***
Уборка шла полным ходом, а Хюррем вертелась на кухне. Без дела не сидел никто, и даже одинадцатилетний Джихангир был занят вытиранием пыли во всём доме, убокой в своей комнате. — Ужас! — с визгом пронеслась по ступенькам Михримах, протянув пред собой правую руку. Она была и слегка напугана, шокирована, но эти чувства плохо читались под прикрытием ярости. — Баязет! А ну живо сюда! — девушка не стала дожидаться, пока брат освободится от перчаток для мытья полов, и резко дёрнула за плечо. — Ты чего, кто тебя ужалил? — Баязет никого не трогал, за что его ругали, он не понимал. — Меня пока никто, но если ты сейчас же не уберёшь свой борщ недельной давности, в который ты накрошил чипсов и вылил горчицу из-под дивана, то я клянусь, что тебя ужалит рой пчёл, который я выпущу специально на тебя! — для устрашения, Михримах помахала перед испуганным братом рукой, которая вся была в какой-то вязкой, заплесневелой, серо-красной жидкости. Немного подумав, она дотронулась этой рукой, до руки Баязета, которую он уже успел освободить от перчатки. — Фууу! Ну Михримах! За этой картиной наблюдал Селим, который ехидно посмеивался. — А ты че уставился, продолжай давай полы драить — бросил на Селима злобный взгляд Баязет, после ухода сестры — давай, да почище! — Ой-ой, командир! Слууушаюсь, Султан Баязет! Иди-ка давай, убирай свою плесень и не командуй! Без тебя знаю! — Баязет подошёл ближе, намереваясь схватить испачканной в недельном борще рукой Селима. — Ещё один шаг, и мама узнает, куда ты постаянно деваешь её приготовленный с любовью борщ — прошипел рыжеволосый. — Чёрт поганый! Ещё одно слово, и мама узнает, что ты уже одиннадцать раз за месяц приходишь домой пьяный в тряпку. И Баязету, всё-таки, удалось схватить Селима за руку, испачкав и его, на что тот плюнул в него, но промахнулся.***
Наконец, к трём часам дня, все комнаты блестели, сад пострижен, двор подметён, беседка прибрана, а на столе и в холодильниках появилось невероятно много всякой вкусной еды. Родители уже собрали чемоданы и ждали звонка от Ибрагима. Вылет самолёта, вроде, в пять. Наконец, звонок. ____ — Да, Сулейман, мы уже подъезжаем, можете выходить. Близнецы тоже с нами. Да-да, всё будет хорошо, не парься, бро. ____ — Так, дети, комнаты для Хуриджихан и комната для Османа точно выглядят хорошо? Вы всё убрали? Бельё постелили? — Маам, может, им, всё-же, оставить одну комнату на двоих? Я не хочу жить с этим в одной комнате! - ныл Баязет, которого две недели заставляют жить с СЕЛИМОМ в одной комнате! — Так, во-первых, та комната, где вы будете жить — намного больше! Хоть по разным углам разбегайтесь! И никаких но! Сложно, что ли? Помоги гостям! И вообще, отвечайте на мой вопрос! — Да не беспокойся, мам, тут всё под моим контролем — быстро ответил Мехмед. — Мгм, вспомни-ка, как под твоим контролем, Селим и Баязет едва не убили друг друга, как Джихангир чуть не сжёг дом, и как Михримах порвала моё платье. — Это было в прошлом, давайте забудем — смутился Мехмед. Обсуждение воспоминаний прервал звук подъезжающей машины. Родители попрощались, вышли. Дети смотрели в окно. Через время, после посадки одних, из машины вылезли другие — Осман и Хуриджихан. Они не заметили на себе взглядов из окна, спокойно достали чемрданы из багажника. Машина просигналила в знак прощания и тронулась. Раздался стук в дверь. — Проходите — дружелюбным голосом поздоровалась Михримах — Баязет, покажи кузинам комнаты. — Хорошо. К вечеру, подростки познакомились поближе и даже подружились. — Вы будете ужинать? — спросила Михримах, зайдя в гостинную, где играли в приставку Селим, Баязет, Хуриджихан и Осман. — Ты ещё спрашиваешь, конечно! — Баязет никогда не отказывался. — Ага, я буду — улыбнулся Селим, у которого уже давно урчал живот. — Да, спасибо, я тоже не откажусь — обрадовался не менее голодный Осман. — Ну а ты, Хуриджихан? — спросил Баязет, но ответа не последовало — Хуриджиха-ан? Ты будешь ужинать? — повторился он, слегка дотронувшись до её плеча. — А? — незаметно ни для кого (ну или, почти ни для кого) покраснела девушка — да… Пожалуй, было бы неплохо. — Отлично — кивнула Михримах и удалилась. Все восхищались кулинарным талантом Хюррем, Хюриджихан