α + β ⩾

      На самом деле Санджи не был легкомысленным человеком, на кухне таким делать нечего. Настоящий повар должен держать в голове миллион мелочей — от личных предпочтений и аллергий команды до сроков годности продуктов, их соседства, итогового выхода порций. По наитию разве что посолить можно, все остальное — следствие жестко продуманных расчетов.       Единственной сферой, в которой он проявлял неожиданное легкомыслие, всегда была любовь. Пойти в переулок за чарующей красавицей, явно заманивающей его под ограбление? На месте разберется! Признаться в вечной симпатии и посвятить горящее страстью сердце меллорин, которую он знает четыре минуты? Раз сто так делал, никогда не задумывался, что будет, если дама ответит согласием. В любви Санджи был невероятно легкомысленен, потому что она была стихией, а не наукой.       Потому когда перед ним предстал обнаженный альфа с возбужденным членом, который по размерам был раза в два больше средних показателей у бет, Санджи впечатлительно сглотнул и решил: как-нибудь вывезем. Беты же спят с альфами, откуда иначе шутки над алфавитами? Значит, ничего в этом сложного и нет.       Тем более поцелуи Зоро были такими сладкими, говорящими о желании альфы. Разнеженное массажем тело Санджи даже не думало напрягаться от ближайших перспектив более близкого знакомства с альфьим членом. Сейчас ему даже было плевать, что Зоро победил бы, начни они сравнивать, у кого больше. Пускай. Пускай.       Обласканный Санджи растекался мягким мороженым в объятиях Зоро, его руки бездумно зарывались в зеленые волосы и скользили по твердой спине альфы, совершенно не отмечая, как напряжена она и даже слегка взмокла от пота.       Голая грудь Зоро терлась о его грудь, дразня гиперчувствительные соски, и это ощущение было острее, чем то и дело сжимающиеся и разжимающиеся ножницами внутри него пальцы мечника. — Зоро, Зоро, — начал задыхаться Санджи, когда почувствовал, как трутся друг о друга их возбужденные члены, впервые кожей к коже. Теперь можно, пусть запах остается везде. Одна эта будоражащая мысль, что между ними больше нет никакой преграды из одежды, доводила Санджи до пика возбуждения. Он выгнулся под тяжелым мечником, чувствуя, что еще чуть-чуть, и ему не сдержать волну приближающегося оргазма.       Он напрягся, сжимая пальцы Зоро в себе, и это спровоцировало мечника. Зоро отстранился от поцелуя и навис, глядя блестящим альфим глазом, с таким чудовищно широким зрачком, словно у животного, отчего казалось, что он не до конца понимает человеческую речь. — Завитушка… — прохрипел он, клыки такие острые, особенно заметные сейчас, сводили Санджи с ума. Ему нравилось в Зоро все — горячий вес крепкого жесткого тела, сладость на кончиках опасных клыков, мягкость, с какой его касались грубые руки, и даже то, что он был альфой, нравилось тоже. Заставляло бессовестно ликовать, что его первый раз будет не просто с человеком, который любит именно его, но с одним из альф, сравнение с которыми он вечно проигрывал в глазах симпатичных ему девушек. Но теперь все то, что он не успел растратить, все ненужное им, что он так страстно желал отдать, он подарит их предмету вожделения, ставшему его любовником. — Ах, — ну, он ожидал, что это будет непривычно, что нужно будет немного потерпеть. Потому закусил губу и ободряюще кивнул, когда Зоро лишь толкнулся в него головкой члена и сразу замер, чувствуя, как туго она входит в Санджи.       Ободренный кивком, Зоро снова склонился над ним, но продолжил мягко вдавливать себя, при этом целуя шею и ухо Санджи. — М-м-м, — когда головка вошла целиком, Санджи почувствовал подвох. Ощущение было не просто разрывающим, а таким подавляющим и подчиняющим, что Санджи чувствовал, как теряет способность двигаться с каждым миллиметром, что Зоро аккуратно вбуривается в его тело.       