Jag håller din hand

Её жизнь превратилась в сущий ад сразу после разговора с Биллом об их интимной жизни и её согласия на то, что она отпускает тормоза и даёт ему карт- бланш, то есть полную свободу действий. Она полностью доверила Биллу контроль за их сексуальной жизнью. И он «с радостью» принял бразды правления. Однажды, когда он довел её практически до изнеможения, она сказала Биллу, что он словно «повелитель секса», и он полчаса ржал. И теперь её жизнь- это кромешный ад. Самый сладкий АД, который только может быть. А Билл- маньяк. Самый заботливый, внимательный и нежный. А ещё, очень озабоченный, но она счастлива. То что её жизнь изменилась, она поняла сразу же на следующее утро, когда голый Билл вышел из спальни на запах жарящегося бекона. Лохматый, заспанный, спотыкающийся, сшибающий углы Билл с болтающимся членом, вызвал у Киран приступ истерического смеха. Она не могла остановиться минут пять. Билл терпеливо ждал, когда она успокоится, а потом ехидно спросил. — И что же так рассмешило мою «неспящую " царевну? Кира смахнула слезинки и опрометчиво ответила. — Ты. Билл буравил её взглядом, и она поняла, что облажалась и расплата неизбежна. Его ранее болтающийся член уже не выглядел таким. Она медленно стала отступать к входной двери, чтобы улизнуть во двор, надеясь, что голый Билл не бросится за ней вдогонку, но опаздала. Билл, словно хищник из семейства кошачьих, ловко подскочил к ней и вцепился мёртвой хваткой. — Попалась! Она пищала и вырывалась, но все бесполезно. Билл подтащил её к столу и нагнул, прижал к столешнице. Она беспомощно распласталась на столе. Одной рукой он прижимает её к столу, другой снимает с неё шорты вместе с трусиками. — Ты что серьёзно? Билл! — Даже очень, детка. Пока он избавлял её от белья, она руками пыталась дотянуться до чего-нибудь на столе, чтобы запустить в него. Всё бесполезно, он увидел, вывернул ей руки и прижал их к спине. Супер! Она лежит грудью на столе, обездвиженная, беспомощная, беззащитная и уязвимая. Билл, наконец, избавил её от белья. — Расставь ноги шире. Она судорожно думает, что сделать, чтобы избавиться от «наказания», но уже слишком поздно. Билл входит резко и до конца и шипит от удовольствия. Она очень влажная и член легко вскальзывает в неё. Это стало неожиданностью для неё. Билл был груб, но она возбудилась. — Детка, — Билл ложится грудью ей на спину и тихо шепчет.- Если ты не будешь мне мешать, то я быстро. Все, что она может — это кивнуть головой. Он отпускает её, фиксирует руками за талию, толкается в неё и она закрывает глаза. Билл спокойно и ритмично двигается в ней, от чего край стола врезается ей в живот и это неприятно. Вообще, это всё как-то ненормально, необычно, неестественно и дико для неё. Билл гладит ей спину и наклоняется к самому уху, чтобы сказать что-нибудь на своём тарабарском языке. И это заставляет её покрываться мурашками. Чёртов швед! Всё закончилось внезапно для обоих. Билл стал набирать темп и она вцепилась в край стола. Влажные шлепки разносят по всей кухне и край стола причиняет боль, постоянно врезаясь в её тело. Темп космический, ситуация дурацкая, Билл дышит словно паровоз-это ад. Но когда у неё в животе что-то взорвалось и рассыпалось на мириады частиц блаженства, она с громким стоном кончила и Билл последовал за ней, изливаясь и пульсируя глубоко внутри её тела. Через несколько секунд, она почувствовала, что свободна, поднимается и поворачивается лицом к Биллу. Несмотря на то, что ещё несколько секунд назад он грубо трахал её, сейчас его взгляд тёплый и ласковый. Он прижимает её к себе. — Иди ко мне. Она прилипла к его голой груди, оба пытаются справиться с шумным дыханием. Они стоят посреди кухни голые, но счастливые. Билл первый приходит в себя. Он заглядывает ей в глаза и ехидно спрашивает. — Ну, ещё будешь смеяться надо мной? Она отлипла от него и пошла по направлению к ванной, сверкая голой попой. — Буду. Билл офигел. — Чтооооо? — тянет ошарашенно.