***
Утром в замок прибежал охранник, крича, что незнакомый шиноби убил несколько десятков стражников и ждет за воротами, он назвался Какудзу и сказал, что если ему не приведут наследницу Канаяма, он разнесет город по камешку. Сердце Сакуры похолодело, она читала отчеты Какаши-сенсея и Шикамару о смерти Сарутоби Асумы и победе над этим монстром, была на вскрытии его трупа вместе с Цунаде. Против такого шиноби у стражников не было шансов, как, скорее всего, не было шансов и у них с Молчуном... Молчун выслушал сбивчивую речь напуганного стражника и повернулся к Сакуре и Онаге. — Уводите госпожу через подземный ход, я сражусь с ним, — как всегда скупо и сухо проговорил он. — Какудзу слишком силен! — встревоженно воскликнула Сакура. Она повернулась к стражнику и спросила: — Вы видели его вблизи? — Д-да... — Во что он одет? — Был в длинной куртке, одному из наших удалось зацепить его горящей стрелой, куртка загорелась, и он ее скинул. — Стражник непонимающе смотрел на девушку, так же, как и Учиха. — Вы видели его спину? Там были маски? Сколько и какого цвета? — продолжала допытываться девушка. — Сакура! Теряем время, — поторопил ее Молчун. — Нет, погоди! Сколько масок? Это важно! — Две... две маски на обоих плечах — красная и зеленая, какие-то твари... не знаю... — нервно ответил стражник. —У него три сердца... всего три! — лихорадочно воскликнула Сакура. Молчун вопросительно поглядел на нее. — Я немного знаю о нем, мой сенсей однажды сражался с Бессмертным Какудзу. Этот монстр уже почти не человек, он убивает сильных шиноби, забирает себе их сердца и может использовать всю силу и способности убитых. Если на его плечах две маски — красная и зеленая — значит, он подчинил две стихии — огонь и воздух. — Как с ним сражался твой сенсей? — спросил Молчун. — Он как-то обманул его, сумел подобраться поближе и пробить одно сердце своей самой сильной техникой на основе стихии молнии. Прости, меня там не было, я не так много знаю... — Ты знаешь достаточно, — проговорил Молчун. — Значит, нужно подобраться на расстояние удара, разбить сердца, и тогда он сдохнет? — Разбить, а после уничтожить тело, чтобы больше не поднялся! — уточнила Сакура. — Он, вроде, под землей умеет перемещаться. Если победить сейчас не удастся, то сбежать и спрятаться тоже не выйдет... — Ладно, что-нибудь придумаю... — сухо ответил Молчун. — Он очень сильный, в одиночку его не победить. Если ты проиграешь, мы с Онагой с ним не справимся... Я пойду с тобой! Вдвоем у нас будут хоть какие-то шансы выстоять! — категорично заявила розоволосая девушка. Молчун внимательно посмотрел на нее и хмыкнул. — Как знаешь... Онага, ты пока остаешься в городе присматривать за госпожой Канаяма. О нас не думай, если мы с Сакурой не вернемся, обязательно постарайся вывести Ран по подземному ходу наружу и найти Мадару. Онага, что было для нее совсем не характерно, лишь тоскливо поглядела на него и молча кивнула. — У тебя есть план? — спросила Сакура у мужчины. Молчун поморщился. — Я бы сумел нанести достаточно сильный удар, но только я не Мадара — мне нужно время подготовиться, а он нам его не даст. — Сколько? Сколько времени тебе нужно? — тревожно воскликнула розоволосая девушка. — Двадцать секунд. Сакура стиснула кулаки и решительно кивнула. — Я выиграю для тебя эти двадцать секунд...***
В некотором отдалении от городских ворот, на утоптанной дороге, усыпанной трупами стражников, стоял высокий обнаженный до пояса шиноби. Смуглое тело его в причудливом порядке бороздили странные шрамы, кое-как скрепленные на живую нитку. Отвратительные зеленоватые опалесцирующие глаза, больше похожие на слепые бельма глубоководной морской рыбины, медленно и спокойно обводили окрестности... Но вот ворота столицы приоткрылись, и к страшному чужаку вышел мужчина в доспехах городской стражи. Он тянул за руку упирающуюся черноволосую девушку в кричаще-ярком кимоно. — Ну наконец-то! Я уже устал ждать. Такие никчемные твари, как вы, просто не способны осознать своим жалким умишком, что время — деньги. Стражник приблизился, зыркнул на Какудзу из-под козырька шлема и подтолкнул девушку ему навстречу. — А-а-а!!! Вы пожалеете!!! — визгливо и противно орала она на одной ноте и так яростно размахивала