Пять лет спустя
Мо Жаня снова выгнали из тренажерного зала… Нет, конечно не на совсем, но дежурный тренер каждый раз так злился, когда Мо Жань по три часа подряд тягал свои гантели, не замечая лопнувших капилляров в глазах. Приходилось принимать соответствующие меры. Либо этому молодому человеку нужно было срочно подготовиться к соревнованию по бодибилдингу, либо ему просто нечем заняться… Мо Жань, если бы тренер все-таки спросил его, ответил бы второе. Одинокими вечерами его душила просто смертельная тоска… Пока он учился в университете, был по уши в подработках и постоянных написаниях научных и исследовательских работ, разработке собственных проектов, и не страдал так сильно. Ему даже казалось, что в его жизни все прекрасно. Но перед сном все чаще хотелось лезть на стену. Или напиться. Когда Мо Жань попрощался со своим приютом, он перестал пить и курить. Потому развеяться в баре в пятницу вечером он не хотел. А вот измождение себя физическими нагрузками в фитнес-клубе очень хорошо справлялось с поставленной задачей. К ночи он так выматывался, что просто падал без задних ног, даже не помня с утра, смог ли он принять душ. Но сегодня его выгнали намного раньше, чем он рассчитывал, потому вернулся домой как раз к ужину. Конечно, к ужину его никто не ждал, но раз такое дело — Мо Жань решил немного покулинарить, чтобы занять себя чем-нибудь, поэтому принялся неспешно нарезать ингредиенты, представляя, что старается не для себя, а для кого-нибудь, кто мог бы жить с ним вместе. Он часто делал так, когда накрывала апатия. Например, если ему не хотелось разбираться в непонятной теме, он представлял, как кто-то, очень строгий и требовательный, обрадовался бы, если б Мо Жань вдруг получил пятерку. Если он хотел отказаться от приглашения на чье-то День рождения, то думал, как тот самый эфемерный член семьи отчитал бы его, пеняя на невежливость. Так он и жил. Вроде бы и делал что-то, а зачем — точно не знал. Разложив возле приоткрытого ноутбука целый ворох вкусностей и чай, он принялся копаться в интернете. — Что ж, сегодня вечер выдался свободным, почему бы не побаловать себя чем-нибудь запретным? — сказал сам себе юноша, забираясь на панель закладок. Новая страница с небольшой задержкой прогрузилась, но вместо порно или пресловутого «нетфликса» на экране растянулся криво сделанный сайт, посвященный всем новейшим инженерно-технологическим мировым новинкам. В каталоге Мо Жань почти не глядя ткнул на имя одного конкретного человека. Чу Ваньнин, 1988 г.р. Доктор наук, -Профессиональная практика в области механического конструирования и реализации инновационных технологий; -Прикладные исследования; -Патенты; Мо Жаню казалось, что он способен процитировать каждую строчку, что видел сейчас перед глазами, а любую статью об этом человеке он мог бы рассказать так, что от зубов отлетать будет. И все равно вчитывался, как будто видел в первый раз. — Ваньнин… Когда страница подошла к концу, он замер на маленькой фотографии без функции увеличения, и, улегшись на сложенные руки, просто смотрел, позабыв об остывшей еде. Иногда он возил пальцем по дорогим сердцу чертам, будто хотел погладить это лицо, зная, что человек на экране ничего не почувствует. И все равно не мог прекратить это. — Как ты живешь? Надеюсь, у тебя все хорошо? — спросил он, тяжело вздыхая. Хотел бы он спросить своего учителя об этом не таким образом, а хотя бы по телефону. Однако перед отъездом Чу Ваньнин сказал, что поменяет симку, когда прилетит в Соединенные Штаты, а затем сам свяжется с ним, чтобы сообщить о новом номере и адресе. Но этого так и не случилось. Ни в одной соцсети его не было, а вся информация, которую смог найти Мо Жань, содержалась на этой вот странице. Он, конечно, мог бы заморочиться и нанять сыщика. Отыскать и заставить Чу Ваньнина с ним общаться так или иначе, но… Если его учитель не связался с ним — значит просто не захотел, молодой человек хорошо понимал это. И Мо Жань должен был принять его решение. — Если бы я мог просто… просто один раз увидеть тебя снова, — прошептал он, уткнувшись в ткань рукавов, и просидел так достаточно долго. Наконец, он почувствовал, что ему пора убрать свой стол и пойти в кровать. Но вдруг прямо перед тем, как нажать на крестик вверху странички, он увидел маленькую, совсем неприметную надпись, которую раньше отчего-то не замечал.