***
Она так и выбежала из квартиры в фартуке с выбившимися прядями из прически, наспех объяснив брату, что белье упало во двор. Но, оказавшись на улице, Алессандра никого не заметила. Даже Зик, который пару минут назад стоял и смотрел на нее из-под стекол очков, исчез. Однако его не пришлось долго искать. — Я никому не сказала, — лихорадочно прошептала Алессандра, встретив его за углом, опирающегося спиной о стену дома и курившего очередную сигарету. Дон Зик стоял и смотрел на нее. Аманнити сказала только четыре слова, но никогда еще он не слыхал, чтобы их так произносили. Он знал женщин, но встречи с ними всегда были мимолетными — какие-то приключения, иногда страсть, секс, одинокий вечер, Елена со своим отчаянием и безответной любовью. Да он и не искал ничего другого. А тут — эта итальянка, которая боится его, как лесная лань зверя, просто сказала обычные слова, а у него все внутри перевернулось. — Алессандра… — начал было Зик, но так и не продолжил, потому что Аманнити отчаянно бросилась ему в ноги. — Сеньор Зик, прошу, помилуйте. Я клянусь, я ничего никому о Вас не рассказывала. — В порыве бессознательности она схватила его руку и прижалась горячими губами к холодной коже. — Не убивайте меня, прошу. У меня больная мама и брат. Они же не выживут, если меня не станет. Я работаю на фабрике, чтобы прокормить себя и семью. Прошу, прошу, прошу… Йегер не знал, что сказать. Он не помнил, чтобы женщины бросались ему в ноги. Возможно, и было такое, но только лишь ради секса. А эта девушка сейчас смотрела на него снизу вверх влажными темными, как у ночной птицы, глазами и молила о пощаде. — Поднимись, глупая. Встань, я сказал. — Он силой поднял ее и взял за плечи. — Я не собираюсь тебя убивать, Алессандра. Ты мне еще очень нужна. У меня для тебя предложение. Собственно, я сюда и пришел, в эту дыру, чтобы сообщить об этом. Она мгновенно успокоилась, мольбы прекратились, и Алессандра опустила взгляд, стараясь не смотреть на Зика, будто стекла его очков слепили ее. — Будешь служить мне, пока не искупишь свой грех — убийство. Услышав такое прошение, Алессандра вдруг застряла в каком-то оцепенении и исступлении. А звуки, голоса людей в квартирах, далеко на улице, окружавшие ее, ни на секунду не замедлили свой бег. Это она не смогла двигаться дальше и издать хоть какое-то слово. Если бы у нее был в руке бокал, он бы тотчас же лопнул. — Служить? — Именно, — прошептал Йегер и отстранился немного от Алессандры. Выглянув за угол и убедившись, что никого рядом нет, продолжил разговор: — Завтра вечером в Неаполе состоится одно мероприятие, очень приватное, очень закрытое. И я приглашен туда. Аманнити прижалась к стене спиной и закрыла глаза, пытаясь полностью отстраниться от разговора с мафиози, но в тоже время внимательно его слушала. — А я… Что я должна делать? — Не торопи мой разговор, пожалуйста. Я тебе не ребенок. Я хочу, чтобы ты была на этот вечер моей спутницей. Ты…ты… — Он подбирал слова, будто мальчишка, который не знал, что сказать. Мафиози не знал, что сказать. — Ты должна заплатить за убийство Марселя, Алессандра. Да и мне надоело ходить в рестораны одному. — Но… я… — Да, об этом не переживай. У Золушки будет и платье, и карета, и хрустальные башмачки. Завтра в полдень жди мальчишку у дома. Он тебе все принесет. Это мой посыльный на всякие секретные дела. И хотя разум подсказывал держаться подальше от этого мужчины, даже если его предложение окажется ложным и надуманным, но уходить не хотелось. Так редко Алессандре представлялось быть в компании действительно красивого аристократичного мужчины, к тому же не нужно было придумывать тему для беседы. Зик все делал за нее. Но, испытав неловкость от возникшей паузы, Аманнити продолжила свои бессмысленные просьбы: — Только не трогайте и не впутывайте мою семью, пожалуйста. Я одна виновата во всем. — Да хватит уже, надоело, — прошипел Зик, сразу же оказавшись возле лица Алессандры, словно голодный волк возле жертвы. — Мне нужна ты, — шикнул и вдруг запнулся, будто лишнее сказал. А она напротив — осмелела. — А Вы что же, принц тогда? Короткий смешок. — Я мафиози, Алессандра. Мафиози. Он развернулся и решил уже уходить, но в сторону Аманнити снова блеснул свет от очков. — До завтра. — Ага. А через какое-то время в начале длинной улицы она услышала звук уезжающего автомобиля.***
