинает тянуть меня в сторону школы, но мой взгляд всё равно упорно устремляется куда-то в солнечное сплетение рыжего парня. А всё потому, что я наконец ощущаю внутри него огромное количество негативной энергии, которая появилась в нём в одно мгновение. Парень ухмыляется мне и начинает резво бежать в сторону школы, пока я ошарашенно смотрю ему вслед. — Эй! Насмотрелась? — с крайней степенью возмущения Годжо щёлкает у меня перед лицом, и я, наконец, обращаю на него внимание. — Прости, — залилась краской от осознания того, как выглядела со стороны. — Почему я не чувствовала внутри него негативной энергии? — Умеет её скрывать, — Годжо говорил неохотно, ему совсем не было дела до Адама, единственное, что его волновало — моя реакция на этого парня. — Так, бежим? Я кивнула, и мы быстро побежали ко входу в здание. Почти не отставая от Годжо, раздумывала над тем, как можно скрывать свой уровень магии. То есть, я помню, что существует то белое особое проклятье, которое может скрывать себя и своё присутствие. Ангел тоже умеет скрывать себя даже от Годжо, который чувствует малейшие колебания негативной энергии. Наверное, просто Адам умеет делать то же самое. Что ж... Этот рыжик силён. Он действительно особый уровень, но всё-таки... Я посмотрела в сторону парня, быстро бегущего впереди меня. До Сатору не дотягивает. Когда мы добрались до холла, то сразу направились в южную часть здания, как нам и приказала Утахиме. Атмосфера вокруг давила на виски так сильно, что хотелось оторвать себе голову, чтобы не чувствовать это напряжение. Я пыталась сконцентрироваться, чтобы понять, где именно находится проклятье, но было чувство, что оно... везде. — Лея, что с твоим резервом? — внезапно выдал Годжо, когда мы перешли на шаг. — Я ещё вчера заметил это. Что? Сразу же начала сканировать себя после этих слов. Вот блин... А резерв-то до сих пор закрыт. — Меня Ангел научила его закрывать, когда нужно, — я немного замялась, — только ещё тренируюсь это делать. Надо его открыть, ведь мы будем сражаться с особым проклятьем, мне не хватит того малого количества позитивной энергии, что у меня сейчас есть. Только... Как? Закрывать-то в теории знаю как, а вот открывать... Так, только без паники. Представим всё то же самое, просто не накрывать крышкой будем, а открывать. Я честно попыталась это сделать несколько раз, пока мы шли куда-то между классами, по моему лицу уже пару раз скатились капельки пота, но результата не было, хотя мои пыхтения очень понравились Годжо. — Такая ты милая, — он остановился и начал гладить меня по голове, словно котёнка. — Не получается! — моя нижняя губа вздрогнула, а голос слегка надорвался. — Резерв не открывается, я не знаю, что делать... — Сначала успокойся, — он говорил вкрадчивым и ровным голосом, а его рука спускалась всё ниже, дойдя до моей щеки. — Эмоции, несомненно, главный источник энергии, но техники работают тогда, когда ты эти эмоции одолеваешь и превращаешь их в решимость и уверенность. Я вздохнула, попытавшись максимально успокоиться и настроиться. Но внезапно услышала рычание где-то слева от нас. Моментально переключив внимание на этот звук, я узрела одно из сильнейших проклятий, что видела в жизни. Дух был похож на огромного минотавра, а из его красных глаз сочилась точно такая же алая кровь, которая падала на пол. Моё тело будто бы парализовало. Страх не давал мне сделать ни одного движения, хотя, казалось бы, я уже давно должна привыкнуть к проклятьям, к опасности, чёрт возьми. Но сердце всё равно упорно начинает перегонять кровь, как бешеное, а руки не прекращают трястись. Когда дух побежал на нас, тело всё равно замерло, и мне не удалось сделать и шагу. Лишь спокойный Годжо не дал проклятью добежать до нас. Он отбросил духа в стену какой-то воздушной волной, но никак не навредил ему. Сквозь шум крови в ушах я услышала голос, что так люблю. — Лея... — он вновь прикоснулся к моей щеке. — Всё хорошо, малыш. Успокойся и попытайся всё-таки открыть резерв, — другой рукой он взял моё запястье и поцеловал его. — Я с тобой. Эти слова сделали меня самой счастливой и уверенной девушкой в этом мире. Я улыбнулась и, наконец, смогла нормально вздохнуть. Закрыв глаза, решила, что