***
Подожди, ты был рад поговорить со мной по телефону, но на электронное письмо ответить так трудно? Ты такой сложный.***
Гарри дулся, злился и грустил. — Но я хочу быть в Лондоне, — скулит он, свернувшись калачиком на диване, не отвлекаясь даже на свой ноутбука. Найл увеличил громкость телевизора, пытаясь не обращать внимания на происходящее. Конечно, меньше чем через минуту Гарри продолжил. — Луи в Лондоне. Мы могли бы встретиться. — В последний раз, когда ты видел его, он наставил пистолет тебе в голову, — напоминает Найл, сдавшись и выключив футбольный мяч. — На всякий случай, если ты забыл. Гарри вздыхает, придвигаясь ближе к Найлу, чтобы украсть тепло его тела. — Да, но он говорил со мной по телефону. — Я думал, он угрожал тебя экстрадировать? Найл так не хотел больше заводить эту тему. Но, к сожалению для него, Гарри все еще хотел поговорить об этом, несмотря на все попытки Найла любым способом отвлечь его от темы «Луи Томлинсон». Еще более прискорбным было исчезновение Джоша, когда Гарри попытался вовлечь его в один из таких разговоров — он вскочил, бормоча что-то о рубке дров для печи, прежде чем сбежать из дома — и отличная работа Джеммы, которой удавалось избегать Гарри. Шансы на то, что Найл избежит разговора о Томлинсоне, были не в его пользу. Упоминание об экстрадиции на мгновение заставило Гарри замолчать, но Найл заметил, как он снова готовится к речи. — Почему ты не работаешь? — в отчаянии спрашивает Найл. — Если ты поработаешь, то сможешь сделать еще один пиздецки романтический жест. Договорились? Гарри задумчиво кивает. — Да, ладно. Можешь принести мне мой ноутбук? — Нет, — коротко отвечает Найл. — Я ухожу. Не веди себя ужасно, пока меня нет. На самом деле ему не нужно было уходить на улицу по какой-либо конкретной причине — дом был хорошо забит едой, все трубы работали, снег не накапливался снаружи — но ему становилось некомфортно внутри дома. Ничего такого, но там просто было слишком много Гарри, а романтичный Гарри был таким трудным Гарри. Попытка убедить его не посылать Луи грузовик роз была одним из худших переговоров в его жизни. Проблема Гарри заключалась в том, что он был уверен, что его непреодолимая любовь преодолеет все различия между ним и Луи, в то время как Найл был почти уверен, что это только навлечет на них массу неприятностей. Не в первый раз он пожалел, что Гарри влюбился.***
— Автоматическая винтовка, — устало говорит Зейн, подавляя зевок. — Пластиковый пакет над головой. Смертельная инъекция. — Думаю, тебе стоит еще поспать, — мягко отвечает Лиам, еще раз пролистывая папку. — Более бодрая версия тебя знает, что смертельная инъекция не выведет здание из строя. Зейн только хмыкнул в ответ, уже закутанный в одеяло. Какое-то время было тихо: Лиам обдумывал дело, а Луи проверял электронную почту. Стайлс — его мозг продолжал попытки исправить это на Гарри, но он знал, что должен назвать его более официально, иначе его мозг выйдет из строя — все еще отправлял ему сообщения, несмотря на то, что он игнорировал его. Луи не мог не восхититься его настойчивостью. 1̲ ̲н̲о̲в̲о̲е̲ ̲с̲о̲о̲б̲щ̲е̲н̲и̲е̲ Я оставил тебе подарок в Манчестере. Думаю, твои коллеги скоро приведут её на допрос. — Эй, Лиам, кого-нибудь приводили недавно? — спрашивает Луи, стараясь казаться непринужденным. Лиам оторвался от папки, и на его губах появилась знакомая полуулыбка. — Мы продолжаем советовать тебе начать читать новости, Луи. Они — ну, я полагаю, мы — наконец поймали Кэти Вайссел в Манчестере; похоже, кто-то по какой-то причине сдал её, — Лиам пожал плечами, закрыл папку и оставил ее на столе. — Не то чтобы кто-то интересовался почему. Ее доставят сегодня вечером. Или, эм, скоро. Я не знаю, который час. — Тогда, наверное, пора спать, — предлагает Луи, ухмыляясь своему другу. — Когда она должна приехать? — В ближайшее время, — отвечает Лиам, наконец оставляя свое рабочее место. — Если ты собираешься присутствовать на допросе, помни, что нам сказали: закрой лицо и позволь взрослым делать свою работу. — Так точно, — говорит Луи, уже вставая, чтобы выйти из комнаты. Он точно знает, зачем идет, но заставляет себя думать, что просто проявляет интерес к миру допросов, и что он получит некоторый опыт. Он абсолютно точно не идёт туда из-за Стайлса. Томлинсон быстро направился к камерам предварительного заключения, увидев, что сейчас больше двух часов ночи и Вайссель уже здесь. Когда он подошел к этому