Сразу и навсегда

      После того, как стол и полки в кабинете были вымыты, Ривай перевёл взгляд на огромное стекло.       Налёт строительной пыли мелким слоем покрывал его почти до средины, делая вид за окном мутным, словно в тумане.       Он примерно прикинул сколько времени у него займёт отмыть до блеска поверхность и сразу вспомнил, что лестницу, позволяющую достать до потолка, у него забрала Ханджи. Которая наверняка уже ушла.       Ривай недовольно цокнул и позвонил по внутреннему телефону в кабинет подруги. Трубку подняли не сразу.       — Слушаю, — запыхавшись пробормотали на том конце.       — Моблит, — коротко поприветствовал Ривай. Человек в трубке удивленно вздохнул:       — Мистер Аккерман? Вы вышли из отпуска?       — Завтра последний день, — ответил тот. — У меня уборка.       Моблит на некоторое время замолчал, словно пытаясь понять, что это должно для него значить.       — Мы должны вам лестницу? — наконец догадался парень.       — Ты как всегда догадлив, — сказал Ривай, проводя пальцем по столу.       — Понял. Мистер Аккерман, я сейчас ухожу и не смогу её принести, но немедленно пошлю помощника.       — Новенького?       — Да.       — Он знает, куда идти?       — Мисс Ханджи проводила ему экскурсию.       — Хорошо.       Ривай повесил трубку и посмотрел на разводы на столе, а потом и на слой строительной пыли на полу. Ждать пока принесут лестницу можно долго, а он уже был не в состоянии наблюдать то, во что превратился его кабинет.       Аккерман подхватил ведро и вышел на этаж. В дальнем помещении был угол строителей с подведённой водой. Он выкрутил кран, и пока та набиралась, стал прикидывать остатки объема работы.       Электропроводка уже готова, пол залит, потолок сделан. Ремонтной бригаде остались лишь отделочные работы, но материала ещё не было. За закупку полового покрытия отвечал Моблит, нужно спросить у него, когда доставят настил. Если уже в понедельник, то бригада быстро примется за покрытие стен.       Анализируя состояние помещения, он дождался, пока ведро наполнится и пошёл обратно. Думая, насколько сильно пол в его кабинете будет отличаться от покрытия на этаже, Ривай стульями отделил проход к окну, чтобы новый помощник Моблита прошёл в грязной обуви только по строго отмеченной территории.       Лифт поднимающийся на этаж, загромыхал, будто сделанный не из стали, а из жести. Ривай решил, что позже замерит вибрацию и уровень шума. Если те превышены, он выкатит управляющей компании такой штраф, что их директора лично приедут всё переделывать. Голодными, в рубище и босыми.       Новое средство для мытья пола, разрекламированное Ханджи оказалось слишком едким. Ривай почти до глаз натянул маску, стараясь не обращать внимания на удушающий лесной запах и принялся елозить тряпкой по полу. Зачем он только повёлся на её рассказы?       Когда по бетонному полу зашаркали шаги, он даже не обернулся, продолжая водить мокрой тряпкой и изо всех сил пытаясь не чувствовать себя бобром, вгрызающимся в ствол сосны.       — Здравствуйте, — неуверенно донеслось со стороны открытой двери и Ривай обернулся взглянув на нового человека.       И тут же пожалел об этом, чувствуя как осознание чужой красоты со всей силы ударяет по голове.       Пухлые губы и яркие глаза, плавность линий и чистота кожи. Совсем ещё молодой, с восторженным детским взглядом. Ривай на миг завис, не зная, что сказать, но быстро взял себя в руки.       — Там поставь, — бросил он, и взмахом руки указал в сторону окна.       Быстро отворачиваясь обратно, он мысленно себя одёрнул. Не хватало только начать пялиться на людей. Будто красивых молодых парней никогда не видел.       — А мне можно?       — Что можно?       Со стороны двери послышался вздох, а потом донеслось невнятное бормотание.       — Мне говорили, что в кабинет нельзя заходить, а еще лучше обходить за два этажа. Но сейчас вы тут убираетесь, значит вам разрешили, а мне не разрешали… поэтому… я не знаю, можно ли…       Ривай, медленно развернулся и взглянул на новичка. Прямо сейчас красавчик на его глазах начал скатываться в пропасть под названием: «добей нытика».       