раз не получается с метафорой про бочку, то можно придумать что-то другое. Я уже говорила, что чувствую, будто негативная энергия идёт куда-то в сердце, но что, если представить её, как венозную кровь, а позитивную, как артериальную? Чтобы сердце начало нормально работать, я открою клапан, и артериальная кровь быстро поскачет от сердца по организму. Невольно улыбнувшись воспоминаниям из мед вуза, я открыла этот чёртов клапан, и резерв вновь начал заполняться. Я почувствовала, что рядом кто-то будто во что-то врезался, и открыла глаза, увидев, что проклятье метает в нас какие-то сгустки энергии, но из-за бесконечности Годжо они вовсе не доходят до нас. — Молодец, — Годжо улыбнулся мне, — готова победить его? — Я? — Ну а кто? Не всегда же мне всю работу делать. Сначала я засомневалась, но спустя несколько секунд всё же решительно кивнула. — Отлично, тогда... Годжо не успел договорить, как резко обернулся на проклятье, застывшее на месте и прекратившее какие-либо действия. Кровавые глаза закатились, и оно с грохотом упало. Только тогда мы увидели, что за ним стоит Адам, стряхивая со своего клинка какую-то вязкую жидкость, служившую проклятью кровью. Парень усмехнулся сам себе, и повертел в руке два пальца Двуликого, за которыми, видимо, шаманы и пришли, а после посмотрел на нас, нахмурившись. — Вы чего на меня так уставились? — недоумённо произнёс Адам. Чтоб понимать, мы смотрели на него таким взглядом, будто спрашивали: "Ты идиот?" Собственно эту мысль Годжо и озвучил: — Ты что, придурок? Своего проклятья не хватило? — Так вы копуши. Я расправился с тем и решил вас проверить. — Ты не умеешь принимать решения, — Годжо вздохнул, — всю малину мне испортил. — Хах, ну ведь за этим и пришёл. Краем глаза я заметила, что Годжо начинает беситься. Вроде бы внешне он всё ещё безразлично спокоен, но желваки сильно отражаются на его скулах. Мне бы в этот момент нежно взять его за руку, обнять и сказать какие-то приятные слова, что вмиг его успокоят, но вместо этого я лишь неотрывно и жадно вглядываюсь в его профиль, наслаждаясь открывшимся передо мной видом. Безумно красив. — Сатору, — мой голос звучит приторно-сладко, — может, пойдём за вкусняшками и домой? Сегодня был слишком тяжёлый день. Мой день рождения выдался совсем не таким, каким я ожидала его встретить. Я, откровенно говоря, безумно устала. Хочу спать. "Желательно со стоящим передо мной человеком" — эта мысль крутится по кругу, когда Годжо оборачивается ко мне, чуть склоняет голову вбок и едва заметно ухмыляется. Его кивок заставляет меня расплыться в улыбке и направиться в сторону выхода, полностью игнорируя рыжего парня, стоящего недалеко от нас. — Эй, Лея, завтра днём приходи в техникум, будем экзамен сдавать, — издалека как-то лениво кричит Адам нам вслед. Вся эта ситуация походила на какое-то издевательство. — Ага, — чуть ли не сплёвывая от наигранности своего голоса, произношу на выдохе и сильно тяну Годжо за руку на выход. Когда-нибудь я пошлю Адама далеко и надолго, дав при этом пинка под зад. Но пока пусть живёт. *** Часы показывают почти полночь, мой день рождения уже заканчивается. Начался он, конечно, ужасно, но... Закончился самым лучшим событием в моей жизни, если не считать последующего происшествия с проклятьями. По пути к моему дому мы с Сатору заглянули в круглосуточный магазинчик и купили мороженое. Точнее, он настоял на том, чтобы купить его нам. — Что будет на проверке? — слегка боязливым тоном спросила у парня, когда мы были в квартале от моей квартиры. Годжо разминает затёкшую шею, и на его лице отражается недовольство. — Без понятия, — он пожимает плечами, бросая деревянные палочки от мороженого точно в мусорку, — но не переживай, я буду недалеко, так что всё будет хорошо. Честно говоря, обычно при поступлении в техникум всем ставят четвёртый ранг ввиду отсутствия опыта, но для тебя они захотели сделать исключение, устроив дурацкую проверку. Только во время учёбы можно получать рекомендации на повышение ранга, как это было после обмена. Но, учитывая, что они знают о твоей технике, не удивительно, что решили устроить тебе некий экзамен перед поступлением. — Чем выше ранг, тем больше платят за работу? — Годжо