Последний цвет жизни — черный

— Что ты имела ввиду под "Я пережила войну более 20 раз"? — ...Я такое говорила, значит.. — А ещё то, что ты в прошлой жизни была рыцарем? — ... — Сначала я подумал, что ты шутишь, потом вспомнил тот случай в школе. Что ты имела ввиду? Может я и перегибаю, но уж слишком это серьезно для простой шутки. — Тебя это не касается. *Мог бы подумать, что я просто шутить не умею. Зачем усложнять ситуацию?* — Но все же.. — На-а-ао-о-о-к-и-и-и-и!!! Оба обернулись назад на крик. Это была слегка вспотевшая Юна, которая дышала прерывисто. Было видно, что она знатно побегала. — Позвала меня.. фуф.. значит в кафе, а сама.. фуф.. гуляешь?! — Ой, я забыла про тебя. — Что значит забыла?!?! Она побежала к Монаоки, ударив ее сверху по голове слабым кулаком. — Ай. Провинилась, прости. — Так уж и быть, на первый раз прощу. О, Тетсуро, ты тоже тут? — Угум, решил прогулять, раз такой удачный был момент. — Я была в кафе, а Акааши-сан сказал, что ты была там с одним парнем недавно. Вот я и разозлилась на тебя, но не думала, что это будет Тетсуро. — Я и не планировала с ним сидеть. — В общем, я пойду. Увидимся завтра, – Куроо помахал им обеим и побежал в противоположную сторону. Видимо, его дом был не так далеко. — ...Эй, Наоки, ты в порядке? – ее голос выглядел взволнованным. — Ты о чем? — Ну... после того случая в школе. Я понимаю, ты долгое время их терпела, это была твоя последняя капля терпения! Но... я боялась, что тебе сейчас ещё труднее. — Волнуешься после того, как ударила? — Эй, ты это заслужила! — Знаю, знаю. Я в порядке, не волнуйся. Наоборот, мне полегчало, – *Монаоки была слишком робкой, чтобы противостоять им. Конечно, она будет волноваться*. — Это хорошо. Все-таки это было очень неожиданно. В ближайшее время они не будут тебя трогать. Хотя, возможно, нажалуются родителям, чтобы тебя выгнали... Будет сложно. — Ничего страшного. Не думаю, что они будут жаловаться. — Почему? — Ну.. интуиция. Они до чёртиков перепугались ауры вокруг нее, что менялась в течение всех жизней вместе с ее характером. Аура - это что-то неопределенное, так что Монаоки точно не может сказать, как именно она меняется. "Меняется" можно объяснить, как "сгущающиеся на небе тучи". Другими словами, они чувствуют необъяснимое давление из-за нее. Словно муравьи перед человеком, который разрушает их мирную жизнь прямо перед ними. — ...Я знаю, тебе это много раз говорили, но ты действительно сильно изменилась... Я рада, что ты можешь постоять за себя. — Теперь тебе не придется меня защищать каждый раз. — Ну, я была и не против тебя защищать. Монаоки посмотрела на нее, улыбнувшись. — Может тогда прогуляемся? – предложила Наоки. — О, давай. **** — О, кстати, учитель вчера говорил, чтобы мы не распространяли произошедшее. Кобаяши и Сайто пришли в школу вместе. — Вот оно что. Надо будет поблагодарить его. В обычной ситуации все в школе глазели бы на нее, как на сумасшедшую, и не стали бы подходить, или же как обычно бывает в дорамах: тихоня резко становится имбой или красоткой и даёт ответку обидчикам. Но учитель попросил не распространять или хотя бы не вдаваться в подробности произошедшего. Ведь если будет известно, что жертва смогла противостоять хищнику, то остальные тоже подумают, что этот хищник не так страшен. Они забудут о страхе перед ним, но хищник остаётся собой и сделает так, чтобы та жертва больше не смогла произнести и слова. И тогда все вновь вспомнят о страшном хищнике. — Конечно, что ты им дала отпор уже известно. Но все смотрят на эту ситуацию так: "Она долго терпела их издевательства, но ей уже достало. Ее можно понять, ведь мы все люди". Удивительно, правда? Без всяких "Она их отделала!! Теперь они лошки!!" — Согласна. Хорошо, что они понимающие, если их такими можно назвать. — Кстати, как вы сдружились с Куроо Тетсуро? — Просто зови его по имени. Зачем эти сложности. — Мы с ним далеко не друзья, а просто одноклассники. Что не скажешь о тебе. Это ведь твой первый друг? — Друг? Слишком громкое слово. Мы с ним знакомы от силы 2 дня, считая этот. — О, Нао-чан, – только что прошедший мимо Куроо помахал ей. — "Нао-чан"? – Юна прищурила глаза, – Громкое слово, говоришь? *Любят же они приходить в самые ненужные моменты..