***
«А он точно связующий?» — проносится в голове Атсуму во время очередной атаки Кагеямы от распасовки второгодки из Хиого. Тем временем брюнет восхищался своим ударом, будто поменялся местами с десятым из Карасуно. Ему нравилась эта позиция не меньше своей основной. Хотел бы он показать своей команде успех не только в гениальных пасах и смертельных подачах, но и отличных нападениях. Кагеяма был бы не против утереть занудному юмористу Цукишиме нос. — Хей, Тобио-кун. У тебя отлично выходит! — хвалит младшего парень с осветленными волосами, на что тот заметно усмехается. Ему явно приятна такая похвала. После тренировки все разошлись по комнатам в общежитии, которое обеспечили волейболистам организаторы этого мероприятия. Так вышло, что в одной комнате оказались Коурай, Сакуса, Мия и Кагеяма. Они нашли общий язык и даже тему для обсуждения: сокомандник Тобио — Хината Шое и его навыки. Хоть и Киеми не особо вникал в тему, да и не горел пылким желанием участвовать в разговоре, даже в роли слушателя, но кудрявый сидел в их кругу и иногда высказывал свое мнение по поводу всего этого. Конечно больше всех о рыжем знал девятый номер из Старшей Карасуно. Он рассказал основные моменты о нем, но все секреты раскрывать не желал. Все-таки, хранить козырь в рукаве, то еще удовольствие. Разговор затянулся надолго. Настолько, что даже фонарные столбы на улице погасли и перестали излучать тусклый свет янтарно-оранжевого оттенка. В конце концов беседа каким-то чудесным образом направилась в совсем иное русло. Теперь парни говорили об этих. А на часах уже второй час ночи. Не спят теперь только связующие. Остальные легли примерно полчаса назад, может больше, может меньше. Никто и не заметил бегущее вперед время. Завязался диалог: — Атсуму-сан, Вы не такой каким я себе представлял. Я даже рад этому. — А каким ты меня представлял? — Мия был в замешательстве. — Ну, когда я увидел список участников в молодежных сборах, то решил узнать подробнее о каждом. Судя по фото Вы были словно самовлюбленный, упрямый…гей? «Вообще-то так и есть», — услышал в своей голове голос брата-близнеца седьмой номер Старшей Инаризаки. Как он вообще там появился? Как только молодой человек собрался возразить этому утверждению о своей личности, так сразу погряз в сомнениях. Не только о характере, но и ориентации. Всю свою жизнь, сколько Мия себя помнит, он считал себя натуралом, даже мысли не допускал о бисексуальности или гействе. «Ну нет, не может же быть такого, что мне всегда нравились девушки и тут я могу влюбиться в парня». — Атсуму-сан, не слишком поздно? Мы кажется засиделись, нас могут отчитать за ночные посиделки, — Тобио перебил его от нагнетающих мыслей, переходя на шепот. Его веки тяжелели, уже готовы закрыться в любой момент, но он держался как мог. Терпила. Не дожидаясь никакого ответа юноша прилег на футон, монотонно проговаривая: — доброй ночи. Последний промолчал. Мие стало неловко от своих же мыслей. А ведь раньше он даже не задумывался какой он на самом деле. А что если он и правда гей? Вдруг он все это время занимался самообманом, зная, что родители не одобряют подобные факты? Они лютые гомофобы. А если Осаму тоже из этих? Почему он сейчас подумал «тоже»? Слишком много вопросов и ни одного ответа ни на какой из них. Атсуму решил себя «проверить» на «гейство». Парень надел наушники, проверил громкость. Он проверял себя заходя на порно-сайты, просматривая видео с геями, и листая в телефоне фотки обнаженных парней, мужчин, ну, и конечно же, девушек. Без этого он никак не мог завершить проверку. Удостоверившись, что он не такой, парень облегченно выдохнул и лег обратно на свой футон. Но все же первое впечатление брюнета об Атсуму не давало юноше покоя. Он так и не смог уснуть, думая только об этом. В какой-то момент в голове мелькала мысль полностью поменять внешний вид, чтобы, мало ли, кто-нибудь еще так о нем не подумал.***
Каждый день был как тот самый вечер размышлений о своей личности и каждый раз Тсуму углублялся в себя все больше и больше, чаще и чаще. Атсуму становилось не по себе, когда на него смотрели парни более трех секунд. Не значит ли это, что он стал бояться общества, мужской пол и чужое мнение? Никому, даже самому Мие, это не известно. Это не круто. Совсем не в кайф. Боже, почему все так трудно устроено? Нельзя было только одну гетеросексуальность, или как любит выражаться Тсуму — натуральность, оставить? Или гомосексуальность? Зачем ему так много разных штук? Ответов на свои собственные вопросы опять не находится. Почему разговор или даже обычная мысль о нетрадиционной ориентации так смущает Мию? Потому что это не нормально? А может из-за такого ужасного окружения гомофобов? Пока это не понятно, но юноше рано или поздно придется понять себя и принять таким, какой он есть. Сегодня последний день на национальных молодежных сборах. Волнительно. Последний раз все увидят друг друга в одной команде, а не по ту сторону сетки, борющихся команд за одно единственное решающее очко. — Атсуму-сан, вы последнее время странный. Все в норме? — окликивает его из путанных мыслей Кагеяма, на что молодой человек широко улыбается и отвечает: «все супер, просто задумался». И ему верят. Ну как же, это же Атсуму Мия.***
Настало время отъезда из лагеря. Перед этим Мия подхватил Тобио за локоть и затащил за угол в коридоре, встав максимально близко. Нависла неловкая пауза между обоими парнями. — Помнишь, ты говорил, что я похож на этих? Ну, человека нетрадиционной ориентации? — Начал старший волейболист через несколько минут тишины, а затем продолжил полушепотом, приближаясь все ближе и ближе: — помоги мне это проверить, прошу тебя, Тобио-кун! Его собеседник замешкался. Растерянный мальчишка то и делал, что молчал в стельку и напугано созерцал лицо нового друга: — И как это сделать? Почему ты думаешь, что я помогу тебе? — Это звучало с уст Кагеямы грубо и цинически.