длинными пестрыми рукавами кимоно прямо перед носом Какудзу, что случайно стукнула его ладонью по предплечью. — Мой муж — дайме этой страны, он вашего нападения на город просто так не оставит!!! — Заткнись, — лениво проговорил Какудзу, — пока я не отрезал твой дурной и болтливый язык... — он потянулся схватить ее за горло, но отчего-то замер, так и не сумев пошевелиться. — Что... что это такое?! — недоверчиво воскликнул он. — Попался, попался! — глумливо пропела темноволосая девушка, подпрыгивая и хлопая в ладоши, будто маленькая девочка. — Раншиншо замкнул твою нервную систему, блокируя электрические сигналы от мозга, так что пошевелиться ты уже не сможешь. — Черты ее лица медленно поплыли, волосы укоротились и поменяли цвет, став розовыми. — Идиотка! Я больше не человек, на меня твои приемы не действуют, — раздраженно ответил Какудзу, раздался едва слышный хлопок, и он снова потянулся к девушке, но та, до того момента прикрывавшая стражника, который стоял за ее спиной, ловко отпрыгнула в сторону, давая место своему спутнику. Какудзу прищурился, разглядывая того, кто явно не был настоящим стражником. Глаза незнакомого шиноби горели алым, зрачки неожиданно вытянулись в черные серповидные острия, а правую руку его до самого плеча обернул голубовато-серый костяк призрачной брони. Какудзу отскочил назад, но Молчун успел завершить технику, мгновенно оказался рядом, и не сумевший увернуться Какудзу получил удар в грудь перчаткой Сусаноо. Раздался треск, и призрачные пальцы легко, как лист бумаги, пронзили врага насквозь. Молчун выдернул руку из чужого тела и быстро отпрыгнул на пару кэнов. — Сакура, назад! Девушка метнулась за спину Молчуну и пригнулась — в Какудзу полетел огромный шар белого пламени. Огонь полностью поглотил шиноби, ревя и сжигая все вокруг. Но наконец пламя начало стихать и вскоре опало, а Молчун с Сакурой увидели темный силуэт почему-то все еще стоявшего на ногах врага. Дым развеялся — и Сакура ахнула в ужасе. Какудзу был страшен: в груди зияла дыра, кожа кое-где сгорела, обнажая странные проплешины шевелящейся черной массы, которая дрожала и пульсировала все быстрее. — Ха-ха-ха! — раздался глухой зловещий смех Какудзу. — А вы сумели меня удивить! Пожалуй, твое сердце, Учиха, я заберу вместо разбитого. Молчун, который внимательно глядел на врага Мангекё шаринганом, дернулся и заорал: — Сакура, берегись!!! — и бросился к девушке, но не успел — мир вздрогнул, потемнел и взорвался... Тело Какудзу вздыбилось вдруг, словно шкура дикобраза, пульсирующая внутри масса треснула и распалась на длинные черные нити-щупальца, которые выстрелили на несколько десятков кэнов вокруг, пронзая Молчуна, едва успевшего закрыть своим телом Сакуру, и отшвыривая их обоих, будто сломанные куклы. Парень и девушка отлетели в сторону, ударились об обитые стальными шипами городские ворота и замерли недвижимо под хлеставшими во все стороны черными щупальцами...***
— Сакура! Молчун! — волчицей взвыла сероглазая Хатаке, глядя на них через окошко надстройки над воротами, и уже повернулась было, чтобы поспешить туда вниз, к ним, но внезапно замерла, едва сдерживая желание немедленно бежать — спасать — сложить голову вместе с ними — сделать хоть что-то... Она медленно, нехотя, обернулась, посмотрев на испуганную Ран, и крепко стиснула зубы. «Молчун не простит, если я не выполню поручения и покину Ран». Онага поджала губы, с ненавистью, исподлобья, взглянув на врага, который скалился на поле перед городом, и две изломанные фигурки: мужскую, залитую кровью, распластанную в кэне от замковой стены, и тоненькую девичью, свернувшуюся от боли после жестокого удара об обитую шипами створку ворот. Скрипнув зубами, Онага прикусила палец до крови, сложила печати и призвала стаю из трех псов. — Тотори, Манаширо, Омими, постарайтесь затащить Молчуна и Сакуру сюда, за городские стены. Командир, — девушка поглядела на сотника, — дайте им выйти наружу. Когда псы вернутся, запирайте ворота. Он кивнул. — Ран, даже если они сумеют вытащить их оттуда, нам придется уйти через подземный ход. Прости, это все, что я могу для них сделать... Темноволосая девушка прикусила губу и всхлипнула. — Онага, мы же не можем их бросить... Они умрут... — Ты не слышала, что