Это были совсем не два пальца. Член Зоро, пусть и тоже смазанный и сам сочащийся смазкой на головке, был гораздо толще, чем они. Он безжалостно проторивал себе путь в тело Санджи, заставляя того часто испуганно дышать, безуспешно пытаться сжаться внутри. Но член растягивал его так сильно, что Санджи не чувствовал даже собственных мышц.       И не успел Зоро даже войти наполовину, как Санджи, испуганный наконец осознанием размеров того, что пытается угнездиться в нем, уперся ладонью ему в плечо. — Маримо, это слишком, — сдавленно прошептал он, часто и сбивчиво дыша. Вдруг ощутил, что затылок взмок от напряжения, и его волосы липнут к подушке. — Да, да, я знаю, — зашептал Зоро, склоняясь над его лицом, он попеременно ловил ртом то верхнюю, то нижнюю губу Санджи, только походя касаясь клыками. — Робин сказала, что тебе будет непривычно. Это потому что ты бета. Потерпи кок, еще немного, надо дать телу привыкнуть. — Не советуйся. Блять. С Робин по вопросам траха! — выдал Санджи короткими дышками, потому что чертов гигантский член Зоро, кажется, начал теснить легкие, и у Санджи не получалось как следует вздохнуть. Он запрокинул голову, и на глазах от напряжения выступили слезы, когда и не думавший останавливаться Зоро вошел в него еще глубже. — Я и не советовался. Она меня зажала и сама как все выдала, — тем же уговаривающим ласковым тоном продолжил Зоро. — Потерпи, кок, твое тело просто не привыкло. Нужно немного потерпеть… — А-а-а, это самый коварный из твоих планов меня прикончить! — Санджи впился ногтями в плечи Зоро, в глазах у него в какой-то момент потемнело от распирающих ощущений. Тот проникал в него все глубже, и связность мыслей терялась, голова наоборот — становилась легкой, внутри мелькала темнота и звезды перед глазами. — Ты молодец, Завитушка, все будет хорошо. Просто позволь мне… — шептал страстно Зоро, и все вдавливался и вдавливался в него, медленно, но ни на миллиметр не отступая на уговоры кока.       Потому что он просто не мог остановиться. Все его медитации, практики контроля над своими инстинктами были нацелены раньше на то, чтобы не завалить кока даже во время гона. Но сейчас его альфа получил дозволение покрыть свою пару. Доминантный альфа, месяцами вырабатывающий индуктор в клыки в ожидании, когда ему позволят уже навсегда застолбить желанную пару, не мог отпустить то, что уже было в его объятиях. Если бы Зоро сейчас начали отдирать от Санджи, он бы кусался, рычал, но ни за что не вынул бы член, пока его недоступный любовник не был бы помечен и оплодотворен. Про доминантных альф говорят, что у них замок на челюсти, как у питбулей — никому не расцепить хватку, пока те сами не решат отпустить жертву. — Все хорошо, Завитушка. Все хорошо, — краем сознания Зоро смутно помнил, как Робин говорила что-то про бет, про то, что они устроены совсем не как омеги, и что Зоро не стоит полагаться на запахи, которые помогают омегам принять альфу. Потому из последних сил он пытался говорить с Завитушкой, но удавалось просто озвучивать голосом запах, который сейчас источало тело альфы. Если бы кок был омегой, он бы с жадностью требовал вбирать в себя еще и еще, сам насаживался бы на член, подаваясь вперед бедрами. Запах заставлял бы его желать слиться с альфой, чтобы получить его покровительство, заботу, защиту и статус пары с доминантным представителем.       Кок же прерывисто дышал, его ладони были мокрыми от пота, они бессвязно скользили по напряженным плечам Зоро, то стремясь прижаться ближе, то оттолкнуть альфу с терзавшим его членом. — Зоро, Зоро, — задыхался кок, раскрасневшийся и с влажными ресницами. — Слишком! Слишком!       Но Зоро лишь гладил и успокаивал своего любовника. Доминантный альфа не мог позволить своей паре больше ни дня гулять не помеченной, когда вокруг него рыщет столько голодных альф. — Тебе просто надо привыкнуть, Завитушка. Просто потерпи, — приговаривал он, стараясь почти незаметно, по полмиллиметра вдавливать себя в правда слишком узкого для альфьего члена бету. И как назло такого узкого, что альфа внутри Зоро рычал от наслаждения, эта узость не принадлежала ранее больше никому, только альфе, только завоевателю. И он намерен здесь укорениться, дойти до самой глубины кока, застолбить его изнутри, и больше никто и никогда даже не посягнет проникнуть сюда.       