Одним днём

      — Миони!       Глаза Гермионы резко распахнулись.       «Что… Что происходит?!»       Она села и лихорадочно осмотрелась по сторонам. Она была на незнакомой кровати в незнакомой комнате. Вокруг было темно, если не считать тусклого свечения, пробивавшегося сквозь края плотных штор. Это явно была не Австралия. Она почувствовала движение в дальней части кровати и увидела маленькое существо, пытавшееся забраться наверх.       Она едва не сбросила его, но её ноги почему-то замерли и отказывались делать то, что подсказывал паникующий мозг. Вместо этого она схватила свою палочку и направила её на незваного пришельца.       — Люмос!       Заклинание высветило маленького ребёнка с голубыми волосами. Он сидел на коленях, сжимая в руках фигурку дракона, и выглядел очень испуганным. Гермиона положила палочку на кровать и, прежде чем успела сообразить, что делает, наклонилась вперёд и посадила ребёнка к себе на колени.       Маленький мальчик прижался к ней, и Гермиона тоже обняла его, изо всех сил пытаясь понять, что вообще происходит. Её разум лихорадочно перебирал вариант за вариантом, но тело было на удивление спокойным. Это был очень странный диссонанс.       — Как тебя зовут? — спросила она мальчика.       Он долго молчал, а потом пошевелился и посмотрел на неё снизу вверх.       — Тедди.       Гермиона уставилась на него, не в силах отвести взгляд. Тедди смотрел на неё с таким откровенным обожанием, что она всё никак не могла отделаться от ощущения, что он её откуда-то знает. Но она никогда раньше не видела этого мальчика, не так ли? Хотя тяжесть его тела в её объятиях была до жути знакомой, и то, как сейчас колотилось её сердце… Что происходит?! Единственное, что она понимала, так это то, что сидя в обнимку с этим незнакомым ребёнком, она как-то успокаивала своё тело, и, хотя её разум так и продолжал паниковать, она явно не собиралась выпускать его в ближайшее время.       «Тедди… Тедди… Думай, Гермиона!»       Она знала только одного Тедди, и это был Тедди Люпин, но тот Тедди был слишком маленьким и проходил лечение в больнице Святого Мунго. Хотя у этого мальчишки тоже были голубые волосы…       — Сколько тебе лет, Тедди?       — Два.       Гермиона потянулась к своей палочке и проверила дату.       «19 августа 2000 года».       — Чёрт возьми… — ошарашенно протянула она, но, посмотрев на Тедди, резко оборвала себя.       Гермиона снова проверила дату, но ничего не изменилось, и, как бы невероятно это ни выглядело, ей пришлось признать очевидное. С её последнего воспоминания прошло целых два года, и ребёнок в её руках действительно является тем самым Тедди Люпином.       — Миони-она! — заскулил Тедди ей в грудь, и она поняла, что слишком сильно обнимает его, после чего тут же ослабила хватку.       — Прости, Тедди.       Перед тем, как начинать разбираться в происходящем, ей нужно было сначала куда-то деть ребёнка. Она взяла свою палочку и встала с кровати, придерживая Тедди за бёдра. Он поднял руки вверх и крепко обнял её за шею, а Гермиона улыбнулась ему и нежно поцеловала в щёчку.       В коридоре она, наконец, поняла, где находится. Она была в доме на площади Гриммо. Однако, теперь здесь всё выглядело совсем по-другому, и, к тому же, дом оставался погружен в утреннюю полутьму, что ещё больше дезориентировало Гермиону. Она наколдовала Гоменум Ревелио, и увидела этажом ниже спящую фигуру. Она медленно спустилась по лестнице и снова зажгла огонёк на палочке, чтобы войти в тёмную спальню.       Глаза Гермионы уже привыкли к темноте, поэтому она погасила волшебную палочку и медленно подобралась к спящему на кровати человеку.       — Гарри спит, — сказал Тедди, поёрзав у неё на руках и жестом потребовав спустить его вниз.       Гермиона поставила его обратно на пол. Гарри?! Это Гарри тут лежит?! Она посмотрела на прикроватный столик и увидела очки, которые были похожи на его и его палочку. Её охватило облегчение. Да, это был Гарри.       Тедди подошёл к кровати и положил руку на его плечо.       — Гарри, — позвал Тедди.       Глаза Гарри распахнулись, он вздрогнул, а потом, увидев Тедди, ощутимо расслабился. Он глухо застонал и повернулся, чтобы посмотреть на часы на противоположной стене.       — Сейчас пять утра, Тедди. Слишком рано, чтобы вставать. Ты можешь поспать ещё?       Тедди кивнул и начал забираться на кровать. Когда ему это удалось, он переполз на ближайшую к окну сторону, и Гарри укрыл его одеялом.       — Отлично. Пожалуйста, поспи ещё хотя бы час, а лучше два. Хорошо?       Тедди что-то пробормотал, и Гарри снова повернулся на бок. Он поудобнее пристроил голову на подушке и только тогда заметил Гермиону, тихонько стоящую у стены. Он снова вздрогнул, а потом тихо выругался и сел.       — Чёрт, ты напугала меня.       Гермиона застыла на месте, во все глаза изучая Гарри. Он выглядел по-другому, что только подтверждало выявленный недавно факт, что она каким-то образом перенеслась на два года в будущее. Как это произошло? Инцидент с хроноворотом? Почему она этого не помнит?       — Привет. Иди сюда, — прошептал Гарри и похлопал по кровати рядом с собой.       Она медленно пересекла комнату, подошла к его кровати и опустилась на матрас. Гарри нежно погладил её по спине.       — Ты прочитала своё письмо?       Она отрицательно покачала головой. Она не знала о каком письме он говорил.       Гарри уткнулся лбом в её плечо и вздохнул.       — Ты, должно быть, так напугана.       Гермиона кивнула, и на её глаза навернулись слёзы. Гарри посмотрел на неё, а потом поёрзал по кровати. Она увидела, как он перевёл взгляд на Тедди, который, казалось, уже крепко спал, и осторожно передвинул его ближе к краю. Затем Гарри подпёр его подушками и уселся напротив них, жестом приглашая Гермиону последовать его примеру.       Она забралась ещё дальше на кровать и когда добралась до Гарри, он обнял её рукой и притянул её голову чуть ближе, чтобы она лежала у него на груди. Гермиона обняла его за талию и позволила себе расслабиться рядом с ним.       — Просто дыши, — прошептал Гарри, слегка поглаживая её спину. — Сделай несколько вдохов, и я расскажу тебе, что происходит.       Гермиона сделала всё так, как он велел, а потом слушала, как он рассказывал ей о несчастном случае, который произошёл с ней больше двух лет назад. А ещё она слушала ровное биение его сердца, пока он говорил. Она даже попыталась использовать это равномерное «тук-тук, тук-тук», чтобы привязать себя к ощущению спокойствия в комнате, которое так сильно не вязалось с суматохой в её голове.       Сердцебиение Гарри, мягкий сумеречный свет, проникающий сквозь щели в шторах, тихое сопение Тедди и пальцы Гарри, легко скользящие по её спине. Она сосредоточилась на всём этом, когда слова Гарри разрушили все надежды, мечты и желания, которые были в её жизни.       Когда Гарри закончил свой рассказ, Гермиона уже горько плакала.       — Я знаю, что это тяжело принять, — прошептал он, — но у тебя действительно разнообразная, полноценная и удивительная жизнь в окружении людей, которые действительно тебя любят. Ты продолжаешь работать, добиваться поразительных результатов и улучшать этот мир. Ты получила свои ЖАБА, изобрела новые заклинания и зелья, участвовала в защите подсудимых перед Визенгамотом и сделала ещё сотню меньших, но не менее замечательных вещей. Ты всё ещё можешь делать всё, что захочешь, Гермиона. Я уверяю тебя в этом.       Слёзы из глаз Гермионы потекли ещё быстрее.       — Я могу?       — Да, можешь. Ты сейчас не менее великолепна, чем раньше.       Гермиона тяжело вздохнула. Это действительно было очень нелегко принять, но Гарри одним махом справился со всеми её страхами, и теперь ей просто нужно было дать информации возможность уложиться в её голове. Она молча смотрела, как медленно двигаются стрелки на настенных часах, и продолжала обнимать Гарри. Двадцать минут шестого. Было ещё так рано. По-хорошему, им надо было ещё немного поспать, но Гермиона не была уверена, что её разум сможет заснуть прямо сейчас.       Гарри еле заметно пошевелился и посмотрел на неё сверху вниз.       — Как ты?       — Принимая во внимание вновь открывшиеся обстоятельства, то хорошо, — пожала она плечами. — Кстати, ты сказал, что у меня есть какое-то письмо. Получается, что каждое утро я вникаю в новую реальность в одиночку?       — Да, обычно ты делаешь это одна, — кивнул он. — Обычно я напоминаю тебе запереть дверь на ночь, когда у нас гостит Тедди, чтобы не получилось как сегодня, но, видимо, вчера я об этом попросту забыл.       Гермиона покачала головой. Она не могла себе представить, как она умудрялась каждое утро проходить через всё это в одиночку, без кого-то вроде Гарри рядом, кому она безоговорочно доверяла, и кто мог бы обнять её и заверить, что всё будет хорошо. Но она понимала, почему сделала это. Не могла же она каждое утро врываться в спальню Гарри и раз за разом заставлять его повторять этот монолог. Слёзы снова защипали её глаза, и она попыталась сморгнуть их. На данный момент она уже достаточно наплакалась.       Гарри заправил ей за ухо непослушный локон, а потом принялся вытирать краешком простыни слёзы с её лица.       — Хочешь ещё поспать? — шепнул он.       — А моя память не сбросится после того, как я усну? Разве тебе не придётся снова проходить через всё это?       — Она не должна сбрасываться после такого короткого сна, а даже если и сбросится, то я просто ещё раз расскажу тебе обо всём. Мне не сложно.       Гермиона знала, что ей следует уйти. Она сидела на постели Гарри, в его объятиях, и это было совершенно неуместно. Вдруг через пару часов сюда ворвётся Джинни и проклянёт её? Кстати, а где Рон? А ещё здесь был малыш, так что, по крайней мере, он будет хоть каким-то доказательством, что между ними ничего не было. Но даже несмотря на то, что в глубине души Гермиона знала, что должна уйти, она никак не могла заставить себя взять и сделать это.       — Я не думаю, что смогу заснуть после всего, что ты мне рассказал, но я была бы не против прилечь, если ты не против, — наконец, ответила она.       Гарри кивнул и выпустил её из своих объятий. Он забрал подушки, ещё раз проверил Тедди, а затем улёгся на бок, лицом к Гермионе.       — Я всё ещё хочу спать, — признался он.       — Конечно, — кивнула она, ложась и повторяя его позу. — Тебе нужно поспать ещё немного.       Он слегка улыбнулся ей и закрыл глаза, но прежде, чем он снова заснул, Гермиона прошептала:       — Гарри?       — Хм?       — Насколько странно, что я сейчас в твоей постели?       Гарри снова открыл глаза и посмотрел на неё.       — Очень странно. И, знаешь, я видел очень много странных вещей в своей жизни. Летающие машины, люди, превращающиеся в животных… Однажды я даже встретил парня, который расколол свою душу на части и засунул осколки в маленькие безделушки. А ещё один осколок он засунул в гигантскую змею!       — Гигантская змея? — с притворным удивлением прошептала Гермиона, прежде чем пихнуть его ногой под одеялом.       — Да. Но вот тот факт, что ты сейчас лежишь напротив меня, это, конечно, самое странное, что было в моей жизни.       — Да… Наверное, мне всё же стоит поспать, чтобы как можно быстрее забыть эту дурацкую шутку, — улыбнулась Гермиона.       Гарри одарил её лучезарной улыбкой, а потом вытянул руку и провёл тыльной частью ладони по её лицу.       — Ещё нет и шести, но я уже знаю, что у тебя сегодня будет блестящий день, Гермиона!       Он убрал руку, а Гермиона потянулась вперёд и схватила её обеими руками. Несколько мгновений они лежали вот так, улыбаясь друг другу, а потом Гарри сказал:       — Ладно. Давай немного помолчим, чтобы я смог заснуть.       Она кивнула, но так и не отпустила его руку.       Ещё через пару минут Гарри приоткрыл один глаз и снова подал голос:       — Ты что, серьёзно собираешься просто лежать и смотреть, как я сплю?       Гермиона покраснела. Да, она делала именно это, пусть и не нарочно. Она рассеянно наблюдала за ним, прокручивая в голове всё то, что он ей рассказал, а потом пыталась угадать, как сложилась жизнь остальных её друзей за эти годы.       — Да, похоже на то, — пожала она плечами и замерла, гадая выгонит ли он её или нет?       — Ладно. Просто хотел убедиться.       Он одарил её ещё одной улыбкой, прежде чем снова закрыть глаза и провалиться в глубокий сон.       И она действительно больше часа пролежала напротив него, глядя, как он спит, и это почему-то не казалось ей странным. Спустя время, когда Тедди начал ворочаться, Гермиона выскользнула из кровати, взяла ребёнка на руки и вынесла его из комнаты, чтобы у Гарри было больше времени поспать.