даже отправила ей сообщение: ___ Добрый вечер, тётя Хюррем! Надеюсь, вы хорошо отдыхаете. Я хотела бы поблагодарить вас за чудесные блюда — это просто объеденье! Спасибо ___ По окончанию трапезы, все отметили, что время уже близится к одиннадцати, и, пора бы начать умываться. Если учитывать, что есть среди них такие, кто моется и по пол часа, то начинать пора было уже давно. Со спорами, но определили порядок, по которому должны были ходить в ванную. Начали с тех, кто моется быстрее всего: . Мехмед Осман Баязет Селим Джихангир Хуриджихан Михримах . Этот список написали аккуратно, красиво и повесили на двери ванной. Так же, сделали небольшой зажим. Теперь, если ты идёшь в ванную, ты должен переставить это зажим на своё имя, чтобы все видели, кто сейчас в ванной и когда его очередь.***
Итак, наконец, закончил мыться Баязет, а ему на смену пришёл Селим. — Что-то ты больно долго! — с недовольством отметил он. — Иди давай, и не бухти, голова болит. — А то что? — с усмешкой он не оставлял брата в покое. — А то воду перекрою! Всё, иди! — Я тебе дам, смотри у меня! — Да что ты мне сделаешь?! Пьяница бестолковый? Хватит уже огрызаться на меня! Ты постоянно начинаешь первый, достал! — А ну повтори, что ты сказал? — Селим бросил полотенца в сторону, быстрым шагом подошёл к брату. Все были на втором этаже, никто не мог разнять их ссору, потому, что даже и не знал о ней. Они, вцепившись в одежду, колотили друг друга, стараясь ударить по больнее. Селим оттделался разбитым носом, а Баязет — губой. И, если, Селим нападал, то Баязет, который, кстати, был сильнее, лишь яро защищался, пытаясь отбиться от брата. Наконец, ему это надоело. Он быстро перешёл в наступление и повалил Селима. Он начал его душить и прошипел сквозь зубы: — Отстань от меня и больше никогда не подходи даже на километр! Отпустив Селима, он отошёл подальше, не отводя, при этом, взгляда от Селима. — Мехмед, Михримах… Они всегда были мне защитниками, родными, поддержкой, опорой. А ты? Ты всегда хотел унизить меня, а я лишь отвечал тебе. Ты всегда найдёшь повод для того, чтобы подразнить меня, испортить настроение. И в горе, и в радость! Ну да, ты же не способен на большее, чем драться с младшим, ага. Не брат ты мне, понял?! — с этими словами, Баязет ушёл в комнату, громко хлопнув дверью. Комната, в которой они будут жить во время прибывания у них Хуриджихан и Османа была гостевая, поэтому, находилась на первом этаже. Остальные на втором. Селим долго стоял на одном месте молча смотря на дверь, за которой скрылся Баязет. «Не брат ты мне, понял?!» — эти слова вертелись в голове. Черт, их нельзя было прогнать. Хорошо бы радоваться, ведь Селим ненавидел Баязета. Значит, какая разница — брат он, не брат… Но, нет! Он ни капли не рад. Почему? Блин, ему же восемнадцать! А он стоит тут, как девчонка! Селим медленно побрёл в ванную. Спокойно мыться не вышло — всё валилось из рук — мыло, полотенце, зубная паста… Селим, на этот раз, помылся намного быстрее обычного и тем же медленным тяжелым шагом пошёл в покои. Он протянул руку к ручке и остановился. Разбитый нос, хоть и обработан, всё равно болит… Ладно… Спать же где-то надо. Селим медленно, в надежде сделать это бесшумно, повернул ручку. Ну, и как всегда, звук получился мега громкий. Селим тихо прошёл к своей кровати. Баязет отвернулся, притворившись спящим, но было ясно видно — он не спит. Старший откинул одеяло и забрался на кровать. Она надодилась в противоположном углу комнаты. Оттуда открывался хороший обзор на кровать брата. «Что с ним? Что он… Плачет? Баязет? Не может быть… Чтобы Баязет плакал! Бред… Но, он действительно плачет» Селим не выдержал и слезы сами, одна за другой, потекли из его глаз. Он только сейчас понял, насколько любил его и дорожил им… Ему стало тяжело сдерживаться. - Ну прости меня, пожалуйста! - Селим выскочил из под кровати и бросился прямо к Баязету. - Селим?! - Баязет сел на кровати, и заплаканные взгляды пересеклись. - Я...Прости... Я был ужасным... - Селим смотрел прямо ему в глаза. Они снова наполнялись слезами. - И ты меня прости... Я тоже грубо повёл себя, брат... - Я снова стал тебе братом? - Ты всегда им был и будешь! Селим обнял брата, а он Селима...