***
Следующим утром Гермиона сидела за своим письменным столом, планомерно прокручивая в голове всё, что ей удалось узнать. Она повредила свой разум, свой самый ценный актив, то, что всегда поднимало её самооценку, и теперь она не знала, как жить дальше… «Стой! Хватит драматизировать! Это никому не поможет!» Глубоко вздохнув, Гермиона поворошила стопку досье. Ко всему прочему, она многое узнала о своих друзьях. По крайней мере, все они продолжали жить своей жизнью и следовать за своими мечтами, в то время как Гермиона так и замерла в стазисе, не способная даже… «Серьёзно, прекращай!» Мда… Было бы странно не расстраиваться, когда она собиралась жить — как там она выразилась? — одним днём. Это было довольно извращённое использование этого маггловского выражения. Гермиона вздохнула и посмотрела на написанную почерком Гарри заметку в календаре напротив сегодняшнего дня. «Гарри приготовит блинчики (так волнующе!)» — Прекрасно, Гарри, почему бы и нет? Она собрала волосы в беспорядочной пучок, после чего вышла из комнаты и направилась искать Гарри. Не было ничего удивительного в том, что она обнаружила его на кухне, стоящим у плиты и занятым приготовлением блинчиков. Это, конечно, была сущая мелочь, но ей было приятно воочию увидеть подтверждение написанному в календаре. Словно бы она нашла маленький оазис уверенности посреди бескрайней пустоши сомнений. Гермиона замерла в дверном проёме, наблюдая за увлечённым своим занятием другом. Да, Гарри изменился. Он выглядел не таким, каким она его помнила. Изменения были, конечно, не слишком кардинальны, но они были. Интересно, он изменился только внешне или и внутренне тоже? Изменилось ли его поведение? Изменилось ли его отношение к ней? Как это отразится на их общении? Гермиона понятия не имела во что ввязывается. Она вспомнила ту строчку в письме: «Я знаю, тебе страшно идти в новый день без плана, без малейшего понятия, куда ты идёшь, но помни, ты не одна». Но вся проблема заключалась в том, что она была одна. Потому что, несмотря на то что вокруг неё были друзья, никто из них доподлинно не знал, через что именно она проходит каждый день. Да даже она сама толком не знала этого, потому что как только она начинала понимать, наступала ночь, и её память перезагружалась. Подумав об этом, Гермиона почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы. Она так и стояла, настолько погруженная в свои чувства, что не сразу заметила, как Гарри что-то ей сказал. К её чести, она быстро вернулась к реальности. Полуобернувшись, Гарри пристально смотрел на неё, всё ещё стоящую в дверях. — Я уверен, ты сейчас думаешь про себя: эй, так этот парень действительно умеет готовить?! Это было бы полезно, когда мы шатались по лесам, и он каждый день заставлял меня готовить утром и вечером. Гарри улыбнулся своим словам, и сердце Гермионы радостно подпрыгнуло. Да, он выглядел немного иначе, но его говор и шутки совсем не изменились. Сначала он показался ей чужим, но сейчас она поняла, что этот Гарри — тот самый старый добрый Гарри, которого она знала уже чёртову кучу лет. Гермиона стремительно пересекла комнату и крепко обняла его за талию. Гарри положил одну ладонь поверх её сцепленных на его животе рук, а другой рукой ловко перевернул один из блинчиков. — И тебе доброго утра, — тепло поздоровался он. Гермиона порозовела от удовольствия, но не отпустила его. Здесь, с ним, она чувствовала себя в полной безопасности и пока не находила в себе сил отказаться от этого ощущения. «Я знаю, что должна отпустить его, но при этом я рискую снова провалиться в глубокую депрессию, продолжая размышлять о последствиях того несчастного случая, так что эти объятия единственное, что позволяет мне сохранять здравомыслие». Она почувствовала, как Гарри немного поёрзал под её крепкой хваткой и усмехнулся. — Вау! А я поначалу и не понял, насколько важны для тебя утренние обнимашки! — Да, они крайне важны, — негромко пробормотала она в его спину. — Хорошо, ну что же, давай обнимемся, — кивнул он, коротко рассмеявшись. — Но я должен предупредить тебя, что как только я закончу с этими двумя блинчиками, мне придётся начать двигаться. В принципе, если захочешь, я могу сварганить что-нибудь типа детской переноски и носить тебя с собой туда-сюда. Помнится, я так уже делал с Тедди, когда он был совсем маленьким. Гермиона выглянула из-под его руки и оглядела блинчики на сковороде. Они выглядели так, будто у них с Гарри ещё оставалось пару минут на обнимашки. — Думаю, после этих двух блинчиков я уже буду в порядке. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким шипением сковороды. Не отрываясь от пристального наблюдения за блинчиками, Гарри ласково провёл ладонью по руке Гермионы, отчего по её коже пробежали полчища мурашек. Когда же Гарри почувствовал, что она покрывается гусиной кожей, он потёр её руку более энергично, ошибочно растолковав её реакцию как признак того, что Гермиона замёрзла. Чуть погодя Гарри, наконец, отмер и убрал руки, чтобы снять сковороду с огня и переложить последние два блинчика на тарелку. Гермиона неохотно выпустила его из объятий и сделала шаг назад. Гарри повернулся, пристально посмотрел на неё, а потом положил руки на её плечи. — Ты в порядке, Гермиона. Уверяю, у тебя хорошая жизнь. — Правда? — Правда, — кивнул Гарри, притягивая её к себе. — Но как мне удержаться от постоянной депрессии? Вся эта ситуация… она же ужасна! Гарри мягко отстранился от Гермионы и снова положил руки на её плечи. — Да, ситуация довольно хреновая, не спорю, — признал он, — но согласись, только недавно, на той войне, мы вместе узнали, что бывают судьбы, во много раз худшие, чем потеря памяти. Гермиона молча кивнула и будучи слегка пристыженной склонила было голову, но Гарри сразу же приподнял её подбородок, чтобы она снова посмотрела в его