Все, как и сказал дон Йегер: Алессандра получила посылку от мальчика, с которым встретилась недалеко от своего дома. Когда только зашла заря, завелась субботняя шумиха на районе: танцы, кино под открытым небом и обычное летнее неаполитанское веселье… Сеньора Аманнити смотрела телевизор, Фабрицио начищал сеньору Марчелло башмаки до идеального блеска, потому что все-таки попал ему мячом в окно, а Алессандра стояла перед зеркалом в своей комнате и разглядывала свое отражение. — Господи, на кого я похожа? Я выгляжу, как очень дорогая содержанка. Шелковое, ласкающее кожу, черное платье струилось, облегая фигуру и подчеркивая бедра. На левом колене прошелся небольшой разрез, и Аманнити показалось это уже чересчур. Ее скромные платья не шли ни в какое сравнение с этим великолепием. И хотя она еще сомневалась, пальцы ловко застегнули замок сзади. От волнения щеки покрылись лихорадочным румянцем, но глаза засияли. И было очень страшно, девичье сердце затрепетало. Ведь снова неизвестно, что мог с ней сделать каморрист Йегер. Но точно: он играл с ней. Она собрала волосы в прическу и закрепила шпильками. Накрасив губы алой помадой, Алессандра выглядела поистине прекрасно. Но стыдливо увела от своего отражения в зеркале взгляд. — Как мерзко, как вульгарно. Словно проститутка. Скорее всего, так и есть. Как же я смогу еще искупить свои грехи перед мафией, чем не встать на путь разврата и греха? Поднесла ладонь к губам и хотела было уже стереть помаду, но остановилась. Решила, что пускай так и будет. Осталось лишь надеть серьги. Эти до ужаса дорогие бриллиантовые серьги. Крупные, висячие. За такие Алессандру точно убили бы в темном неаполитанском переулке. Но рядом с доном Зиком Йегером Аманнити и не могла выглядеть дешево. Женщина, которая сопровождала мафиози, должна была быть его денежной инвестицией. Поэтому дон постарался: хорошенько вложился в Алессандру.***
— И Бог создал женщину*. Честно, я думал меня уже ничем не удивить в этой жизни. Но ты… — Зик лениво прошелся взглядом по всей фигуре Алессандры, пристально оценивая. Ну типичный мафиози. Затем взял за тонкую руку и нежно поцеловал. Жестом приказал водителю уехать, оставить их вдвоем. — Невероятно красивая. Алая помада тебе к лицу. Если бы еще было прохладно, но нет, тяжелый и душный зной висел над Неаполем, от которого у Алессандры еще больше вскружилась голова. — Спасибо, сеньор Зик. Хотя куда мне до Бриджит Бардо. Но, замечу, это мой самый любимый фильм. — Аманнити не сделала ему комплимент, только краем глаза положительно взглянула на дорогой бархатный пиджак. Волнистые волосы Йегера оставались всегда растрепаны, что придавало его аристократичной внешности немного хулиганства. — Пути Господни неисповедимы. Вдруг ты затмишь саму Бриджит. Ресторан, куда пригласили главаря Каморры, находился на самом краю Неаполя, на берегу моря Тиррено. Романтичное, уединенное место «Гротта Палаццезе», так назывался пещерный ресторан, местоположение которого, казалось, было почти нереальным. Ресторан в пещере предлагал множество точек обзора для наблюдения за морем и потрясающим красивым побережьем. Известняковые стены под приглушенным светом и мистической атмосферой. Прекрасный вид на голубую воду Тирренского моря, и Алессандра впитывала уникальную атмосферу ресторана. — Считается, что это место существовало еще в восемнадцатом веке и служило местом ужинов и банкетов для местной знати, — когда они вошли в ресторан, дон Зик прошептал на ухо Алессандре, невольно поцеловав оголенное плечо, чем заставил ее содрогнуться. — Еще одно условие. Подыграй мне, как моя спутница на вечер, как моя возлюбленная. Словно любишь меня безумно. — Надеюсь, Вы тоже подыграете мне, словно влюблены в меня. Не хочу, чтобы люди вокруг подумали, что я цепляюсь к Вам, сеньоре. А потом попросите, и я смогу Вам даже полы помыть в квартире, — съязвила Алессандра, словно имела на это право, но Зик лишь хмыкнул в ответ. Она также заметила, что Йегеру низко кланялись гости вечера, будто он был владельцем этого места. А может, так и было. Ведь Алессандра практически ничего не знала о Зике Йегере. Совершенно ничего. И из присутствующих здесь она никого не знала. Атмосфера вечера была ей чужда, страшна и