α + β ⩾

— … и они ударили меня сиденьем от унитаза, мои рыбоньки! Я их прощаю, но это было так же больно, как ножом по сердцу. Только сиденьем унитаза. И по голове! — разглагольствовал Завитушка, пока Зоро вел его через город. Кок то и дело то пошатывался, то кидался в сторону: смотри, какой цветок, какие закуски, а вон там девушки танцуют, Маримо, пошли танцевать!       Зоро терпеливо удерживал его за талию, а в итоге закинул одну руку себе за шею. Не то чтобы кок вообще на ногах не стоял, но так хоть не убежит, ищи его потом свищи. — Ведьма дала тебе карту, где ночуешь? — Ага, в кармане, — легко кивнул Завитушка и тут же зарделся. — Да в пиджачном кармане, не в брючном, изращенческая капустка!       Зоро только хмыкнул и посмотрел на клочок с картой города и большим крестиком на нем. Было ни черта не понятно. — Давай, горе луковое, я буду штурманом! — Завитушка выхватил карту и сам долго пялился на нее вверх ногами, пока Зоро со вздохом не перевернул клочок и не вернул обратно в руки. Но даже в подпитии Санджи справился с задачей лучше него, и через десять минут они стояли у невзрачных дверей чисто выбеленного высокого дома. — Так, меня расквартировали сюда. А что у тебя, Маримо? Не стесняйся, показывай, а то ведь заблудишься и будешь дрыхнуть на улице, как крыса бездомная. Доминантная крыса! — Сам ты… — Зоро повозился и достал из харамаки свой клочок карты. Только сейчас он заметил, что на задней стороне Нами написала что-то торопливым почерком: «Это будет стоит еще пять тысяч белли сверх оплаченного, но оно того стоит, Зоро. Санджи этого достоин, тем более не так легко впечатлить настоящего принца». — Вот ведьма! — она теперь долговые расписки ему контрабандой под видом карт подсовывает, а ведь он уже наскреб всеми правдами и неправдами пятнадцать тысяч, как они договаривались. — Какие у тебя претензии к Нами-сан, Маримо? — очнулся Завитушка под боком, и Зоро цыкнул, пряча видимую сторону записки. — Да ничего. Просто ээ… похоже она… стой, да это же точно такая же карта!       Даже Зоро это заметил, карта с крестиком, указывающим апартаменты на ночь, была полностью идентична коковой. — Да? — заинтересовался Санджи и лишь мельком мазнул взглядом по второй копии. — Наверное, нам выделили один дом на всех. Чур, я сплю подальше от Луффи, а то с утра из его конечностей не выпутаться! — А… ага, — смазано кивнул Зоро, толкая высокую дверь.       Это был домик не на всех. Это был домик только двоих, вот на чем Нами решила отбить просаженные на ставках деньги, и Зоро обнаружил себя покорно выскребающим последние белли из всех своих карманов. Черт, и надо же именно в эту ночь тебе так сильно наклюкаться, кок!       Меж тем обычный беленый дом преобразился изнутри невероятной магией. У него оказались высокие потолки, выложенные мозаикой, по стенам были развешаны кадки с густой зеленью, скрадывающей шум даже громкого праздника. Слева от входа журчал мраморный фонтан с прозрачной водой, а в самом центре огромной комнаты стояла тяжелая двуспальная кровать из темного дерева, покрытая золотым бархатным покрывалом. — Черт меня раздери, Маримо, — выдохнул первым Санджи. — Это же настоящие королевские хоромы! Кровать одна, но так и быть, я щедрый, можешь тоже здесь ночевать. Вряд ли Нами выдаст тебе карту на что-то еще более роскошное!       Он отцепился от Зоро и прошел в комнату, оглядываясь по сторонам. — О, Маримо, тут столик с угощениями и… ого, выпивка! — не успел Зоро среагировать, как Санджи тяпнул еще бокал налитого вина. Зоро только за пустой бокал ухватился, кок победно улыбнулся.       