Сыграем в мафию?

Яркий свет люминесцентных ламп прожигал сетчатку глаз. Меня окружала просторная комната с камерами видеонаблюдения и зеркалом, слева от моей руки. Я сижу тут, прикован к столу, без какой-либо возможности уйти, оправдаться или перебить к чертям самонадеянных санитаров. - Вы помните... что произошло до инцидента?- женщина в белом халате, сквозь тонкие линзы очков, аккуратно заглядывает в глаза пациента. - Инцидента?

***

За пару дней до вскрытия Воскресенье 5:19 Тёмная комната наполнена омерзительным запахом гнили. Из-за высокой влажности воздуха становится трудно дышать. Здесь холодно и сыро. Стены помещения будто пропитаны запахом смерти и, grazie Dio, они не могут повествовать историю всего ужаса, происходившего в этом месте. Свет от единственной лампочки, одиноко висевшей на осыпающемся потолке, едва доставал пола, а вместе с ним — и меня. Освещения хватало, чтобы осмотреть положение, в котором я нахожусь: мои руки и ноги были привязаны кожаными жгутами к ножкам деревянного стула, который, казалось, вот-вот рассыпется подо мной из-за прогнившей древесины. Условия здесь не пригодны к жизни настолько, что проведя я тут ещё неделю – стал бы разлагаться как живой труп. И я не могу утверждать, что уже не провёл здесь столько времени. Страх меня не преследовал – кто бы ни был человек, запихнувший меня в это гадкое место, он глубоко пожалеет о своих необдуманных действиях. А сейчас, мне приходится бороться лишь с подступающей к горлу рвотой. Я ненавижу грязь. Звук разбивающихся о кафельный пол капель перебили медленные шаги. Они были тяжёлые, при этом совершенно не спешные, издевательски заставляющие выжидать самонадеянного ублюдка. Стук каблука проскальзывал всё дальше вглубь комнаты остановившись в паре метров от меня. Даже отсюда я мог услышать запах дорогого итальянского парфюма, который виртуозно смешался с вонью плесени и, прости Господь, мочи? - Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать, это было бы невиданной грубостью с моей стороны, - наигранные беспокойство и вежливость мужчины резали слух. Он продолжил ходьбу в моём направлении, всё так же не прибавляя скорости к движению. Шаг за шагом, предо мной стал очерчиваться едва знакомый мне силуэт. Жёлтый свет пролился на ослепительно белый врачебный халат, затем блеснули яркие зеленые глаза и, наконец, я смог разглядеть фигуру полностью: - Чокколато... Стоило мне догадаться, что именно ты обитаешь в подобных местах. Естественно, вполне удовлетворяющая среда обитания для крыс вроде тебя. Наёмный убийца, член группировки La Unita, талантливый патологоанатом, беспощадно орудующий скальпелем над холодными телами в морге. Человек наполненный амбициями, чьему опыту удавалось воплощать в жизнь самые извращенные идеи, именованные "прогрессом в области медицины". Мне было наслышано о самых мерзких и жестоких деяниях бывшего хирурга и, противно признавать, но работая он в одиночку против босса – преимущество было бы на его стороне. И будь ему угодно – я был бы уже мертв, но то ли чин, то ли божье благословение позволяли мне делать один вдох за другим. Passione является воистину сильной организацией работающей на "два фронта" во главе с Бруно Буччелати, и если тот заметит отсутствие своего капореджиме, то партнёрские отношения между Passione и La Unita будут разорваны и, Богу известно, каким наказанием от Босса это выльется для Чокколато: - Ты сильно прогадал с выбором жертвы, дружище. Доктор продолжал глядеть на сидящего напротив "проблемного пациента" и, кажется, подобные оскорбления в его сторону Чокколато ни чуть не смутили. В своём прошлом ему часто приходилось иметь дело с хулиганами, для которых было чуждым слово "воспитание", что уж говорить о таких понятиях как элементарная благодарность. Как бы искренне родители не пытались внушить своим отпрыскам насколько медицина - благородное дело, знайте, что первым всегда благодарить будут Бога, но стоит врачу допустить ошибку и его отправляют в ад. Справедливости ради, признаюсь, для многих работников поликлиник вы представляете ничего большего чем предмет медицины, так что зовите это обоюдной игрой. Несмотря на широко распахнутые глаз, губы мужчины расплылись в спокойной улыбке, словно указывая зеленый свет на все предстоящие