глаза. — Я вовсе не осуждаю тебя, и честно говоря, иногда у тебя бывают дни, когда ты только и делаешь, что сидишь и жалеешь себя. Не далее как вчера ты весь день просидела в библиотеке, но… это не должно повторяться каждый день, и именно поэтому мы с тобой живём вместе. — Здесь есть библиотека? — с надеждой поинтересовалась Гермиона. Раньше тут не было библиотеки, но она уже заметила, что дом здорово преобразился по сравнению с тем, каким она его помнила. — Да, здесь есть библиотека, — рассмеялся Гарри, а потом взял тарелку с блинчиками, — но сначала позавтракаем. Пока они ели, Гермиона смотрела, как Гарри работает над каким-то расписанием. Не в силах противостоять любопытству, она наклонилась поближе и увидела, что он нарисовал по квадратику на каждый день недели и вписывал в него различные блюда на обед и ужин. — Раньше у тебя на столе было гораздо больше заметок, — пояснил он, заметив её любопытство. — Общие заметки о доме, распорядок дня, план питания, — Гарри указал на листочек, над которым работал, — и расписание с повторяющимися событиями, как например, варка зелий по вторникам и встреча с Луной в каждый второй четверг. — Ого! Слушай, а что случилось с этими записями? — по её мнению они были бы реально полезны. — Я думаю, ты их куда-то спрятала как часть своего личного вызова жить одним днём. Жаль, конечно, некоторые из них были очень даже полезными не только для тебя, но и для меня, как, например, это недельное меню. Я повешу его на холодильник. Надеюсь, оно не сильно помешает твоему вызову. Да, Гермиона определённо точно могла сказать, что Гарри была сильно не по нраву эта её затея с личным вызовом. Ей стало любопытно, и она тут же задала один весьма закономерный вопрос, совсем позабыв о том, что небольшая записка в её календаре настоятельно рекомендовала ей не делать этого. — А с чего вообще начался этот вызов? Лицо Гарри помрачнело, но он быстро взял себя в руки. Он встал и приклеил план питания на дверцу холодильника, а когда снова устроился за столом, его лицо уже абсолютно ничего не выражало. — Ты сама решила начать его. Гермиона, наконец, вспомнила о написанном на календаре предостережении не поднимать эту тему в разговорах с Гарри и совсем уже было собралась извиниться, хотя так и не узнала за что, но он просто отмахнулся. — Всё в порядке, Гермиона. Понимаешь, очень важно, чтобы ты доверяла себе, и если твоя прошлая версия вдруг решила, что было бы неплохо убрать все те маленькие инструменты, которые ежедневно помогали тебе оставаться в здравом рассудке, то, что же, наверное, мы должны довериться ей, верно? Гермиона не знала, что ответить на этот вопрос, и потому просто пожала плечами. Она снова посмотрела на план питания и в отчаянной попытке сменить тему поинтересовалась: — Здесь вся моя любимая еда? Для этого нам понадобился план питания? Гарри грустно улыбнулся ей, прежде чем выйти из-за стола и начать убирать с него посуду. — Нет, — ответил он, поворачиваясь к раковине, и добавил, глядя через плечо: — Это ты готовила мне мою любимую еду. — Оу… Гермиона удивилась, почему это его огорчило. Может быть, потому что она задавала этот вопрос каждый день, и ему уже надоело отвечать на одни и те же вопросы снова и снова? — Сколько раз я спрашивала об этом? Прежде чем вернуться обратно за стол, Гарри аккуратно положил сковороду и прочую посуду в раковину для мытья. — Наш с тобой самый повторяющийся разговор именно этот, о повторяющихся разговорах. Это то, чего ты больше всего стесняешься, и я каждый раз говорю тебе, что ничуть не возражаю против твоих расспросов. Честно говоря, другие наши разговоры повторяются не так часто, как ты думаешь. Гермиона кивнула сама себе, задаваясь простым вопросом: а не было ли такое низкое количество повторений одних и тех же вопросов связано с тем, что она этого стеснялась? Она уже заметила за собой, что специально избегает вопросов о прошлом, считая, что они уже были заданы бесчисленное количество раз, вместо этого сосредотачиваясь на настоящем и будущем. Она задумалась настолько сильно, что Гарри пришлось подпихнуть её локтем, дабы привлечь внимание. — Хей, ты тут? Готова пойти сегодня со мной на работу? — В аврорат? — Да. — Эм… — растерялась она. — А что я там буду делать? — Взлом шифровальных кодов. Ты занимаешься этим, опираясь на свои весьма обширные знания в рунах и арифмантике и используя своё умение находить в символьном хаосе повторяющие паттерны и зависимости. Гермиона улыбнулась. Это звучало довольно весело. — Да, работа может быть немного утомительной, но ты и правда очень хороша в ней и, кажется, всегда рада ей заняться. — Да, было был неплохо, — кивнула она, взволнованная перспективой заняться хоть чем-то продуктивным, тем, что раньше считала невозможным из-за своего состояния. — Мне нужно одеться. Она уже заметила, что Гарри не носит мантию аврора. Неужели он всё ещё на обучении? Но ведь и кадеты тоже должны носить специальные мантии, не так ли? Это вызвало в ней очередной приступ любопытства. Гермиона оглянулась на настенные часы. Было без нескольких минут восемь. — Ничего, если мы немного опоздаем? Или, может, встретимся прямо там? Гарри покачал головой и взял доселе незамеченный Гермионой свежий выпуск газеты «Ежедневный Пророк». — Всё в порядке, не торопись. Я имею право приходить позже, ведь я же Гарри Поттер, — пошутил он. — Верно, — улыбнулась Гермиона. — Я уверена, что ты уже практически единолично управляешь этим местом. — Нет, не совсем, — рассмеялся Гарри. — Хорошо, — кивнула она. — Я быстро. Гермиона вскочила и скорым шагом отправилась собираться. В ванной она увидела записку в верхнем левом углу зеркала, написанную почерком Гарри. «Это твой дом, угощайся чем хочешь». Гермиона улыбнулась, а потом наклонилась поближе к зеркалу и критически оглядела свою причёску. Осмотрела