Еще больше набухался! Зоро четко понимал, что такой роскоши на других островах может и не быть, впрочем, как и у него больше таких денег. Нет, Ведьма постаралась на славу, тем более в доме была проведена уборка, и не пахло ни одним альфой или омегой. Она организовала для них в этом безумии празднования стерильную комнату, чтобы Зоро не стремился укусить Санджи из-за запаха чужого альфы в их первую настоящую ночь. А потом он бы постарался, чтобы Санджи носил его запах с гордостью.       Все было идеально, как Ведьма и обещала. — Да погляди на меня, Маримо! Как я смотрюсь? По-королевски?! — Завитушка навеселе принимал картинные позы, развалившись на огромном золотом покрывале. Он многозначительно поиграл кручеными бровями. Зоро обреченно вздохнул, пьяным кока соблазнить гораздо легче, и если бы не вопрос с запахом, Зоро так бы и сделал. Но Завитушка сам должен решиться на то, что завтра каждый альфа или омега в городе прочтет по запаху, кому он принадлежал прошлой ночью. — Не по ублюдски-королевски, как Винсмоуки! А по-настоящему! Черт, я в ботинках!       С этими словами с чего-то энергичный пьяный кок уперся плечами и локтями в кровать, на которой лежал, и поднял на руках собственную поясницу, чтобы ноги свободно дрыгались в воздухе. Он почти танцевал все выше ногами к потолку. У Зоро аж во рту пересохло от неожиданного шоу.       Невероятно пластично подрыгав ногами для удовольствия, кок попытался скинуть с себя ботинки, но поддался только один. Второй упрямо не желал даваться даже юрким пальцам. Скоро Завитушка запутался в ногах от усердия и бухнулся обратно на кровать. — Ну и хрен с ним, — обиделся кок на ботинок. Зоро набрал побольше воздуха в легкие, досчитал до трех и выдохнул, отпуская ситуацию. Все равно он не может ничего изменить, секса сегодня не будет. — Давай я, — он деловито сел на кровать и поймал ногу Завитушки за голую лодыжку. Тот хихикнул от ощущений, пока Зоро аккуратно снимал с него ботинок. — Я помню, как ты снимал с меня ботинки, когда я в последний раз надрался, Маримо. Тогда ты не позволил себе ничего лишнего… — коварные сильные ноги, свободные от ботинок, змеями кинулись и обхватили Зоро за торс. Пятка кока нажала на лопатки, чтобы Зоро склонился к нему. — И я вот думаю теперь, что это было чистой воды упущение.       Зоро закатил глаза, чувствуя, как подступает к клыкам индуктор. — Хватит дурака валять, кок. Кусну же.       На секунду Завитушка завис, а потом лицо его преобразилось от внезапной догадки. — Точно, как насчет игры, Альфамо? Продолжим притворяться, словно я все еще омега? — нога прошлась пяткой по позвонкам Зоро, заставляя кровь в венах бежать быстрее, а волосы на затылке слегка приподняться. — Тебя не заводит мысль, что я омега? Хотелось бы, чтобы я был, как днем… — Трезвый, — закончил за него Зоро, изо всех сил уворачивая лицо от тянущегося к нему Санджи. Они тут одни, в великолепном дворце, скрытые от чужих глаз, и Завитушка его домогается. Может, Зоро тренировал свою выдержку всю жизнь ради этого момента. Индуктор уже капал прямо в рот, но Зоро не имел права облажаться, только не с Завитушкой. Слишком он ценил и боялся его потерять. — Ну же, Маримо, ты же никогда не против веселья, — руки Завитушки скользнули совершенно бесстыдно под кимоно и погладили грудь возле шрама. Зоро скомкал все протесты, лишь бы не открыть рот, откуда тут же полился бы индуктор. — Пусти, эро-кок, ты играешь с огнем. — Кто сказал, что я не выиграю! — хихикнул Санджи, еще крепче прижимая к себе стальными ногами мечника. — Это потому что я помылся? Когда я пах омегой, все эти тупые доверчивые альфы так и тянулись полапать… Ах!       