месту, его нашла Элеонор. — Послушай, я не говорю, что это совпадение, но тебе нужно увидеть, что мы нашли у нее, — начинает она без предисловия, хватая его за руку. — Добрый вечер и тебе, — отвечает Луи, позволяя ей отвести его в комнату для улик. Вместо ответа она сунула в его сторону пару латексных перчаток, подошла к столу с предметами и указала на один из них. Луи сразу увидел то, что привлекло ее внимание, и знал, что Стайлс определенно сыграл роль в поимке Вайссель. На том, что легко можно было принять за обычную визитную карточку, были написаны слова: «Решил, протянуть руку помощи». На всякий случай, если Луи все еще сомневался, Элеонор посветила инфракрасным светом на карточку, обнаружив подпись, в которой определенно была буква «Г», за которой следует буква «С». У него пропал дар речи. Он вышел из комнаты, не сказав ни слова, на ходу сняв перчатки. Чёртов Гарри Стайлс. Посылать ему сообщения — это одно, но посылать ему людей? Луи бы определенно сошел с ума, если бы подумал, что это мило.***
Гарри был очень доволен собой. — Я сделал хорошее дело! — торжествующе окликнул он Найла, который остановился, чтобы показать ему большой палец вверх, прежде чем вернуться к осмотру оружия, имеющегося в доме. Гарри слышал, как он бормочет что-то о ножах-бабочках, и решил, что если он подождет подольше, Найлу просто придется уделить ему немного внимания. Его предсказание сбылось всего за сорок три секунды — не то чтобы он считал — Найл вздохнул, повернувшись спиной к дисплею, чтобы посмотреть на Гарри. — Молодец, дружище, хорошая работа с Вайссель. Гарри только ухмыльнулся, позволив себе на мгновение гордо поднять голову. — Как именно ты это сделал? — продолжает Найл, отвечая на улыбку Гарри, будто он ничего не может с собой поделать. Честно говоря, он, вероятно, не может; Найл и Гарри были почти неразлучны с тех пор, как Найл ограбил целый банк, вызвав короткое замыкание света, вводя рабочих в панику из-за внезапной темноты, которая ловко отвлекла их от Найла, убегающего со всеми деньгами, которые он смог унести. Этот трюк настолько поразил Гарри своей безжалостной простотой, что он похитил Найла (хотя он всегда считал, что это было больше похоже на одалживание или принудительное знакомство, чем на что-то столь же мерзкое, как похищение), а остальное стало уже историей. — Связи, — просто отвечает он. Найл недоверчиво рассмеялся. — Невозможно выдать третью по розыску преступницу Великобритании, просто воспользовавшись своей адресной книгой, — утверждает Найл, — это невозможно. — Да, должно быть, — признаёт Гарри. — Но если ты войдешь в контакты Вайссель и убедишь некоторых из них, что она продает их МИ-6— — Они сами её сдадут! — радостно восклицает Найл. — Это должно быть действительно разозлило ее. Гарри пожимает плечами. — Я не слишком беспокоюсь о ней, если честно. Как ты думаешь, Луи это понравилось? Найл перестал смеяться, на его лице появилось недоверие. — Это все было для него? Господи, если он этого не поймёт, тогда он гребаный идиот, — отвечает Найл и задумчиво замолкает. — Но не считай это слишком романтичным. Гарри надул губы. Он думал, что это был замечательный жест, и Найл разрушил его удовлетворение. — Но он получил плохого человека, и я должен доказать, что я хороший человек! — возражает он, решительно размахивая руками, чтобы показать свою точку зрения. — Ну да, но делает ли тебя плохой человек хорошим человеком или дерьмовым человеком? — Так ты теперь философ, — ворчит Гарри, нахмурившись. — Я все еще считаю, что это приятным. Найл закатил глаза. — Ну, это здорово. Ты готовишь ужин сегодня? — Все, о чем ты думаешь — это о своем желудке, — говорит Гарри. — Конечно, я буду готовить. Знаешь, где Джош? — Блять, если бы, — отвечает Найл, беря несколько ножей и точильный камень. — Я не думаю, что ему нравится находиться так далеко от ближайшей цивилизации, чтобы спрятаться. Он сердится из-за того, что нас нашли. — Может, нам следует… — начинает Гарри, но Найл направил на него ножи. — Если ты закончишь это предложение словами "вернуться в Лондон", я отрежу тебе все волосы, — угрожает Найл. Гарри показывает язык. — Но нам нужно переезжать. Мы могли бы поехать в Париж. — Готово, — соглашается Найл; Гарри ухмыляется. — Но, пожалуйста, никакой романтической чуши. Я не сяду в тюрьму за то, что ты попытаешься осветить Лувр фотографиями его лица или чего-то в этом роде. Что ж, он не подумал об этом.