корни волос и проверила несколько локонов, чтобы понять, мыла ли она волосы накануне? Оказывается, мыла. Быстро приняв душ, Гермиона подумала, что неплохо было бы иметь небольшой календарик ещё и в ванной, где бы она помечала даты, когда в последний раз мыла голову и когда наступят её дни. По словам Гарри, у неё уже было всё это, но она сама от них избавилась, а потом ещё и не оставила себе ни единой заметки о том, почему она сделала это. Наверное, именно поэтому она нашла записку в календаре с задачей выяснить причины появления вызова «жить одним днём». И всё это было очень странно. Это не было похоже на то, что она могла бы сделать в добром здравии рассудка. Гермиона вздохнула и попыталась выбросить всё это из головы, она всё равно ничего не могла с этим поделать. Затем она оделась и спустилась вниз, чтобы присоединиться к Гарри, который всё ещё читал газету на кухне. Гарри и Гермиона быстро добрались до Министерства, а потом и до штаба аврората. К счастью, они не встретили никого, кого бы знала Гермиона, и ещё лучше, никого, кто знал бы её, но кого она не помнила. А ещё Гарри успел поговорить с несколькими людьми по дороге, но никто из них ничего не сказал Гермионе, что её более чем устраивало. — Мы увидимся с Роном? — взволнованно поинтересовалась она, когда они подошли к столу Гарри. Она то и дело вытягивала шею в попытках отыскать знакомую рыжую шевелюру. — Нет, извини. Сегодня он на вызовах. Я послал ему сообщение, что ты будешь здесь, и он пообещал заглянуть, если у него будет такая возможность — Оу… Гермиона попыталась скрыть своё разочарование, но Гарри заметил и приобнял её одной рукой. — Не волнуйся за Рона. Он в полной безопасности, он счастлив, и ты действительно частенько видишься с ним, а теперь пошли. Гарри взял её за руку и повёл в отдельный кабинет, вход в который виднелся за длинным рядом столов. — Сегодня ты будешь работать здесь. Ты написала себе несколько заметок о том, что делать, тут должны быть все справочные материалы, которые могут тебе понадобиться, и ты видела, где я сижу на случай, если тебе понадобится что-то ещё. Если меня там не будет, отправь мне служебную записку. Где-то в районе полудня я зайду за тобой, и мы пообедаем, хорошо? Гермиона кивнула и неуверенно шагнула в кабинет. Гарри в последний раз улыбнулся ей и ушёл, а она в этот момент вдруг почувствовала себя невероятно одинокой. Одиночество резко ударило по ней, отзываясь острой болью где-то в груди. Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, дабы взять себя в руки, а потом осторожно закрыла дверь и принялась искать упомянутые Гарри заметки и материалы. Около часа потребовалось Гермионе, чтобы освоиться с новым для себя занятием, но как только она сделала это, работа полетела быстро и эффективно, в некоторых моментах даже забавляя Гермиону. Да, Гарри снова оказался прав. Занятие было утомительным и требовало высокой концентрации на процессе, но она никогда не возражала против такой работы. Тем более, конечный результат расшифровки большого количества псевдослучайных символов вызывал в ней чувство глубокого удовлетворения от хорошо выполненной работы и радость от решения очередной головоломной задачи. К тому же, она и сама признавала себя идеальным исполнителем для такого рода заданий. Ситуация с её памятью гарантировала, что вся та конфиденциальная информация, которую она увидела во время работы, будет надёжно забыта уже к следующему утру. Интересно, кто придумал отдать эту работу ей? Гарри или Рон? Но ещё до того, как вопрос окончательно сформировался в её голове, она уже знала верный ответ.***
После работы Гарри и Гермиона решили прогуляться и вернуться домой пешком, потому как погода была чудо как хороша. Гермиона рассказывала Гарри о своей работе по взлому шифровальных кодов и о том, как же хорошо делать что-то полезное и использовать магию. Она и сама не знала с какого перепуга решила, что проблемы с её памятью вдруг означают и проблемы с её магией, но нет, все заклинания, которые она знала раньше, и сейчас выполнялись ею без каких-либо проблем. Возможно даже лучше, поскольку её разум практически не загромождался лишними мыслями. — Вообще-то, с тех пор ты освоила целую кучу новых заклинаний, — вмешался Гарри. — Только вчера вечером ты превратила книгу сначала в птицу, а потом в рыбу, и была, кстати говоря, весьма довольна собой. Гермиона остановилась, как вкопанная. — Я? Превратила животное в животное? Но… Но это же новый для меня навык. Как это возможно? Гарри вдруг схватил её за руку и потянул в сторонку, спасая от столкновения с летящим на всех парах маггловским мужчиной. — Я верю, что магические способности и все заклинания, которыми мы по-настоящему овладели, живут в основном не в нашем разуме, а в наших телах, — он говорил тихо, чтобы их не услышали. — Твоя память перезагружается каждую ночь, а вот тело нет. — Но ведь тело управляется разумом, — возразила она. — Верно, — кивнул он. — Вот только разные части разума контролируют разные вещи, не так ли? Ты сама как-то рассказывала мне об этом. Ты можешь говорить, ходить, дышать, а это значит, что та часть твоего мозга, которая управляет телом и рефлективными функциями, не пострадала во время того инцидента. — Любопытно… — задумчиво пробормотала Гермиона. — В общем, я рад, что у тебя сегодня был хороший день, — улыбнулся Гарри, жестом приглашая её идти дальше. Гермиона улыбнулась ему в ответ. — Ну а ты? У тебя тоже был хороший день? Чем ты занимался? — О, у меня был прекрасный день, даже лучше, чем большинство хороших. Сегодня я помогал с тренировкой авроров, и это, должен сказать, моя любимая часть работы. Мы поработали над рукопашным боем и использованием беспалочковой магии. Хорошая практика для тех случаев, когда ты по какой-то причине остался без своей волшебной палочки. — Так