Теперь уже Зоро среагировал на напоминание и повалил кока на спину, крепко прижимая к кровати. Тот распахнул от легкого испуга глаза, широко вытаращился на лицо Зоро. Мечник не сразу осознал, что уже открыл рот и обнажил выдвинувшиеся клыки, все эти запахи сегодня…       Зоро поспешно достал из харамаки одну из новых «картофелин» Чоппера и засунул ее себе в рот. Когда индуктор потек внутрь, Зоро не сдержался, схватил слегка Завитушку за волосы. Тот ойкнул, словно от внезапного укуса, и Зоро застонал от ощущений, представляя, что прокусывает его шею. — Хочется укусить, да? — тихо спросил кок, когда Зоро замер с закрытыми глазами в блаженстве мнимого обладания. — Но ты не можешь, да? — Ну да, — Зоро слегка приоткрыл глаз. Вытащил с первого раза почти полную губку изо рта, буднично размял губы. — Боюсь потому что, что дурость твоя через укус передается. У нас на корабле уже есть дуро-кок, дуро-мечник — это перебор. — Если притворяться, то вещи все равно не перестанут быть такими, как есть, — грустно сказал кок и даже хлюпнул носом. — Я нихуя не понял, — стояк в штанах как-то мешал думать. Но Завитушка как флюгер опять поменял настроение, он снова страстно притянул к себе Зоро. — Иди сюда, кусок газона, хочу пахнуть тобой с ног до головы, — прошептал Завитушка страшные по воздействию на Зоро слова и сам поймал его в поцелуй.       Зоро сносило крышу, когда он старался исполнить просьбу кока — потрогать и погладить каждый участок, каждый миллиметр его тела. Особенно шею, когда держал ее для поцелуя, особенно руки, когда отцеплял их от себя, чтобы стянуть с кока пиджак или рубашку, особенно лопатки, когда он перевернул кока на живот за то, что тот пытался стянуть одежду с Зоро. — Нельзя, нельзя, Завитушка, — шептал он на ухо обнаженному теперь уже полностью коку, когда ласкал его бедра и слегка покусывал плечи. Если Зоро тоже снимет одежду, соблазна будет уже не избежать. Он сильный тренированный альфа, но как раз для того, чтобы понимать, в каких местах судьбу лучше не испытывать. — Хмх, Зоро, — ойкнул кок, когда Зоро чуть крепче обычного прикусил его сзади за плечо и грубо схватил за ягодицу. Его голова вскинулась, альфа в Зоро инстинктами чуял, что так вскидывается голова распластанного под альфой омеги при укусе. С рычанием Зоро вцепился в сцеживатель индуктора еще раз, оставляя на нем все больше и больше мелких дырочек от зубов. Комната была наполнена желанием альфы так густо, что любому случайно сунувшему сюда нос омеге тут же стало бы дурно, и он бы свалился от слабости в коленях перед доминантным альфой. — Зоро, Зоро, Маримоа… — задыхался Санджи в подушку, путая имена и прозвища.       Зоро все же отдрочил ему, не сдержавшись, просто засунув руку под живот. И тот изогнулся от наслаждения, а потом упал на живот в пятно собственной спермы.       В глазах у Зоро на секунду потемнело, а когда он снова смог видеть, то перед ними было золотистое поле, пропитанное солнечным светом. Откуда здесь… Он утыкался носом в светлые волосы Завитушки, а широко раскрытый клыкастый рот нависал в сантиметре над беззащитной шеей.       Зоро в ужасе отпрянул от Завитушки, все еще постанывающего от мягкого оргазма. Вот тебе и выдержка, вот тебе и знает грань. Это Зоро тут играет с огнем, а не Завитушка. Если бы он укусил его, то и дальше бы не остановился, и к черту все эти байки про выдержку. — Я в ванную! — бросил Зоро, поспешно ретируясь. Завитушка повернул к нему сонное лицо, такой же обнаженный и прекрасный на золоте покрывала, и правда, иногда неволей вспоминаешь, что дуро-кок действительно рожден принцем. — Бака-Маримо, — надулся разочарованный кок. — Сам дурак!       Ему и так тяжело, так еще и насмешки за то, что не воспользовался ситуацией, от самой же жертвы! Как бы ты запел, дурилка-морилка, если бы я тебя тяпнул! Яростные мысли не помешали Зоро бешено отдрочить себе и как можно быстрее смыть все это душем, обойдемся без малейших ноток марьяжного запаха, чтобы Завитушка не беспокоился, если на нем кто-то учует Зоро.       