Между гетто и долиной

      После следующей тренировки Кастиэль не пришел в душ. Винчестер даже поймал себя на каком-то дискомфортном ощущении: может, это он полез первым к парнишке? Или, может, так напугал его, что тот решил, будто ему необходимо отсосать, лишь бы не оказаться нокаутированным? Дин порывался поговорить. Все те несколько дней, что они провели на общих уроках, но Новак даже взглядом не пересекался с новичком. На переменах старался где-то шататься, либо окружать себя кучей одноклассников. Сучонок знал, что Винчестер не подойдет, если весь класс будет рядом. Было и кое-что хорошее: почти каждый день Дину удавалось перехватить Сэмми и увести на ланч в отдаленное место. Он напихивал целый поднос еды, пока никто не видел, и ускользал на задний двор, где его уже дожидался младший Винчестер. — Что так долго, я голодный как волк! — фыркнул Сэм и потянулся за пакетом, плюхаясь на зеленый газон. — Ага, пожалуйста, Сэмми, не стоит так сильно меня благодарить, — съязвил Дин и вытащил из-за пазухи пачку сигарет. — Отец прибьет тебя. — Если ты ему не проболтаешься, то не прибьет, — Дин взлохматил младшему волосы, а сам спрятался за широким дубом, — сиди ешь давай, и смотри по сторонам. Винчестер облокотился на дерево, сделал глубокую затяжку и плечи его тяжело рухнули. После нервных школьных деньков и постоянных дум о случившемся, он вообще не мог расслабиться. Счастье длилось недолго — сзади послышался женский голос, который явно устремился к ним. — Привет, Дин! И тебе, красавчик, привет! Старший Винчестер вынырнул из-за дерева, держа сигарету за спиной, и покосился на рыжеволосую девушку. Он точно не знал, как ее зовут — Чарлин, Черри, Чарли — но она была президентом своего женского класса, выступала как лучшая ученица от лица школы на каких-то там мудреных конференциях и была ведущей на всех собраниях, которые Винчестеру удалось не проспать. Еще она была милой. — Я же просил сторожить, Сэмми! — возмутился Дин. — Она же ученица, что такого? — пробубнил брат, пережевывая сэндвич с авокадо. — Прямо сейчас сделаю вид, что не знаю о сигарете за спиной, потому что я здесь не за этим, — мягко улыбнулась девушка, прижимая к себе учебники, — но постарайся дымить где-то за территорией... или под трибунами. Мы это делаем там. В общем, у нас после отбоя планируется небольшая вечеринка. Все наставники и преподаватели уезжают на конференцию, а мы, как порядочные ученики, должны этим воспользоваться. Нужно будет ускользнуть из кампуса и добраться до вооон того здания, — девушка указала рукой на кирпичный одноэтажный домик, который Дин даже не принимал за относящееся к их местности. — Там что, нет охраны совсем? — прищурился Дин. — Не-а, охраняют только официальные корпусы, а это бывшая мастерская, ее давно перенесли в основное здание. Поэтому там просто склад. — Окееееей, и что ты от меня хочешь? — Не поняла, — девушка нахмурила лоб, — я же сказала: мы устраиваем вечеринку, надо ускользнуть из кампуса и добраться до места назначения. Винчестер прищурил взгляд. Чарли тоже стояла хмурая. Ей была совершенно непонятна реакция Дина. После короткой паузы и переглядываний, уголки губ Винчестера поползли наверх, и он нагло вытащил сигарету, затягиваясь. Девушка беспокойно заправила рыжую прядь за ухо и оглянулась по сторонам. — Я понял, понял. Это какой-то розыгрыш. Типа, а давайте сделаем вид, что у нас вечеринка, позовем новичка и запрем его в этом старом сарае, чтобы он сдох от голода, — Винчестер стряхнул пепел прямо на дорогие туфли Брэдбери. — Ты больной? — завопила девушка, нервно стряхивая пепел с бежевых Jimmy Choo. — Я знала, что тебя здесь не любят и хотела быть вежливой, но теперь поняла, что ты заслуженно ходишь в отбросах, — злостно выдавила Чарли, развернулась на пятках и пошагала обратно. — Прости его, — крикнул Сэм, бросая бутерброд и поднимаясь на ноги, — это у него такая защитная реакция. Он придет, ладно? И он не хотел тебя обидеть. — Младший в ужасе глянул на старшего. — Обалдел? Извинись, Дин. Редко когда старший был солидарен с младшим, но сейчас его то ли из колеи выбило это неожиданное признание, то ли он от дыма опешил, что тут же кинул «прости». Девушка одарила Сэма мягкой улыбкой и медленно вернулась на прежнее место. — Не знаю, что у тебя там за проблемы, но если тебе предлагают мир — бери! — уточнила Чарли, гордо вскидывая подбородок. — Слушай, я просто не понимаю, зачем тебе это? Я здесь чужак. Вы отлично все ладите. И не надо делать вид, что ты не знаешь, что со мной не так. — Да, ты прав, Винчестер. Ты бедный и неуч, который просто так заявился в элитную школу. Чтобы попасть