ты не работаешь оперативником, как Рон? Ты тренируешь авроров? Знаешь, если подумать, то это, наверное, идеальная работа для тебя. Как будто бы расширенная и посерьезневшая Армия Дамблдора. Гарри кивнул, но всё так же продолжал смотреть вперёд. Гермиона увидела, как он слегка сжал желваки. — Да, мне нравится тренировать людей, но я не главный инструктор, я просто иногда помогаю ему. Я… не знаю… ассистент? Помощник? Или… хм… талисман, — он повернулся к ней с улыбкой на лице. — Да, именно так ты назвала меня однажды. Я просто выполняю случайную работу в аврорате. От составления расписаний дежурств, до обучения авроров или же, — он подтолкнул её локтем, — до заключения контрактов на работу по взлому шифровальных кодов. — Так, стоп, подожди, — вновь замерла Гермиона. — Ты намекаешь на то, что мне за это платят? — За целый день тяжёлой работы, которую мало кто в стране может сделать с надлежащим качеством и конфиденциальностью? — фыркнул он. — Разумеется, тебе платят! Гермиона не смогла не улыбнуться негодованию в его голосе. — Вау! Это… очень приятно. — Да. В этот момент Гермиона поняла, что Гарри ловко перевёл разговор с его работы на её работу, но ей было слишком любопытно, чтобы потакать ему. — Итак, случайная работа в аврорате. Как так получилось? Гарри хмыкнул и пожал плечами. — Я не хотел быть аврором-оперативником, а аврорат и Министерство не хотели терять своей связи с Гарри Поттером. Так что они буквально заставили эту случайную работу волшебным образом появиться прямо из воздуха. У меня в то время не было других вариантов, поэтому я согласился, и вроде как мне даже нравится. — Погоди, но ты же ещё с пятого курса собирался стать аврором. Такой был твой план. Что изменилось? «Пожалуйста, не говори мне, пожалуйста, не говори мне, пожалуйста, не говори мне», — мысленно затараторила она. Тем временем Гарри снова пожал плечами. — Наверное, я слишком быстро привык к этому. Первый этап обучения обычно занимает два года, но благодаря тебе я закончил его в два раза быстрее. — Благодаря мне?! — Да, тебе. Часть с защитой от тёмных искусств оказалась для меня лёгкой, но вот все виды трансфигурации и маскировка заставили меня попотеть как следует. К счастью, всё это происходило в то же время, когда ты занималась своими ЖАБА по этим же предметам. Мы просто учились вместе. — Я получила свои ЖАБА?! — изумлённо воскликнула Гермиона. Она действительно не понимала, как это было возможно в её состоянии. — На самом деле большинство, — кивнул Гарри. — Единственно, ты не получила их по гербологии и рунам. Для успешного освоения этих предметов требовалось слишком много запоминать. Хотя я не могу сказать, что ты не пыталась. Ты пыталась, и очень сильно. Чёрт, это были реально сумасшедшие несколько месяцев. Что и говорить, ты едва не угробила себя. — Что я такого сделала? — Ты принимала зелья выносливости, чтобы не спать по три дня подряд. Два дня уходили на бешеную учёбу, а третий — на сдачу экзамена. Ты дважды была очень близка к успеху по обоим предметам, но оба раза совсем чуть-чуть не добирала до проходного балла. Ты как раз готовилась зайти на третий круг, когда нам это надоело, и мы с Джинни устроили тебе интервенцию. «Да, это действительно похоже на то, что я могла бы сделать», — улыбнулась про себя, Гермиона. Но размышляя об этом сейчас, она совсем не чувствовала себя хоть сколько-то разочарованной таким небрежением к своему здоровью. На самом деле она была впечатлена тем, что ей удалось заработать ЖАБА хоть по какому-то предмету, но слова Гарри звучали так, будто ей удалось сдать ещё и два самых сложных: трансфигурацию и арифмантику. Гермиона задумалась над тем, какие продвинутые заклинания она сможет выполнить сейчас, если они и правда висят только и ждущие вызова где-то у неё в подкорке. Гермиона очнулась от своих мыслей, взглянула на Гарри и сообразила, что ему снова удалось перевести разговор с его работы на что-то другое. Он прекрасно знал её и понимал, что рассказ о ЖАБА точно отвлечёт её от всех посторонних мыслей. «Хорошая попытка, Гарри». — Вернёмся к тебе. Ты мне так и не рассказал, почему ты всё бросил после того, как настолько быстро прошёл обучение. Гарри опять пожал плечами. — Следующим шагом была оперативная работа на следующие три-четыре года, но я быстро понял, что она меня совсем не привлекает. Думаю, мне вдоволь хватило всего этого, пока мы охотились на хоркруксы. Так что я сказал им, что ухожу, и они оперативно придумали эту работу, чтобы уговорить меня остаться. На самом деле эта ситуация заставила меня почувствовать себя виноватым, ты же знаешь, как я не люблю получать что-то за счёт своей славы, но… именно ты помогла мне преодолеть это. Гарри посмотрел на неё и тепло улыбнулся. — Ты напомнила мне о том, что именно я сделал в своё время и что если бы я не победил Волдеморта, то все мы оказались бы в очень плохом положении. Ты заметила, что в то время, когда все наслаждались нормальным, беззаботным детством, я был вынужден выполнять работу авроров. Так почему бы мне сейчас не расслабиться и не посвятить себя на некоторое время лёгкой, ненапряжной работе? — Да, — с улыбкой согласилась Гермиона. — Это звучит разумно, и я на самом деле рада, что ты не оперативник и что у тебя такая спокойная работа с гибким графиком. Именно этого ты и заслуживаешь, Гарри. Наконец они добрались до их дома на площади Гриммо. Гарри снял защиту и открыл перед Гермионой дверь. — А Рон? — поинтересовалась она, переступая порог. — Его работа опасная? — Если честно, то, да. Время от времени. Но он действительно хорош, а его напарник Долиш — ты его, наверное, помнишь — один из самых матёрых оперативников аврората. Гермиона кивнула, а он заключил: — В общем, не беспокойся о Роне. Гарри снял верхнюю одежду и повесил её в шкаф, а затем протянул руку за