***

      Гермиона сидела за своим столом, обхватив одной рукой Тедди, который весело подпрыгивал у неё на коленях и размахивал её волшебной палочкой, из которой вылетали разноцветные пузыри.       — Норби хлоп! Норби хлоп! — повторял он, когда пузыри приземлялись на его плюшевого дракона и лопались.       Гермиона чуть передвинула Тедди и повернула палочку так, чтобы пузыри летели в комнату, а не оседали на бумагах, разложенных на её столе. Она была почти уверена, что с Тедди всё будет в порядке, если она поставит его на пол, но ей нравилось чувствовать его в своих объятиях. Он был осязаемым и материальным, в отличии от сумбурных мыслей в её голове.       Да, мысли были крайне сумбурными, но Гермиона их потихоньку сортировала, изучая бумаги и каждую минуту узнавая что-то новое. Например, она узнала, что Норби — это имя игрушечного дракончика Тедди. Ей было интересно, назван ли он в честь Норберта, норвежского горбатого дракона, которого Хагрид в течение нескольких месяцев держал у себя? А ещё Гермиона узнала много всего о своей жизни и жизни своих друзей.       Она прочитала все заметки на своём столе и поняла, что для неё не было чем-то уж совсем неприличным лежать в постели Гарри, поскольку ни он, ни она ни с кем не встречались. Что же касалось остальных, то Джинни сейчас встречалась с ведьмой, а Рон в настоящее время был «где-то между подружками», что бы это ни значило.       Гермиона так же узнала, что она дала обещание жить с Гарри «что бы ни случилось», что она была в процессе выполнения своего личного испытания «жить одним днём», что в конце каждого дня она должна была записывать свои мысли в блокнот с двумя разделами, один из которых был обычным, а другой скрывал написанное. Поскольку блокнот был пуст, она решила, что делала все свои заметки во втором его разделе, что было довольно любопытно. Наверное, это было частью её вызова.       Она также немного узнала о том, чем занималась в этом месяце, прочитав несколько небольших заметок в большом календаре на своём столе. Она уже дважды вместе с Луной посещала приют для животных, присутствовала на суде в Визенгамоте в прошлую среду, два предыдущих вторника занималась изготовлением зелий и провела несколько дней с Джинни. На сегодня же в её календаре была всего одна запись: «Хогвартс».       Вот почему она сейчас читала досье на Невилла, так как была уверена, что так или иначе увидится с ним сегодня.       «Невилл Лонгботтом.       Невилл живёт в Хогвартсе и в настоящей момент получает квалификацию мастера гербологии под руководством профессора Спраут. Он делает большие успехи, и профессор Спраут говорит, что именно он будет её первым кандидатом в преемники, когда она через пять лет уйдёт на пенсию. Это сделало бы Невилла самым молодым профессором за всю историю Хогвартса.       В настоящее время он ни с кем не встречается и, похоже, ему всё равно. Он полностью сосредоточен на том, чтобы заработать своё мастерство сейчас, и сказал, что у него ещё будет куча времени для «всей этой драмы» позже. Но это не мешает женскому населению Хогвартса регулярно влюбляться в него и посылать ему совами маленькие подарки и записки. Всё это он осуждает и даже находит немного жутковатым, так как большинство его поклонниц ещё несовершеннолетние. Все мы бесконечно дразним его этим и называем «профессор Лавботтом».       Его родители всё ещё находятся в больнице Святого Мунго, и он по-прежнему регулярно навещает их раз в неделю вместе с бабушкой. Кроме Гарри, он лучше всех понимает твоё состояние и верит, что, несмотря на потерю памяти, ты можешь жить совершенно нормальной и полноценной жизнью. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, а Гарри будет недоступен, то обратись к Невиллу. Он бросит всё, но обязательно придёт и поможет».       — Привет!       Гермиона подскочила от неожиданности и, резко обернувшись, увидела прислонившегося к дверному косяку Гарри.       — Гарри! Норби хлоп! — воскликнул Тедди.       — Ого! Ты пускаешь пузыри на Норберта? Это круто!       Гарри вошёл в комнату и присел на корточки перед Тедди. Он устроил грандиозное представление, осматривая дракончика.       — Ну, к счастью, он, кажется, не пострадал. Должно быть, это потому, что у драконов очень прочная шкура.       Тедди серьёзно кивнул, а затем направил палочку в лицо Гарри и обдал его густым потоком пузырьков.       — Ладно, спасибо за это, — Гарри рассмеялся, поднял руки, чтобы прикрыть лицо, и встал, уходя с линии огня.       Он снял очки и вытер их пижамой, прежде чем повернуться к Гермионе.       — Спасибо, что присмотрела за ним.       Гермиона опустила Тедди на пол и тоже поднялась на ноги.       — Не за что. И тебе спасибо за… эм… это утро.       — За то, что позволил тебе посмотреть, как я сплю? — поддразнил он, подтолкнув её локтем.       — Да. И за то, что помогаешь мне, — улыбнулась она.       — Всегда с удовольствием. Иди сюда.       Гарри быстро притянул её в крепкие объятия, а потом столь же быстро отпустил. Слишком быстро по мнению Гермионы.       — Когда он проснулся?       — Около половины седьмого. Я сводила его на кухню, и мы поели хлопьев, затем почитали пару книг в его комнате, пока ему не надоело, а потом поднялись сюда. Он играл, а я узнавала подробности о своей жизни, — Гермиона указала на разложенные по столу бумаги.       — Чёрт, у тебя же были планы на весь этот день, — Гарри посмотрел на часы, которые показывали половину девятого. — Обычно я ставлю будильник, но, похоже, забыл, извини за это. Я не должен был…       — Я выключила его, — перебила она. — Мне захотелось, чтобы ты поспал подольше.       Гарри удивлённо вскинул голову, а затем на его лице медленно расплылась улыбка.       — Я думаю, это самая классная вещь, которую кто-либо делал для меня в моей жизни!       Гермиона тихонько рассмеялась на это заявление.       — Буду надеяться, что это неправда. На самом деле, я знаю, что это неправда. В прошлом я делала для тебя и более приятные вещи.       — Разумеется, ты делала их, — улыбнулся Гарри и посмотрел на своего крестника. — Ладно, Тедди, давай уже оставим Гермиону в покое. Она сегодня собирается в Хогвартс, и ей наверняка нужно подготовиться.       — Я прихожу туда к какому-то определённому времени или могу прийти когда угодно?       — Да нет. Обычно ты просыпаешься сама, без будильника, не торопясь собираешься и выходишь из дома. Когда доходишь до ворот Хогвартса, посылаешь Невиллу Патронуса с сообщением, и он запускает тебя на территорию. Только не уходи не попрощавшись. Мы будем на кухне. Я просто умираю с голоду, да и Тедди наверняка не откажется ещё раз перекусить. Сейчас он больше похож на бездонную прорву, чем на ребёнка.       Гарри поставил Тедди на ноги, забрал у него палочку, снял пузырьковое заклинание и передал её Гермионе. Тедди выглядел обиженным, и Гермиона думала, что он сейчас расплачется, но нет. Гарри поднял его, проворно перевернул вверх ногами, и по комнате разнёсся весёлый детский смех.       — Сейчас мы пойдём кушать, хорошо? — спросил Гарри.       — Хорошо!       Гарри перевернул Тедди и поставил его обратно на пол.       — Как на счёт того, чтобы ты дождался меня на кухне и взял несколько тарелок для себя, Норберта и меня?       Тедди весело закивал и мигом умчался в коридор.       — Осторожнее на лестнице! — крикнул Гарри ему вслед, а потом посмотрел на Гермиону. — У тебя остались ещё какие-нибудь вопросы? Как ты вообще?       Само собой, что у неё был буквально миллион вопросов, но на данный момент среди них не было ни одного слишком уж срочного. Она чувствовала себя… прекрасно и… расслабленно.       — Чувствую себя хорошо и, думаю, я в полном порядке. Я… просто… — Гермиона вздохнула и попробовала облечь свои сумбурные мысли в слова. — Из всех моих записей и из того, что я чувствую, я могу сказать…       Она снова замолкла. У неё не было слов, чтобы описать свои чувства. Поэтому, вместо того чтобы что-то сказать, она пересекла комнату и порывисто обняла Гарри, крепко обхватив его за шею.