кивает, и я расплываюсь в жадной улыбке. — Тогда я должна получить особый ранг! — А я и не знал, что ты такая меркантильная, — парень наигранно вздыхает, изображая крайнюю степень разочарования во мне. — Слушай... — я проигнорировала его игру, так как меня внезапно заинтересовала одна мысль. — А на какой ранг я тяну, по твоему мнению? — Особый, естественно, — он совсем не затягивает с ответом. — Ты вообще особенная для меня. Во мне, конечно же, начинает закипать смущение, но я игнорирую это чувство. — Не понимаю, — прикладываю палец к губе, — в особый ранг запихивают всех очень-очень сильных магов. Меня нельзя назвать сильной. — Туда запихивают не столько очень-очень сильных, сколько самых-самых странных и аномальных магов, силы которых сложно описать и оценить, — Годжо шаловливо улыбается. — Второй, первый, первый особый ранг — они все сильны, но их можно спокойно оценить в рамках системы. А потенциал особого ранга неизмерим. — А сколько на данный момент существует особых уровней в мире? — Ну, из зарегистрированных, я, естественно, — он заигрывает бровями, и я слегка хихикаю на это. — Дальше Оккоцу, Юки Цукумо и... — его голос становится ядовитым. —Адам Гарсия. Четыре. Стоп. А Ангел, получается, незарегистрированная? Интересно... — Он из Испании? — спрашиваю про Адама, чтобы унять своё любопытство. Годжо сильно кривится, изображая открытую неприязнь при упоминания этого рыжего парня. — Ага. Ублюдок. Ну да, но зато я была права, что он из Испании. Даю Годжо время на то, чтобы остыть. Я даже разделяю в некоторой мере его негативные чувства к Адаму, но пока всё же я недостаточно хорошо его знаю, чтобы делать вообще какие-либо выводы об этом парне. Но, конечно, первое впечатление он о себе оставил ужасное. — Откуда кулон? Не видел его на тебе раньше, — внезапно выдал Сатору. Я дотронулась до подвески в виде четырёхлистного клевера, и моя улыбка слегка дрогнула, а брови сместились к переносице. — Это Ангел подарила... — задумалась и начала снимать его. — Только вот не могу кое-чего понять... — Чего? Я снимаю аксессуар с шеи, трепетно сжимая его в пальцах, и переворачиваю, показывая надпись парню, внимательно следящему за каждым моим движением. — Прочитай, — аккуратно кладу кулон в ладонь парня, и он внимательно читает надпись. На его лице отражается лишь лёгкое недоумение. — Кристина — это моя бабушка. — Не понял, — он смотрит на этот кулон, хмуря брови, — то есть, Курусу подарила тебе кулон... твоей бабушки? — Да, — медленно киваю, — эта бабушка умерла, когда мне было восемь лет... И дедушка тоже. Парень, кажется, застывает, словно какая-то мысль цепляется за его сознание, но он никак не может её принять. — Ты помнишь их? — он отдаёт кулон мне обратно. — Помню, как любила их, — мой голос немного подавленный из-за этих воспоминаний. Я сжимаю кулон и кладу его на шею. — Застегнёшь? Парень берёт в руки цепочку, а я убираю волосы, чтобы они не мешались. Невесомо касаясь моей кожи, он быстро и умело застёгивает крепление. — Конечно, многое уже затёрлось, но любовь к ним не сотрётся никогда, — мой голос стал совсем тёплым и нежным. Пальцы Годжо на миг застывают на шее, а после перемещаются по моим открытым плечам. Ощущая хриплое дыхание в нескольких сантиметрах от моей кожи, я замираю, ожидая его дальнейших действий. Влажные нежные поцелуи по всей шее не заставляют себя долго ждать. Движения парня спокойные, размеренные. Его левая рука начинает оглаживать мою талию, а правая убирает волосы, чтобы продолжить покрывать поцелуями изгибы шеи. — Годжо... — с каждой секундой физиологическую реакцию всё сложнее сдерживать, любое его мягкое касание отдаётся в моём теле электрическим разрядом, уходящим вниз живота. — Мы же на улице... В какой-то момент на смену сладким поцелуям, пробирающим до предательских мурашек, пришли грубые, требовательные, но такие желанные укусы. Изящный нос проходится от шеи до плеча, и мужчина прикусывает мою ключицу, оставляя небольшой след. Годжо немного отстраняется и, разглядывая, судя по всему, самую желанную для него картинку, чмокает меня в щёчку и берёт за руку. Мне остаётся только следовать за ним, ощущая невыносимый жар по всему телу. Было так безумно