«Вы можете написать Доктору Чу в случае возникновения вопросов или предложений о сотрудничестве. Согласно п/п 7.8 все запросы будут перенаправлены на нижеуказанную почту после модерации»
Далее следовал незамысловатый почтовый адрес. Мо Жань замер, не понимая, почему он раньше не видел этой надписи. Возможно, она появилась лишь недавно, или же Мо Жань после фото своего возлюбленного совершенно ничего не видел, особенно корявые подписи в темно-синем «подвале» сайта. Но теперь, понимая, что он мог иметь возможность написать учителю, не смел сдвинуться с места. Недолго думая, он скопировал адрес и открыл свой почтовый ящик. Конечно же он не был уверен в том, что Чу Ваньнин и впрямь получит данное письмо, и вообще, пройдет ли оно модерацию. Но, дрожащими пальцами набрал первую строку, почти не думая: «Учитель, это я. Мо Жань. Ваш ученик» Подняв растерянные глаза на надпись, он решил подправить: «То есть, ваш бывший ученик, Мо Вэйюй» Как странно. Он фантазировал себе миллионы раз, что сказал бы Чу Ваньнину, если бы представилась такая возможность, но сейчас не мог связать и пары предложений. Нервно сглотнув, он все же продолжил: «Простите, что беспокою вас, просто… Вы знаете, в этом году я заканчиваю университет. Я думал, что вам могло бы быть это интересно, ведь вы столько вложили в такую бестолочь как я. В следующем месяце у меня выпускной. Я подумал… быть может, если вы в это время будете в Шанхае, например, проездом, или у кого-то в гостях — вы бы могли прийти? То есть, не хотели бы вы прийти? Мероприятие намечено на десятое июня. Как раз в тот день, когда вы уехали» Вот так вот сразу предложил встретиться… На что он вообще рассчитывает? Что Чу Ваньнин прочтет это жалкое несуразное письмо и примчится к нему, побросав все дела? Помимо того, что послание это рисковало вообще не попасть к адресату, оно могло быть единственным, которое Чу Ваньнин получит от него, тотчас бросив приставучего ученика в черный список. Всякое могло быть… Поэтому Мо Жань решил сказать все и сразу. «Учитель, я очень по вам скучаю. Не было дня, чтобы я не думал о вас, или не вспоминал наши с вами занятия. Иногда я представляю, что вы на самом деле никуда не уехали, а просто взяли отпуск, и скоро вернетесь. Это помогает мне справиться с тоской хотя бы отчасти. А вы вспоминаете обо мне? Я бы о стольком хотел рассказать вам. И о стольком спросить. Мне безумно жаль, что когда у меня была возможность обсудить с вами что угодно — я этого не делал. Если бы вы все-таки приехали, то сделали своего глупого ученика очень счастливым. Мо Жань» Молодой человек перечитал письмо еще раз от начала и до конца, затем, глубоко втянув в себя воздух, нажал «отправить». И выдохнул. Ночка обещала быть особенно беспокойной.***