***

      Гермиона никогда бы не подумала, что ей придётся буквально заставлять себя идти в Хогвартс, но всё когда-то случается впервые. Ей было так весело играть с Гарри и Тедди, что она на полном серьёзе подумывала послать Невиллу Патронуса и спросить, могут ли они перенести встречу? Но, в конце концов, именно Гарри вытолкал её за дверь.       — Я знаю, что сам сказал тебе, что ты сможешь заявиться туда в любое время, но, знаешь, было бы неплохо, если бы это случилось сегодня, — съязвил он напоследок.       — Эй, я просто хочу провести побольше времени с вами обоими! — призналась она, немного смутившись.       — Мы с Тедди были бы рады, но, поверь, как только ты доберёшься до Хогвартса, ты пожалеешь, что не пришла туда раньше. Тебе постоянно не хватает времени, и каждый раз ты возвращаешься оттуда невероятно поздно. Так что просто иди туда и, если вдруг ты ничем не увлечёшься, сразу же возвращайся обратно. Мы будем тут. Верно, Тедди?       — Верно! — мигом отозвался он.       Тедди ответил слишком быстро, и Гермиона поняла, что он не имеет ни малейшего понятия, с чем только что согласился.       Так и получилось, что вскоре Гермиона всё-таки стояла за воротами Хогвартса и ждала Невилла. Ей было немного странно стоять тут в обычной одежде, потому как она не смогла вспомнить ни единого случая, когда бы гуляла здесь в чём-то другом, кроме школьной формы.       Через несколько минут она наконец-то увидела споро шагающего по тропинке Невилла. Он заметил её и весело помахал рукой. Гермиона присмотрелась к нему повнимательнее. Он тоже выглядел иначе, чем тогда, в конце войны, когда она видела его в последний раз. Все раны, которые он получил от Кэрроу, зажили, оставив после себя едва заметные ниточки шрамов. Он был немного полнее, что было хорошо — она помнила, каким тощим он был к концу войны.       Его причёска была более аккуратной, а на лице отросла небольшая щетина. Гермиона предположила, что он не отращивал её целенаправленно, как Гарри, а просто забывал побриться. Он определённо был красив, но, в то же время, обладал теми очаровательными чертами характера, характерными для людей, искренне не подозревающих о своей привлекательности. Но Гермиона, конечно, понимала, чем он так нравился ученицам Хогвартса.       — Рада вас видеть, профессор Лавботтом, — поддразнила она, когда он открыл ворота.       — Ага, ты так сильно хочешь остаться по ту сторону ограды?       — Нет, сэр! Пожалуйста, впустите меня, профессор Лонгботтом, — поправилась она.       — Профессор-стажёр Лонгботтом, — поправил её он.       Невилл закончил возиться с воротами и крепко обнял Гермиону.       — Я уж думал, ты не придёшь сегодня, — сказал он, когда они отстранились друг от друга, и начал закрывать ворота.       — Мне очень жаль. Мы заигрались с Тедди, и я потеряла счёт времени. Как твои дела?       — Я в порядке, а ты? У меня такое чувство, будто я не видел тебя целую вечность, но, по-моему, прошло не больше трёх недель.       — Ну, мне кажется, что в последний раз я видела тебя на церемонии вручения орденов Мерлина, и тогда ты был сплошь покрыт синяками да ссадинами.       Невилл коротко рассмеялся.       — Я удивлён, что у тебя остались хоть какие-то воспоминания о той ночи. Мы все так напились тогда.       — Да, это было весело. Ладно, какие у нас планы на сегодня?       Невилл посмотрел в сторону замка, а потом махнул рукой.       — Проще показать.       Он провёл Гермиону в свою личную оранжерею и показал гибридные растения, над которыми работал. Одним из условий для получения статуса мастера гербологии было выведение нового сорта какого-либо растения, у которого было бы очевидное практическое применение. И это, по ряду причин, оказалось очень сложным.       Невилл объяснил, что сам по себе процесс выведения гибридных растений был не сильно сложным, а вот определить условия, необходимые для его оптимального роста, оказалось чрезвычайно трудно. И ведь после этого он ещё должен был выяснить, что именно в его гибриде обладало практической пользой. Будут ли его листья полезны в зельях? Можно ли получить из него соки, которые получится применить, например, в целительстве? Будет ли растение плакать, кричать орать или петь? Или, может, его полезные свойства активируются только в полнолуние?       — Да, это действительно кажется очень сложным, — подтвердила Гермиона.       — Так и есть, — кивнул Невилл с задумчивой улыбкой на лице, и Гермиона поняла, что ему очень сильно нравится эта работа.       Невилл повернулся к ней.       — Хорошо, а сейчас я покажу тебе, зачем ты пришла в Хогвартс на самом деле.       — Эм… Ты о чём? Я думала, что пришла сюда только для того, чтобы увидеть тебя, разве нет?       Невилл молча покачал головой и открыл перед ней выход из оранжереи.       — Эта причина для Гарри.       — Подожди, что? Я лгу Гарри?!       — Нет. Или да. Но в этом нет ничего плохого. Он не дурак, и прекрасно знает, что ты здесь работаешь над каким-то своим проектом, но не знает над каким именно. Просто пойдём, и ты сама всё увидишь.       Невилл направился к замку, и чрезвычайно заинтригованной Гермионе не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним.       — Куда мы идём?       — В библиотеку.       Ладно. В библиотеку, так в библиотеку. В этом пока не было ничего криминального.       — У тебя там есть свой небольшой кабинет, который остаётся закрытым между твоими визитами, — пояснил Невилл. — Это та же самая комната, в которой ты практически поселилась, когда готовилась к своим ЖАБА.       Да, Гарри упоминал утром, что она получила свои ЖАБА, но ей всё равно это казалось чем-то из разряда фантастики, а теперь ещё и Невилл подтвердил это.       — Разве до того, как поселиться на Гриммо, я жила здесь, в Хогвартсе? — поинтересовалась она.       — Сначала ты жила с Роном, — покачал головой Невилл. — Около трёх месяцев, если быть точным. Ты переехала к Гарри только после того, как рассталась с ним. Всё это происходило в то время, когда в Хогвартсе уже начались занятия, и ты каждый день приходила сюда готовиться к своим ЖАБА, но на ночь всегда возвращалась домой. Правда, за исключением тех случаев, когда ты засыпала прямо в библиотеке, что, на самом деле, случалось довольно часто.       — Боже, а потом я в крайнем замешательстве просыпалась посреди библиотеки? — это даже звучало ужасно.       — Нет, конечно же, нет. Вот тут-то и появлялись мы с Джинни, — гордо улыбнулся Невилл. — В тот год мы оба жили в замке и всегда присматривали за тобой, когда ты приходила учиться. В спальне Джинни была свободная кровать, и, когда ты в очередной раз засыпала в библиотеке, мы просто относили тебя в башню Гриффиндора и по очереди помогали тебе по утрам.       