хорошо, пока я поднималась до своей квартиры. Так приятно было вспоминать эти прикосновения, пока я переодевалась в домашнюю одежду. И мне стало так больно, словно моё сердце разрывают на части, когда я поговорила с Акио. *** Чистка зубов — ежедневный ритуал, совершаемый мною два раза в день на протяжении уже многих лет, сегодня проходит в напряжённой обстановке. В самой квартире всё спокойно: вода из-под крана журчит всё также, тиканье часов за стеной на кухне как всегда громкое и давящее на нервы, а звук вентиляции — равномерный и монотонный. Несмотря на раннее утро, шум, идущий от соседей, всё такой же раздражающий. Хотя нет, сегодня особенно. Лишь в моей душе бушует настоящий ураган, сметающий все положительные эмоции и оставляющий только отчаяние вперемешку с опустошением. Настенная лампа, висящая в ванной комнате, начинает мигать, когда в отражении зеркала проходит Акио, направляющийся на кухню. Но стоит ему исчезнуть из поля моего зрения, как лампа вновь начинает работать нормально. — Лея, у нас не осталось еды? — голос брюнета совершенно спокойный, будто бы нашего вчерашнего разговора вовсе не было. Друга можно даже назвать бодрым, ведь он сумел поспать сегодня ночью, в отличие от меня. Я не отвечаю, вместо этого сильнее надавливаю на зубную щётку. После десяти долгих секунд молчания слышатся тяжёлые шаги приближающегося ко мне человека. Друг молчаливо появляется в дверном проёме с угрюмым выражением лица. Помимо моей опухшей от слёз физиономии я вижу, как в отражении Акио опирается на косяк двери и складывает руки на груди. Сплёвывая зубную пасту в раковину, набираю воды в рот и вновь выплёвываю, замечая кровь на белой керамике. Слишком сильно надавила на дёсны... Вглядываясь в этот сгусток крови, я будто застываю, забывая о стоящем позади друге. Еле сдерживая подступающие слёзы, наконец открываю кран и смываю всё подчистую. Плеснув себе в лицо холодной воды, снова устремляю взор в отражение, где стоит Акио, ни на миллиметр не сдвинувшийся со своего места. — Что? — хрипло и тихо произношу ему, когда беру бархатное полотенце. — Я не знаю, не смотрела в холодильник. — Ты хоть спала ночью? — он не сдвигается с места даже тогда, когда я подхожу к выходу из ванной комнаты. — Нет, — верчу головой из стороны в сторону, пытаясь не показывать своего лица, — дай пройти. Вместо того, чтобы отодвинуться, друг наоборот встаёт прямо посреди дверного прохода, полностью заграждая мне путь к отступлению. В очередной раз заламывая пальцы, я отхожу немного назад и опираюсь на раковину, складывая руки на груди так же, как и сам недавно делал друг. — Слушай, всё нормально, я не обижаюсь, ничего такого, — говорю быстро, смотря под ноги Акио. — Мне просто грустно... Ты же сам понимаешь, почему. Он несколько секунд молчит, обдумывая мои слова. Решая всё же заглянуть в лицо друга, я тушуюсь и ощущаю невыносимое давление между нами. По его взгляду сразу становится понятно, что он не верит моим словам. Хочется что-то добавить, сказать ещё что-то, что поможет ему поверить мне, но мысли в голове путаются, поэтому я молчаливо остаюсь на месте. — Ладно, — тон голоса Акио пресный, совершенно без чувств, — я на работу. Но... Сегодня воскресенье... Друг быстро выходит, а я ещё несколько минут стою, как вкопанная, ощущая во рту солоноватый вкус слёз, быстро скатывающихся по моим щекам. Только через пару часов, когда трель звонка начинает громко-громко оповещать о том, что у двери кто-то стоит, я выхожу из состояния полного бездействия. Годжо заметил моё плохое настроение почти в ту же секунду, как оказался перед порогом нашей с Акио квартиры. Но причину моего подавленного состояния он счёл неправильно. — Ты не хочешь идти за экзамен? Боишься? — слегка взволнованно произносит он, прижимаясь ко мне в крепких объятиях. Моих сил совсем не хватает на какой-либо ответ парню. Чёрт, я же даже до двери дошла, еле перетаскивая ноги. Мне хочется лишь упасть на кровать и лежать так, пока я не умру от голода. — Что случилось? — Годжо требовательно вглядывается мне в глаза, хватая обеими руками меня за лицо и заставляя смотреть на него. Мой ответ звучит хрипло, тихо и слишком подавленно. — Акио переезжает в другую страну.