— Ой, нет… ты меня не заставишь!.. Сюэ Мэн уперся в витрину руками, заляпав глянцевую поверхность пальцами, не позволяя протолкнуть себя в внутрь модного бутика. Мо Жань же напор так и не ослабил, и продавцы внутри уже начали беспокоиться, что изысканный витраж неизбежно расколется. — Я не хочу помогать тебе выбирать шмотки!.. — захныкал юный феникс, не понимая, за что ему такое наказание. — Попроси Ши Мэя! — Мой брат ты, а не Ши Мэй, поэтому это твой долг, — постарался убедить его Мо Жань, все-таки проталкивая внутрь. — К тому же… мы с Ши Мэем почти не общаемся в последнее время. — Почему? — …Просто нет времени. — Хах, ну да. Надо ведь выбрать, с какой именно мега-раскрученной компанией подписать контракт о сотрудничестве, чтобы срубить еще больше бабла, — скривился Сюэ Мэн, небрежно перебрав пару вешалок с костюмами, висевшими у входа. — Как будто самого не пригласили в Пекин на должность младшего технического руководителя. — …Всего лишь младшего! А не старшего! Мо Жань закатил глаза, стараясь не спорить. У этого молодого человека, его брата, всегда была какая-то нездоровая самооценка на свой счет. В то время как другие студенты устраивались в кафе официантами за неимением вакансий, этот самодовольный павлин всерьез думал отказаться от должности в столице. — Давай уже выберем что-нибудь, — предложил Мо Жань, совершенно потерявшись между полок. Обычно он одевался в магазинах для простых обывателей и почти весь его гардероб составляли грубые джинсы, оверсайз толстовки и рубашки в клетку. Разумеется, для выпускного такое не годилось. Чу Ваньнин может прийти… Да, вероятность этого была крайне маленькая, можно сказать, что ее вообще не было. А в теории вероятности Мо Жань разбирался куда лучше, чем в себе самом. И все же пока эта надежда теплилась в его беспокойном сердце, он был готов выдержать пытку шопингом с величайшей радостью. — Разве ты не говорил, что хочешь пойти в спортивном костюме? — откидывая в сторону брата необходимые по его мнению наряды, спросил Сюэ Мэн, полностью смирившись со своей участью Ричарда Гира из фильма «Красотка». — Мне надо выглядеть так хорошо, как я никогда в своей жизни не выглядел, — ответил Мо Жань, тоже отобрав парочку вещей, откинув их в общую кучу для последующей примерки. Почувствовав на себе испытующий взгляд, он принялся приплетать причины такого странного поведения: — …Ректор попросил меня сказать речь перед другими студентами за весь выпуск. Разумеется, мне нужно выглядеть достойно. Сюэ Мэн снова принялся кудахтать, не понимая, почему об этом попросили не его, а глупого пса, пусть внутренне и понимал, несмотря на почти все выигранные олимпиады и полученные гранты, его старший брат был все равно на пол шажочка впереди… Пусть никогда и не пытался выставить свои таланты напоказ. — Дело не в том, что я лучше, просто ректору хочется устроить показательное выступление, мол, смотрите, даже круглый сирота под нашим присмотром может добиться чего-то, — попытался успокоить его Мо Жань, но выражение лица Сюэ Мэна стало еще печальнее. — В чем дело? Я сказал что-то не то? — …Нет. В общем… давай отложим разговоры, на нас уже косятся консультанты, — засуетился Сюэ Мэн, понимая, что для душевных излияний время не самое подходящее. — Сперва купим тебе костюм. И, кстати, ты же не собираешься надеть те туфли? Мо Жань засел в кабинке, терпеливо примеряя каждую отобранную вещь, демонстрируя Сюэ Мэну, развалившемуся в кресле напротив с чашкой предложенного кофе. Почти все, что видел этот выскочка, он браковал, умело изображая признаки тошноты, даже не стараясь разглядеть как следует, но Мо Жаню тоже мало что приглянулось, а ведь он уже успел даже проголодаться… — Что скажешь? — Мо Жань вышел чуть вперед, элегантно согнув руку в локте. — Я похож на Джеймса Бонда? — …Скорее, на официанта, который подносит Джеймсу Бонду мартини. Мо Жань пожал плечами, терпеливо переоблачаясь вновь. — А как тебе это? — …Кожаные брюки? — Сюэ Мэн лишился дара речи. — По-моему мне идет. — Твой выпускной разве будет проходить в баре «Голубая устрица»? Костюм «Элвиса Пресли» уж точно не стоило показывать Сюэ Мэну, но Мо Жань уже не мог не подурачиться, даже еле стоя на ногах. Реакция была примерно такой, какой он ожидал: — Мо Жань, ты ебанутый? Вдоволь насмеявшись, юный феникс сдался, нырнув в гору отобранных вещей, вытаскивая совершенно обычный пиджак и рубашку