- Бляяяять! *** Раннее, раннее утро. Первые солнечные лучи, с трудом пробиваются в плотно зашторенное окно спальни. Мало кто может похвастаться добровольной привычкой вставать рано. Кира любит подольше понежиться на мягких простынях и вообще, очень тяжело расстаться с теплым и уютным одеялом, особенно, если тебе никуда не надо. Утренний сон самый сладкий и приятный. А в выходной, когда никто никуда не спешит, хочется валяться в постели до обеда. А ведь каждое утро неповторимо. Вся красота живет только мгновение и больше не повторится. Раннее утро особенно прекрасно. Это время пробуждения всего. Утро- это тишина, спокойствие, гармония. Это время зябкого и волшебного тумана, создающего завесу тайны над рождающимся новым днем. Прозрачный, чистый воздух, которым невозможно надышаться, хочется еще и еще. Пробуждается природа, слышны первые и робкие голоса проснувшихся птиц. Они радуются наступлению нового дня, предвкушают его радости. Раннее утро это всегда заряд бодрости и энергии. Раннее пробуждение и единение с природой создают гармонию в душе на целый день. Билл медленно потягивается и открывает глаза, сквозь плотные шторы, с трудом пробиваются первые, утренние лучи. В комнате ещё темно и прохладно. Он медленно похлопывает по кровати рядом с собой, пока его рука не нащупала маленький, свернувшийся клубок. Клубок сонно засопел и тихим, нежным шёпотом прошептал. — Отвали. Билл беззвучно смеётся, это можно почувствовать по тому, как вибрирует кровать. Он обернулся вокруг клубка, заграбастал в объятья и тихо прошептал. — Не отвалю. — Хочу спааааать, — канючит клубок и отталкивает его от себя. Билл нежно целует её, куда придётся. — Просыпайся, нас ждут великие дела. — Знаю я твои дела. Она слегка толкнула его попой, давая понять, что чувствует его эрекцию. — Поэтому отвали. Билл тихо смеётся. — Моя злючка. — Ну, я серьёзно. Мне кажется, что я спала всего несколько минут. Я всегда встаю уставшая и невыспавшаяся. У меня просто нет сил. И ещё, у меня болит… ээээ… потому что ты всё время ТАМ. И помнишь, что сказал твой брат? Ты плохо заботишься обо мне. Билл тихо смеётся и утыкается носом ей в волосы. — Помню. Я должен тебя кормить, поить, давать высыпаться и всячески заботиться о тебе, — тихо смеётся. — Именно. Ничего из этого ты не делаешь. Ты только… — Что? — нежно чмокает в плечо. Она просто слышит по его тону, что он улыбается до ушей. — Ты только… только… хорошо… трахаешься. Кровать продолжает вибрировать от смеха Билла. — Билл, я серьёзно предупреждаю тебя. Если ты будешь только трахать меня, то я так долго не протяну. И Билл взрывается от смеха. Киран сильнее прижимается к нему и очень рада, что рассмешила. Билл укладывает её на спину и нависает над ней. — Хорошо, детка, есть выход, — Билл многозначительно молчит. Наконец, она не выдерживает и пихает его, чтобы продолжал. — Ты спи, а я быстренько. Аа? Кира перестала пихаться и старается рассмотреть Билла, серьезен ли он сейчас или опять ржёт. — Я серьёзно детка. Она хмурится. — Ты ненормальный? Не думала, что тебе нравится спать с бревном. — Ну, если ты устала, хочешь спать и все такое, то можешь полежать бревнышком, а