* — Это не значит, что мы друзья. — К тебе "Нао" обращается только твоя мама. Ты ведь говорила, что хочешь, чтобы только она к тебе так обращалась. Я уже молчу про "-чан". На самом деле Монаоки знала, что "она" раньше так говорила, но не сочла это важным. Разве это настолько важно, как тебя будут называть? — Если тебе хочется, тоже так называй. — Боже, ты ничего не понимаешь. — И что же я должна понимать? — Ладно уж, забей. — Эй, Сайто, тебя Като-сэнсэй вызывал к себе, – кто-то позвал их из кабинета, как только они вошли. — Хорошо, сейчас пойду. — Като-сэнсэй переживал за тебя. Он действительно хороший учитель, – подметила Юна. — Согласна. Что ж, я пошла. — Только быстрее. — Ок. Монаоки пошла в сторону кабинета Като-сэнсэя, что находился не так далеко от их, чтобы им было удобнее. Она начала размышлять, что именно он хочет сказать. Это, конечно же, будет связано со вчерашним. Она говорила Юне, что те девочки пока не будут ее тревожить. Но это не совсем так. Ведь им необязательно делать все самим. Можно задействовать своих родителей в любой момент. Поэтому, до того, как они придумают что-то плохое, ей стоит что-нибудь сделать. *... Ладно, будь что будет. Буду по ситуации действовать. Чего уж рассуждать тут?* — Като-сэнсэй? – Монаоки постучалась в приоткрытую дверь, откуда доносились знакомые голоса. — О, Сайто Монаоки, заходи. Зайдя в кабинет, она увидела небольшой стол, за которым сидели учитель и ещё два гостя. — Нао-тян, – улыбнулась ее мать. — Наоки-тян, – отец тоже. — Мама, папа... — Садись рядом, – учитель указал место рядом с ее родителями, куда она и села. — И зачем вы пришли? — Мне звонили председатель Ито, председатель Намура и вице-президент Тачибана. *Полагаю, это отцы тех девиц из соседнего класса. А их новенькая, четвертая, видимо, оказалась ссыкуном и не пожаловалась. И все же, они слишком быстро отреагировали.* Като-сэнсэй выглядел уставшим из-за всей этой движухи. — Извините, что создали проблемы. Вы ведь такой занятой человек, а мы тут с их детской ссорой.. – искренне извинилась мать. — Ничего страшного, я тоже виноват что был беспомощен все это время. *Ну, хотя бы это он понимает* — Скажите, о чем вы говорили? – отцу не было дела до этих извинений. — ... Если в двух словах: они попросили меня исключить Сайто Монаоки да и ещё испортить ее школьное портфолио, чтобы в будущем ей было сложнее поступать. *Уйти, конечно, я не против, но вот портфолио проблемка... Может стоит уйти до того как он испортит его? Я ведь могу поступить в школу того Акааши*. Как только она хотела это предложить, Монаоки остановилась. В душе она усмехнулась от собственной никчёмности, ведь в тот момент она вспомнила Куроо. *Все же, где я найду интересную персону ещё..* — И.. что же нам делать? – осторожно спросила мать, ведь раньше они не сталкивались с подобными ситуациями. Монаоки - их единственный ребенок и она не попадала в такие ситуации. — Вы можете поговорить с ними, но это будет бесполезно, мне кажется. А ещё Монаоки-сан может извинится перед ними. — Вот оно как.. — Не бойтесь, я извинюсь, – решила Монаоки. — Наоки-тян, не стоит, мы сами с этим разберемся. — Так будет меньше проблем. Да и извинюсь я разок - ничего плохого не случится. — Нао-тян.. — Монаоки-сан говорит правильно. Но, надеюсь, ничего не случится.. — Не беспокойтесь. — ... Хорошо. Монаоки с родителями вышли из кабинета. — Нао-тян, может уйдем из этой школы? — ... Нет, я не могу бросить своих друзей. — Тогда.. — Не стоит, я справлюсь. Какая я вам дочь, если не могу справится даже с этим? — Хорошо, я доверяю тебе. Но, если что-то случится, сразу позвони нам. — Да, спасибо, – она улыбнулась. Попрощавшись с родителями, Монаоки осталась на месте. — Можешь выходить. — Ох, заметила-таки? Это был Тетсуро, что прятался за коридором. — Я случайно услышал тут все. — Случайно стоял у двери и случайно прятался от нас? — ... А тебя не так легко провести. В общем проходил я мимо по своему делу, а потом вспомнил, что тебя вызывали к Като-сэнсэю. — Эй, Тетсуро. — "Тетсуро"? Эх, что ж ты так грубо. — ... Это ведь не грубо. — По отношению ко мне грубо, ведь я называю тебя по имени. — Тетсуро-кун? — Нет, "Куроо-кун". — Мы знакомы два дня, а я должна называть тебя по имени? — Угум. — Ладно, Куроо-кун. — Отлично, – он хлопнул в ладошки. — Куроо-кун, можешь прикрыть меня? — А что-то случилось? — Ну, случится. Придумай любое оправдание, но чтобы оно было достаточно веским. — Собираешься прогулять? — Можно и так сказать. Ещё завтра меня не будет. — Что же ты собираешься делать? — Нужно проводить кое-кого до больницы. — ... — И Юне тоже скажи. — Не переусердствуй только. — Знаю. Монаоки направилась на первый этаж, чтобы выйти наружу.