черного цвета. — Вот, примерь это. Мо Жань сперва скривился, не увидев в этом выборе совершенно ничего особенного, но когда надел… — Ну как? — О!.. — Мне нравится. — Мне тоже. Мо Жань искренне считал, что костюмы не идут ему. Но видя этот строгий, приталенный пиджак на себе, подумал, что его фигура была просто создана для подобной одежды, настолько хорошо и выгодно подчеркивался каждый изгиб его тела. И это не выглядело вульгарно или вычурно. — Ему обязательно понравится… — глядя на себя в зеркало, едва слышно пробормотал Мо Жань, но Сюэ Мэн, скрупулезно выбирающий ему галстук из «многогранной» черной палитры, все равно его услышал. — М? Кому это? Ши Мэю? — … Мо Жань не стал говорить, что Ши Мэя он даже не подумал пригласить. Но и отрицать не стал, чтобы не вдаваться в иные объяснения. — В этом костюме ты нравишься даже мне. Поэтому, можешь быть уверен, — похлопал его по плечу Сюэ Мэн. — Спасибо… Без тебя я бы не выбрал. — Разумеется, нет. Мо Жань счастливо улыбнулся, решая в этот раз не подтрунивать над самодовольством Сюэ Мэна. — Могу я угостить тебя обедом в знак благодарности? — спросил молодой человек уже на кассе. Мо Жань помнил, что Сюэ Мэн хотел что-то рассказать ему, поэтому это был неплохой предлог. Его брат как будто только этого и ждал: — Я уж думал ты и не спросишь. Три часа меня мучал, я страшно голоден!***
Удача сегодня была явно на стороне Мо Жаня. Последний столик у окна в самом популярном местечке города удалось занять почти сразу… Молодые люди уселись, какое-то время изучая меню, перебирая самые обычные темы для болтовни. Начиная о погоде в это время года и заканчивая планами на ближайшее будущее. Когда принесли вино, первый бокал был выпит за лучшего в мире брата, конечно же. И речь не о Мо Жане. — Хах! Ты всегда вспоминаешь о том, что у тебя есть брат только тогда, когда что-то нужно, — с притворной обидой молвил Сюэ Мэн, все равно сияя самодовольством. — Это не правда… Разве кто-нибудь кроме меня помогает твоей мании величия все еще позволять общаться с нами, простыми смертными? Ха-ха-ха!.. — Мо Жань сказал это, желая пошутить, но его брат отчего-то стал мрачнее тучи. Его явно что-то гложило, но такое было и впрямь не часто, поэтому молодой человек понятия не имел, как спросить. — Извини. Я хотел сказать, что действительно считаю тебя лучше меня, только и всего… — Не говори так, — вдруг прервал его Сюэ Мэн, залпом осушая алкоголь в бокале. Тяжело вздохнув, он перевел свой потускневший взгляд на неторопливый поток автомобилей и заговорил снова. — Мо Жань, я совершенно не лучше. Поверь мне. Мо Жань раскрыл глаза от изумления, понятия не имея, что могло случиться, чтобы Сюэ Мэн сказал так. — Ну… если это из-за того, что перед тем как сесть в такси ты проверяешь сиденья ультрафиолетом — то это ничего, я тебя совсем не осуждаю… — Мо Жань. — ...? — Прости меня… — Сюэ Мэн впервые извинялся перед ним. Но проблема была в том что его брат все еще не понял за что именно. Видя застывший немой вопрос в глазах напротив, юный феникс снизошел до объяснения. — Не из-за сидушек… Я просто… Ты знаешь, я недавно узнал кое-что… — он снова замялся, заставляя нервничать не только себя, но и Мо Жаня. — Говори уже… — В общем. Мой отец — он на самом деле не мой отец. — А? — Нет, он, конечно, все равно мой папа. Несмотря ни на что, — спохватился Сюэ Мэн, и теперь его речь, наоборот, постепенно превращалась в бурный и неконтролируемый поток. — Я случайно узнал это. Пришел как-то раз домой раньше обычного, а у нас там гости. Тот человек… оказалось, что моя мама случайно забеременела от него еще в институте. Аборт она делать не хотела, но совершенно не могла себе представить, как ей быть. Как раз в то время она встретилась с отцом. И рассказала ему все… Тогда он предложил помогать, может даже заключить фиктивный брак, если так будет