И тут случилось то, что альфа в Зоро никак не мог предполагать. Взмокший и беспомощно мяукавший под ним: «Зоро, Зоро» Завитушка изо всех сил вцепился в его плечо зубами. — Пхифыкни-ка к эфому! — прорычал Завитушка, не выпуская плоть изо рта.       Гормоны Зоро дали залп, активируя все инстинкты сразу. Под ним лежала пара, которую он хотел пометить запахом, оплодотворить и укусить, когда тот дойдет до кондиции у него на узле.       Одновременно укус вернул работающее наполовину на инстинктах сознание Зоро во времена, когда альфы пользовались зубами для установления своего превосходства в стае перед другими альфами, когда это было главным оружием в борьбе за фертильного омегу. И укус в плечо дал альфе знать, что рядом находится агрессивный конкурент, претендующий на первенство и, очевидно, на выбранную Зоро пару! А ее доминантный альфа отдавать не собирался.       Поскольку источником угрозы был тот же самый объект, который альфа в Зоро должен был вырвать у конкурентов и покрыть, инстинкты в Зоро сходили с ума и лезли внутри него на стенку. — Что ты творишь, — прорычал Зоро, вскидывая вверх голову и одним толчком входя в Завитушку до конца, первопроходцем занимая все пространство внутри него.        Завитушка вскрикнул, отпуская наконец прокушенное плечо, и затих, не в силах пошевелиться. Зоро из последних сил изловчился вцепиться зубами в подушку и рвануть ее зубами, обманывая свой инстинкт разрывать на части посягнувшего на его позицию альфу.       Оба они замерли в тишине просторных покоев. Санджи ощутил, что член Зоро вошел в него так глубоко, что занял буквально все пространство, не давая даже дышать полной грудью, лишая его способности шевелиться, насколько туго и плотно он заполнял его. Он был даже не в силах поднять руку и коснуться Зоро, только лежать под ним, коротко дышать, ожидая, проявит ли разложивший его альфа милость.       От разрывающих ощущений и легкого испуга с его члена спало возбуждение, и все, на чем он был сейчас сосредоточен, было распирающее чувство заполненности, лишавшей его тело подвижности. Словно Зоро насадил его на свой член, как марионетку, и Санджи лишился собственной воли.       Зоро выплюнул подушку, с удивлением осознав, что это никакой не конкурирующий альфа. Постепенно пришел в себя, но волосы на его затылке все еще стояли дыбом, как знак того, что никто не смеет подходить к доминантному альфе, пока он не закончил со своей парой.       Медленно Зоро перевел взгляд вниз. Его пара была здесь, лежала под ним, кроткая и зажмурившаяся, ожидающая своей участи, что принесет ей мощный альфа. Это было правильно.       Зоро склонился вниз, принюхиваясь к запаху своей пары, не испугался ли он чужого альфу? И озадаченно застыл — запаха не было. Этот сбой в системе заставил Зоро замереть, широко раздувая ноздри, и заново перевернуть все в своем сознании. Бета. Ах да, Завитушка ведь бета.       Сознание вновь возвращалось, замещало захватившие его инстинкты.       Зоро склонился к безвольному Завитушке под ним и нежно поцеловал в висок. — Не кусайся, полудурок. Я чуть тебя же и не загрыз.       Завитушка на удивление не огрызнулся и не цапнул его еще раз чисто из вредности. Он вяло мекнул: — Зо… ро… — и склонил ослабшую голову на бок. Его тело было полностью подчинено Зоро, и тот вдруг ощутил, что уже давно находится внутри кока до самого упора, и что тот сжимает его член со всех сторон приятной тугостью. И трепещет под ним. — Завитушка, — Зоро захлестнула нежность, и он принялся целовать кока от висков вниз до челюсти, гладить его грудь. Тот судорожно и очень коротко вбирал в себя воздух всякий раз, когда рука скользила по соскам. Завитушка отзывался слабыми вздохами и всхлипами, его сведенные крученые брови подрагивали от слишком настойчивых касаний. Было видно, как непривычен и даже болезнен для него член альфы во всю длину. Но он принимал его.       