мантией Гермионы. — Знаешь, — сказала она, когда Гарри повесил её одежду и снова повернулся к ней, — а ведь день прошёл гораздо лучше, чем я себе представляла, читая утром то письмо. — И это хорошо, — улыбнулся он в ответ. — Я просто подумал, что тебе было бы неплохо взбодриться. Как я уже говорил, у тебя вчера был плохой день, и я понимаю, что ты каждую ночь забываешь обо всём, что с тобой происходило, но мне кажется, что эмоции всегда остаются с тобой. Так что я очень сильно надеюсь, что это хорошее настроение, в котором ты сейчас находишься, останется в тебе и завтра. Гарри похлопал её по руке и прошёл мимо неё на кухню, а Гермиона так и осталась стоять в коридоре, обдумывая его слова и сравнивая их с остальными его действиями сегодня. Он знал, что сегодня утром ей будет грустно — так оно и случилось — поэтому написал ей записку в календаре, оставил ещё одну на зеркале и испёк для неё блинчики, хотя из-за этого опоздал на работу. Он нашёл ей работу, которая, как он снова знал, зарядит её энергией и хорошим настроением, и помимо всего прочего, он был чрезвычайно внимателен к ней весь день. Это немного нервировало её, потому как никто не обращал на неё столько внимания с тех пор, как… Ну, с тех пор как она была ребёнком, живущим в родном доме. Обычно это Гермиона нарезала круги вокруг Гарри и Рона, стараясь сделать их жизни чуточку лучше, но теперь их роли поменялись. — Ты не против поужинать остатками тушёного мяса? — крикнул Гарри из кухни. — Я принёс его вчера вечером из паба. Ты его уже пробовала раньше, и тебе понравилось. — Хорошо, — отозвалась она. — Звучит неплохо. Гермиона медленно вошла на кухню и облокотилась о спинку стула, наблюдая за тем, как Гарри разогревает на плите то, что, как она догадалась, было её тушёным мясом, и начинает делать себе сэндвич. Он замер, заметив, что она наблюдает за ним. — Что-то не так? — Как так получилось, что именно ты стал… моим куратором? — А, пустяки, — махнул рукой Гарри, поворачиваясь к столу. — Я послал своё резюме на эту вакансию, прошёл испытания и выбил всех конкурентов. Это был очень строгий процесс отбора, там было несколько этапов и всё такое. — Гарри, я серьёзно! — закатила глаза она. — Я тоже! — заверил он. Гарри снял кастрюлю с плиты, переложил её содержимое в глубокую тарелку и поставил перед Гермионой. Сам же он ограничился одним сэндвичем. — Так или иначе, — продолжил Гарри, — там были все эти огненные обручи, через которые нас заставляли прыгать, собеседование, тестирование способностей, демонстрация навыков… — Испытание храбрости и отваги? — предположила она. — Да, конечно, — кивнул он. — И именно в этом я стал лучшим. Вот где я получил своё преимущество. — Похвально. Что же, вижу, ты победил. Кто пришёл вторым? Гарри задумался над этим вопросом, прикусив щёку изнутри. Затем он усмехнулся. — Кормак МакЛагген. — Ха! — О, да! — серьёзно покивал Гарри. — И по забавной иронии судьбы, когда он уже почти вырвался вперёд — во время демонстрации навыков — Рон вовремя кинул в него Конфундус, и я победил. Гермиона уже смеялась в голос, и вскоре к ней присоединился и сам Гарри. Когда они отсмеялись, он подтолкнул её ногу под столом. — Хотя, на самом деле, быть твоим другом, Гермиона, это не работа. Пожалуйста, запиши это где-нибудь и читай каждое утро. Гермиона лучезарно улыбнулась ему в ответ, попробовала тушёное мясо и ей оно действительно понравилось, как Гарри и обещал. Да, до сих пор Гарри ни разу не ошибся в чём-то, касавшимся её. Видимо, он стал настоящим экспертом по отдельно взятой Гермионе Грейнджер и знал о ней даже больше, чем она сама. — Но если бы это была работа, — медленно произнёс Гарри, задумчиво глядя в стену перед собой, — то я бы точно отправил им своё резюме. — И победил, — добавила Гермиона. Гарри снова посмотрел на неё, и его глаза сияли весельем. — Сто процентов!***
На следующее утро Гермиона сидела за своим столом и уже по второму разу перечитывала досье на Луну, поскольку увидела в своём календаре, что сегодня они должны были провести весь день вместе. «Луна Лавгуд. Луна сейчас учится на магозоолога. Именно её парень, Рольф Скамандер (внук Ньюта Скамандера, учился на Хаффлпаффе на шесть лет раньше Луны), привёл её к этой работе. Она очень хорошо подходит для этой работы, так как очень сильно любит всё живое и особенно уникальное. Она любит каждое живое существо, с которым сталкивается по жизни, и даже тех, которых многие другие будут сторониться и считать противными или бесполезными. Луна и Рольф живут в очень странном доме недалеко от Бодмина, где они содержат большое количество «домашних» животных. Луна время от времени пишет в Придиру, рассказывая о различных редких существах, и в полной мере восстановила отношения со своим отцом. Гарри, кстати, тоже простил Ксенофилиуса (что не удивительно), но Рон всё ещё невероятно зол на этого человека. Что касается тебя самой, то ты ещё не определилась, но Луна не сердится, она всё понимает». Гермиона отодвинулась и осмотрела остальные предметы на своём столе. Там был большой, но почти пустой календарь, столь же пустой блокнот в кожаном переплёте, которым она должна была воспользоваться в конце дня, и письмо, которое она написала сама себе накануне вечером, касающееся её месячного вызова жить одним днём. В письме объяснялось, что перед вызовом у неё было гораздо больше заметок, расписаний и прочих полезных вещей, но потом она внезапно решила спрятать их, к глубокому замешательству и раздражению Гарри. Так же в письме говорилось, что первого августа она поставила себе вторичный вызов — выяснить, как появился первый вызов, но ни в коем случае не спрашивать об этом у Гарри, потому как воспоминания о появлении этого вызова, похоже, довольно сильно огорчают его. Всё это было очень запутанно, но в то же время это было очень