лучше. Потом появился я. И они так и остались жить вместе. Из-за меня или нет, я даже не могу сказать. Я всегда думал… Я думал, что… Сюэ Мэн всхлипнул, тотчас вытираясь салфеткой. Мо Жань поторопился налить ему второй бокал. Подумать только… Его младший брат страдал от этих мыслей все это время, пока помогал ему ковыряться в примерочной, и даже виду не подал… — После того, как отец закончил университет, он решил продать кое-какое дедушкино имущество и построить детский дом. Чтобы родители в безвыходном положении могли оставить там своих детей и были спокойны за них. Наверняка он хотел показать моей маме, что он с радостью помог бы любому ребенку, как своему собственному, и она ничего не должна ему за это. Ну а я… по какой-то причине думал, что не такой, как вы. У меня есть родители, которым повезло родить такого сына… И почему мы должны привечать какого-то Мо Жаня?.. — Сюэ Мэн… — Я знаю. Я понял слишком поздно, что вел себя ужасно. Но теперь… ты позволишь мне начать все с начала? Мо Жань вздохнул, не в силах сдержать счастливую улыбку. — Кое в чем ты все же никогда не уступишь никому первое место. — В чем же? — с волнением спросил младший брат, давно позабыв о своей еде. — В том, чтобы искать проблемы там, где их нет. — … — Родители тебя любят, а ты любишь их. Я зову тебя братом, ты зовешь меня братом. Что еще тебе надо? — пожал плечами юноша, отпивая небольшой глоток. Признание Сюэ Мэна, конечно, поразило его до глубины души, и все же виду он не показал. И хотел, чтобы Сюэ Мэн тоже расслабился. Он до сих пор был убежден, что Сюэ Чжэнъюн и ему не кровный родственник. Но разве он не считал его дядей? Разумеется, считал. Поэтому не видел в этом какой-то особенной проблемы. С дядей Сюэ, тетей Ван и Сюэ Мэном было легко понять и принять подобное положение вещей. Он видел в них родных — и они и вправду были ему родными. Когда Мо Жань думал о Чу Ваньнине, он не мог решить, кем именно считает его для себя. Кем желал бы видеть рядом с собой. Прошло пять лет с тех пор, как он уехал, но сила притяжения к этому мужчине не ослабла ни на йоту, пусть иногда Мо Жань искренне хотел освободиться от этой болезненной любви. Но это было невозможно. Он хотел видеть его, говорить с ним, заниматься любовью, жить под одной крышей… Мо Жань тосковал о нем не как об утраченном учителе.***
— А-Жань!.. Какой же ты красивый, точно принц из сказки!.. — Спасибо, тетя, — Мо Жань сердечно обнял супругу господина Сюэ, польщенный, что она протиснулась через целую кучу народу, чтобы поприветствовать его. Сам молодой человек уже дважды оббежал зал приемов с целью найди одного конкретного человека, и это страшно вымотало его. Вокруг было столько лиц — знакомых и не очень. Но того, кого он желал увидеть больше всего на свете, не было. «Не пришел… — понял Мо Жань. — Разумеется, он бы не пришел…» Запоздало молодой человек осознал, что тетя продолжает что-то говорить ему. — А-Жань? Все хорошо? — А… Да, конечно, — улыбнулся юноша, обнажая свои ровные белые зубы. — Немного волнуюсь перед выступлением. — О, Мэн-Мэн говорил, что ректор попросил тебя сказать речь. Не переживай, все пройдет отлично. — Спасибо. Но я даже не готовился… О! — как раз в эту секунду Мо Жань услышал, что его приглашают подняться на сцену. — Кажется, это мой выход. Увидимся чуть позже, тетя! Постарайтесь вернуться к дяде и Сюэ Мэну, там больше места. — …Этот юноша пришел к нам в университет совсем молодым и неопытным мальчиком, — звучал в микрофон громогласный, хорошо поставленный голос пожилого мужчины за кафедрой. Конечно, он говорил о Мо Жане, что непринужденно двигался к сцене, время от времени кивая тому или иному знакомому. — И всего за пять лет достиг таких небывалых результатов! Наш храм науки может по праву гордиться такими студентами. Дорогие преподаватели, выпускники и гости