Хотя… Зоро все еще держал член в руке, когда на его лицо наползла коварнейшая из ухмылок. Эта месть будет стоить все пятнадцать тысяч белли и еще пять сверху за роскошь.       Санджи проснулся поздним утром под уютное журчание фонтана. Кровать была такая мягкая, такая уютная, и сбоку было так тепло, что он даже не сразу понял, от какого ужасного похмелья он сейчас будет страдать. Просто лежать и не двигаться было даже хорошо. Шелк покрывала ласкал обнаженные…       Стоп, он что — голый?! Санджи тут же забыл о боли в затылке от похмелья и дернул край одеяла вверх. Точно, нагой, в чем мать родила. Из одежды только засосы и укусы по всему телу. Что они вчера с Маримо учудили?       Сбоку уютно зашуршало одеяло и раздался короткий всхрап. Санджи продрал глаза, пытаясь разобрать силуэт под мягким золотым покрывалом… но зеленая макушка расставила все на свои места. Ах да, у них же выпала одна комната на двоих. Если хорошо подумать, то все это не случайность, а наверняка шутки Нами-сван или Робин-чан, Санджи немного покраснел от этой мысли.       Он лениво выполз из-под одеяла, ежась от того, как касается воздух обнаженного живота и бедер. И замер, тупо уставившись на свои ноги. На внутренней стороне бедра красовался огромный засос с укусом.       Санджи этого не помнил. Помнил, как специально раззадоривал Маримо, заставляя вообразить, что он все еще омега. Ему болезненно хотелось сравнить, будет ли Зоро снова более страстен к нему в ипостаси омеги.       С замиранием сердца Санджи осмотрел свое тело более внимательно. Засосы на боку, бедрах, смачный прикус на заднице, который он углядел, только как следует изогнувшись. Он хлопнул себя по шее и пошлепал босиком к фонтану, чтобы в отражении воды узреть на ней и на груди созвездие уже бурых пятен от слишком крепких поцелуев альфы.       Зоро всхрапнул, ворочаясь на кровати, и Санджи резко повернулся к нему. Со спящего мечника соскользнуло гладкое покрывало, раскрывая, словно ракушка жемчужину, обнаженное полностью мускулистое тело, смотрящееся контрастной роскошью на фоне золотого убранства по-королевски дорогой постели. Если не король, слишком уж дикий и необузданный вид был у Зоро даже во сне, то строптивый любовник короля из передового отряда воинов. Или даже захваченный в плен лучший вражеский воин, слишком роскошный, чтобы убивать…       Санджи вздрогнул, когда его взгляд проследил от груди по прессу Зоро до его зеленой поросли в паху и спокойно лежащего альфьего члена. Довольно большого, как отметил Санджи, он его раньше никогда не видел, потому что Зоро не позволял касаться, чтобы не оставить даже намеки марьяжного… — Ик! — Санджи икнул от осознания. И в ужасе воззрился опять в фонтан, ища в себе признаки незаметных перемен.       У них с Зоро был секс. Точно был секс, иначе Зоро бы не лежал рядом с ним полностью обнаженный так спокойно. И все эти укусы страсти, засосы прямо на ягодицах, они явно изрядно позабавились. А Санджи ничего не помнит! Он не помнит свою первую ночь с Зоро, словно какой-то впавший в гон едва вошедший в пору созревания альфа!       Рука Санджи сама собой метнулась к шее, но ничего так не нащупала. Он тут же смутился: Зоро бы не стал его кусать, даже если бы Санджи не контролировал себя в первую ночь. Зоро был бы с ним нежен… Или что? Они слились в безумном вихре страсти? Или были вдумчивы и нежны друг с другом, узнавая с каждым касанием чуть больше о человеке, которого любят? Санджи в отчаянии уставился в потолок.       Он не помнил свой первый секс.       С тем же успехом можно было переспать с любым, кто видел в нем замену альфы. К чему был весь этот аскетизм ради особенного первого раза, если в итоге он по пьяни потрахался с альфой?       