Зоро больше не мог терпеть и аккуратно, очень не спеша приподнял бедра, чтобы сделать маленький толчок. — Ах, Зо-ро, Зо-ро, — залопотал кок, но у него не было сил даже цепляться за плечи любовника, не то что кусаться. Он был полностью повержен и взят своим победителем. — Я аккуратно. Я знаю, Робин мне все сказала, — зашептал Зоро, набирая небыстрый темп, настолько небыстрый, насколько мог сдерживаться. Завитушка бы вмазал ему за то, что он опять берет советы у его дорогой меллорин, как его лучше выебать, но сейчас он был слишком занят тем, что альфа вытрахивал из него последний дух. Даже так ласково и медленно это почти лишало чувств.       Зоро принялся нашептывать успокаивающие слова, потому что знал, что долго он не продержится, ему просто нужно будет ускориться. Сейчас, несмотря на то, как дрожал под ним беспомощный Завитушка, Зоро не чувствовал вины. Его пара сама пожелала стать его. Альфа внутри него делал все правильно, он защищал свою пару от чужих грубых рук и нежелательных меток. Завитушка привыкнет, когда будет принадлежать ему, шептали ему древние инстинкты.       Завитушка вскрикнул, когда Зоро увеличил амплитуду и стал двигаться быстрее. Зоро поймал его вскрики ртом. Не потому что боялся, что их кто-то услышит, а потому что вскрики тоже были его.       Тело Завитушки в его руках стало скользким от проступившего пота, спина изогнулась, пытаясь уйти от жестоких движений, которые раз за разом насаживали его до самого упора внутри на член, и всякий раз он продавливал даже чуточку дальше что-то внутри Санджи.       Светлые волосы растрепались по подушке, а зубы кок крепко сжал в напряженной гримасе. — Зоро… большой… — выдавил все же опять кок, последнее сопротивление, на которое у него еще были силы. — Знаю, знаю, знаю, знаю, — ритмично двигался альфа. Он уже не отрицал, что Завитушке будет трудно, уже не говорил, что будет аккуратен. Он толкался быстрыми четкими движениями, стараясь, правда, удерживать Завитушку на одном месте, чтобы он не соскользнул, и Зоро мог как можно скорее закончить. — Сейчас, сейчас, потерпи, — Зоро дернул бедрами до упора в последний раз, выбивая из кока легкий вскрик, и резко вышел.       Внутри Санджи вдруг образовалась пустота, о которой он молился последние несколько минут. Неожиданно она ощущалась неприятной и одинокой, неправильной. Он с трудом разлепил глаза, моментально успев расстроиться, что Зоро все же внял его мольбам и прекратил секс.       Но Зоро склонялся над ним и держал в одной руке свой огромный альфий член, по спине Санджи пробежали холодные мурашки, когда он еще раз оценил, ЧТО только что целиком побывало в нем. Лицо у Зоро было бы суровым, если бы Санджи не умел читать на все лады угрюмые гримасы Маримо. Сейчас на его лице играла совсем новая пока неизвестная Санджи гримаса, смесь напряжения и мучительного наслаждения, которое выдавали изогнувшиеся в волну брови.       Маримо припал над ним, держа себя на весу на одной выпрямленной руке, и издал короткий облегченный стон. Живот вдруг мазнуло чем-то теплым, и Санджи наконец смог оторвать зачарованный взгляд от новой эмоции Маримо. Весь его живот покрывала сперма Зоро, с конца члена все еще капало прямо ему на пупок. Зоро тяжело дышал все в той же склоненной позе, приходя в себя.       Зоро кончил наружу. На секунду Санджи стало немного обидно. Он вдруг понял, что хотел бы ощутить внутри себя сперму как награду за все, что сотворили только что с его телом. — Должен. Был. Вытащить, — сразу после оргазма дыхание у Зоро было рваное, а голос с прирыкиванием. Этот послеоргазменный голос завораживал Санджи. — А то. Узел. Было бы. Больно.       