Невилл немного помолчал, вспоминая прошлое, и нахмурился.       — Тогда всё было намного сложнее. Тебе требовалось по нескольку часов, чтобы смириться со своим положением и почувствовать себя достаточно хорошо для того, чтобы начать свой новый день. Гарри и Рон всегда были лучшими в этом, они справлялись с этим в два раза быстрее, чем все остальные, но тогда они были очень сильно заняты обучением на авроров и не могли приходить сюда каждое утро. К счастью, сейчас всё стало гораздо лучше. В прошлый раз ты говорила мне, что в последнее время на твою адаптацию уходит всего лишь около часа. Это так?       Гермиона собиралась было сказать, что сегодня на это ушло немногим больше двадцати минут, но сдержалась. Она была в постели Гарри и лежала в его объятиях, так что это утро нельзя было назвать обычным. И эти двадцать минут не включали в себя чтение всех её заметок, что добавило бы к её времени ещё десять или пятнадцать минут. Но всё равно это было гораздо меньше часа. Так что она просто кивнула.       — Твоё подсознание знает, — нетерпеливо сказал Невилл, подтолкнув её в бок. — Это такое же обучение. Вот почему в этом году всё проще, чем в прошлом, а в следующем году всё станет ещё проще.       — Ты правда так думаешь?       — Я это знаю. Поначалу ты так тревожилась, увидев меня рядом. Ты сворачивалась калачиком и говорила мне уйти, а вместо себя прислать Гарри или Рона. Нет, я не обижался на тебя. Да, раньше мы тоже были друзьями, но не настолько близкими, как сейчас. Но всего через несколько месяцев ты привыкла ко мне. Твой разум всё ещё путался, но остальная часть тебя чувствовала себя со мной гораздо более непринуждённо. Ты не отодвигалась и расслаблялась, когда я обнимал тебя. В любом случае, всё это, по моему мнению, говорит о том, что в следующем году на утреннюю адаптацию у тебя будет уходить уже меньше получаса.       Гермиона замерла. Невилл тоже остановился и одарил её вопросительным взглядом.       — Что-то случилось? С тобой всё в порядке?       Она посмотрела на него, а потом сделала несколько шагов вперёд и крепко обняла его.       — Огромное тебе спасибо! Я и понятия не имела, настолько много ты сделал для меня.       — Всё в порядке, Гермиона. Я был только рад помочь.       Расцепив объятия, они продолжили свой пусть к библиотеке.       — И отдельное спасибо за то, что рассказал мне обо всём этом, — продолжила Гермиона. — Уверена, мы уже не раз говорили об этом раньше, и…       — Гермиона, — перебил он. — Даже люди с нетронутыми воспоминаниями с удовольствием вспоминают старые времена. Я не против снова поговорить об этом. Правда. К тому же, я рад в кои-то веки поговорить с кем-то моего возраста. Мне здесь действительно нравится и всё такое, но все профессора намного старше меня, а ученики намного младше, так что у меня тут нет настоящих друзей. Я провожу большую часть своего времени, просто разговаривая с растениями.       Гермиона грустно улыбнулась ему. Она понимала, как ему трудно заводить новых друзей, и надеялась, что кроме неё, остальные их друзья тоже станут регулярно навещать его. Она попросит об этом Гарри, когда увидит его позже.       — Мой самый весёлый период жизни здесь случился чуть больше года назад, — начал рассказывать он. — Это было сразу после того, как я закончил школу. Все ученики разъехались, но ты всё ещё оставалась здесь, готовясь к своему последнему ЖАБА. Вроде бы, это была трансфигурация, но не суть. Гарри тогда тоже частенько наведывался в замок, готовясь к экзамену на аврора, и в какой-то момент вы двое просто решили поселиться здесь, вместо того чтобы каждый день мотаться туда и обратно.       — Мы жили здесь?       — Всего месяц. Мы втроём жили в гриффиндорской башне, и в нашем распоряжении оказался весь замок и вся его территория. Мы общались с профессорами, каждый вечер пили чай с Хагридом, часто ходили в Хогсмид и учились летать под руководством Гарри. Это было очень весело.       — А где была Джинни?       — Ох… Они с Гарри расстались в начале того года, где-то в районе Пасхи.       — Ты, случаем, не знаешь, из-за чего?       — Я не знаю подробностей, — покачал головой Невилл. — Я знаю, что это была её идея, и поначалу Гарри был очень расстроен, но довольно быстро пришёл в себя.       В этот момент они дошли до библиотеки, вошли внутрь, и Невилл остановился около маленькой двери слева от входа.       — Вот мы и пришли.       Он достал из кармана ключ и открыл дверь, за которой оказалась маленькая пыльная комнатка с маленьким окошком сбоку. Там был большой стол, который заполнял собой едва ли не всю комнату и был почти полностью завален разнообразными книгами и пергаментами с заметками.       — И что у нас здесь? — пробормотала Гермиона.       Она взяла ближайший пергамент и увидела на нём написанные её почерком заметки о продвинутой теории заклинаний. Когда она оглянулась на Невилла, тот протянул ей небольшой конверт, на котором она снова увидела свой почерк.       — Ох, ещё одно письмо?       Невилл пожал плечами, безуспешно пытаясь подавить то и дело расплывающуюся на его лице усмешку.       — Здесь написаны все подробности, но если в двух словах, то ты проводишь все эти исследования для Гарри.       — Что?       Это не имело никакого смысла. Зачем бы ей держать свои исследования в секрете от Гарри, если они и правда проводились для него?       — Все мы знаем, что он был бы шикарным профессором защиты от тёмных искусств, даже лучше, чем Люпин. Но ещё мы знаем, что МакГонагалл не сможет дать ему эту работу, пока на этой должности всё ещё лежит проклятие.       — Оно всё ещё в силе?! — удивилась Гермиона. — Но Волдеморт же мёртв.       — И именно по этой причине ты проводишь свои исследования, — Невилл указал на стол. — Ты всё пытаешься понять, каким образом это проклятие сохранилось после его смерти, и что нужно сделать, чтобы его снять. И тогда Гарри сможет получить работу своей мечты.       — Оу… Ничего себе. Это… очень мило с моей стороны.       Гермиона улыбнулась про себя, представив тот момент, когда она, наконец, расскажет Гарри, над чем так долго работала в Хогвартсе.       — Ничего удивительного, — улыбнулся Невилл. — Ладно, я оставлю тебя наедине с собой. Думаю, тебе понадобится несколько часов, чтобы разобраться в своих наработках, а потом ты, как всегда, продолжишь работать дальше. Я зайду за тобой перед ужином, а если тебе что-то понадобится, просто пришли ко мне Патронуса.       — Спасибо, — рассеянно кивнула Гермиона.       Она уже начала читать письмо.