А Зоро?! Тоже хорош, воспользовался ситуацией! Хотя тут Санджи вздохнул, он умеет убеждать, особенно когда хмель сносит ему все тормоза. Наверняка уверил наивное Маримо, что не будет сердиться. Но Зоро же и на трезвую голову ему отказывал…       Санджи на цыпочках подкрался к посапывающему мечнику, тот был довольным лоснящимся котом. Он смешно подергал носом, когда на его лицо упал луч солнца из высоко расположенных узких окон. И открыл глаза, как раз когда голый Санджи нависал над ним со скептичным выражением. — Чего? — сказал он вместо ласкового доброго утра в их первую настоящую ночь. «Точно было», — устало решил Санджи, иначе бы Маримо не мог все испортить первой же фразой. А портить всю романтику у него на уровне инстинктов, врожденное. — Спишь тут? — начал издалека светскую беседу Санджи. Может статься, он сможет понять все из контекста общения. — А это что? — он яростно ткнул пальцем на свою расцвеченную багровым шею. — Засос, — хрюкнул Зоро, закрыл глаза и повернулся на бок. Уютно обнял подушку, показывая, что намерен спать и дальше. — И я о том же, какого хера ты их мне столько понаставил! — прошипел Санджи. — И почему у меня жопа покусана?       Тут Зоро проснулся и даже слегка приобернулся обратно к коку, он удивленно прошептал: — А ты что же — ничего не помнишь, Завитушка?       У Санджи язык во рту споткнулся. Он попытался что-то выпалить, но лишь булькнул. — Но ты говорил, что совсем трезв, — поджал губы Зоро. Он очень укоризненно зыркнул на Санджи и снова отвернулся, теперь он уже обиженно прижимал к себе подушку, словно она только в целом свете его и понимала. — Я… Э… все я помню! — вдруг Санджи понял, что вчерашняя ночь могла быть важна и не только для него. Он обольстительно убедил Зоро, что желает носить его марьяжный запах, а на утро все это окажется лишь пьяным капризом? Наверное, такие вещи сильно ранят альф, потому Санджи прикусил язык.       Как же узнать? Он нервно осматривал комнату. Около кровати со стороны Зоро валялась пористая картофелина, вся в укусах. Судя по ней, они изрядно вчера с Маримо повеселились, учитывая, сколько раз он ходил по грани укуса. Его и Зоро одежда была раскидана по всем поверхностям, часто перепутанная вместе, словно они раздевались как безумные и целовались в каждом уголке. Их захлестнул единый порыв страсти. А Санджи взял и забыл.       Он тихо и стыдливо принялся собирать свою часть гардероба. Одежду Зоро он расправлял и укладывал в стопочку, но очень тихо — не хотел будить сонного мечника. Внутри него метались сомнения. Зоро не стал бы этого делать без ясного согласия, что Санджи готов носить его запах на себе. Но если Санджи вчера его уболтал?! Голова разрывалась от вопросов и смятения, и что сказать Зоро, когда он окончательно проснется? Еще и чертово похмелье туманит разум, если бы у него была кухня, то он бы освежил себя крепким бульоном и смог мыслить яснее…       Решение пришло на ум Санджи спасительным облегчением. Он просто отправится за похмельным супом на Санни, а там по реакции накама поймет, переспали они с Зоро вчера или нет. Они же почувствуют марьяжный запах, как пить дать не удержатся от комментариев. А потом он вернется к Зоро и будет вести себя соответственно, ни капли не спалившись, что ему отшибло память об их ночи.       Когда у него появился план, Санджи с легким сердцем отворил двери в спящий город, тоже, кажется, выдохшийся после захлестывающего эмоциями праздника. Он поспешил на корабль, даже не особо переживая, что его накама и правда могут учуять на нем марьяжный запах Зоро. Как-то так вышло, что постепенно на первый план в его отношениях с Зоро вышли совсем другие вопросы.