Выдал целую фразу Зоро, и в доказательство слов член в его руке стал медленно раздуваться ближе к основанию, словно наливалась силой еще одна мышца Зоро после ста подходов со штангой. Когда они пришли сюда, на улице еще был ясный день, и Санджи прекрасно видел, как надувается объемный альфий узел, — зрелище завораживало и пугало Санджи тем, что стало бы с ним, если бы Зоро вовремя не вытащил член.       На перепачканный живот завороженного Санджи опять капнуло, но не с члена альфы. Он успел поднять глаза, чтобы заметить, что индуктор практически льется по подбородку Зоро, а верхняя губа у того начала задираться точно так, как было в тот раз в номере отеля за стеной дождя, когда Зоро цапнул подушку вместо него.       В панике Санджи судорожно зашарил рукой рядом с собой на кровати, сцеживатель, сцеживатель, он… так и остался на полу!       Зоро неестественно дернул головой, как хищная птица, увидевшая добычу, и уставился на него с приоткрытым из-за клыков ртом. — На полу! — выпалил Санджи. — Мы забыли его на полу!       Он пытался показывать пальцем на пол, но Зоро не видел его рук, он уставился ему на шею. — Нет! Черт, я тебе нос сломаю, придурок! — Санджи попытался прикрыть одной рукой шею, хотя это было глупо, альфы не кусают спереди, где артерии.       Зоро грубо рванул его, переворачивая на живот. Он собирался пометить омегу, которого только что покрыл, организм говорил ему, что раз был узел, то было и оплодотворение. И в таком случае омега просто обязан быть помеченным, чтобы без угроз для здоровья выносить его дитя. Санджи с мокрым плюхом из-за чужой спермы впечатался в кровать животом, тут же хлопнул себя по шее ладонью, защищаясь. Но зато новая позиция дала ему и новую мобильность, он смог спустить руку с кровати и в последний миг нащупать дожидавшийся своего часа сцеживатель. — Вот! — прокричал из подушки Санджи, он пытался выгнуться назад, чтобы звучать громче, но сильная рука Зоро уже вжимала его голову в подушку, чтобы он не вертелся, когда альфа будет ставить метку. Санджи зажмурился, ожидая, что острые клыки все же проткнут его кожу. Он заранее вцепился зубами в подушку, чтобы не кричать. Но ничего не произошло. Шли секунды, а он просто лежал, пялясь в подушку и жуя ее наволочку. Постепенно рука Зоро на затылке стала ослабевать, и Санджи смог ее сбросить. Он неуклюже, недавний секс отдавался болезненной скованностью в пояснице, повернул голову.       Зоро возвышался над ним — глаз плотно сжат, рот закрыт обеими руками, но извлеченный с пола картофелины рядом с подушкой не было. Значит, Зоро запихнул ее в рот и зажал ладонями для верности.       Санджи облегченно выдохнул и без сил опять упал лицом в подушку. Потрахались.       Все его тело было до сих пор полно пустоты и этого странного разрывающего чувства, Зоро словно выдолбил в нем дыру, которая так просто не уступала назад телу занятое ей пространство. Быть может, теперь Санджи будет чувствовать себя как прежде полным, только когда Зоро будет входить в него. Кроме того ныла поясница и побаливала задница. Под животом ощущалось мокрое пятно, которое не желало впитываться в покрывало, словно Зоро накончал целый ебучий Ист-Блю.       Санджи нахмурился и уткнулся в подушку плотнее, когда Зоро робко коснулся его плеча. — Завитушка, ты как? — тихий, но встревоженный голос. — Прости, я забылся. Меня понесло, Чоппер был прав, чем дольше я откладывал, тем больше альфу во мне вело по итогу, — рядом с рукой приземлились теплые губы, к поцелуям обнаженного тела у Санджи всегда была особая слабость.       Не отнимая губ от плеча, Зоро лег на него и обнял, подсунув под него руки. Теперь щека Санджи лежала на предплечье Зоро, и теплые объятия были такими уютными. Словно Санджи и правда помеченный омега, получивший защиту доминантного альфы. Зоро постарался прижаться к нему каждой клеточкой своего обнаженного тела, и это было приятно. — Тебе больно, кок? Мне позвать Чоппера? — Не смей звать Чоппера после секса, ублюдок! — очнулся наконец Санджи. - Ну или для начала посоветуйся как всегда с Робин!       