Dorothy

Глава тринадцатая. Последний день

– Дороти, ты слышишь меня? Ответь мне, милая, прошу, – высокая женщина с красными от слез глазами сжала руку дочери, которая очнулась спустя четыре недели комы. Тяжелое отравление психотропными препаратами чуть не убило Дороти, поэтому та около двух недель лежала в реанимации, после которой попала в цитадель отчаяния и страха. Любопытные пациенты так и норовили зайти в палату девушки и узнать ее диагноз, о котором семья больной не говорила никогда. Диссоциативное расстройство личности не несло в себе ничего романтичного, как думали некоторые глупые люди. Тысячи нереальных образов окружали одного беззащитного человека и пытались навязать свои мысли, свою модель поведения, но споры между личностями приводили лишь к тому, что больной лишь все глубже и глубже погружался в пучину отчаяния и безысходности. Дороти не отвечала. Молча смотря в потолок, она лишь грустно улыбалась, чувствуя невероятную боль из-за потери той жизни. Она прекрасно понимала сейчас, что убийство ее и ее гоблинов была необходимостью, но действительно ли Дороти желала сбежать от своих личностей? Этот вопрос навсегда останется без ответа. – Прости нас. Прости нас, умоляю. Мы не должны были не замечать, что происходит с тобой, – мать присела на корточки и поцеловала белоснежную холодную руку дочери. Влажные черные волосы, кажется, жили абсолютно своей жизнью, потому что чересчур контрастировали с болезненным видом Дороти. Тонкие бледные губы больше не улыбались, пока темно-болотные глаза наполнялись слезами. – Не бойся. Просто хочу сказать тебе «привет», – Дороти закрыла глаза, позволяя мягкому свету обволакивать ее тело, и лишь услышала громкие рыдания своей матери. Гоблины поздоровались с ней тогда. Но скажут ли они ей «пока»?