***

      Время ужина уже давно прошло, но Гермиона всё ещё была с головой погружена в свои исследования. Она поняла, почему Гарри сказал ей, что она всегда задерживалась допоздна, когда посещала Хогвартс, и она правда пожалела, что не ушла из дома пораньше. Ей потребовалось целых два часа, чтобы подвести итог всем своим прежним исследованиям, и теперь, когда она вернулась к ним, ей очень сильно не хотелось останавливаться.       Она поняла, что в своё последнее посещение Хогвартса, у неё случился своего рода прорыв в исследованиях. Поскольку Волдеморт был давно мёртв, это означало, что проклятие было связано не с его магией, а с каким-то другим источником. Затем она поняла, что ему каким-то образом удалось запитать своё проклятие от магии самого замка. И сам прорыв заключался в том, что она могла использовать артефакты основателей, которые были так удобно собраны Волдемортом, чтобы снять проклятие.       Теперь вся задача свелась к вопросу выяснения принципа действия контрзаклинания и подбору «отмычки», но как только это будет сделано, профессор МакГонагалл, как действующий директор, сможет лично снять проклятие, используя для этого медальон, чашу, диадему и меч.       Гермиона уже решила, что вернётся домой завтра, и за ужином обсудила этот вопрос с Невиллом и профессором МакГонагалл. Теперь же она сидела и делала для себя новые заметки на завтра. Первым делом она записала, наверное, самый интригующий её вопрос.       «Я была очень близка к решению проблемы ещё в конце июля, но потом резко остановилась. Почему?»       Она ещё несколько минут поломала голову над этой загадкой, а потом тяжело вздохнула и принялась писать дальше. Закончив, она повернулась к большому справочнику по теории заклинаний и углубилась в чтение. Час спустя столь ранняя побудка от Тедди наконец-то дала о себе знать, и её голова медленно опустилась на книгу. Она заснула.       Позже Гермиону разбудило ощущение, что кто-то поднимает её на руки. Её разум был сонным и вялым, и она буквально заставила себя открыть глаза, но всё, что она смогла различить, это большие, размытые очертания. Её разум, казалось, изо всех сил пытался разобраться в сенсорной информации, но, после нескольких мгновений безуспешных попыток сориентироваться во вращающихся вокруг неё цветах и формах, она снова закрыла глаза. Так было лучше.       — Ты можешь обнять меня за шею? — спросил человек, который держал её на руках.       Она не смогла узнать его, но чувствовала, что это был кто-то, кому она доверяла, а потому подчинилась.       — Прости, Гермиона, я потерял счёт времени, но с тобой всё будет в порядке. Ты можешь переночевать сегодня в гриффиндорской башне, а я пока пошлю записку Гарри, чтобы он принёс твои вещи.       — Гарри, — пробормотала она.       Что-то не давало разуму Гермионы спокойствия. Гарри. Ей нужно было кое-что ему сказать.       — Да, Гарри Поттер, — подтвердил голос. — Я уверен, ты слышала о нём. Хотя я на самом деле удивлён, что он всё ещё не здесь, чтобы найти тебя. О, а вот и он.       — Она уснула? — спросил второй голос.       Этот голос был ещё более знакомым. Она услышала стремительно приближающиеся шаги и снова попыталась открыть глаза, но всё так же не смогла ничего разобрать.       — Я должна сказать Гарри, — прошептала она.       Чья-то нежная рука погладила её по щеке, и второй голос успокаивающе сказал:       — Спи, Гермиона. Тебе сейчас не нужно ни о чём думать, — рука на её щеке исчезла, и всё тот же голос добавил: — Тедди разбудил её сегодня в пять утра.       — Её разбудил Тедди? Она, должно быть, сильно разволновалась.       — Нет, на самом деле она отлично справилась, — с гордостью ответил второй голос.       Гермиона ещё раз попыталась открыть глаза, но ничего не изменилось, всё было слишком расплывчатым, и, вдобавок, когда она попыталась вникнуть в происходящее, в её голове что-то болезненно застучало. Теперь она не могла различить даже голоса рядом с ней.       Человек, державший её, остановился, и она почувствовала, как её передают кому-то другому. И этот новый человек пах очень даже хорошо. От того, другого, пахло землёй и грязью.       Голоса что-то бормотали друг другу, но она не могла разобрать ни слова, и просто прижалась к тому, кто держал её. Теория составления заклинаний крутилась в её голове вперемешку с образами её родителей, отрывками той книги о заклинаниях памяти, лицами Рона и Гарри. Ей нужно быть сказать что-то Гарри.       Её опустили на кровать, а потом уложили. Кто-то прошептал ей на ухо:       — Привет, Гермиона. Это Гарри. Мне кажется, что ты сейчас борешься со сном, но это не сработает. Это никогда не срабатывает. Просто перестань. Сейчас самое время поспать, и когда ты проснёшься завтра утром, я буду здесь, в одной комнате с тобой.       — Мне нужно сказать Гарри… — пробормотала она. — Это важно…       — Что сказать?       Её глаза резко распахнулись, и она увидела над собой размытый силуэт Гарри. Она решила, что это её сошедший с ума разум воссоздал образ человека, которого ей нужно было увидеть прямо сейчас.       — Что я люблю его, — прошептала она. — Он должен знать.       Она снова закрыла глаза и почувствовала, как это человек нежно поцеловал её в лоб и прошептал:       — Он знает, Гермиона.       Сразу же после этого она расслабилась и окончательно потеряла сознание.

***

      Гермиона проснулась в каком-то помещении, до одури похожем на одну из мужских спален в башне Гриффиндора, где раньше жили Гарри и Рон. Она была уверена, что ещё спит, так как в реальной жизни такого с ней ни разу не происходило да и не могло произойти в принципе. Приподняв голову и оглядевшись по сторонам, она увидела Гарри. Он сидел на своей кровати, без особого интереса читая что-то похожее на выпуск газеты «Ежедневный Пророк», и почему-то выглядел слишком взрослым для Хогвартса. Как странно.       Она пошевелилась, и он тут же поднял взгляд и улыбнулся, когда заметил, что она проснулась и смотрит на него.       — Гарри?       — Доброго утра!       — Что происходит? Это ведь сон, верно?       Он покачал головой и отложил газету. Затем встал и подошёл к ней, остановившись рядом с кроватью. Она оглядела комнату и увидела, что лежит на той кровати, которая раньше была спальным местом Рона. Что она здесь делает? И почему рядом с ней Гарри? Где Рон? И где её родители?       Она уселась и снова посмотрела на Гарри. Он улыбался ей, а его глаза внимательно изучали её лицо в поисках чего-то, о чём она не имела ни малейшего представления.       — У меня есть письмо, которое всё тебе объяснит, или я могу сам сделать это. Что предпочитаешь?       — Тебя, — быстро ответила она.       — Можно я сяду рядом с тобой? — улыбнулся он.       — Конечно.       Гермиона отодвинулась от края кровати, освобождая место для Гарри. Она была совершенно сбита с толку и не имела ни малейшего представления, что вообще происходит, но как только Гарри уселся рядом и она взяла его за руку и положила голову на его плечо, ей стало гораздо лучше.       — Ну что же, тогда начнём.

***

      После обеда Гермиона упругой походкой возвращалась в гостиную Гриффиндора. Она провела прекрасное утро с Гарри и Невиллом, помимо всего прочего, в том числе и на метле, и это оказалось на самом деле весело. Она не поднималась выше двадцати футов от земли и была приятно удивлена, когда метла ответила ей. И это был прекрасный способ и осмотреть окрестности, и насладиться отличной погодой.       После этого они с Гарри помогали Невиллу ухаживать за несколькими гибридными растениями в теплицах, а потом пообедали вместе с профессорами в Большом зале. Гермиона задержалась, чтобы поговорить с одной из своих самых любимых учителей — с профессором Вектор — а сейчас снова направлялась на встречу с парнями.       Гарри и Невилл сидели в гостиной лицом к пустому камину и негромко о чём-то разговаривали. Гермиона хотела было сразу же объявить о своём присутствии, но в этот момент Невилл сказал:       — Вчера вечером Гермиона предупредила меня, что хочет провести весь сегодняшний день в библиотеке. Она сильно разозлится, когда узнает, что я протянул до обеда, прежде чем рассказал ей об этом?       Гермиона тихонько отступила в коридор, с любопытством ожидая реакции Гарри.       — Всё будет нормально. В худшем случае, она просто вернётся сюда завтра, а на завтра у неё нет никаких планов. Кстати, ты расскажешь мне, что это за секретный проект, над которым она столько работает?       «Секретный проект?!» — удивлённо прошептала Гермиона одними губами.       Должно быть, это действительно был большой секрет, раз даже она сама не знала о нём. Она улыбнулась про себя этой незатейливой шутке и принялась слушать дальше.       — Я мало что знаю о нём…       — Ты ужасный лжец, — хмыкнул Гарри. — Ладно, уверен, что скоро и без того всё узнаю.       — Какие у тебя планы на остаток дня? — Невилл явно решил сменить тему.       — Наверное, я сначала загляну в Нору и поздороваюсь там со всеми, потом закончу пару дел, а потом всё-таки схожу на свидание.       Гермиона вздрогнула. Свидание? У Гарри было свидание? Но почему он не рассказал ей об этом раньше? Разве они не были лучшими друзьями? Разве они не должны были делиться друг с другом такими вещами?       — Мда… Ещё одна подстава?       — Ага. От Рона.       Гермиона оживилась. Рон сводил его с девушками? Но почему Гарри сам не мог найти себе подружку? Ведь он не только считался спасителем волшебного мира, но ещё и был очень красивым, забавным, милым, умным и… и… и с ним было так легко разговаривать. Определённо, он был одним из тех мужчин, которым не составляло ни малейшего труда найти себе девушку.       — Слушай, а как Рон выбирает, с какими ведьмами он будет встречаться сам, а каких оставить тебе?       — Ох, не думаю, что хочу это знать, — рассмеялся Гарри.       — И зачем вообще ты согласился на это?       — Кто же его знает… — вздохнул он. — Ладно, будем надеяться, что вечер будет не так уж и плох. В худшем случае, если она будет так ужасна, я просто посмотрю квиддичный матч. Сегодня играет Джинни, так что это должно быть интересно.       — А что будет в лучшем случае? Ты найдёшь ту самую? — съязвил Невилл.       — Ага, конечно, — мрачно пробормотал Гарри.       Гермионе внезапно стало тошно, и она отступила подальше в коридор. У неё ведь уже успело сложиться впечатление, что они с Гарри очень сблизились после того несчастного случая, но, очевидно, у них всё же были секреты друг от друга. Да, Гарри рассказывал за обедом, что собирается сходить на матч, но не сказал ни единого слова о том, что собирается сходить на него с девушкой. И, очевидно, сама Гермиона тоже не была полностью открыта перед Гарри, скрывая от него тематику своего «секретного» проекта, над которым работала в Хогвартсе. Почему?       Она смахнула несколько непрошеных слезинок, глубоко вдохнула и громко зашагала обратно в гостиную факультета. Когда она вошла в дверь, оба парня обернулись и посмотрели на неё.       — Привет, — сказал Невилл, вставая, — хорошо поболтала с профессором Вектор? Или… э-э-э… с Септимой. Технически я должен называть их по имени, так как теперь они мои коллеги, но мне пока трудно избавиться от этой привычки.       — Да, очень неплохо, — ответила Гермиона.       Она старалась вести себя непринуждённо, но её голос всё-таки прозвучал чуть выше, чем бы ей хотелось. Она сглотнула и изобразила на лице улыбку, упорно избегая взгляда Гарри.       — Ты говорил, что после обеда хочешь мне что-то показать? — обратилась она к Невиллу.       — Да. Ты готова?       Гермиона молча кивнула.       — Хорошо. Думаю, это хороший намёк на то, чтобы я ушёл, — объявил Гарри, вставая со стула и запрокидывая руки за голову.       — Ты же сегодня собрался на квиддичный матч, верно? — поинтересовалась Гермиона настолько легкомысленным тоном, каким только смогла.       — Да, в четыре. Сегодня играет Джинни.       — Мило.       Гарри смотрел на неё странным взглядом, будто чувствуя её неловкость.       — Ты в порядке? — поинтересовался он.       — В полном, — отмахнулась она от него.       Он явно ей не поверил, но не стал настаивать.       — Хорошо. Что же, увидимся позже дома. Я должен успеть вернуться к твоему прибытию, но если опоздаю, то твоя комната на третьем этаже.       — Понятно.       — С тобой точно всё в порядке? — снова спросил он.       — Точно. Ну, желаю замечательного дня, Гарри.       Слетевшие с её губ слова показались ей неискренними, но она всё никак не могла понять почему.

