α + β ⩾

      После того, как проходящий мимо корабль спас их с Зеффом наконец с того одинокого утеса, Санджи еще очень долгое время никак не мог утолить голод. Он сметал все, что было положено на тарелку, сразу — не жуя, глотая мясо и хлеб большими кусками, как утка. Еда застревала, он кашлял, выкашливал кусок, а потом опять его же пихал в рот. Никак не мог насытиться, даже когда желудок был набит под завязку.       Зефф пытался бороться, показывал, что еды много, что на ужин будет еще, но Санджи хватал тут же показанный хлеб и яростно вцеплялся зубами, не отберешь. А потом мучился от набитого, как барабан, живота. Слишком сильным оказался тот стресс и страх смерти от голода, что пережил мальчишка на скале.       Опытный путешественник Зефф уже переживал такие передряги в море, на его глазах один спасенный матрос выжил в голоде, но умер от переедания в первый же день спасения. Потому вздыхал, но запирал выданную матросами им на двоих каюту на ночь, чтобы Санджи не побежал тайком в кладовую и не принялся пихать в себя горстями крупу или даже муку. И долго горестно пыхтел и крутил ус, когда нашел у себя под подушкой краюху хлеба, которую Баклажану удалось все же стянуть и припрятать, эту — специально для Зеффа.       Санджи ползал под столом и хватал оброненные матросами объедки после того, как съедал свою порцию за обедом. Обветренные старые куски, может даже с плесенью, оставшиеся с той недели, и пригоревшие корочки. Какая разница, он все равно проглатывал, даже не раскусывая.       Они с Зеффом открыли свой ресторан, и в Барати все сошло на нет само собой. Еды было много, с избытком, и теперь Санджи больше волновался, чтобы другие не испытали того же ужаса, чем он сам. Но о том, что было не только на утесе, но и после него — никогда не забывал.       На него снова нахлынуло чувство панического страха голода, желание проглатывать куски целиком, пока он их видит и не отобрали, когда Зоро поцеловал его.       Внезапное ощущение, с девушками-бетами такого не было. И Санджи прекрасно понимал, почему: он годами безумно голодал без любви, и вдруг его полюбили. Девушки-беты вечно видели за ним чей-то другой образ. Альфу, такого же высокого, как он. Альфу, такого же сильного, как он. Всегда «как», но не его самого.       Зоро хотел его, и Санджи даже не подозревал, насколько он оголодал по этому, пока не испробовал впервые. Хорошо, что он был совсем без сил, когда наглец Маримо провернул свою штуку с сигаретой, иначе Санджи пришлось бы позорно броситься бежать прочь, чтобы скрыть свой унизительный голод бездомной собаки. Не было в этом никакого класса и хорошего воспитания.       Когда Зоро только признался ему, было немного волнительно и здорово, пусть Маримо и смущал его. Но нравиться кому-то приятно, Санджи казалось, что он становится чуть лучшей версией себя, ведь Маримо выбрал его. Это заставляло его хихикать, приправляя суп, а иногда он ощущал небольшой пузырь гордости в груди. Жози, по которой он сходил с ума в четырнадцать лет, сходила в свою очередь с ума по одному доминантному альфе, который был, подумайте только, на год младше Санджи. Совсем ребенок! И кто все же обратил на себя внимание доминантного альфы, а, Жози? Легкомысленные, наивные дни.       Но поцелуй изменил все. Напомнил Санджи, какой же неприкаянный вечно голодный пес он на самом деле внутри. Стоило Зоро проявить внимание, и Санджи готов хватать еще. Еще. Еще. А ведь месяц назад Санджи даже внимания на Зоро не обращал. Он думал о Пуддинг. Потому что осознанным выбором зрелого, полноценного Санджи была бы утонченная девушка с пышными формами, принцесса, для которой он может стать принцем, и вместе они разделят страсть к готовке. Он не мог даже выдумать пары идеальнее Пуддинг-чан.       И тут Зоро со своим поцелуем.       Санджи понимал, что голод к Зоро был голодом перепуганного оголодавшего мальчишки, а не взрослого мужчины. Нужно было аккуратно ограничить себя, чтобы не сорваться. Потому что Санджи любил своих накама. И Зоро он любил — как накама, и очень берег его, не меньше, чем Нами или Робин. И честный, порой слишком прямой Зоро не заслуживал, чтобы недолюбленный когда-то Санджи пользовался им с голодухи, пока не набьет брюхо. Потому что если бы Санджи получал достаточно любви в детстве и юности, его бы, наверное, не тянуло с такой силой к Зоро.       