я быстро. Он реально троллит её. — Нет, ты реально сейчас? Билл хитро улыбается, хорошо, что в предрассветном мраке, она не видит его лица. — Вполне. Ты хочешь самую вкусную яичницу в мире? Она улыбается. — Хочу. — С помидорой и летней зеленью? — Хочу. — Жареный бекон или сосиски? — Конечно, хочу. — Горячие тосты, с домашним сливочным маслом? Её рот наполняется слюной, только от предвкушения всей этой вкуснотищи. Она громко сглатывает и кивает головой. — Угу. — А потом попить чай с лимоном и одной ложкой сахара, как ты любишь, на улице в беседке. — Очень хочу. Билл наклоняется, втягивает губами её сосок и она громко выдыхает. Очень приятно! — Тогда ты знаешь, что делать. Можешь не напрягаться, а я быстро… Договорить не успел, она уже тянет его на себя и раздвигает ноги. Сначала, она реально хотела просто полежать, и пусть Билл делает, что хочет. Но это просто невозможно, когда он медленно двигается в ней и тихо стонет от удовольствия. Фааааак! — Остановись. Остановись, Билл. — Что, малыш? Прерываться ему совсем не хочется. — Хочу тебя. Очень. Билл уткнулся носом ей в шею и тихо смеётся. — Бляяя, детка, я почти всё. — Мне очень жаль, — сказала таким тоном, по которому он понял, что ни хрена ей не жаль. — Ах, ты… теперь держись. После этих слов начался сумасшедший секс. Кровать жалобно скрипела и изголовье билось о стену. За время их совместной жизни они сильно расшатали её. Её бедра высоко взлетали навстречу ему, громкие стоны и влажные звуки, когда их тела встречались. Влажные, разгоряченные тела и тяжёлое дыхание обоих. Она кончила первая, он всегда следит за этим. Потом Билл, глубоко вдалбливаясь в неё и вдавливая её в кровать. Потом тишина и отрывистое дыхание обоих. Проходит несколько минут прежде, чем Билл скатывается с неё. Лежат молча, смотрят друг на друга и улыбаются. Киран берёт его руку и прикладывает к своей груди, чтобы он почувствовал бешеный галоп её сердца. — Ты маньяк, Билл. Ты знаешь об этом? — Конечно, одна маленькая, сладенькая особа постоянно напоминает мне об этом. Она тихо смеётся. Они молча лежат и наслаждаются кайфом. Это состояние блаженства, которое наступает ПОСЛЕ очень приятное: единение, умиротворение, покой и безмятежность. ПОСЛЕ ничего и никуда не хочется. Весь мир летит вокруг солнца со скоростью 30 км/с, и только им все равно. Кира переплетает свои пальцы с пальцами Билла, чмокает его в нос и улыбается. Раннее утро уже вступило в свои права и теперь они могут видеть друг друга. Билл тоже чмокает её в нос и внимательно смотрит. — Что тебя рассмешило, детка? — Ты ведь соврал мне? — О чём? — Ну, перестань! О том, что я могу просто полежать, а ты быстро… быстро… Ты ведь знал, что я тоже захочу тебя. Билл улыбается. — Нет не знал… — Ну, хватит… — Я был, уверен, что ты тоже захочешь меня, — Билл улыбается.- Почему? Потому что ты ни хрена не снежная королева. Ты очень чувствительная и если «нажать» на нужные точки, то ты становишься нежной и податливой и такой же одержимой, как и я. Так что, оба мы с тобой маньяки, малыш. Смирись. Они оба улыбаются. Она укладывается Биллу на плечо и нежно, пальчиками, водит ему по груди и животу, а Билл, в свою очередь, гоняет по ней мурашки, поглаживая спину. — Знаешь, раньше я думала, что всё врут про то, что секс- это нереальный кайф. Что это, как наркотик, как зависимость и что от этого практически нельзя отказаться. Теперь понимаю, что всё правда. Билл улыбается, плотнее прижимает её к себе, она закидывает на него ногу. — И кто же тебя просветил об этом? Она смеётся и утыкается в него