сказал Молчун?! Это приказ! — сурово воскликнула сероглазая Хатаке. Псы метнулись по настилу вниз к уложенной брусчаткой площади у ворот, выскользнули через приоткрытую для них щель и бросились под хлещущие во все стороны черные щупальца. Припадая к земле, они с огромным трудом сумели подобраться к Учиха, ухватили того за одежду и потащили в безопасное место. Сакура отказалась от помощи псов, пустым помертвелым взглядом проводила залитое кровью тело Молчуна, которого псы затаскивали внутрь, за крепостные стены, и приподнялась, хватаясь обеими руками за приоткрытую створку ворот. — Это еще не конец! — крикнула она Какудзу. — Я ни за что не сдамся! — Значит, ты не усвоила урок, но, так уж и быть, я буду милосерден и дам тебе последний шанс: приведи наследницу Канаяма, и я оставлю тебе твою жалкую жизнь, сердце твое все равно слишком слабое и бесполезное... — Ты Ран не получишь! — с ненавистью прошипела Сакура на скалящегося нечеловеческим ртом Какудзу, сжала пальцы и толкнула... Раздался громкий «крак», и сорванная с петель створка огромных замковых ворот на бешеной скорости понеслась на него, давя и отшвыривая в сторону черные щупальца. Девушка, которая должна уже была умереть от переломанных костей и болевого шока, резко вскочила на ноги и рванула к врагу под прикрытием импровизированного гигантского щита. Навстречу ей, ревя и разбрасывая золотистые искры, полетело несколько огненных шаров, сформированных красной маской. Через мгновение обломок ворот принял удар — металл раскалился и побелел, но выдержал. Какудзу, который не успевал сделать что-либо еще, с трудом увернулся от летевшего в него железного снаряда, но не сумел увернуться от бежавшей под его защитой девушки. Собрав всю свою ненависть и чакру, она нанесла чудовищный удар, оторвавший ему правую руку вместе с плечевым суставом, ключицей и лопаткой, на которой скалилась красная маска. Какудзу сложился пополам от боли, обхватывая целой рукой ошметки перевитых черными нитями мышц и торчащих наружу ребер. Темная густая, как нефть, кровь хлынула из нечеловечески растянутого рта, длинные нити-щупальца опали, словно вытащенные на берег водоросли, а красная маска на оторванной руке посерела, треснула и осыпалась кусками глины. Сакура ударила снова, на этот раз целя в его настоящее сердце, а после сложила печати и через мгновение оказалась на голове возникшего посреди поля гигантского белого слизня с тремя синими полосками. — Тебе нужна помощь, маленькая Сакура? — мягким женским голосом спросила Кацую. — Да! Этот разбойник грозился разрушить город и всех убить, помоги мне его уничтожить. Кацую очень быстро, что казалось невозможным, учитывая ее рост и вес, развернулась и плюнула в Какудзу кислотой. Капли, которые попали на его тело, мгновенно расплавили плоть до костей. Какудзу, каким-то невообразимым чудом еще дышавший, дернулся, пытаясь откатиться в сторону, но новая струя кислоты окончательно уничтожила того, кто назывался до этого дня Бессмертным Какудзу. Сакура спрыгнула вниз, подозрительно осмотрела дымившиеся пятна кислоты и кивнула. — Спасибо, Кацую. — Береги себя, маленькая Сакура, — Кацую повела рожками на прощанье и исчезла. Девушка еще раз взглянула на выжженную кислотой землю, а после метнулась к городским стенам. Стражники спешно отступали в сторону, давая дорогу, и дикими глазами глядели вслед хрупкой девушке, у которой от недавнего удара должно было переломать все кости и позвоночник, но она только что быстро бегала и прыгала, расправилась с шиноби, убившим кучу народу, вызвала какого-то гигантского монстра, который плевался кислотой, а до этого легко оторвала от стены и швырнула на двадцать кэнов выкованную лучшими кузнецами Янохара створку главных столичных ворот, а ведь их и поднять-то можно было только усилиями десятка быков... Сакура огляделась, заметила у боковой стены Ран и бросилась туда, но, когда толпа расступилась перед ней, едва не наткнулась на Онагу, которая сидела прямо на камнях мостовой рядом с телом Учиха в покореженных доспехах. Девушка, ссутулившись, бережно придерживала голову Молчуна на своих коленях и медленно гладила окровавленными пальцами его волосы. — Он перестал дышать! — захлебываясь слезами, воскликнула она.