Еще ужасно, что поцелуй Зоро был бережным. Вот уж чего не ожидаешь от неуклюжего в обычной жизни качка. Санджи не привык, что с ним можно обращаться бережно. Девушки, с которыми он целовался, делали это с любопытством, со злостью на отвергнувшего их парня, с обидой, с надеждой и даже с разочарованием. Он был высокий и казался сильным, у них не было нужды быть к нему бережными. И у Зоро тоже не было. Но он все равно был так аккуратно нежен.       И теперь еще каждая сигарета, которой Санджи пытался погасить нервные мысли, была со вкусом первого поцелуя с Зоро. Маримо — паршивец. И все равно не заслужил, чтобы Санджи использовал его, чтобы наесться, а потом вернуться к нормальному рациону — мыслям о Пуддинг. Санджи хотел уберечь его.       Он провалялся в лазарете три дня, и Зоро особо носа не показывал. Может быть потому, что у Санджи постоянно кто-то был: то Робин уловила в его просьбах почитать ему вслух что-то большее и проводила тут часы, то Чоппер молча смешивал порошки. Зоро справлялся о его здоровье, мялся неловко на пороге, зыркая на доктора. Но тот держал уговор с Санджи не покидать лазарет, просьба кока немного беспокоила Чоппера, но он не задавал лишних вопросов. Санджи не хотелось бы объяснять, что он совсем не боится напора альфы-Зоро, как явно думает олененок. Он боится, что поддастся своему жуткому голоду, а потом разобьет искреннему Маримо сердце.       Он очень не хотел, чтобы его слабость ранила накама.       Праздничный банкет и прием в честь правителя Вано специально назначили чуть попозже, не сразу после победы. Ведь и Луффи тоже досталось, а какой банкет без будущего короля пиратов, сколотившего команду, которая смогла привести Вано к свободе.       Да и нужно было время, чтобы на месте разрушенного дворца возвести новый. В чем очень помогал Фрэнки, но все равно, пока дворцовый комплекс состоял из стропил и неокрашенных досок. Стен у дворца тоже пока не было, потому банкет был сразу для всех, без разделения на правителей, победителей и простолюдинов. Длинные столы, стропила, между ними перегородки из тонких рисовых ширм, чтобы хоть как-то укрыть празднество от ветра.       Санджи неловко улыбался посреди радостной толпы, изгнанный из кухни. Чоппер выпустил его только отдохнуть на торжестве и праздновать со всеми, строго-настрого запретив поварам позволять ему помогать с готовкой. И Санджи чувствовал себя счастливым, ведь страна была наконец свободна от голода, но таким неприкаянным.       Он решил прогуляться вдоль столов в поисках милой леди, открытой для беседы и ненавязчивых утонченных ухаживаний. Вряд ли у него есть силы на танцы. В другое время в таком состоянии можно было бы найти Зоро и выпить с ним, молча посмеиваясь. Но определенно — в другое время.       Санджи пробирался вдоль длинных столов, отодвигая ширму за ширмой. Везде он натыкался на искренний смех и горящие глаза. Пожалуй, он был не согласен с Луффи, и для него лучшая часть любых приключений — вот такое их окончание. С каждым разом взгляд его теплел от не слишком богатой снеди, но приготовленной разнообразно и талантливо. У поваров этой страны большое будущее, когда торговля будет восстановлена, к ним на кухни хлынут новые ингредиенты.       Он остановился в своем маленьком путешествии, отодвинув наполовину ширму с изображением рассвета в саду. В очередном огороженном «дворике» он узрел самый нежный из цветков лотоса, что видела луна за тысячи лет. Девушку с бирюзовыми волосами, чью прическу украшали цветы и драгоценности. Она двигалась в дорогом кимоно, словно плыла в лунном свете, и поворачивала голову с достоинством всемогущей королевы. — Она… прекрасна… — слова сорвались с его губ, потому что удерживать это чистое восхищение в себе было бы преступлением. — Да, настоящая принцесса, — под рукой у него оказалась веселая и счастливая Нами-сан, которую он, к стыду своему, не заметил из-за прекрасной незнакомки. Оказывается, он