***

      В процессе своей работы в маленькой комнатке в библиотеке, в которую её привёл Невилл, Гермиона всё не переставала ломать голову над несколькими вопросами, которые порядочно отвлекали её от главной задачи — поиска способа снять проклятие с должности профессора защиты от тёмных искусств.       Она была рада обнаружить, что в секрете, который она скрывала от Гарри, не было ничего зловещего. То, что она делала, было на самом деле довольно милым, и она догадывалась, что единственная причина, по которой она ничего не говорила Гарри, заключалась в том, что она не хотела зря его обнадёживать на тот случай, если у неё ничего не получится.       В общем, несмотря на то что одни вопросы решились, другие всё так же продолжали мучать её.       Например, одним из этих вопросов был вопрос о свидании Гарри и о том, почему он держал его в секрете от неё. А ещё был вопрос о том, почему Гермиону тошнило каждый раз, когда она думала о Гарри на свидании с другой девушкой. Это точно не могло быть ревностью. Или могло? Нет, конечно же, нет. Разве такое возможно, чтобы у неё развились романтические чувства к Гарри, в то время, когда её разум перезагружается каждую ночь?       И ещё она пыталась разобраться в той странной записке, которую написала сама себе накануне.       «Я была очень близка к решению проблемы ещё в конце июля, но потом резко остановилась. Почему?»       У Гермионы было навязчивое ощущение, что все три вопроса каким-то образом связаны между собой, но она всё никак не могла понять как. Пока она читала стопку текстов, которую оставила для себя, в её голове крутились образы Гарри. Она представляла, как он смотрит матч с другой девушкой и смеётся, как обучает группу первокурсников защите, как летит на метле рядом с ней и тянется, чтобы поправить её растрепавшуюся ветром мантию, как идёт с ней под руку по Хогсмиду. Стоп! Разве они делали это? Или она сама навоображала себе это?       Когда Гермиона снова представила себе эту картинку, она увидела Гарри с безликой белокурой девушкой вместо неё. Он шёл, обнимая её за плечи, а потом они свернули с главной улицы в жилой переулок. Интересно, жил бы он там, если бы преподавал здесь? Возможно. В Хогвартсе постоянно проживали только профессора без семей, но у тех, у кого были жёны и дети, обычно был и дом в Хогсмиде, и они каждый вечер возвращались домой к своим семьям.       Только когда с её ресниц сорвалась слеза и разбилась о лист пергамента перед ней, Гермиона поняла, что плачет. Она снова перечитала записку.       «Я была очень близка к решению проблемы ещё в конце июля, но потом резко остановилась. Почему?»       — О, чёрт! — прошептала она.       Это было так не похоже на неё — оказаться на грани решения проблемы, а потом просто остановиться — но она всё-таки сделала это. Она специально остановилась, потому что не хотела решать эту проблему. И причина этого была до боли очевидна.       Гермиона не хотела, чтобы Гарри переехал сюда и оставил её в Лондоне. Она слишком сильно привязалась к нему, и это сейчас стало ей предельно ясно. Весь сегодняшний день она чувствовала себя спокойнее, когда он был рядом, и была на взводе, с тех пор как он ушёл. И мысль о том, что Гарри продолжит жить своей жизнью, найдёт жену и обзаведётся семьёй, не делала её счастливой, как это должно было быть. Эта мысль вызывала у неё только тошноту.       Гарри явно знал об этой нездоровой зависимости, которая развилась у неё. Вот почему он скрыл, что у него сегодня будет свидание. Он не хотел расстраивать её.       Слёзы Гермионы потекли быстрее. Ещё утром она думала, что её жизнь была хорошей, но, посмотрев на неё через призму своего нового понимания, она увидела, что на самом деле её жизнь была довольно жалкой. Прошлой ночью она заснула здесь, вместо того чтобы отправиться домой, и что сделал Гарри? Он собрал свою сумку и тоже провёл ночь здесь, в общежитии, в то время как у него был прекрасный дом в Лондоне. И сделал он это просто чтобы помочь своей ненормальной подруге нормально начать свой день.       Это было неразумно. Он не мог быть с ней каждое утро. Бедный Гарри. Наверное, он отчаянно хотел двигаться дальше, но не знал, как избавиться от неё.       Гермиона продолжила плакать. Все её мысли о первоначальном исследовании были отброшены, когда в её голове во всю ширь развернулась новая проблема. И точно так же, как это было всегда, когда она сталкивалась с проблемой, её мозг сразу же начал работать над её решением.