оскорбления и запугивания собеседника, он дал одобрение. Чокколато склонился к лицу опонента, достаточно близко чтобы тот прочувствовал его дыхание на своей маслянистой от пота коже. Доктор уперся обеими ладонями в ручки стула. Дыхание сбитое и учащенное, а температура тела значительно превышала норму. Из приличного могу это сравнить лишь с лихорадкой к которой, стоило бы надеяться, моего слабого иммунитета хватит. Внутри облака этого бреда в моих мыслях невольно проносится один вопрос: «Что с этим stronzo, мать его, творится?». Зелёные глаза вглядывались в каждую морщинку век, в расширенные, из-за отсутствия света, зрачки, внимательно изучая каждое движение мышц на лице, которое бы выдало страх в выражении физиономии напротив сидящего. Однако Чокколата не смог ничего разглядеть. Только лишь нескрываемое отвращение к его персоне. Что ж, он не первый. - Знаешь, что может по-настоящему сделать человека счастливым, Польпо? - зеленовласый врач отстранился от стула, всё так же неспешно направляясь в левый угол помещения. Мне показалось, что я слышал щелчок объектива камеры. - К чему ты клонишь? - я попытался откашляться. Ухватившись двумя руками за металлический поручень Чокколато стал катить по кафельным плитам небольшую тележку. Звенящие колесики остановились рядом с тучным мужчиной и взгляду его открылся набор стерильных инструментов: в ряд, словно под линейку, они располагались на медицинской салфетке. В силу своего нездорового образа жизни и работы Польпо приходилось периодически посещать хирургическое отделение частных клиник, демонстрационный материал ему был известен не по наслышке. Но это породило в нём лишь очередной повод для насмешки: - Надеюсь, ты мне этим собираешься лишний жир на бедрах удалить? Руки крепко вжались в рукоять. «Сучий пёс.» - Многие люди слепо верят в то, что истинное счастье кроется в приобретении заветного авто, повышении до должности начальника на несносной работе или же зеленых бумажках, но вот, что я скажу тебе... Дерьмо это собачье! Пронзительный лязг металла отдался в ушах. Мгновенный холод в области сонной артерии заставил сотни мурашек пробежаться по телу. К горлу подступил ком. Врач продолжил: - Человек понимает насколько он счастлив лишь тогда, когда теряет всё. Чокколата опустил скальпель, проводя его острым концом по испачканной грязью желтой рубашке, разрезая её вдоль руки, оставляя за ним багровый след. Я вновь набрал воздуха в легкие. С этой секунды ко мне пришло осознание, что ответственность за мою жизнь сейчас лежит не на плечах Буччелати, ни в моих собственных руках. Дольчио Чокколата - тот, кто будет вершить правосудие, страшный суд жизни и смерти. Моей жизни, которая держиться на кончике этого металлического инструмента. - За свою жизнь я отнял множество человеческих жизней, Польпо. Под этим скальпелем, - демонстративно поднял его врач, - погибали мужчины, которые имели недвижимости по всей Европе и яхты с собственным именем. Они наивно полагали, что деньги способны сделать их бессмертными, подумать только. А как же я любил вскрывать хрупкие женские тела... Я никогда не забуду чувство восторга, которое я испытывал, видя как их глаза наливаются слезами от осознания, что им пришел конец. Глаза безумца упивались усладой от воспоминаний. В тот миг он напомнил мне ядовитого паука, который издевательски наблюдал, как в его сети увязло прекрасное создание - бабочка. Он прекрасно понимает, что жертва бессильна пред ним и не имеет ни единого шанса сбежать. Попав на его территорию Вам придется подчиниться его законом. Удасться ли выжить? Сбежать? Никто из его жертв не даст Вам на это ответ. Уже... - А дети... У тебя была семья, Польпо? - Ты чёртов психопат, Дольчио. Врач ухмыльнулся, приближаясь обратно к тележке с инструментами. - Сегодня эта история не обо мне, Польпо. - Чокколата обернулся. В своих руках он держал отполированный до блеска молот, - Могу я попросить тебя об услуге? Врач прошёлся оценивающим взглядом по сидящему пред ним мужчиной. Его взгляд остановился на безымянном пальце, на котором красовался перстень с заглавной буквой имени владельца. "Ну разумеется, ни одна женщина не захочет союза с этой итальянской свиньей." Чокколато сделал шаг ближе и улыбнулся, смотря прямо в мои глаза: - Не запачкай мой халат.