наткнулся на группку своих накама, зачем-то перекочевавших сюда с главного стола. — Там Луффи уже все слопал, — тут же пояснила Нами. — Но ваша красота ничуть не уступает, Нами-сан, если эта незнакомка — Луна, то вы — танцующее пламя, способное еще и согреть, — галантно улыбнулся Санджи. — Почему это незнакомка? — как всегда проигнорировала его комплименты Нами. — Это же Хиери, младшая сестра Мононоске. Поболтай с ней при случае, говорят, она заставила сделать себе духи, которые в точности повторяют ее омежий запах, чтобы даже беты могли узнавать ее по аромату и слагать о нем легенды. — Она — омега? — удивился Санджи. — Ну да. Доминантная. А ты не видишь, что сюда набилась чертова туча альф, как только она к нам наведалась? Я тебя прошу, уведи ты отсюда Зоро, а то мы только сюда пришли. Думали, тут народу мало, и Луффи больше еды достанется, а они прут и прут за Хиери, — пожаловалась Нами. — Зоро? — Санджи с удивлением повернулся к навигатору. Она закатила глаза, уже утомившаяся отвечать на его постоянные вопросы. — Она от Зоро не отлипает просто. Он ее спас или что-то такое. Теперь зовет его самураем. Если бы ты мог слушать их ароматы, то повесился бы от всех тех феромонов с запахом лотоса, которые бьются о Зоро, как о стенку горох. А все остальные альфы ревнуют, тоже тот еще запашок, я тебе скажу. Бррр! Сделаешь, Санджи-кун? Ну пожа-а-алуйста! — Нами захлопала глазками, даже не особо стараясь притворяться, что кокетничает искреннее. Санджи все равно всегда готов быть ее рыцарем. — Я… — Хиери повела рукавом расшитого кимоно и словно раздвинула невидимой волной толпу альф перед собой. Они расчистили ей коридор до дальней стены-ширмы, где выпивал и смеялся рядом с Усоппом Маримо.       Зоро расслабленно смеялся над чем-то, сказанным Усоппом. Свободный и открытый, Зоро был таким неиспорченным.       Доминантная омега желает быть с доминантным альфой — разве может быть что-то естественнее и правильней? Природа уже сделала их идеальной парой, и если Зоро пометит ее, то будет в безопасности от безответственного Санджи. — Я постараюсь, Нами-сан, — мягко кивнул Санджи.       Он обошел вдоль стенок-ширм празднующую толпу, чтобы не бросаться в глаза. Если Луффи с Фрэнки его приметят, то как пить дать утянут с ними куролесить, а он пока не чувствовал в себе таких сил.       Островок, где сидели у стены Зоро и Усопп, был словно очерчен невидимой линией. Любующиеся Хиери мужчины не решались вступить в небольшой круг вокруг них. Быть может, дело в аромате Зоро? Или Хиери? Санджи не понимал. Он заметил, что Усопп тоже слегка смущен, и его щеки краснеют, когда он смотрит на красавицу, а его история сбивается вот уже третий раз. Хиери благосклонно слушала Усоппов треп, присев прямо на пол в скромную позу прямо рядом с Зоро. На коленях у нее лежал сямисен, которым она собиралась усладить слух, очевидно, Зоро и всех остальных. А перед ней стоял кувшин с саке, из которого она подливала в пиалы, правда — только для Зоро и Усоппа. Потому Усопп так стремительно пьянел. — Вашей красоте нельзя подобрать сравнений на человеческом языке, она рождена, чтобы восхвалять ее на языке богов, — Санджи проверил, аккуратно ли сидит его пиджак, перед тем как выступил вперед с витиеватым комплиментом. И поклонился перед сидящей девушкой. Она вскинула взгляд, словно удивленная, кто посмел нарушить невидимый очерченный ей круг. И тут же успокоилась — всего лишь не понимающий тонкостей бета. — Мне представили вас, Хиери-сан, как сестру нашего друга Мононоске, и это делает меня счастливым, что он смог воссоединиться с семьей.       Ничуть не смутился молчанию Санджи, он не хотел неловких пауз. — Кок, — глухо окликнул его разомлевший Зоро. Он опять трогал пальцами переносицу, Санджи уже видел этот жест во время визитов в медпункт. Зоро словно не верил, что она почему-то до сих пор цела, и вид всегда был смешной и обескураженный. — Маримо, — легко ответил Санджи, несколько поглощенный сладким и при этом свежим запахом лотоса, исходящим от принцессы Вано. Неужели, она правда душится точной копией своего омежьего запаха? Как смело. До этого Санджи встречал ароматизаторы только в порножурналах. Он неосознанно покраснел, глядя на Хиери. — Кок, — упреждающе приподнял бровь Зоро, — начнешь кровью прыскать, Чоппер вернет в лазарет. Как он тебя вообще выпустил? Я думал, сегодня ты останешься там, а тебя и след простыл.       