лицом. — Ну, я же не в джунглях живу, получала кое-какую информацию кое от кого. Иногда в компании девчонки не стеснялись обсуждать своих парней, их «достоинства» и все что они делали в постели. Билл хмыкнул. — Сплетницы. — Ну, перестань. — И что, они обсуждали какие у их парней члены и как они кувыркаются в постели всю ночь напролёт? Она села в кровати. — Всё, я ухожу. Билл утягивает её назад и укладывает обратно себе на грудь. — Продолжай. Они, значит, обсуждали это, а моей малышке нечем было похвастаться? Она снова прячет от смущения лицо на груди у Билла. — Ну, у меня же был Джей и поэтому я говорила, что мы тоже делаем… это. Билл засмеялся. — Понятно. — Но, на самом деле, мы никогда не заходили с ним дальше поцелуев. Сначала я думала, что он просто считает меня маленькой и ждёт, когда я подрасту. Это я потом узнала, что отец предупредил его, чтобы он не делал глупостей. Иначе, его ждут крупные неприятности. Но… но я очень хотела заняться… сексом, — смущённо смотрит Биллу в глаза.- Понимаешь? И мне было жаль, что я не как все. Билл резко опрокинул её на спину, вдавил в кровать и навис над ней, между бровей морщинка, он очень серьезен. — А я рад, что ты не наделала глупостей раньше. Потому что… потому что ты только моя. Понимаешь? Только моя. Она кивает, что понимает. Билл разволновался, потому что даже и представить не мог, что его девочка принадлежала кому-то другому или будет с кем-то другим в будущем. Она только его. Его и ничья больше. Это эгоизм? Наверное да. Она досталась ему чистой, наивной, непорочной, нежной девочкой. И сначала его пугала эта ответственность, теперь нет. Его Киран была словно музыкальный инструмент, ещё ни разу нетронутый рукой музыканта. Нужно произвести много манипуляций, настроить на правильный лад, чтобы инструмент зазвучал идеально. И Билл старался подстроить её под себя, чтобы она звучала идеально только для него. ДЛЯ НЕГО. — Я хочу, чтобы ты запомнила, что ты только МОЯ, поняла? МОЯ. Он впился в её губы, целовал не грубо, но жёстко. Оторвался от неё. — Ты всё поняла? Она быстро, быстро закивала головой, потому что жёсткость Билла и его тон немного напугали её. — Я поняла. Я только твоя. — Хорошо. Билл просунул руку ей между ног и настойчиво стал разводить их в сторону. Он не хочет наказывать её, хочет просто закрепить урок. Она разводит ноги и позволяет ему войти в неё. Она поняла слова Билла по- своему. Поняла, что Биллу очень нравится то, что она досталась ему девственницей. Что именно он её первый и единственный мужчина и он не потерпит никого рядом с ней. А если она позволит себе лишнего, то будет наказана. Она вскрикивает, когда Билл делает несколько глубоких толчков и он сбавляет темп. — Прости. Она надавливает ладонями ему на ягодицы, поощряя, чтобы продолжал. И он послушно продолжает двигаться. Киран думает о том, что Биллу не о чем переживать. То что она досталась ему непорочной- это не её заслуга, а скорее недоработка Джея, но она рада, что так случилось. А обо всем остальном ему не стоит волноваться. Он первый и единственный, он-целый мир, в котором заключена вся её жизнь. Он создан для неё, а она для него. Она не может смотреть или даже думать о других парнях. Зачем? Когда рядом с ней самый идеальный и любимый мужчина на свете. Особенно тогда, когда любимый мужчина двигается внутри неё Она обнимает его ногами, чтобы не было даже самой маленькой щелочки между ними. — Детка! — стонет ей в ухо. — Да, лю…би…мый, — стонет в экстазе и прогибается под ним. Они кончили одновременно, что привело её в дикий восторг, такое