похоже на головоломку, а Гермиона любила головоломки. Может быть, чуть позже она сможет расспросить об этом вызове Луну, когда они вместе пойдут в приют для животных. Решив так и сделать, Гермиона задумалась ещё и о том, чтобы проигнорировать предупреждение и всё равно попробовать расспросить о вызове Гарри. Ведь он точно должен знать об этом хоть что-то, и, возможно, сегодня она смогла бы узнать у него чуть больше, чем её прошлая версия. Но в конце концов, Гермиона отказалась от этого плана, решив довериться своему прошлому «я». Ведь если она не могла доверять этим маленьким записочкам, которые оставляла сама себе, то чему вообще она могла доверять в этой безумной ситуации, в которой оказалась? Как будто в ответ на этот вопрос, кто-то деликатно постучался в дверь, и из коридора послышался приглушённый голос Гарри: — Гермиона? Она вздрогнула от неожиданности, а потом вскочила на ноги. Она посмотрела на своё отражение в зеркале над комодом, но только лишний раз убедилась, что её волосы всё ещё напоминают воронье гнездо. Она быстро стянула их в хвост, но это мало чем исправило ситуацию. — Гермиона, ты в порядке? — Да! «Расслабься, Гермиона, это Гарри. Он видел тебя и в гораздо худшем состоянии. Ему всё равно, что твои волосы в беспорядке. Просто открой дверь, всё будет хорошо». Как только она открыла дверь, Гарри сделал шаг назад и дал ей возможность как следует рассмотреть его изменившийся облик. Когда же осмотр явственно затянулся, он неуверенно спросил: — Как на счёт утренних обнимашек? Гермиона кивнула и едва ли не бегом бросилась в его объятия. — Ты хорошо себя чувствуешь? — прошептал он ей в волосы. Гермиона снова кивнула. Она спрятала лицо у него на груди и это было прекрасно. Ей страшно захотелось начинать каждый свой день именно так, с крепких объятий с Гарри, а уже потом читать все письма и записки от самой себя. — Я знаю, что это страшно, но ты действительно в порядке, — мягко говорил Гарри. — Ты окружена людьми, которые любят тебя больше, чем кого-либо, и ты всегда искренне наслаждаешься своими днями с Луной. Когда Гарри отступил и положил руки ей на плечи, Гермиона едва не притянула его обратно к себе, так как была совсем не готова к тому, что столь приятные объятия так быстро закончатся. Затем она заметила, что он внимательно изучает её лицо. — Прости, что ворвался, но мне сегодня надо пораньше появиться на работе. Я просто хотел проверить тебя и сказать, что Луна зайдёт за тобой в половине девятого. И хотя сегодня довольно жарко, тебе нужно надеть плотную одежду, которая будет полностью закрывать руки и ноги. Плюс есть несколько зелий, которые ты всегда берёшь с собой в приют. Луна расскажет тебе подробности, просто напомни ей, а то она иногда может быть довольно забывчивой. Гермиона кивнула, а Гарри снова вгляделся в её лицо. — Ты всё запомнила? Или хочешь, чтобы я повторил это или записал? Она улыбнулась, и Гарри заметно расслабился. — Восемь тридцать, длинные рукава и брюки, не забыть про зелья, потому что Луна может про них забыть, — отрапортовала она и, улыбнувшись, добавила: — Я уверена, что из нас получатся отличные напарники, учитывая её склонность постоянно отвлекаться и то, что я вообще не понимаю, что, чёрт возьми, вокруг происходит. — Во всяком случае, вам хорошо вместе, — заключил он. Гарри всё ещё рассматривал её, и Гермиона вдруг почувствовала себя неловко. — Что-то не так? — спросила она, поднимая руки и пытаясь хоть как-то пригладить свои вьющиеся волосы. — Да нет, всё хорошо. — Скажи мне, — настаивала она, — или я весь день буду представлять себе всякие ужасы. Гарри покачал головой и вздохнул. — Манипулируешь, как настоящая слизеринка. Гермиона попыталась оттолкнуть его, но он ловко перехватил её запястье, будто ожидая этого. — Я просто подумал, что люблю такие дни, как сегодня, когда ты улыбаешься и шутишь с самого утра, — наконец-то объяснил Гарри. — Обычно это занимает немного больше времени. Во всяком случае… — он кинул взгляд на часы, — мне и правда пора идти. Я рад, что ты так хорошо себя чувствуешь этим утром, и надеюсь, что у тебя будет не менее замечательный день. Увидимся позже. Он улыбнулся ей напоследок и пошёл в сторону лестницы. — Гарри! — позвала она его, и тот немедленно обернулся. — Эм… Я действительно рада тебя видеть, — поспешно сказала она. — Я знаю, что видела тебя всего несколько часов назад, но… — Я понял. Я тоже рад тебя видеть. Как только Гарри исчез внизу, Гермиона направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к сегодняшнему дню. Первым, что она там увидела, были две записки от Гарри, написанные прямо на зеркале. Первая звучала просто: «Это твой дом, угощайся чем хочешь». Чуть ниже была вторая, более длинная записка, которая гласила: «Быть твоим другом — это не работа нянькой и вообще это не работа, это не рутинно, не скучно и не однообразно. Мне нравится, что ты есть в моей жизни, и я бы уже давно пропал без тебя». По какой-то причине эта вторая записка заставила Гермиону разрыдаться. Возможно, это случилось потому, что она уже задавалась вопросом о том, насколько ужасным бременем было её состояние для её друзей. Она перечитала эти строки ещё несколько раз и накрепко их запомнила, пока чистила зубы. «Ну, по крайней мере, сегодня я их точно не забуду!» — мысленно поправила она себя. А завтра она просто выучит их снова.***