***

      После ужина Гермиона загнала профессора МакГонагалл в угол и попросила поговорить с ней наедине. Если профессор и была удивлена её просьбой, то ничем не показала этого, а просто пригласила бывшую ученицу в свой кабинет на шестом этаже.       На своей памяти Гермиона всего несколько раз была в этом кабинете, и с тех пор он почти не изменился. Самым заметным отличием были два больших портрета за креслом директора, но которых были изображены Альбус Дамблдор и Северус Снейп. Гермиона с облегчением обнаружила, что оба волшебника спят в своих рамах, так как разговор, который она планировала, и без того ожидался достаточно трудным, чтобы на нём были ещё и зрители.       Профессор МакГонагалл устроилась за своим столом и молча наблюдала, как Гермиона расхаживает по комнате, пытаясь сообразить, каким образом сформулировать свою просьбу, чтобы она не звучала слишком уж жалко. По-хорошему, ей стоило обдумать это до того, как просить о встрече, но у неё просто не было столько времени.       — В чём дело, моя дорогая? — не выдержала профессор МакГонагалл. — Вижу, вы очень встревожены.       Гермиона вздохнула. Не было никакой возможности изложить свою проблему так, чтобы она не выглядела жалко. Это будет крайне неприятный разговор, и Гермиону почти радовал тот факт, что она скоро о нём забудет.       Она глубоко вздохнула и передала профессору МакГонагалл толстый конверт.       — Это промежуточные результаты моих исследований, профессор… директор МакГонагалл.       Гермиона буквально рухнула в кресло для посетителей и просто смотрела, как профессор кладёт конверт на стол.       — Что-то случилось?       — Я очень близка к тому, чтобы выяснить, как снять проклятие с должности профессора ЗОТИ. Мне осталось работы примерно на два-три дня.       — Впечатляет. Хотя я нисколько не удивлена, что вам это удалось, мисс Грейнджер. Это хорошая новость, верно? Но почему у вас такой расстроенный вид?       — В этих записях я перечислила все действия, необходимые для решения проблемы, и уверена, что вы сможете довести дело до конца. Записи очень подробны.       — Не сомневаюсь. Но я всё же не понимаю, вы собираетесь остановиться? Я думала, вы захотите лично снять проклятие.       Гермиона боялась поднять глаза и потому не отрывала взгляда от письма.       — Да, я хотела бы стать той, кто всё исправит, и я так же хотела бы стать той, кто расскажет новости Гарри, но… я беспокоюсь, что… могу попытаться саботировать свою собственную работу.       Профессор МакГонагалл непонимающе нахмурилась, но промолчала. Вместо этого она ободряюще кивнула Гермионе, чтобы та продолжала. Гермиона же ещё раз глубоко вздохнула, прежде чем заговорить снова.       — Это… Я думаю, что для людей нормально в пылу момента поспешно принимать плохие решения. Потом, после того как они остынут, у них появляется возможность по-настоящему обдумать всё произошедшее и, возможно, исправить всё, что они натворили.       Профессор МакГонагалл ободряюще кивнула, но выглядела при этом несколько смущённой.       — Я же не имею такой возможности, — продолжала Гермиона, — потому что я постоянно всё забываю. И я… беспокоюсь, что могу саботировать это своё исследование или вообще уничтожить все наработки, так что я хотела бы, чтобы вы были в курсе моего прогресса и придержали у себя все результаты. На всякий случай… если позже я приду к вам и скажу, что это невозможно или…       Гермиона замолчала и снова опустила голову, на этот раз сосредоточившись на своих коленях. Ей не нужно было вдаваться в подробности, она была уверена, что профессор МакГонагалл и так прекрасно знала, к чему она клонит.       Профессор молчала, и на колени Гермионы упало несколько слезинок. Она быстро вытерла их, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Этот разговор и без того был достаточно неловким. Не хватало ещё сломаться перед одним из людей, которыми она восхищалась больше всего на свете.       — Гермиона, — мягко позвала профессор МакГонагалл.       Гермиона вскинула взгляд, застигнутая врасплох таким обращением. Ещё никогда раньше профессор МакГонагалл не звала её по имени.       — Во-первых, вы слишком сильно давите на себя. У вас полно времени для того, чтобы лично снять это проклятие. Я только что наняла кое-кого на следующий учебный год, так что мне нужно, чтобы это проклятие ещё действовало. И даже если бы вы сняли его прямо сейчас, я бы всё равно не отдала эту работу мистеру Поттеру. Он, кстати, в курсе, мы это с ним уже обсуждали. Вообще, я намереваюсь выждать, по крайней мере, лет десять, чтобы дать ему возможность расслабиться, насладиться той уютной работой, которую Кингсли должен был предложить ему с самого начала, и просто… немного помолодеть душой.       «И просто завести с кем-нибудь отношения», — мысленно добавила Гермиона и понимающе кивнула.       — Почему вы думаете, что можете сорвать этот проект? — поинтересовалась профессор МакГонагалл.       Гермиона несколько секунд колебалась, а потом честно выложила настоящую причину:       — Я знаю, что если Гарри станет профессором, то в его жизни просто не останется места для меня. Думаю, я просто испугалась перспективы остаться без него.       Профессор МакГонагалл с печалью посмотрела на свою бывшую ученицу, и Гермиона снова опустила голову, не в силах выдержать этот взгляд.       — Я знаю мистера Поттера дольше всех, даже дольше, чем вы, хотя и ненамного, — начала профессор МакГонагалл, и Гермиона кивнула, так и не подняв глаз. — За это время я кое-что узнала о нём. Есть только одна вещь, о которой он мечтает больше всего в жизни. Я думаю, вы знаете, о чём я.       — О своей собственной семье? — предположила она.       — Да.       Ей потребовалось мгновение, чтобы сморгнуть слёзы и снова посмотреть на профессора.       — Гарри как никто другой заслуживает семью, — кивнула Гермиона. — Он заслуживает кого-то, кто может дать её ему, возможно, такую же большую, как Уизли, если он того захочет.       — Моя дорогая, — мягко сказала МакГонагалл, — у него уже есть семья.       — Ой, да. Наверное. Все его друзья и… Тедди.       — Нет. Я говорю о вас. Именно вы его семья, мисс Грейнджер. С самого первого курса в Хогвартсе вы двое никогда не оставляли друг друга, а потом, несмотря на войну и тот ваш несчастный случай, вы продолжили жить вместе. Так что я абсолютно уверена, что где бы ни был мистер Поттер, вы обязательно будете где-то рядом, и я не могу представить себе ситуацию, при которой он обустроил бы свою жизнь, не оставив в ней места для вас.       — Но… Но Гарри всё-таки должен однажды обзавестись настоящей семьёй! — возразила Гермиона. — Он женится на другой, заведёт детей, а я… не смогу вечно быть его соседкой по дому.       — Вы хотите этого, мисс Грейнджер?       Гермиона молчала. Нет, конечно же, нет. Она не выдержала, и слёзы рекой потели по её щекам. Она больше не могла сдерживать их.       — Может быть, я уже старая леди и, возможно, в последний раз занималась амурными делами целую вечность назад, но я более чем уверена, что описанная вами перспектива — это тоже совсем не то, чего хочет мистер Поттер.       Гермиона всхлипнула и покачала головой.       — Директор МакГонагалл, я не думаю…       Она не смогла договорить, профессор подняла руку, призывая Гермиону к молчанию.       — Рискуя показаться слишком резкой, всё-таки позвольте мне сказать это прямо, чтобы я могла чётко понимать, что вы предельно ясно поняли смысл моих слов: Гермиона, этот парень по уши влюблён в вас!       На какое-то короткое мгновение Гермиона позволила себе поверить своему бывшему декану. Она позволила себе поверить в то, что Гарри не рассказал ей о своём свидании как раз потому, что это для него на самом деле ничего не значило. Она позволила себе представить, что на самом деле она не стала зависимой от Гарри, а это расстройство после их расставания появилось из-за того, что она чувствовала к нему нечто большее, чем просто дружескую привязанность.       Гермиона позволила себе поверить, что Гарри пришёл в Хогвартс прошлой ночью не потому, что был обязан, а просто потому, что хотел увидеть её, потому что скучал по ней. И она снова представила, как он идёт по Хогсмиду, но на этот раз девушкой, которую он обнимал, была она. И он найдёт для них дом, в котором они будут жить, и пригласит её присоединиться к нему, не по обязанности или из чувства долга, а просто потому, что он так хотел. Он хотел, чтобы она жила с ним так же сильно, как и она хотела того же.       Конечно, это была прекрасная призма, через которую можно было бы смотреть на жизнь, но у Гермионы было дурное ощущение, что это была всего лишь отчаянная надежда, но никак не реальность. Возможно, профессор МакГонагалл придавала их близкой дружбе гораздо большее значение, чем было на самом деле. Ну что же, она была не первой и наверняка не станет последней.       — Я думаю, вы ошибаетесь, — прошептала Гермиона, надеясь, что это прозвучало не слишком дерзко. — Прямо сейчас он на свидании с какой-то ведьмой, с которой его свёл Рон.       Когда профессор МакГонагалл ничего не ответила, Гермиона подняла голову и с удивлением обнаружила, что она строго смотрит на неё. Очень строго.       — При всём уважении, мисс Грейнджер, ваша интерпретация ситуации основана всего лишь на нескольких часах наблюдения и некоторой ограниченности информации о предполагаемом свидании. Моя же оценка основана на многолетнем наблюдении за вами двоими, причём последние два года из них вы не помните, поэтому я вынуждена настаивать на том, что моя оценка данной ситуации гораздо ближе к истине, чем ваша.       Это было сильно. Это понимала и Гермиона, которой абсолютно нечего было возразить, и профессор МакГонагалл, которая выглядела несколько самодовольной. После некоторого молчания профессор постучала пальцем по лежащему на столе конверту с материалами исследования.       — Я сохраню его, хотя уверена, что он мне не понадобится. И, мисс Грейнджер, настоятельно рекомендую вам всё же научиться прислушиваться к своей интуиции и игнорировать юношескую неуверенность в себе. Поверьте, это сослужит вам хорошую службу.       — Это намного легче сказать, чем сделать, профессор… то есть директор.       — Я уверена, что мистер Поттер с радостью поможет вам в этом, моя дорогая. Вам нужно просто позволить ему.