развратна. Поэтому невольно прижималась к Зику, ища в нем защиту. — Что ты сказала маменьке? Куда собираешься идти? — спросил Йегер, уже сидя за столиком. — Сказала, что иду на танцы, а она попросила, чтобы я не задерживалась долго. Только она не видела, в каком я наряде. — А ей и не нужно видеть. Но когда пробьет полночь Золушка превратится в обычную работницу фабрики, — сказал Йегер, не глядя на Аманнити, кивнул какому-то мужчине в шляпе. Алессандра хотела ответить, но тут подошел официант. — Девушка тоже пьет шампанское? — Да, — ответил за нее Зик. — И сухое тосканское для меня. Официант кивнул и удалился. — Кстати, вон, видишь, в темном углу сидит тучный мужчина? То сам Федерико Феллини. А возле него Витторио де Сика с супругой, тоже известный режиссер и актер. А вот там — старый такой, — Йегер указал головой, — дон клана Ндрангетта. Мерзкий тип. Пришлось развернуться и посмотреть, кто все эти люди. И эти известные мужчины просто пили, ели и разговаривали, ничего особенного Алессандра в них не нашла. Она смотрела фильмы Феллини, а здесь расстояние между ними — два шага. Всего ничего. Рукой подать. Но она игнорировала всех. — А эти все девушки, кто они? Чьи-то любовницы? Или как я — случайные спутницы? — В ресторане действительно было немало молодых красиво одетых девушек. Зик краем глаза взглянул на нескольких. Знал их, одна лезла к нему в постель, а вторая предлагала себя прямо в автомобиле. — Понятие не имею, кто они. — И снова его простые незамысловатые ответы с примесью загадок. На блестящих столиках с изогнутыми ножками стояли диковинные закуски, фрукты, бокалы с вином и шампанским. Прекрасно одетые люди с бокалами в руках беседовали друг с другом и разглядывали шедевры на стенах. По периметру ресторана расположилась охрана Зика Йегера. В течении часа или даже больше, Алессандра наслаждалась сладким шампанским и ароматными блюдами из свежевыловленных морепродуктов, которыми кормил ее с рук дон, бережно кладя каждый кусочек еды прямо ей в рот, словно в некий хрустальный сосуд. А потом Аманнити сидела и слушала, как Зик разговаривал с каким-то влиятельным массивным мафиози. В этот момент Йегер открылся для нее совершенно с другой стороны, он поддерживал любой разговор, рассуждал на любые темы. Он размышлял о Муссолини, о культуре, об искусстве, об экономике и церкви. Он знал разные страны и города. Он был начитан и до ужаса интеллектуален. Алессандра смотрела на него и не отрывала взгляд. Лучи закатного солнца и свет от ламп добавили румянца розоватой коже и золотистого блеска светлым волосам, выдававшим знатное немецкое происхождение дона Зика по линии матери, княгини Дины. Светлая кожа и светлые волосы, выделяли мафиози среди смуглолицых брюнетов и брюнеток. Они придавали ему особую привлекательность, но от бродившей в нем — немецком аристократе — закваски немецких предков было больше вреда, чем пользы: крутой характер, непоколебимость моральных устоев, склонность к философствованию трансформировались в гнилой среде неаполитанского общества в самодурство, постоянные угрызения совести и презрение к родственникам и друзьям. Унаследовав от матери гордыню и интеллект, а от отца — чувственность и легкомыслие, бедный дон Зик Йегер, владыка неаполитанской Каморры, неизменно пребывал в недовольстве, чтобы изменить сознание итальянцев и помочь своему младшему брату по отцу освоить криминальный мир. На протяжении получаса Алессандра сидела и изучала Йегера, пока Зик заметил это, улыбнувшись. — Ты не представил мне свою спутницу, Зик, — заметил собеседник дона. — Неужто, молодая актриса или дочь какого-то знатного мафиози? Алессандра резко вдохнула, едва заметно распахнув губы, замерла. Йегер заметил это и под столом крепко сжал ее ладонь. — Это моя молодая жена. — Что?! Йегер, будь ты проклят, почему я не знаю до сих пор? Почему я не напился, как хряк, на твоей свадьбе?! — Тайное венчание на Ницце. Не хотелось суеты, — без доли сомнения ответил Зик. А Аманнити вдруг подумала, что это невозможно. Так не бывает. Это же жизнь. Настоящая. Реальная, а не страницы чей-то книги или кадры из дешевой мелодрамы. Но если Зик сказал подыграть ему, значит она может хоть на чуточку побыть Бриджит Бардо. Алессандра сжала руку в ответ и спокойно улыбнулась «супругу». — Я тебя