сюда, мало заплатить под сотню тысяч долларов за год, нужно быть уникумом. Не просто отличником, а гребаным Эйнштейном, — поучающе произнесла девушка, хлопая парня учебником по плечу, — как, по твоему, к тебе должны относиться одноклассники? — Я не просился в эту школу, начнем с этого… меня устраивали тридцать предыдущих, без выглаженных воротничков и запонок на манжетах. Чарли устало опустила плечи, и закатила глаза. — Дин, очень жаль, что ты оказался в такой ужаааасной ситуации, — ёрничала девушка, — тем не менее, я зову тебя на вечеринку, которая будет проходить сегодня в пол-одиннадцатого. Хватит тебе полчаса, чтобы улизнуть из корпуса? — Можешь ответить мне на последний нудный вопрос? — девушка кивнула, и Дин продолжил. — Я все равно не понимаю, почему ты так уговариваешь, если меня не переносят здесь. — Потому что, Дин, ты находишься среди парней. Если бы в наш класс перевелась новенькая вроде тебя, ей бы пришлось еще хуже, поверь. Но ты парень, а значит есть и лояльная аудитория: девушки, которым очень нравятся загадочные новенькие. Кое-кто жаждет познакомиться с Дином Винчестером, поэтому мы будем рады видеть тебя… богатого или нет, — Чарли подмигнула Дину и снова развернулась, чтобы уйти. Винчестер улыбнулся себе под ноги, а затем поднял задумчивый взгляд на рыжеволосую. — А ты входишь в эту лояльную аудиторию? — крикнул парень, бросая сигарету на газон и придавливая ногой. — Не дождешься, Дин Винчестер, я — лесбиянка, — задорно крикнула Чарли и умчалась в сторону учебного здания.       Впереди его ждало еще целых три урока и тренировка. Сил не было. Всю ночь он перекатывался с одного бока на другой, пытаясь выкинуть из головы произошедшее в душе. Был у него уже такой опыт со старым приятелем из Клэйтона, Луизианы. Он провел целое лето у очередной подруги отца, пока тот «не мог» воспитывать сыновей. Ферма Лафитов находилась в миле от домика где он жил и, очень кстати, это была единственная ферма с пасекой. Дина отправляли туда регулярно: то за медом, то на работы, чтобы тетя могла как-то расплатиться с Лафитом старшим за починку оборудования на ферме. Сначала парень ходил к Бенджамину раз в неделю, а затем начал находить тысячу поводов, чтобы поработать и провести время вместе с парнишкой своего возраста. А еще Дину нравилось, как тот стонал под ним, на верхнем этаже барака с сеном, нравилось, как соединял их члены вместе и дышал в грудь горячим воздухом, поочередно прикусывая соски. Ох, уж эти шестнадцатилетки. Дин иногда и сам себе поражался, как ему удавалось обзавестись к семнадцати годам таким обширным опытом. Это был первый парень в его жизни и он Дину по-настоящему нравился. Они изо всех сил старались быть на связи, Бен приходил к его тете и часами болтал, пока на чужом мобильнике не заканчивались деньги. Но часы превратились в минуты, а минуты в редкие созвоны раз в неделю. В итоге Винчестер решил выбросить старую сим-карту и перечеркнуть этот этап. Переживать что-то подобное не хотелось. С тех пор прошел целый год и он зарекся, что пока не обоснуется в каком-то городе, не будет заводить серьезных отношений. Да даже несерьезных не собирается, потому что НЕ нырять в человека с головой было проблематично. Романтик он в душе, что поделать. Поэтому теперь он выбирал для себя разовый перепихон и старался больше никогда не пересекаться с «жертвой». Кастиэль сломал всю его систему. Он стал инициатором интима между ними, и даже не дал возможности оговорить условия. Дину нужно было учиться здесь еще несколько месяцев, а то и больше, — они должны были обсудить с Новаком то, что произошло.       Очередная тренировка. Очередные три часа дня. Команда шлепала в раздевалку, а Дин выискивал глазами Новака, который усерднее обычного работал на площадке. «Где тебя черти носят», — прошипел Дин и ушел в другой конец корпуса, чтобы дождаться своего часа на душ. Все это время он сидел на лавочке и прислушивался к шагам, но в течение тридцати минут полнейшая тишина. Из-за угла начали выходить переодетые и намытые одноклассники, обсуждающие учебный план или каникулы в Швейцарии. Дин только глаза успел закатывать. Прошло еще десять минут, и еще — из раздевалки вышел последний одноклассник и это не был Кастиэль. Дин устало зашел в раздевалку, скинул с себя одежду и шагнул в душ. Нет, так нет. Может, ему удалось бы на вечеринке выловить этого засранца. — Привет, Гетто! — донесся знакомый задорный голос и еще одна душевая кабина заполнилась шумом воды. Винчестер сделал шаг назад и вынырнул, пытаясь убедиться, что это, действительно, Новак. Что стряслось? Спустя неделю игнора он вдруг решил еще