Губы Зоро замерли на его плече, словно напуганные резким ответом. Санджи тут же разозлился на себя, он совсем не хотел обижать Зоро. — Завитушка, — тихо позвал мечник. — Прости. Я не думал, что альфа затмит мой разум, я думал, если ты бета, то я смогу… Я хотел, чтобы в твой первый раз все было правильно.       Санджи зажмурился и наконец глубоко вздохнул, благо, член Зоро в его заднице больше не сковывал его дыхание. — Зоро, — строго позвал он. И мечник замер над ним, словно ждущий наказания пес. — Ну-ка, переверни меня, — он вдруг осознал, что не в силах даже как следует перевернуться на спину.       Зоро послушно в который раз за их секс перевернул его и предстал перед ним с видом побитой собаки. Собаки с огромным членом с узлом, который, кстати, все еще не сошел. — Маримо, — Санджи выбрал как можно более серьезный тон, чтобы Зоро не начал его переубеждать и уговаривать. — Ты же понимаешь, что у меня это было в первый раз?       Горестное сопение. — И понимаешь, что я бета?       Сопение стало страдательным. — Тогда ты должен понимать, что я в душе не ебу, каким должен быть первый секс между альфой и бетой. И что для меня нет «правильно и не правильно» сейчас.       Сопение приостановилось. — Что ты имеешь в виду? — с опаской уточнил Зоро. — Я имею в виду, что значение имеет только то, понравилось мне или нет.       Нервное сопение возобновилось. — И мне понравилось, — немного соврал Санджи.       Член Зоро чуть не разорвал его на куски, и это было болезненно и даже немного страшно. Но то, как Зоро желал его, как нежен был до и после, Санджи хотел бы испытывать это снова и снова. Хотя он считал, что пережил только что «близкий к смерти» опыт, это ни разу не было аргументом даже на сотую долю против отношений с Зоро. Все же Санджи Блэклег всегда был легкомысленный дурак в любви, и такая ерунда изменить это не в силах. — Но… но ты же не кончил… Если хочешь, я, — Зоро потянулся рукой к вяло лежащему члену Санджи. — Нет, не надо, — осек его Санджи. — Я слишком измотан. — Но… это ведь нечестно. Получается, что только я… — робкий Зоро с узлом на члене был такой трогательный и смешной. Внутри Санджи звенел теплый смех. — Ты столько раз доводил меня до оргазма в Гнезде за эти недели. Я думаю, в конечном итоге мы квиты, — улыбнулся Санджи. Зоро неуверенно косился на его член, не до конца веря коку. — Тебе было больно, — уверенно сказал он. — Скорее непривычно. — Я пойму, если ты скажешь больше не делать этого. Мне это не так важно, как быть с тобой. Я смогу обойтись без такого секса, если тебе… — Зоро, — виноватость Маримо на самом деле не шла. Санджи привык к тому, что ублюдок чертовски самоуверен. — Завязывай с покаяниями и скажи, чего тебе бы сейчас на самом деле хотелось?       Зоро воззрился на него с удивлением. Он ожидал как минимум драмы, как максимум — болезненного расставания. Но чтобы Санджи Блэклег бросил человека, которого любит, из-за траха? Какая чушь. — У меня все еще узел, — как бы извиняясь пояснил Зоро. — Мне очень хочется прижаться к тебе плотнее и лежать так. Альфы всегда фиксируют своих омег, когда выпускают узел, чтобы те не начали дергаться и не поранились. Мы, конечно, можем так не делать, ты ведь бета… — Завязывай играть в монашку на покаянии, Маримо, — Санджи широко раскинул руки, приглашая Зоро в свои объятия. — Будто ты только что не выебал все мои внутренние органы разом. Господи, я думал, ты того гляди до сердца меня дотрахаешь и собьешь его с ритма! Иди сюда, дурное ты животное.       Зоро единомоментно просиял и упал наконец в его объятия. Горячий и ластящийся, он обнял Санджи сразу всеми руками, ногами, положил подбородок на его плечо. — Санджи, — прошептал с ласковым благоговением Зоро - альфа, которому позарез нужны обнимашки. Боги, никто бы не смог никогда покинуть такого Маримо. Так какие вопросы к Санджи?       Они сами не заметили, как уснули — лежа на боку лицом друг к другу, сплетясь в тугой, так что никому не разорвать, клубок.