у них впервые и она никак не может унять дрожь от восхищения. Билл по инерции сделал ещё несколько толчков и с громким стоном упал на неё. — Jag älskar dig! (йо эльска дей. Я люблю тебя). Ей не нужен перевод. Эти заветные слова она ждала услышать от него уже очень давно. Слёзы переливаются через край и текут к вискам. Билл одним рывком укладывается на спину, утягивая её на себя. За подбородок поднимает её лицо, улыбается. Пальцами смахивает её слезы. — Что случилось, моя девочка? Его тон обволакивающе- нежный и она улыбается. — Твоя девочка устала за утро, хочет есть и все ещё думает о самой вкусной яичнице в мире. Билл смеётся и тискает её. — Тогда пусти меня. Он встает и начинает одеваться. Киран сидит на кровати, прикрывая грудь одеялом. Он вытаскивает её из кокона одеяла, ставит на ноги и подталкивает по направлению к ванной. — Приходи минут через пятнадцать. В дверях она поворачивается к нему. — Билл. Билл выжидающе смотрит на неё. — Я тебя больше. И закрывает дверь перед самым его носом. Обалдевший Билл продолжает стоять с глупой улыбкой на лице, потом встряхивает волосами. — Это вряд ли, детка, — шепчет закрытой двери. *** Она резко села на кровати, в комнате темно, ещё глубокая ночь. Билла нет рядом. Билла нет. Она кричит, что есть мочи, но липкий страх запустил свои мерзкие щупальца внутрь и крепко сжал горло, поэтому вырывается только какой-то жуткий хрип. Страх поселился внутри и крепко вцепился во внутренности, вызывая спазмы в животе, от чего она покрывается потом. Она не может нормально сделать вдох, выдох. Ей кажется, что она умирает. Луч света пронзил темноту, это Билл включил ночник. Он здесь, он рядом. Кошмар медленно рассеивается. Это был просто ночной кошмар. — Детка, что случилось? Ты в порядке? — голос слегка дрожит, она перепугала его. Она валится на кровать и пытается отдышаться. — Твою мать! Билл подскакивает на кровати, он окончательно проснулся и всё понял. У неё давно не было панических атак. Очень давно, с тех самых пор, как они стали жить вместе. Он хватает её на руки и несётся в ванную. На улице ночью прохладно, поэтому они сидят, закутавшись в плед, словно в кокон. Кира жмётся к Биллу и он крепко держит её, закутав их обоих вместе с головой. Она уже проревелась, успокоилась и теперь сидит на Билле верхом, уткнувшись ему в шею и вдыхая его запах. — Теперь ты можешь внятно рассказать, что тебе приснилось? Из её, прерывающегося всхлипами, рассказа, он понял только то, что ей приснился кошмар. В её сне они расстались и она не могла его найти. — Я же уже рассказала. — А можно подробней? — Я не помню уже. Билл офигел. У неё случилась истерика из-за сна, который она уже не помнит. — Может это и к лучшему, если ты не помнишь, будем считать, что все хорошо. — Нет, Билл! Я не помню подробности. Помню только, что ты уехал и оставил меня. Больше ничего. Но я помню другое. Помню, что осталась совсем одна и мне было очень страшно. Мне нужна была помощь, но все отвернулись от меня. Я звала на помощь, но никто не приходил. Я не знала где ты, но знала одно- это конец. Я больше тебя никогда не увижу. Я потеряла тебя навсегда. Билл крепче прижал её к себе. — Ты не потеряешь меня. Обещаю. Это был просто сон. Гребаный сон. Она тряхнула волосами. — Ты не понял Билл. Я думаю, что это было будущее. Помнишь, я тебе рассказывала сон про… про…- она выдохнула, пытаясь успокоиться. — Про нашу дочь? — он ткнулся губами ей в висок. Она ладошкой повернула его лицо, чтобы было видно его глаза. И первый раз за эту ночь улыбнулась. — Конечно