Луна выглядела точно так же, какой её помнила Гермиона. Единственная разница заключалась в том, что теперь, когда над Луной не довлел школьный дресс-код, её стиль стал ещё более эклектичным. В остальном же она совсем не изменилась, и Гермиона ничуточки не удивилась, когда Луна едва не аппарировала в приют одна, совсем позабыв о её затруднительном состоянии. — Вообще-то я всё ещё не знаю, куда нам надо, — заметила Гермиона между делом. — Ой, точно, — пропела Луна, рассеянно протягивая ей руку. Приют для животных оказался совсем не таким, каким его ожидала увидеть Гермиона. Да, она понимала, что он точно не будет похож на те маггловские приюты, которые выглядели как маленькие тюрьмы для кошек и собак, но всё-таки она ожидала чего-то более-менее похожего, но отнюдь не того, с чем ей пришлось столкнулась на самом деле. «Убежище» было хорошим словом, но даже оно казалось слишком простым для того, чтобы в полной мере описать это огромное и сложное помещение. Здание приюта было размером с самолётный ангар, но ещё более впечатляющим было то, что в нём были воспроизведены все возможные места обитания животных, какие только могла себе представить Гермиона: от пустынь до гор, от лесов и полей до дна океана. Причём здесь не было никаких стальных клеток, все обитатели отгораживались только магическими барьерами, что делало зоны обитания ещё более реалистичными. Когда они проходили через здание, несколько человек добродушно поприветствовали Гермиону, и она вежливо помахала им в ответ. — Они знают меня? — прошептала Гермиона. — Да. Хочешь, я снова вас познакомлю? Гермиона отрицательно покачала головой, а потом вдруг спросила: — А разве я хоть раз отвечала согласием на этот вопрос? — Нет, — на мгновение задумавшись, ответила Луна, а потом как ни в чём не бывало добавила: — Но иногда я знакомлю тебя с людьми сама, без твоего разрешения. Гермиона негодующе фыркнула и последовала за Луной, которая подвела её к краю одного из подводных биомов. Там плавало бесчисленное количество больших водяных сфер, которые содержали в себе всех: от крошечных шлёппи, до огромного гиппокампа. Сфера, перед которой остановилась Луна, была заполнена множеством великолепных разноцветных рыбок всех форм и размеров. Гермиона радостно взвизгнула, узнав стайку рыб-единорогов. Это были маленькие, красивые рыбки размером с ладонь, похожие на помесь радужной рыбки с нарвалом. — Боже мой! Я никогда не видела их своими глазами! — Это ты помнишь, — заметила Луна. — Ой! Э-э-э… Верно. И это всё равно очень волнующе! Я знаю, что они чрезвычайно редки, и думала, что они вымирают, но здесь их так много! — Да, они и правда вымирали, — кивнула Луна. — Всё дело в маггловском мусоре, заполонившем океаны. Они застревают в нём своими рожками, не могут вырваться и в конце концов умирают от голода. И ты придумала решение этой проблемы. — Я?! — удивлённо вытаращилась Гермиона. — Да, ты. Мы искали способ дать им защиту, похожую на щитовые чары, но, как ты знаешь, эти чары со временем рассеиваются, и даже если бы мы нашли способ продлить их действие, было бы глупо пытаться наложить щитовые чары на каждую рыбку-единорога в отдельности. — Та-а-ак, — кивнула Гермиона. — И что же я сделала? — Ты придумала зелье, похожее по своему действию на щитовые чары. Защита получается не такой мощной, как настоящие чары, так как она должна защищать от мусора, а не от заклинаний, и потому длится намного дольше. Мы думаем, примерно до года, но это не точно, мы ещё не закончили испытания. — Оу… — Гермиона вновь повернулась к рыбкам. — А ещё почему применять зелье проще, чем заклинания? — Русалочий народ не может колдовать, но они могут поддерживать необходимую концентрацию зелья в воде в местах обитания рыбок-единорогов. В их обществе эти рыбки очень важны, и потому они очень хотят помочь нам. Во всяком случае, с помощью Глинды — той черноволосой ведьмы, которую мы встретили тут первой — они уже установили нечто вроде… за неимением лучшего слова… нечто вроде ружья, которое распыляет зелье под водой. Луна чуть помолчала, с мечтательной улыбкой глядя на разноцветных рыбок, и продолжила: — Русалочий народ традиционно охотится на этих рыб — не для того, чтобы убивать, а чтобы держать их в качестве домашних питомцев — поэтому во время охоты они распылили столько зелья на рыб, сколько смогли, и мы уже зафиксировали значительное увеличение их поголовья. — Но если рыбки-единороги перестанут быть редкими, останутся ли они по-прежнему особенными для русалок и будут ли те помогать нам в дальнейшем? — озадачилась Гермиона. — Я не уверена. Но ты очень пессимистична, Гермиона, — строго заявила Луна. — Ты сделала хорошую вещь. Ты должна быть рада тому факту, что приложила свою руку к спасению этого вида от вымирания. — Да, конечно. Луна указала на сумку, доверху наполненную пузырьками с зельями, которую они принесли из дома на Гриммо. — Вот об этих зельях я и говорила, — пояснила она. — Я удивлена, что ты не прочитала об этом в списке своих достижений, который Гарри написал для тебя. — Подожди, что?! У меня есть список достижений?! Ты хочешь сказать, что я сделала больше, чем придумала это зелье защиты? Луна бросила на Гермиону странный взгляд. Учитывая, что это была Луна, взгляды которой всегда были странными, вдвойне странный взгляд от неё заставил Гермиону оторопеть. — Прошло уже два года с тех пор, как у тебя начались проблемы с памятью, Гермиона. Конечно же ты многого добилась за это время! Неужели ты думала, что просто сидишь и ничего не делаешь? Неужели ты подумала, что мы, твои друзья, позволим тебе это? Луна выглядела на самом деле обиженной таким намёком, и Гермиона поспешила объясниться. — Конечно, нет. Просто этот недостающий список, наверное, стал жертвой моего месячного вызова. Это должно быть связано с тем, почему мой календарь пуст, как и блокнот, в котором я должна писать каждый вечер. — Пуст? Весь календарь? Гермиона кивнула. — И твой фотоальбом, и все остальные записи — они тоже исчезли? — Да. Я поставила перед собой задачу жить одним днём, но, если честно, понятия не имею, зачем бы мне это могло понадобится. — Ох, как-то это слишком экстремально, Гермиона. Перед тобой не стояла задача избавиться вообще от всего, это не было целью вызова. Но, знаешь, мне нравится твоя