***

      После разговора с профессором МакГонагалл Гермиона была в полнейшем раздрае. Она забросила свои исследования в пользу старого доброго фантастического романа, с которым и вернулась в гостиную факультета Гриффиндор. Она честно пыталась читать, но всё время отвлекалась на мысли о Гарри. Профессор МакГонагалл сказала, что он любит её. Да, профессор была мудрой женщиной, но если он всё же любит её, то почему он сейчас на свидании с кем-то другим?       Её взгляд то и дело обращался к настенным часам, и она пыталась угадать, чем сейчас занимается Гарри. Было половина восьмого. Гарри говорил, что матч начинается в четыре и обычно длится не больше двух часов. Так что около шести он должен был пригласить свою спутницу на ужин, который продлится примерно до половины восьмого, то есть он должен был закончиться уже сейчас. Итак, он провожает её домой? Хотя нет, было ещё слишком рано, чтобы закончить свидание. Они, наверное, зашли выпить в какой-нибудь паб.       Гермиона снова попыталась сосредоточиться на своей книге. Она сказала себе, что, если Гарри всё же начнёт встречаться с какой-нибудь другой девушкой, он всё равно никогда не бросит её. Эта часть из сказанного профессором МакГонагалл была, как ни крути, абсолютно верной, они с Гарри действительно были как семья. И в его жизни, без сомнения, всегда найдётся место для неё.       Ей каким-то образом удалось погрузиться в книгу, но, когда она увидела, что на часах уже восемь, её мысли снова вернулись к Гарри. Итак, они наверняка уже в пабе. Интересно, это местечко из волшебного мира или из маггловского? Что они там заказали? Гермиона устало потёрла виски и порадовалась, что всего через несколько часов она забудет про всё это безумие.       Восемь тридцать. Если бы они зашли выпить, то уже закончили бы? Не пора ли им пожелать друг другу спокойной ночи? Или они уже стоят перед домом той ведьмы? Хочет ли Гарри наклониться и поцеловать её? Хочет ли та ведьма пригласить его к себе? Гермиона зажмурилась и помотала головой в тщетной попытке избавиться от этой последней мысли. Её желудок снова скрутило, и она пожалела, что пропустила ужин.       Гермиона вздохнула. Ей было уже пора. Она должна встать с этого дивана и вернуться в дом на площади Гриммо. Но что, если он всё ещё пуст? Сойдёт ли она с ума в попытках представить, где сейчас Гарри и чем он занят? Или, ещё хуже, что, если Гарри привёл туда свою спутницу? Нет. Прежде чем вернуться домой, она выждет безопасное количество времени, хотя не имела ни малейшего понятия, сколько это вообще может продлиться.       В девять Гермиона услышала какой-то стук и обнаружила Гарри, стоящего в дверном проёме. Он просто постучал по дверному косяку, чтобы привлечь её внимание.       — Гарри? — спросила она, порядком удивлённая его появлением.       По её представлению, сейчас он должен был во всю трахаться с той ведьмой.       — Привет, — улыбнулся он, входя в гостиную.       Он очень хорошо выглядел. На нём была бледно-серая рубашка на пуговицах и тёмные джинсы. Его волосы были растрёпаны меньше, чем обычно, а глаза сияли улыбкой. Гермиона была на сто процентов уверена, что его спутница была сильно впечатлена его внешностью.       — Ты… здесь, — признала она.       Гермиона отложила книгу и медленно встала, одновременно задаваясь вопросом, было ли это на самом деле, или же она наконец-то сошла с ума и просто видела то, что хотела видеть?       — Да, здесь, — кивнул он.       Гермиона остановилась перед ним и медленно коснулась его руки, просто чтобы убедиться, что он настоящий, и рука Гарри оказалась вполне материальной, что было очень хорошим знаком. Всё-таки она не сошла с ума. По крайней мере, не сейчас.       — Ты не дома?       — Эм… нет. Думаю, мы только что установили, что на самом деле я нахожусь здесь, — Гарри уселся на диванчик, с которого она только что встала, и вытянул перед собой ноги. — Как прошёл остаток дня?       Гермиона осторожно присела рядом с ним, убрав книгу, которую читала раньше.       — Скучно. Теперь твоя очередь. Как прошёл твой день? — она постаралась, чтобы её голос не звучал слишком уж нетерпеливо.       — Всё было прекрасно. Матч продолжался целых четыре часа, представляешь? Мне нравится квиддич и всё такое, но это было немного чересчур. Ближе к концу, Джинни, бедняжка, выглядела так, будто вот-вот упадёт с метлы, но они всё же победили.       Гермиона быстро кивнула. Её вообще не волновал квиддич, она хотела услышать об остальной части вечера.       — А где ты пропадал потом?       Значит, матч продолжался четыре часа. Начался он в четыре, а закончился в восемь, то есть час назад. Что бы они успели за это время? Выходит, они не ходили в паб, а просто быстренько потрахались?       «Не твоё дело!» — рявкнул строгий голос в её голове.       — Потом? Потом я заглянул в тот киоск возле дома, где готовят гирос, который нам так нравится, купил еды и пошёл домой ужинать… — его голос затих, а сам он пристально разглядывал Гермиону.       Итак, его новая девушка была из тех беззаботных ведьм, которым не важен полноценный ужин в модном ресторане. Это был в точности тот тип девушек, который нравился Гарри.       — Гирос. Мило, — признала Гермиона с вымученной улыбкой. — Он понравился твоей подруге?       Лицо Гарри вытянулось.       — Невилл рассказал тебе, что у меня было свидание?       — Нет, я подслушала, как вы двое обсуждали его днём.       — Ага…       — Вообще, ты мог бы и рассказать мне. Я не понимаю, почему ты развёл вокруг этого такую секретность? Тебе и правда следует ходить на свидания. Ты молодой, свободный, красивый. В общем, очень завидный холостяк и всё такое.       Гарри повернулся к ней и взял её ладони в свои.       — Вот поэтому-то я ничего и не говорил. Не хотел, чтобы у тебя сложилось ошибочное впечатление.       Гермиона опустила глаза и сосредоточилась на их сцепленных руках, не желая, чтобы он увидел навернувшиеся на её глазах слёзы.       — Какое впечатление?       — Будто бы мне нужен кто-то ещё.       Гермиона вскинула голову. Неужели профессор МакГонагалл была права? Неужели Гарри говорит о том, о чём она думает?       — Я не понимаю, — осторожно сказала она. — Если ты уже нашёл себе кого-то, то почему ходишь на свидания с другими девушками?       Гарри одарил её лёгкой извиняющейся улыбкой.       — Это немного трудно объяснить, но, честно, эти свидания ничего для меня не значат. Все они заканчиваются одинаково: как можно быстрее и не более чем лёгким рукопожатием. Затем я разворачиваюсь и возвращаюсь к той девушке, с которой действительно хочу проводить всё своё время.       Гермиона снова посмотрела на их сцепленные руки. Происходит ли это на самом деле? Или, быть может, она просто воображает себе этот разговор? Она больше ни в чём не была уверена. Но если это было мороком, фантазией, она не собиралась отпускать его, не сделав ещё одну вещь.       Она посмотрела на Гарри, который в ожидании наблюдал за ней, а затем приблизилась, остановившись лишь когда её губы оказались на расстоянии одного вздоха от его губ. Она высвободила свои руки и одной ладонью прикоснулась к его щеке, а другую положила ему на грудь, прямо над сердцем.       — Ты говоришь обо мне? — еле слышно шепнула она.       Гарри тихо рассмеялся, она почувствовала тепло его дыхания на своих губах.       — Такая гениальная, но иногда такая глупая… — улыбнулся он.       Это было единственное подтверждение, в котором она нуждалась. Она рывком сократила оставшееся между ними расстояние, впиваясь в его губы требовательным поцелуем.       Этот поцелуй был невероятно горячим, а их движения неистовыми. Казалось, каждый из них пытался как можно ближе приблизиться друг к другу. Гарри зарылся руками в волосы Гермионы, в то время как она впилась ногтями в его спину, притягивая его к себе. Она всё никак не могла насытиться им и снова задумалась о том, происходило ли это на самом деле?       Что всё это значило? Нравились ли они друг другу? Любили ли они друг друга? Теперь она была уверена, что любит его, но как так могло совпасть, что и он испытывает к ней те же чувства? И этот поцелуй… он был… таким совершенным и… знакомым? Случалось ли такое раньше? Или это был их первый поцелуй?       По её мнению, для первого поцелуя, этот поцелуй был немного слишком агрессивен, но ей нравилось. Ей нравилось каждое мгновение этого поцелуя. Ей нравилось ощущать, что Гарри хочет её, хочет её прямо сейчас и, кажется, тоже всё никак не может насытиться ею.       Гарри медленно отстранился от неё, и Гермионе потребовалось немного времени, чтобы сообразить, что они уже не целуются. Он поднял руку и мягко постучал кончиком пальца по её виску.       — Тебе нужно выключить это.       — Я понятия не имею, как это сделать, — покачала она головой.       Гарри ухмыльнулся, а потом наклонился и прошептал ей прямо в ухо:       — Я думаю, что смогу помочь тебе, — он прикусил мочку её уха и добавил: — Сосредоточься на своих ощущениях.       Гермиона кивнула, и по её спине побежали мурашки. Он снова прикусил мочку её уха, и это было божественно, а потом он начал спускаться к шее. Он провёл зубами по её коже, а потом поцеловал.       Разум Гермионы теперь был целиком и полностью сосредоточен на ощущениях, даруемых его зубами, губами и языком. Замирая, она пыталась предугадать, что он собирался делать дальше. А дальше Гарри начал целовать другую сторону её шеи.       — Тебе нравятся эти ощущения?       Единственным ответом, который ей удалось извлечь из себя, был глубокий вдох. Гарри нежно посасывал её шею, и она была уверена, что на её коже точно останутся следы, но ей было всё равно. Она схватила его за подбородок и приподняла его лицо так, чтобы оно оказалось на одном уровне с её лицом.       Она отчаянно хотела поцеловать его снова, но сумела сдержаться и задать появившийся у неё вопрос.       — Гарри, мы… уже делали это раньше?       — Да.       — Сколько раз?       — Гораздо больше, чем это было бы разумно, учитывая… всё, но не настолько много, сколько бы мне хотелось.       — Знаешь, а мне нравится такой ответ, — широко улыбнулась Гермиона.       — Понял, принял к сведению, — Гарри поцеловал сначала один краешек её улыбающихся губ, а потом другой. — Я обязательно воспользуюсь им ещё раз, когда ты снова задашь мне этот вопрос. А теперь, пожалуйста, заткнись.       Гермиона улыбнулась ещё шире, затем кивнула и притянула его к себе для долгого, глубокого поцелуя, более чем готовая выполнить его просьбу.