Ривай терпеть не мог неуверенных и нерешительных людей — такие никогда ничего не добивались, только скулили и находили причины не работать.       — Ничерта не понял, что ты пробубнил, — ответил он, в упор смотря на мальчишку. — Вынь хер изо рта и скажи по-человечески.       Обычно после подобного люди или терялись или паниковали. Особенно молодые. Однажды он наблюдал, как юная работница из-за какой-то похожей фразы в слезах выбежала из кабинета и с тех пор старалась обходить его стороной.       Ривай всегда удивлялся, на каких игрушечных фабриках растят этих барби.       Парень глубоко вздохнул и, собравшись с мыслями, громко сказал:       — Мне запрещали входить в кабинет. Мисс Ханджи четко сказала: «Эрен, если ты войдешь туда без разрешения — мистер Аккерман оторвет тебе яйца. Да, тебе выплатят страховку, но бубенцами в новогоднюю ночь ты звенеть больше не будешь». А я ещё слишком молод, чтобы становиться евнухом, поэтому как-то не горю желанием заходить, — и уже тише добавил, — тут наверняка везде камеры.       Ривай дернул уголком рта.       — Она сказала, а ты значит послушал, — заметил он. — Какой хороший мальчик.       Парень на мгновение подвис, а потом посмотрел на него в упор, по видимому пытаясь понять, можно ли оценивать предыдущие слова как флирт.       «Нельзя, сладкий пирожок, нельзя. То было оскорбление».       — Я не хороший, — тихо пробормотал парень, но Аккерман всё равно услышал и под маской улыбнулся.       Парень выглядел типичным домашним юнцом, который ещё не почувствовал опостылевшую обыденности жизни, не научился различать плохих и хороших людей и верил, что добро и зло лишь точки зрения.       — Как скажешь, — спокойно произнёс Ривай. — Оставь лестницу около двери, бунтарь, я сам заберу.       — Хорошо, — пробормотал тот, а потом отошёл вглубь коридора.       Ривай отчётливо услышал в чужом голосе недоумение и с улыбкой вернулся к мытью пола.       Ханджи обычно умела подбирать людей, и раз решила оставить этого мальчишку в своём отделе, — в котором выживали самые стойкие и упорные, — значит на то была причина. Интересно, что такого она в нём заметила?       Освободив тряпку из зажима, он опустил её в ведро и постарался не удивляться, когда рядом с открытой дверью вновь услышал шаги.       Ривай поднял взгляд, смотря как парень аккуратно подходит к его кабинету, будто ко льву в саванне.       — Извините, а можно вопрос? — зеленоглазый юнец не переступая порог остановился в дверях, но на его лице слишком явно проступило любопытство.       — Давай, — разрешил Ривай, ополаскивая тряпку.       — А вам разрешено здесь находиться? Или вам уже, ну, того самого? Всё оторвали?       Ривай застыл. Мальчишка стоял в дверях во все глаза смотрел на него и, судя по виду, был готов дать стрекоча в любую секунду.       — А ты просто так интересуешься или хочешь проверить?       Тот несколько секунд придумывал ответ, и спустя мгновения усиленной мысли, выдал:       — Я просто за вас беспокоюсь. Мужчина в самом расцвете лет, а уже такой недуг.       Ривай только бровью повёл от подобной дерзости, и одним движением выжал тряпку. И какой расцвет сил этот юнец успел разглядеть под его костюмом сантехника?       — Недуг — это болезнь, а оторванные яйца — результат словесной несдержанности. Смекаешь, к чему я?       Парень улыбнулся и Ривай не мог не отметить, что в этой улыбке было нечто лукавое. «Плохой мальчик, значит, а, Ханджи?».       — Да как тут не понять, — сказал тот, переминаясь с ноги на ногу. — Но учитывая, ваше чувство юмора, вы должны были быть в первых рядах, ну на это… — парень изобразил пальцами ножницы, — яйца клац-клац…       Ривай даже не пытался подавить улыбку в голосе.       — Что ж, сладкий пирожок, позволю тебе самому разобраться с этим вопросом, — он бросил тряпку на пол и принялся продевать её в зажим. — Подходи и узнай всё эмпирическим путём. Ты же плохой мальчик.       Аккерман прекрасно понимал, что мальчишка после этих слов будет скорее напуган, чем воодушевлён, поэтому не собирался вынуждать его ни к каким действиям. Впрочем, как и смотреть на того, чтобы он не счёл это за призыв.       — А обязательно близко подходить? Издалека нельзя удостовериться? — раздалось из-за порога.       Ривай улыбнувшись, вновь принялся мыть пол. Всё же у парня был не только длинный язык, но и чувство самосохранения. Что не могло не радовать.       — У меня сегодня нет настроения раздеваться перед незнакомцами, как будет — вышлю письмо.       Со стороны двери послышалось фырканье.       — У вас нет моей почты.       — Это волшебное письмо, его сова принесёт. Ты что, Гарри Поттера не читал?       — Конечно, читал, — в чужом голосе слышалось любопытство. — Но как я узнаю, что письмо от вас. Оно будет подписано? Что-то вроде: «Это Питэр, обещавший тебе стриптиз вокруг швабры»?       Аккерман остановился и медленно обернулся. Парнишка во все глаза таращился на него, прикусив пухлую губу.       — Вокруг швабры? — с сарказмом спросил Ривай. — Серьёзно? Зачем ты так строг к себе?       Парень какое-то время смотрел на него, пытаясь не заржать, а потом его щёки надулись как у хомяка и он, не выдержав, захохотал. Риваю только и осталось, что смотреть, как тот задорно смеётся.       Господи, парень, как ты жил в этом мире до сих пор, если всё ещё способен так смеяться?       Надо будет сказать Моблиту, чтобы не присылал его больше на этаж, иначе Ривай не сможет работать: только и будет, что пытаться его рассмешить.       — Мне стоит переживать, что я выгляжу более тощим, чем палка в ваших руках?       Аккерман фыркнул и вернулся к мытью пола.       — Не вздумай, — заверил он. — Комплексы лишь следствие культуры. Вот для племени каннибалов ты был бы вполне мясист, упитан и даже немного с жирком.       Со стороны двери послышалось хрюканье. Ривай всеми силами постарался не оборачиваться на звук. Ему ещё окно мыть — некогда отвлекаться на всяких смешливых красавчиков.       — Мне радоваться, что вы не каннибал, или огорчаться, что вы с такого расстояния заметили у меня жир?       — С какого расстояния? — уточнил Ривай, проходя тряпкой вдоль стеллажа. — Возможно, ты не заметил, но, моя пол, я подбираюсь к тебе всё ближе.       — Ооо, — протянул тот, судя по звуку откуда-то снизу, — так мытьё пола — отвлекающий маневр? Хитро. Тогда мне стоит вас предупредить: я вполне могу оказаться осьминогом в ожидании жертвы.       Ривай громко хмыкнул. Ну, да, конечно. Этот хищник боялся даже порог его кабинета переступить.       — Какой толстый намёк на тентакли, — заметил Аккерман, орудуя тряпкой.       Новый приступ смеха раскатился по помещению и Ривай почти обречённо развернулся, смотря на мальчишку. Парень хохотал сидя на грязном полу на пороге его кабинета.       Нет, ну что за ребячество.       — Эрен, не сиди на грязном.       Парень резко замолчал и во все глаза уставился на него.       — Вы знаете как меня зовут?       Ривай возвёл глаза к потолку. Новый помощник Моблита в самом начале разговора сказал своё имя, и сейчас благополучно об этом забыл.       — Конечно, знаю, я же за тобой слежу, — ответил Ривай, вновь отворачиваясь от парня и возвращаясь к мытью пола. Ещё немного и он пройдёт этот участок, выйдет на середину комнаты и парень будет постоянно в поле его зрения. — Мне же больше заняться нечем, кроме как выяснять твою биографию и паспортные данные.       Со стороны двери было такое долгое молчание, что Ривай решил, будто парень принял его слова всерьёз. Но потом тот задумчиво произнёс:       — Сталкеры обычно не объявляются лично.       — А я исключение. Очень уверенный в себе сталкер.       — Что ж, мистер сталкер, тогда какая у меня фамилия?       — Так далеко в твой паспорт я не заглядывал, — проворчал Аккерман.       Эрен вновь рассмеялся.       Нет, ну правда, сколько можно? Ривай уже насильно заставлял себя не оглядываться.       — Почему мне достался такой не любопытный преследователь? — донеслось ему в спину.       — Я уже говорил — я исключение. У меня другая тактика.       — Оу…       — Да-да, — заверил Аккерман, вновь освобождая тряпку, — я планирую подобраться ближе и усыпить твою бдительность, чтобы ты мне сам всё рассказал.       — Вам просто лень за мной следить, признайтесь.       — Ну и это тоже, — подтвердил Ривай, полоская тряпку в ведре. — Не люблю детские утренники и кафе для грудничков. Или куда ты там привык ходить?       — Кафе для грудничков? — возмущённо спросил тот. — Я уже совершеннолетний, как бы меня на работу иначе взяли?       — Ни за что не поверю. Тебе точно ещё нельзя алкоголь.       — Конечно можно, мне что, паспорт показать…       Эрен осёкся.       Ривай через плечо выразительно посмотрел на него. Парень округлил глаза и приоткрыл рот в удивлении.       — Так вот как это работает… — восхищенно пробормотал он, смотря на Ривая.       Тот развернулся обратно, почти против воли улыбаясь. Выражение лица этого парня надо запретить законом — он выглядел так, будто влюблен и Ривай уже в доли секунд мог представить, как тот будет выглядеть смущенным или возбуждённым.       — Поверь мне, — сказал он, стараясь не зацикливаться на последнем, — скоро я узнаю, когда у тебя выпал первый молочный зуб, и как звали ту девицу, с которой ты целовался на выпускном.       — Если бы вы были моим сталкером, вы бы знали что это была не девушка.       Ривай мысленно сделал в уме заметку и вернулся с тряпкой обратно, второй раз проходя все участки.       — Я сталкер, а не фанат. У преследователей и своя жизнь есть, может я был занят? — спросил он, а потом изобразил удивление. — Не девушка? Ты напился вусмерть и поцеловал мусорный бак?       Эрен некоторое время молчал, а потом с сарказмом уточнил:       — Вспомнили свой выпускной?       Ривай хмыкнул.       — Конечно, дерзкий пирожок, я тогда и нацеловался и наелся.       — Нае… фу… Вы меня разыгрываете.       — Всё может быть, — Аккерман наконец вышел на последний участок и взглянул на Эрена, продолжающего по турецки сидеть на пороге. — Так ты собираешься заносить лестницу или так и будешь протирать штанами пол?       Эрен лукаво улыбнулся.       — А вы не скажете злому боссу, что я заходил в его кабинет?       — Если аккуратно пройдёшь между стульями и ничего не сшибёшь на полках — то так уж и быть — не расскажу.       — Я смотрю вы мастер по созданию квестов, — прокряхтел тот, поднимаясь, — наверно чтобы к вам в…       — Я продолжаю тебя внимательно слушать, — сказал Ривай, вынимая тряпку из зажима и кидая её в ведро.       Эрен поднял лестницу и потащил ее между стульями к окну.       — Ничего-ничего, — пробормотал тот, проходя мимо.       — Куда там ко мне попасть? — не отставал Ривай, полоскаю тряпку. — Я не расслышал.       — Я уже потерял мысль, — заверил его Эрен и поставил лестницу у окна. — Сюда — нормально?       — Нормально, — сказал Ривая, поднимая взгляд. Эрен дотронулся пальцем до окна, оставляя след.       — Может, вам помочь? — предложил он.       — Я могу окно протереть.       — Ты уже протёр порог своими штанами. Спасибо.       — Помыть пол?       — Не отбирай у меня работу. Иди займись своей, — отмахнулся Ривай, одевая тряпку в швабру.       Елозя несколько секунд тряпкой по полу он вдруг понял, что Эрен продолжал стоять у окна и смотреть на него.       Аккерман остановился и облокотившись на швабру, с тяжелом вздохом спросил:       — Ну что с тобой?       Эрен потёр нос и откровенно ответил:       — Я не хочу уходить.       — Ну так стремительно выбеги, в чём проблема?       Эрен бросил на него короткий взгляд, но не сдвинулся с места. Ривай не верил ни на йоту, что тот хочет остаться из-за его скромной персоны. Скорее всего в отделе больше нет людей и ему в субботу приходится досиживать смену в одиночестве, перебирая бумажки.       — Ладно, — протянул Аккерман, — можешь посидеть немного, если тебе настолько нечем заняться.       Эрен улыбнулся и быстро оседлал один из стульев.       — Как часто вы здесь убираетесь? — довольно спросил он, облокачиваясь на спинку и упираясь подбородком в руки.       — Не так часто как хотелось бы.       — Хотелось бы? Вы фанат своей работы или фанат своего босса?       — Я фанат послушных людей. Обожаю, когда подчиняются, но ещё больше обожаю когда молчат.       — Я сделаю вид, что оглох после слова подчинение.       — Ничего страшного. Ключевое слово ты уловил.       Эрен тихо рассмеялся.       — Что ж, мистер, который не называет своего имени, как давно вы здесь работаете? Я имею в виду в компании?       — Дольше чем ты, юный помощник Моблита, — сказал Ривай и наконец домыв кусок пола, оставил швабру и принялся собирать стулья и расставлять их у стены.       — Если вы не скажете своего имени я спрошу его у Моблита.       — И зачем оно тебе, пирожок? — спросил Ривай перетаскивая очередной стул, мельком взглянув на Эрена. — Можешь звать меня просто «господин».       Эрен рассмеялся.       — Нет спасибо, вот будете вассалом или хотя бы владельцем замка, возможно я подумаю.       — Вот это запросы нынче у молодежи, — заметил тот, выстраивая стулья по прямой линии. — В моё время хватало только мотоцикла и косяка с травой.       — В ваше? Это какое? Когда метеорит динозавров убил?       Ривай хмыкнул.       — Я не настолько стар, дерзкий эчпочмак. И даже знаю, что такое фейсбук.       Эрен со своего места тихо присвистнул.       — Да вы в тренде. Были. Лет эдак пятнадцать назад.       — Это тогда когда ты ещё не родился?       — Неправда. Я же уже говорил, что совершеннолетний.       — Прости, мой альцгеймер прогрессирует. Тебе было три и у тебя выпал первый зуб?       — Первый зуб у меня выпал в пять… — сказал Эрен, а потом схватился за голову, поняв, что снова выдал всю информацию. — Чёрт побери, как вы это делаете?       Ривай тихо рассмеялся. Он вновь взялся за швабру и стал мыть протоптанную Эреном дорогу.       — Ты просто находка для шпиона, — заметил он, моя тропу к столу. — Может, сразу расскажешь все секреты фирмы? А то я тут совершенно случайно захотел завтра встретиться с конкурентами.       — Я буду молчать как на допросе.       — О, так ты запомнил, что я люблю молчаливых, молодец.       — Нет, я не буду молчать.       — Какая жалость.       Ривай помыл под своим креслом, а потом указал на него Эрену.       — Пересядь.       Мальчишка послушно переместился, продолжая смотреть на него не отрываясь. Ривай старался подходить не слишком близко, чтобы ненароком того не задеть.       — А можно спросить?       — Нет, нельзя.       — А завтра вы тут будете?       — Это тайная информация, — сказал он, наконец всё домыв, кроме дорожки около окна, — и её не рассказывают всем подряд.       — И что я должен сделать, чтобы её раздобыть?       Ривай снял тряпку и кинул в ведро. В уме вертелись мысли разностей степени извращенности, но он не стал их озвучивать. Прополоскав тряпку, он постелил её мальчишке под ноги.       — Протри ноги.       Эрен встал с кресла и прошаркал по ней подошвами кроссовок.       — Молодец, — одобрил Ривай, забирая тряпку. — Буду я здесь завтра. А теперь — кыш работать.       — Но я не хочу, — пробормотал тот, оставаясь около стола.       — Ну надо же, — с сарказмом произнёс Ривай, переставляя лестницу. — Впервые такое происходит, что кто-то не хочет уходить, обычно люди стараются сбежать. Не день, а праздник.       Эрен улыбнулся и лукаво произнёс:       — А вы зовите меня почаще и у вас каждый день будет как праздник.       Ривай тихо рассмеялся и пошёл к полке, ища очиститель для стёкол.       — Ну что мне с тобой делать, а? — пробормотал он и взяв бутылку с щёткой вернулся к окну. — Раз не хочешь уходить, значит рассказывай как тебе работается в отделе.       — О, хорошо, — радостно сказал мальчишка и присел на край стола. Ривай сделал вид, что не заметил. — Мисс Ханджи очень веселая. Правда иногда за её весельем мелькает нечто… опасное.       Ривай хмыкнул, поднимаясь по лестнице кверху.       — Ханджи хладнокровна, не смотря на всю свою весёлость. Если ей нужно что-то найти или исследовать она не остановится ни перед чем, надо будет разрезать крысу — разрежет, надо будет разделать человека — разделает.       — Вот. А я то думаю, что она так подозрительно на меня смотрит, будто примеряется.       Ривай улыбнулся, брызгая очистителем на окно.       — У неё Моблит есть, чтобы на нём эксперименты ставить, не бойся.       — Они не встречаются? Просто Моблит на неё иногда так смотрит…       — Как же?       — Ну вот прям как я на вас сейчас.       Ривай посмотрел в его сторону и уточнил.       — Так, будто у тебя косоглазие?       Эрен притворно надулся, но потом не выдержал и рассмеялся. Однако это не помешало ему спустя несколько секунд смеха протяжно добавить:       — Знаете, лестница выглядит такой неусточивой…       Ривай, поняв намёк, с высоты брызнул в него очистителем. Эрен, закрываясь руками, продолжил веселиться.       Если бы Аккерману ещё день назад кто-нибудь сказал, что на его столе без всякого стеснения будет сидеть парень, он бы подумал, что говорящий как минимум ударился головой. Однако Эрен, уже забравшись на тот пятой точкой, смотрел на него снизу вверх и Ривай даже не думал, чтобы его согнать.       Мальчишка не казался навязчивым, не смотря на то, что не хотел уходить. Не казался бестактным, не смотря на неловкие намёки. И с ним было весело.       — Почему вы мне не говорите, как вас зовут? — спросил тот с долей недоумения в голосе.       — Это тайна. Узнав моё имя люди разбегаются в ужасе, а цветы вянут.       — Волан-де-Морт что-ли?       — Было бы неплохо, но я не настолько туп.       — Ну, не наградила его природа умом, зато он умел колдовать.       — Будь у меня волшебная палочка, думаешь я стал бы мыть окно вручную?       — Так у вас…       — Даже не думай, мелкий извращенец.       Эрен заливисто захохотал. Ривай и сам улыбнулся быстро смекнув, в какую сторону поворачивают чужие мысли, молодость такая предсказуемая.       — Твой парень ещё не шарахается, слушая столько намёков? — спросил он, водя щеткой по окну.       — Какой парень?       — С которым ты целовался на выпускном. Вы разве не встречаетесь?       — Нет, то было по пьяни, — легко ответил Эрен, и от последнего Ривай едва не поморщился, чувствуя себя старой пенсионеркой, воспитывающей внука.       — Что ещё за «по пьяни»? Разве ты в твоём возрасте не должен верить в первую любовь до гроба и целоваться только с ней?       Эрен помолчал несколько секунд, а потом ответил:       — Кажется, я преуменьшил про динозавров. Застали времена первых эукариот?       — Засранец, — только и мог что улыбнуться Ривай.       — Ох, неужели вы в моём возрасте верили в нечто подобное? — донеслось возмущенно снизу и Ривай ни секунды не задумываясь ответил:       — Конечно, нет.       — Вот, — довольно пробормотал Эрен.       — Но это не значит, что ты такой же. Ханджи вон верила. И мне кажется, до сих пор верит.       Как только он это произнёс, разговор прервала настойчивая попсовая мелодия и Риваю только осталось, что смотреть, как парень вытаскивает из кармана мобильник.       — Извините, — сказал тот, отвечая на звонок. — Да, мисс Ханджи. Нет, я еще здесь. Да. Да, конечно. Хорошо, я всё сделаю.       Эрен повесил трубку и посмотрел на него снизу вверх.       — Мне нужно идти, — обречённо сказал он.       — Хорошо, — сказал Ривай и только после того, как парень нахмурился, понял, как его «хорошо» могло показаться со стороны.       — Ну что ты нос повесил? — спросил он, смотря что Эрен все ещё продолжает сидеть на его столе. Тот быстро посмотрел на него и вновь опустил глаза в пол.       —Давай, пирожок, не грусти, иди доделывай дела и беги домой. Там наверняка интересней, чем здесь.       — Не сказал бы, — пробормотал тот, медленно слезая. — Можно я завтра подойду?       — Конечно, можно, — не задумываясь ответил Ривай. Отказать тому было всё равно что обидеть щенка.       — Хорошо, — сказал Эрен, идя к выходу. — До свидания.       — Увидимся, — бросил ему вслед Ривай, отворачиваясь обратно к окну.       «Ну что за дурацкая атмосфера, — подумал он, брызгая на окно. — Будто до следующей жизни расстаемся». И был абсолютно уверен, что Эрен ещё несколько раз оборачивался, смотря ему в спину.       Этот сладкий пирожок просто не знал, что в будущем будет его или бояться, или избегать. Ривай ставил скорее на последнее, поэтому не пытался ни понравиться, ни быть приветливым. Он будет вести себя как обычно, и если Эрен, как та же Ханджи, решит задержаться рядом — значит, так тому и быть.