категоричность: всё или ничего. — Подожди! Ты что-то об этом знаешь?! — Да, — гордо кивнула Луна. — Это была моя идея! — Что?! Гермиона не могла поверить своей удаче. Она думала, что будет биться над этой загадкой весь месяц, добавляя к первоначальному письму все крохи информации, которые ей удастся добыть, но вот начался третий день, и она уже нашла человека, который знал об этом всё. — Не могла бы рассказать мне, с чего всё началось? — Да, — кивнула Луна после секундного раздумья. — Думаю, я могу это сделать. В этот момент из ближайшего водяного шара выпрыгнул летающий морской конёк. Луна ловко поймала его прямо в полёте и наклонилась, чтобы осмотреть существо. — Привет, малыш, позволь мне взглянуть на твои крылья? Гермиона, ты не могла бы передать мне фиолетовую банку из моей сумки? Гермиона протянула банку и некоторое время наблюдала, как Луна наносит серебряный крем на крылья этого морского существа. Гермиона очень сильно хотела узнать об этом вызове, но Луна была полностью сосредоточена на морском коньке, так что ей пришлось прикусить себе язык и смиренно ждать, пока подруга освободится. «Ну давай, Луна! Поторопись!» Когда же Луна всё-таки выпустила существо в воду, Гермиона уставилась на неё полным ожидания взглядом. Луне понадобилось несколько секунд, чтобы правильно интерпретировать этот взгляд. — А, ну да, жить одним днём. — Да. Так что тогда случилось? — Несколько дней назад, в понедельник, если быть точной, ты собирала свою ежемесячную сводку событий и подводила итоги — просматривала все свои заметки, читала записи, которые каждый вечер заносила в скрытую часть блокнота, актуализировала досье на всех нас… — Да, я понимаю концепцию, — вмешалась Гермиона. — Так что случилось? — Когда я просунула голову в ваш камин, ты была в библиотеке и плакала. Я ещё собиралась попросить тебя… не помню… наверное, я хотела попросить тебя сварить ещё немного этого зелья? Хотя нет, тогда я ещё не знала, что оно кончается. Или, быть может… — Не суть важно, — перебила Гермиона, теряя терпение. — Просто расскажи мне, что случилось. — Хорошо, — покладисто кивнула Луна. — Когда я увидела, что ты плачешь, я вошла к тебе домой целиком. Ты… Ты накручивала себя и, как мне показалось, была на грани нервного срыва. Луна говорила об этом так спокойно, словно это было самой банальной банальностью в мире. — Но из-за чего? — Это… Это сложно, потому что мне кажется, что я не должна тебе рассказывать, — Луна страдальчески прикусила губу. — Скажем так, ты была ошеломлена… множеством разных вещей и… испытывала трудности, вычленяя свои истинные желания и чувства в океане запутанных мыслей. Поэтому я рекомендовала тебе сделать перезагрузку. — Перезагрузку?! Это что, шутка? Я и так перезагружаюсь каждую ночь. — Да, я это знаю. Но видишь в чём дело, ты начала ощущать, что огромное количество записок, которое ты накопила вместе с фотографиями, календарём и всем прочим, начало заслонять твой взор, оно начало мешать тебе здраво смотреть на мир. У тебя появились серьёзные проблемы с выбором между тем, что тебе действительно важно, и тем, о чём ты думала, что тебе это должно быть важно, основываясь на внешних влияниях. Гермиона была совершенно сбита с толку. — Прости, но я пока не улавливаю смысла. — Я привыкла, что многие не видят смысла в моих словах, — пожала плечами Луна, — но я не знаю, как выразить его по-другому. — Ла-а-адно… Итак, я выбросила все эти записки и прочее, и теперь каждый день я чувствую себя особенно неловко и беззащитно. Разве это хорошо? Луна фыркнула и раздражённо скрестила руки на груди. — Идея заключалась в том, чтобы ты сделала паузу. Чтобы ты удалила из своей утренней рутины всё, что может заставить тебя относиться к своей жизни предвзято, и просто жила, — Луна положила ладони на руки Гермионы для большей убедительности. — Просто живи! Гермиона была поражена горячностью Луны, а та всё ещё продолжала говорить: — И тогда — и это та часть, которую ты, по-видимому, упустила — тебе нужно будет как следует — по-настоящему! — поразмыслить в конце дня. Спроси себя, что было самым лучшим за этот день? Что было хуже всего? Чего бы ты хотела? Чего ты боишься? О чём мечтаешь? В общем, ты поняла. И затем, в конце месяца, ты сможешь просмотреть ответы на все эти вопросы и найти в них закономерности. Тогда ты точно получишь истинное представление о том, что важно для тебя в твоей жизни. Гермиона была на самом деле обескуражена. — Я… Ох… Это… Это, наверное, имеет смысл. Чем-то похоже на те медитативные практики, которыми занимаются магглы. — Возможно, — внимание Луны снова вернулась к рыбкам. — Думаю, мне нужно будет добавить эти вопросы в свой блокнот, — задумчиво сказала Гермиона. — И, быть может, мне стоит записать всё, что ты сказала о перезагрузке и освобождении от предвзятости. А ещё я должна пообещать себе, что каким бы сложным всё это ни казалось, это только на месяц. — Да, это должно сработать, — отстранённо сказала Луна. Она явно отвлеклась и была уже очень далеко от разговора, но Гермионе было всё равно. Она была рада, что хоть что-то во всей этой ситуации стало более-менее ясным. — Я оставила записку для себя о том, что не должна разговаривать о вызове с Гарри, потому что это заставляет его грустить и раздражаться. Ты знаешь что-нибудь об этом? — Знаю. — Можешь рассказать? — Могла бы, но не буду. — Это расстраивает, — проворчала Гермиона. — Меня не удивляет такая реакция. Гермиона нахмурилась, а потом покачала головой — Луна была воистину невозможна. — Мда… Ну ладно. Всё остальное было действительно очень полезно. Спасибо тебе. — Не за что. А теперь давай вернёмся к животным. Я заметила ещё одного летающего морского конька, которому нужно нанести мазь на крылья, но мне нужна твоя помощь, чтобы достать его из воды. — Да, конечно. Что мне нужно делать?