нашего мероприятия. Позвольте вам представить специалиста, разработавшего систему автоматического управления траекторным движением транспортного средства с функцией курсовой устойчивости, юношу, забравшему международный грант, а так же просто достойного члена нашего общества, Мо Вэйюй! В зале разлилась волна аплодисментов, некоторые юные девушки не удержались и от лестного восклицания в сторону молодого мужчины, появившегося на сцене у микрофона. Мо Жань видел, что вызывает искреннее восхищение этих людей, собравшихся в зале приемов, и понимал, что имеет право гордиться собой. Но никакой радости или воодушевления не чувствовал. Единственная причина, по которой он пришел сюда, готовился к приему и благовоспитанно держался, заключалась в том, что он надеялся увидеть Чу Ваньнина. Сейчас, понимая, что надеялся напрасно, он поник и расстроился, что чуть было не ушел со сцены. Услышав небрежное покашливание со стороны кулисы, он заметил, как нервничает ректор, не понимая, почему Мо Жань просто стоит молча, изображая из себя статую. Молодой человек выпрямился, довольно свободно поприветствовав в микрофон присутствующих. И, действительно не зная, что сказать, начал так: — Господин ректор попросил меня сказать напутственное слово молодым дарованиям нашего университета, и я очень благодарен за оказанную мне честь. Но, если честно… сам я в их возрасте почти никого не слушал. Я довольно рано лишился матери и был трудным ребенком. Очень… и очень трудным. Моему дяде пришлось нелегко. Привет, дядя Сюэ! — с этими словами он мило помахал ручкой в правый угол зала, где должен был стоять его родственник с семьей, и по помещению прокатилась легкая волна смеха. Присутствующие действительно посчитали это обстоятельство забавным, не подозревая, как на самом деле тяжело было с ним, Мо Жанем, справиться. Думая об этом, молодой человек снова осунулся. — Но был еще один человек. Мой учитель… О нем я хотел бы рассказать вам. Каждый раз я оказывался на краю. И каждый раз мой учитель спасал меня. Я обязан ему почти всем, что имею. И… очень благодарен, пусть и поздно осознал это. — Выражение его лица было настолько горьким, что люди, стоящие внизу, не решались даже пошептаться. Слава богу гробовая тишина длилась не долго. — Так что я хотел бы попросить вас лишь об одном. Слушайте своих учителей. Как бы банально это ни звучало… Мо Жань не успел вручить микрофон ведущему, как уже услышал гвалт аплодисментов польщенных учителей и преподавателей, что собрались здесь. Ректор за кулисами, кажется, даже плакал… Он действительно сумел сказать что-то приятное для этих людей. И понял, что на самом деле любой преподаватель достоин благодарности, хотя бы такой, на словах. Но его учитель… Он никогда ничего не требовал. Он знал, что Мо Жань не поблагодарит его, и просто тихо делал все, что мог для маленького глупого ученика. Который за пару незначительных обид безжалостно растоптал его. Остаток вечера прошел в полнейшей суматохе. Люди вереницей подходили к Мо Жаню, чтобы пожать руку, поблагодарить или пожелать удачи. Среди них были однокурсники, учителя, даже инвесторы, но Мо Жаню было плевать. Все, чего он хотел — просто побыстрее оказаться дома. Принять душ и лечь спать. Когда друзья и знакомые задумали переместиться в ночной клуб, чтобы продолжить веселиться уже там, Мо Жань решил использовать это как предлог, чтобы втихомолку улизнуть с торжества, и, под покровом чужого веселья, уехать домой. Оказавшись в прохладной темной входной группе, он, наконец, смог перестать делать видимость счастливого молодого повесы, достигшего каких-то там успехов. Небрежно свернув свой плащ в подмышку, молодой человек услышал, что Мэй Ханьсюэ уже второй раз зовет его к машине. — Сейчас, иду! Мо Жань уже успел толкнуть дверь, как вдруг позади себя услышал едва различимое: — …Мо Жань?