помню. — Я, правда, боюсь, что если мы сейчас разъедимся, то потеряем друг друга. — А может это потому, что ты раньше времени начала собирать чемоданы? Их дорожные чемоданы, мирно почивавшие в шкафу, теперь перекочевали в гостиную. На вопрос Билла зачем, она ответила, что постоянно в поездках что- то забывает и теперь хочет все собрать заранее. Она качает головой: нет. — Это было моё будущее. Без тебя. И мне очень страшно. Билл нежно втягивает её губы. — Обними меня. Пора домой, — отвечает на её удивлённый взгляд. Она послушно вцепилась в него всеми конечностями и он несёт её в дом. В спальне под теплым одеялом намного лучше, чем на улице. Билл крепко держит её, прижав к груди. — Знаешь, малыш, у меня с Гусом в детстве было волшебное слово. Она внимательно смотрит на него, не шутит ли он. — Я серьёзно. Это было обычное глупое шведское слово, не буду тебе его говорить, а то вдруг ещё пригодится. — Тогда почему оно волшебное, если оно обычное? Билл улыбается. — Знаешь, в детстве бывают такие ситуации, когда тебе требуется помощь. Ну, натворишь что-нибудь или сделаешь какую- нибудь пакость и чтобы не влетело нужна помощь брата. Так вот, мы говорили это слово и понимали, что тот кто его сказал находится в опасности. Это слово знали только мы вдвоём. Я и Гус. И мы часто таким образом просили помощи друг у друга. Несколько раз брат даже брал мою вину на себя, ему крепко доставалось тогда от Мю.-Билл улыбается. Воспоминания о детстве- очень приятный момент. — Вот я думаю. Может нам с тобой тоже придумать такое слово. Мы можем позвонить или отправить сообщение с этим словом, можем просто в разговоре сказать его. Так мы поймём, что один из нас в опасности и просит помощи. Это проверено временем, малыш, и это работает. Она задумалась ненадолго. — А знаешь, это хорошая идея, если что-то случится, я смогу попросить у тебя помощи. — Конечно, сладкая, — он зарывается носом ей в волосы.- Давай придумаем волшебное слово для нас двоих. Она начала называть разные предметы, вспоминать клички домашних животных, но Билл всё забраковал. — Я думаю нам нужно выбрать шведское слово. — Почему шведское? — Потому что никто из твоих знакомых не понимает по-шведски. Только я. И если ты в разговоре просто скажешь секретное слово, то никто ничего не поймёт. Только я. — Логично. Предлагай слова. Они перебрали кучу шведских слов: простых, сложных, смешных, со смыслом и без. Но не смогли выбрать. Билл замучился и хотел спать, но ей ничего не нравилось. Просто мука какая-то. — Короче, я задолбался уже. Я назвал, наверное, тысячу слов и всё не то, поэтому делаем так. Положимся на жребий. Ты сейчас называешь любое число от нуля до двадцати. Давай, называй. Она пожала плечами. — Ну, допустим пятнадцать. — Хорошо, пятнадцать. А я начинаю говорить любые шведские слова, пришедшие мне в голову. На пятнадцатом слове останавливаюсь и всё. Это и будет наше слово. — Давай. И Билл быстро начинает говорить слова, пришедшие ему в голову. На пятнадцатом слове она его останавливает. — Стоп. — Тиведен. — Что это тиведен? — Это? Это национальный парк в Швеции. И ещё, это огромный хвойный лес. Странно, что оно пришло мне в голову. — Тиведен. Красивое слово. Пусть будет лес. Много позже, когда она уснула, он пошёл на кухню попить воды и споткнулся об один из чемоданов, который она вынесла из комнаты. Чертыхнулся и засунул их куда подальше, чтобы не нервировали её. Пусть стоят в самом тёмном углу, пока не понадобятся. Всё будет хорошо, моя девочка. Обязательно будет. Нужно было прислушиваться к её интуиции. Очень нужно было.