раз остаться с Дином в одном помещении? Тет-а-тет? И заговорить? — Надо же, я решил, что ты меня теперь избегать будешь всю жизнь, — усмехнулся Винчестер и зашел обратно. — Знаешь, нам нужно кое-что обсудить, Новак… — Да, я знаю. Позволь, я скажу первый? Новак выскользнул из своей душевой кабины и зашел в соседнюю с Винчестером. Он снова открыл кран и начал намыливать волосы. Дин ответственно ждал, пытаясь не пропустить чужие слова, а Новак старался не пересекаться с ним взглядами. — Я не могу мыться с командой, потому что в это время я тренируюсь… — выпалил Новак. — Не хочу, чтобы кто-то об этом знал. — Не знаю, что не так с вашим богатым миром, но… это… стыдно? — удивился Винчестер, разглядывая Новака через прозрачную душевую стенку. — Не стыдно, а запрещено. Мне, по крайней мере. Я люблю лакросс и Эннис тренирует меня за отдельную плату, но никто об этом не знает. — Ничего не понимаю, и тебе не задают вопросов? Выходит, ты тусуешься на поле после тренировки, не переодеваешься с командой уже… сколько? — Они знают, что я с ним сплю. Дин чуть на ровном месте не поскользнулся, едва удерживаясь за тонкую стенку душевой кабины. Этот парень просто находка. Отсасывает новичкам в душевой, спит с главным тренером по лакроссу. Винчестеру точно нечего было бояться. Разве что, не подцепит ли он от такого активного любовника какую-нибудь заразу. — С тренером Россом? С Эннисом, мать его, Россом? Все знают, что ты, семнадцатилетний пацан спишь с преподавателем? — завопил Дин, чуть ли не залетая в чужую кабинку. — Боже, да не сплю я с ним на самом деле. Я похож на парня, который страдает сатириазисом? — Каким оазисом? — изогнул бровь Винчестер. Новак закатил глаза и толкнул парня в плечо, заставляя выпилиться из его личного пространства. Винчестер долго думал о том, что произошло. Потребовалось пару минут намыливания головы, чтобы Дин выскользнул из душевой кабины, обмотался полотенцем и встал позади Новака, выжидая. Тот заметил парня и тяжело вздохнул, прекращая банные процедуры. — Решил в чем-то признаться — валяй, только давай человеческим языком и еще раз. Я ничего не понял… — спокойно попросил Винчестер, скрещивая руки на груди и облокачиваясь на стену. Новак накинул на себя полотенце и встал напротив Дина, устало наблюдая за лицом собеседника. — Эта школа выпускает будущих политиков, бизнесменов, чиновников, а я хочу заниматься лакроссом. Представляешь, какая это будет трагедия для моих родных? — признался Новак и уселся на выступ. — И здесь у каждого такой уклад, понимаешь? — Поэтому проще сказать одноклассникам, что спишь с тренером и остаешься у него после занятий, чем признаться, что хочешь заниматься спортом? — резюмировал Винчестер, подсаживаясь на пол к Новаку. — Именно. Спи ты хоть с президентом страны — всем будет плевать, но если ты идешь против устава, против семейных ценностей — это станет огромным рычагом давления. У меня нет выбора, я скажу родителям, что собираюсь получить спортивную стипендию, но прежде — я должен стать лучшим, поэтому я стараюсь как можно чаще оставаться после тренировок или приходить на чужие… — Кастиэль отрешенно посмотрел вперед и улыбнулся. — Парни думают, что я по уши влюблен, поэтому ношусь за Эннисом повсюду. — В моем мире все иначе: тебе и правда приходится ходить на чьи-то сраные тренировки и прикрываться любовью к спорту, чтобы скрыть свою симпатию… — Винчестер посмотрел на Кастиэля и хлопнул его ладонью по груди. Новак наиграно отвернулся, притворяясь, будто это было адски больно. Смех двух парней из гетто и долины заполнил душевую. — Так о чем ты хотел поговорить? — вспомнил Кастиэль. — Да… не важно, забей, — замешкавшись, произнес Винчестер. — Что? Дин, это не честно! — Дин? Ого, да ты сегодня превзошел себя… — удивился Винчестер и поднялся на ноги. — Еще одна откровенная история и ты попросишь поносить мою старую дедовскую куртку? В этот день пазл в голове плюс-минус сложился: учеба здесь обходилась дорого и тяжело, некоторым даже приходилось подминать собственные мечты и желания, угождая родительскому «надо». Дин занимал чье-то место, незаслуженно занимал и у них была причина злиться на него. Винчестер словно проекция той жизни, которую хотели эти дети, но не могли получить: свободный, счастливый, может выбрать любой путь, у него даже Импала своя есть, поэтому он может сесть и умчаться подальше от этого «Белого дома» на минималках. Никто не пытался узнать настоящую историю Дина Винчестера, а Дин Винчестер, в лучшем стиле своего папочки, не хотел узнавать историю этих элитных доходяг. Хотя одну из них он сегодня услышал. И она его почему-то зацепила.