понимаю, Зик, пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить, а точнее, его тебе представить. — Мужчина встал, зазывая Йегера с собой. — Кстати. Ты слышал о вчерашнем мятеже в Неаполе, как раз после похорон Марселя? — Да. Братец мой все никак не успокоится, хочет подмять под себя Неаполь с этими школьниками, что называют себя йегеристами. А ведь мал еще, и сильно уж взбурлила в нем итальянская кровь матери, — хмыкнул Зик и лукаво взглянул на Алессандру поверх очков. Повсюду ходили официанты с закусками и бокалами шампанского, спокойная музыка и оживленные разговоры. Все шумело и пестрело. А Алессандра стояла и смотрела вниз на воду, что протекала внизу пещеры. Щеки пылали от мимолетного прикосновения его длинных пальцев, кожа покрывалась мурашками от его касаний. Сегодня даже освежающий морской бриз и шелест волн не помогали. И хотелось уйти по пляжу так далеко, чтобы просто упасть потом на песок без сил, чтобы не было желания возвращаться обратно, потому что там была ее другая жизнь. Внезапно волнения Алессандры нарушила рука, что обвилась вокруг талии. Дрогнув, она обернулась и встретилась с Зиком. Он, недолго думая, ничего не говоря, впился губами в ее губы. Знал, что здесь — в ресторане при людях — она не будет сопротивляться. Поэтому сухие, настойчивые губы коснулись ее собственных, жадно сминая, вытесняя из головы все плохое и хорошее, умелый язык ворвался в ее рот, щекоча ставшие такими чувствительными губы, исследуя и проникая все дальше, еще глубже и упорнее, чем прежде. А она отвечала, поддавалась, терпела его страстный поцелуй ради него же, мягко упираясь ладонями в грудь. Девичий язык легко касался умелого мужского, переплетаясь с ним, что внизу живота уже заныло, и тихий хриплый стон сорвался с губ. Когда поцелуй прервался, Зик еще не мог отпустить своими губами нижнюю губу Аманнити, щекоча ее нежный подбородок своей бородой. — Мне нужно… Мне нужно спуститься к берегу, — сказала Алессандра, судорожно поправляя волосы, верх платья и стараясь не выдать свое возбужденное состояние. Ей сейчас же хотелось к морю. Вдали от посторонних глаз и излишней суеты можно дать волю эмоциям, можно кричать, плакать от бессилия или смеяться от счастья. Никто не узнает. Море — этот невольный свидетель — никогда не выдаст, никому не расскажет. Зик одобрительно кивнул, вытирая губы. Черт, с ним такое было впервые, при всех засосал девчонку, что младше него на целых семнадцать лет, не чувствуя ни грамма стыда. Когда Аманнити спустилась с утеса, Зик нагнал ее и предложил свой пиджак. — На берегу прохладно. Она колюче приняла пиджак дона, но решила высказаться уже под шум прибоя: — Сеньор Зик, я абсолютно не понимаю, чего это Вы такой добренький со мной? Недавно вовсе убить собирались, а сейчас целуете, обнимаете, женой называете, или это затишье перед бурей? — А что, тебя в уборную ресторана затащить и поиметь хорошенько на раковине? Да? Я и такое могу, не раз делал. А добренький, как ты выразилась, потому что корни у меня не плебейские, — прошипел он. — Да я уж заметила, что не плебейские! Но все же… Вы… И хотелось повернуть время вспять, переписать тот день, чтобы никогда не подходить к нему и не заговаривать с ним, и не встречать дона Зика Йегера. Хотя кого она обманывала? Она бы снова заговорила, будь у нее такая возможность. Не стала бы ничего менять и снова тонула бы в омуте этих серо-голубых глаз, считая минуты до следующей встречи. — Да хватит уже истерично выкать мне! Бесит! Будто мне сто лет, — яростно огрызнулся Йегер и оказался прямо перед Алессандрой. Зик сначала примерялся, а потом схватил рукой девичье лицо, обхватив пальцами ее подбородок, и слегка притянул к себе, жестко впиваясь холодными глазами. — Прикажите отвезти меня домой, а то мы сильно заигрались с Вами, дон, — побелевшими губами прошептала Алессандра, не смея прерывать зрительный контакт с Зиком. — Это не игра, — едва слышно, совсем рядом. Его тихий властный голос заставил вздрогнуть от неожиданности. Когда Зик, проведя Алессандру к машине, осторожно усадил ее, то так и забыл забрать пиджак. Да и не смог бы. А Аманнити и не заметила присутствия на своих плечах тепла и дорогого запаха парфюма. Будто уже свыклась с ним за вечер. Так и вернулась домой в пиджаке босса клана Каморра.