Санджи удивленно повернул голову к Зоро. Так Маримо надеялся наконец остаться с ним для разговора наедине? Он испытал облегчение, что вовремя смылся, он не был уверен, что не поддастся порыву в темноте больничной каюты. Хиери наконец перевела взгляд от Зоро на Санджи, признавая в нем друга. — Кок! Вы кок пиратов Соломенной шляпы, о которых рассказывал мой брат. О, познакомиться с каждым из вас такая честь! — она одарила его самой нежной из улыбок. Санджи немного поплыл. — Что вы, это для меня честь встретить вас. Санджи Блэклег, спешу представиться. Если бы я знал вас еще до схватки, я бы сражался еще яростнее ради ваших прекрасных глаз, — поклонился опять Санджи.       Усопп показал Зоро, что его сейчас стошнит. Зоро одобрительно хохотнул. Мужланы. Хиери — прекрасная и утонченная девушка, почему она не заслуживает искренних и столь же утонченных слов? — Кок. Пить будешь? — опять отвлек его от любезностей Зоро. Он вытянул вперед пиалу, расплескивая саке. — Не в моем состоянии, Маримо! — Малохольность — это твое стабильное состояние! — Нарываешься прямо на празднике получить перед гостями? Я тебе покажу, кто здесь малохольный куст, сколько ни поливай! — Повтори, кок! Выйдем разобраться! — Зоро с радостью уцепился за шанс хотя бы подраться. Но Усопп нервно тянул его за полу кимоно: — Зоро, прекрати, Чоппер говорил, Санджи даже на кухне нельзя работать, не то что драться. Хиери неспешно и с достоинством переводила взгляд с Санджи на Зоро и обратно, а потом павой вплыла между ними с примирительной улыбкой. — Что же делать, я так счастлива, что вы спасли моего брата и Вано, что хочу, чтобы каждому сегодня было весело. Но если достославному коку из пиратов Соломенной Шляпы пока недоступны веселые мужские празднества, я с радостью познакомлю его с нашей кулинарной традицией. Я лично проведу для вас чайную церемонию и заварю укрепляющий тело и дух чай, — тут она извлекла из рукава кимоно веер, распахнула его перед лицом и коротко подмигнула Санджи поверх веера.       У Санджи даже мурашки по телу пошли. Она так воспитана, нежна и безупречна. Он встречал разных принцесс, даже принцессу-омегу Виви, но столько выверенной грации не видел никогда в жизни. — Эй! — возмутился чему-то Зоро. — Что ты задумала! — Почту за подарок судьбы, — поклон был таким низким, что Санджи чуть не упал в обморок, он и правда все еще восстанавливался. Хиери повернулась и присела в уважительном жесте перед Зоро. — О, я совсем ненадолго украду вашего накама, а потом снова присоединюсь к вашему веселью, чтобы усладить ваш взор и слух. Я всего лишь хочу, чтобы каждому из спасителей было весело и не одиноко в этот вечер, который войдет в новые легенды Вано. Могу я? — смиренно спросила она у Зоро. Он нахмурился: — Меня-то что спрашиваешь. Ты же кока зовешь. — Вы правы, мой господин, — лукаво дзенькнули украшения в сложной прическе Хиери. — Прошу вас, Санджи. Думаю, в моем личном паланкине есть и столик, и приборы, чтобы вы могли насладиться неспешной красотой этой традиции.       Санджи посмотрел на хмурого Зоро, потом на толпу альф в отдалении. Нами-сан ведь хотела, чтобы альфы прекратили кружить тут из-за Хиери. Ему не обязательно ввязывать во все это Зоро. Проблема уйдет вместе с Хиери, а лучшего вечера, чем за увлекательной традиционной церемонией с умной и благородной девушкой сложно придумать. — Премного благодарен, — Санджи встал рядом с Хиери, готовый идти туда, куда она его поведет. Зоро недовольно фыркнул и принялся цедить саке. Хиери снова лукаво улыбнулась Санджи из-за веера. — Мы недолго, не хочу огорчать альфу.       Зоро бросил вдруг уже в спину Санджи: — Эй, кок, ты можешь уже со мной поговорить?       Поцеловавшие именно Санджи губы блестят, наверное, второй их поцелуй был бы со вкусом саке, но Санджи постарается, чтобы он не случился. — Нет, Зоро. Боюсь, что нет.