Сразу и навсегда

      Ривай, будучи руководителем, всегда помнил одно из следствий закона Мёрфи: события, если их не контролировать, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Не успел он покинуть бар, как раздался звонок от Ханджи, и подруга, злая, будто трезвый пират, стала по громкой связи проклинать Зика.       Аккерман, прочтя ранее все сообщения, о том, какой Зик противный, был уверен, что с этим кандидатом в мужья покончено, и едва не проехал на красный, когда Ханджи сообщила, что тот позвонил её родителям, говоря, будто готов к помолвке в любой момент.       Ривай зарулил на первую попавшуюся парковку и заглушил двигатель, слушая как Ханджи сыплет проклятьями. Судя по всему она откровенно не понимала, что могло пойти не так. Да и если быть честным — он тоже, учитывая разговор, который он наблюдал, пока не тискал Эрена.       Когда подруга немного успокоилась, Ривай открыл конференц-связь и пригласил Эрвина с Майком.       — Может он разоряется? — сделал предположение Эрвин. — И деньгами Ханджи хочет покрыть убытки?       — Я могу добраться до его деклараций и банковских счетов, — сказал Ривай       — У тебя итак дел полно, давай я посмотрю, — предложил Майк.       — Ок, — не стал отказываться Аккерман, — Ханджи, у тебя какие предположения?       — У меня нет предположений, — сказала подруга, — но у меня есть ощущения. Всё выглядит так, будто он делает это назло.       — Может, он хочет наоборот разорить компанию твоих родителей? — предположил Эрвин.       — Я тоже об этом думала, — сказала подруга, — но как фармацевтика может быть связана с заварными пирожными?       — Я могу предположить, но это чисто домыслы… — неуверенно сказал Майк.       — Давай, — сказал Аккерман.       — Возможно в его семье кто-то когда-то пострадал или погиб от продуктов компании твоих родителей, и он затаил злобу. Бедный мальчик решил во чтобы то ни стало отомстить и специально годами наращивал свой капитал, чтобы однажды нанести сокрушительный удар.       Несколько секунд в эфире было молчание. А потом они все как один синхронно застонали: «да ну, нахер», «тебе только сценарии дорам писать», «внебрачный сын режиссёра Санта-Барбары».       — Это не ты Моблита любовными романами снабжаешь? — спросил Аккерман.       — Нет, — рассмеялся Майк, — а что, он уже много насобирал?       — У него их больше нет, — сказала Ханджи. — Я конфисковала всё неделю назад, когда тот стал называть меня «мадемуазель» и «госпожа».       Парни в эфире засмеялись.       — Это так мило, — сквозь смех сказал Эрвин. — Кажется, он уже определился со своей ролью в семье.       — Я тоже говорю, что он готов, брала бы тёпленьким, — заметил Ривай.       — Как вариант, Ханджи, — заметил Майк, — рассказываешь родителям, что уже влюблена и представляешь им парня.       — Самому Моблиту можешь не сообщать, — добавил Аккерман, — после свадьбы узнает.             Парни рассмеялись.       — Да ну вас, — сказала Ханджи, — лучше думайте, как из этого выпутаться. Мне на ум приходит только вариант разорить его бизнес, чтобы родители поняли неликвидность жениха, но это долгий процесс.       — Ты же говорила, что всё прошло отвратительно, почему он мог передумать? — спросил Майк. — Может быть, отвратительным всё показалось только тебе, а он воспылал страстью?       Пару секунд в эфире было молчание, а потом они услышали звук чего-то упавшего и крик подруги:       — Да мне насрать и розами засыпать на его страсть! Я запущу во все его здания тараканов, а потом натравлю на него санэпидемслужбу!       Ривай потёр висок, раздумывая. Судя по тому, что он успел разглядеть, Зик тоже не был в восторге от знакомства. Сам Ривай мог предположить подобный вариант насильственной женитьбы лишь при одном условии — приказ со стороны. Возможно, Зик лишь наёмник, за которым кто-то стоит. Однако он не стал озвучивать эти домыслы в эфире ввиду отсутствия фактов.       — Ладно, — через некоторое время сказал Эрвин. — Ханджи, ты там покидай пока что-нибудь, выпусти пар, а мы обмозгуем ситуацию до конца дня. Майк нароет информацию на этого несчастного. Ривай, подумай насчет силовых методов.       — Есть у меня одна зацепка, — сказал он, задумчиво разглядывая местность из окна автомобиля.       — Хорошо. Вечером спишемся.       Они с Ханджи остались на линии и он негромко её позвал:       — Зое.       — Что? — рассержено спросила та.       — Ты не одна, — медленно и настойчиво произнёс он, успокаивая подругу. — Хватит себя накручивать. Мы со всем разберёмся. Ханджи что-то неразборчиво проворчала в трубку.       — Ты где сейчас?       — В комнате с образцами.       — Отлично, там где-то был отрез рельсы, можешь его погнуть. А я попробую подойти к Зику с другой стороны.       — С тыла? — спросила подруга и в её недовольном голосе послышалась улыбка.       — Ага, — с сарказмом сказал Аккерман, — анальный расширитель только надо не забыть.       — Разве он у тебя не всегда с собой? Эрен, сокровище моё, даже не знает, на что подписывается.       — С каких-то это пор он твоё сокровище?       — А чьё же? Или ты, Смауг, претендуешь?       — Я не просто претендую, я собираюсь его похитить.       Пару секунд в эфире было молчание, а потом Ханджи восторженно заулюлюкала.       — Он тебя нашёл? Когда он тебя нашёл? Что было? Рассказывай давай, — быстро насела на него подруга.       — Рано. Только после того, как вопрос с Зиком будет решён.       Ханджи что-то ворчливо пробубнила в трубку, а потом со вздохом сказала:       — Не знаю, что ты задумал, но можешь делать от моего имени всё что хочешь.       — Замётано. Скинь мне номер Эрена, нужно с ним кое-что обсудить.       — Применимость фрюгегенхаймена?       — Отвали.       Ханджи захохотала, и Ривай быстро отключился.       Подруга, не смотря на всю свою экстраординарность, была очень уязвима в сфере личных отношений, это прекрасно понимали и Эрвин, и Майк, и Ривай, иначе бы она давно уже создала семью и нарожала кучу детей. Для той вопрос свободы и реализации всегда стоял очень остро, а сейчас её жизнь грозила превратиться в нескончаемую борьбу за свои права.       План Ривая был прост, ничуть не изящен и с точки зрения морали немного отвратителен. При благоприятном исходе они избавятся от Зика, при неблагоприятном — лишатся Эрена. И чтобы предотвратить последнее, ему необходимо было позвонить парню.       Когда от Ханджи пришла смс, Ривай записал номер в контакты как «сладкий пирожок» и нажал на вызов.       Трубку взяли не сразу. За время, пока шёл дозвон, он успел рассмотреть драку стаи голубей на парковке, бег пожилой женщины за курящим подростком, и ворона, крадущего с балкона чьи-то трусы.       — Да, — раздался в трубке знакомый голос. Фоном был слышен стук пальцев по клавиатуре.       — Эрен, — позвал он.        На мгновение в трубке воцарилась тишина.       — Это вы, — спустя несколько секунд удивленно протянул мальчишка, — откуда у вас мой номер?       — У Ханджи спросил, — ответил Ривай, — если ты против или тебе неудобно…       — Нет, — почти закричал тот, а потом уже тише добавил, — нет, я очень, очень рад.       Риваю показалось, что голос мальчишки звучит так, будто тот уже и не ожидал его услышать, не смотря на то что они расстались пару часов назад.       — Эрен, что с тобой?       — Ничего, — бодро ответил тот, совсем как Конни недавно.       — А если правду?       В трубке засопели. Ривай улыбнулся уголком рта, терпеливо дожидаясь ответа.       — Ну вы сказали, что позвоните завтра, а потом я вспомнил, что у вас нет моего номера. А учитывая, что я не знаю, как вас найти, и вашего номера у меня тоже нет… я подумал… ну, подумал…       — Ага, — протянул Ривай, массируя переносицу, — догадываюсь я, что ты там подумал. Выбрось любовный роман Моблита, он не доведёт тебя до добра.       — Как выбросить? — притворно возмутился тот. — Я так не могу. Как я тогда буду набираться любовного опыта?       Аккерман только вопросительно приподнял брови.       — То есть реальный опыт тебя не привлекает?       — Конечно привлекает, просто жизнь настолько несправедлива, что со мной даже не хотят на свидание идти.       «Мелкий вымогатель», — почти обречённо подумал Ривай. А потом специально понизил голос, создавая интимность ситуации:       — Эрен, тебя хотят в любых позах и без всяких свиданий.       Несколько секунд в трубке была тишина, а потом Эрен что-то нечленораздельно подвыл.       Ривай улыбнулся. Он будто воочию увидел, как парень краснеет и утыкается лицом в столешницу.       — Вам нельзя говорить такие вещи таким голосом, — сдавленно пробормотал он.       — Неужели? — мягко уточнил он. — Значит, ты из тех, кого заводят грязные разговорчики, а, Эрен?       — Вы опять мое имя произнесли. Ну всё. Теперь сами мисс Ханджи объясняйте, почему у меня стоит на закупочную ведомость.       Ривай тихо рассмеялся. Он всё ещё сидел в машине, на какой-то парковке вблизи однотипных жилых домов, и сейчас это место показалось ему самым лучшим на земле. Несмотря на то, что бабка на улице, настигнув подростка отобрала, у того сигарету и сама прикурила, а ворон запутался в трусах.       Отсмеявшись, он через некоторое время — сказал:       — Давай, булка-шантажист, собирай всю свою волю в кулак, мне нужно обсудить с тобой один вопрос, чтобы потом не было недопониманий.       В трубке послышался шорох и скрип стула, словно парень усаживался поудобнее.       — Я приготовился, — торжественно сказал Эрен через несколько секунд.       Ривай улыбнулся чужой ответственности и спросил:       — Твой брат знает, что ты работаешь с Ханджи?       — Нет, но он знает, что я работаю в этом здании.       Аккерман, потёр висок, раздумывая.       — У вас хорошие отношения?       — Да, очень.       — Насколько я понял, он кондитер, то кафе было его?       — Да.       — Если я сейчас туда поеду, то застану его на месте?       — Девяносто из ста — да. А что вы собираетесь делать?       — Я собираюсь его немного пошантажировать, чтобы он оставил Ханджи в покое, — медленно произнёс Ривай и добавил, — но, к сожалению, это придётся сделать за счёт угроз в твой адрес.       Несколько секунд в эфире стояла тишина, а потом Эрен осторожно спросил:       — Вроде того, что его действия для меня обернутся увольнением?       — Нет, пирожок. Я собираюсь прибегнуть к более грязным методам и планирую угрожать ему растлением одного хорошего мальчика.       Несколько секунд в эфире была тишина, а потом Эрен тихо сказал:       — Зику это не понравится. Очень-очень не понравится. Он очень любит своего младшего брата.       Ривай улыбнулся:       — Это прекрасно. Я уверен, он будет весьма опечален, узнав, что к его милому пирожочку собираются грязно приставать.       — Думаю, его гнев будет зависеть от частоты и интенсивности приставаний.       — Очень часто. Очень интенсивно.       В трубке громко засопели, а потом Эрен с надеждой произнёс:       — А сегодня приставания будут? С ними можно ознакомиться на практике?       Ривай притворно вздохнул:       — К сожалению, это зависит от поведения братика. Вполне вероятно, что за пирожочком после разговора будут пристально следить и придётся ограничиться поцелуями.       — Только поцелуями? — тихо произнёс Эрен, и в его голосе послышалась просто вселенская скорбь.       — Кому-то следует помнить, что поцелуи бывают не только в губы.       Эрен полузадушенно застонал. Ривай просто не смог не улыбнуться.       — Я планирую расстроить Зика очень сильно, поэтому — кое-кому стоит подготовиться к предстоящим объяснениям с собственным братом.       — Конечно, я подготовлюсь, — хрипло сказал Эрен, — а также подготовлюсь, к тому, что любящий братик попытается оградить меня от любых опасностей. Возможно, даже попросит уволиться.       — Даже так?       — Определённо. Думаю, я тут самое пострадавшее лицо. Я хочу компенсаций.       Ривай на миг замер, поняв, что его обвели вокруг пальца.       — Боги, — с восхищением произнёс он, — да ты опасный мальчишка.       — Чем хуже поведёт себя Зик, тем крупнее будет выплата.       — И что бы ты хотел получить? — аккуратно спросил Ривай, уже не зная, чего ожидать. И вместе с тем он был абсолютно уверен, что это первый в его жизни кредитор, у которого ему понравится ходить в должниках.       — Тут нельзя торопиться, нужно серьёзно подумать, задействовать все ресурсы мозга… — медленно произнёс парень, а потом бескомпромиссно добавил. — А заодно убраться в квартире.       Ривай прикрыл лицо рукой, не зная, плакать или смеяться.       — Время нынче не спокойное, — с нажимом произнёс парень, — опасности на каждом углу, а где надежнее всего переживать приставания? Только дома.       — Разве тебе никто не говорил, что опасно приглашать домой всех подряд?       — Что-то со связью плохо, кажется помехи на линии.       «Паршивец, ну что ты делаешь?», — только и подумал Ривай.       — Раз кто-то не любит свидания, то это не страшно. Свидание дома же не считается свиданием? Зато — там можно фильм посмотреть, пиццу поесть…       — На кровати полежать, — добавил Ривай.       — Полежать, да, однозначно, полежать.       — Не будем уточнять в каких позах.       — Как… — Эрен запнулся, — как не будем? Желательно уточнение, мне бы сначала погуглить.       Ривай рассмеялся.       Этот напористый мальчишка просто сражал наповал контрастом между желанием и неискушенностью. Ривай прекрасно понимал, что думать о походах к кому-то домой ещё слишком рано, но мешать Эрену болтать всё что вздумается — всё равно, что отказывать себе в Рождестве.       — У тебя же есть любовный роман, там посмотри, — со смехом сказал он.       — Я смотрел, — абсолютно серьёзным голосом заверил его парень.       — Ну и как?       — Если я попробую сделать всё, что там написано, меня разобьёт радикулит.       Аккерман фыркнул.       — Там что, кто-то пытался сделать минет самому себе?       — Нет, — удивленно произнёс Эрен. — Стоп, а это возможно?       — А ты погугли.       — Как интересно жить на свете, — восхищённо произнёс он. — Такого я ещё не видел.       — Ладно, Эрен, — всё ещё посмеиваясь сказал Аккерман, — мне пора. Если что — звони или пиши на этот номер.       — Хорошо, а можно присылать смешные картинки?       — Нет. Иначе полетишь в чёрный список.       — Очень жаль. Вы прямо сейчас разбили мне сердце, — притворно проворчал тот.       — Отдай его мне, я его бережно и аккуратно соберу.       Эрен спустя мгновение молчания опять что-то смущенно подвыл, и Ривай с улыбкой отключился. Некоторое время он сидел, смотря на обстановку за лобовым стеклом, и ни о чём не думал. Хотелось остаться в этом тягучем интимном моменте, когда больше ничего кроме голоса в телефонной трубке не имело значения.       Однако он прекрасно понимал, что без экспансии во внешний мир не бывает развития, поэтому усилием воли взял себя в руки и завёл двигатель.       Аккерман подъехал к кафе меньше чем через пять минут.       Едва он вошёл внутрь, как официантка за стойкой приветливо улыбнулась.       — Что вам предложить?       — Зика позови, я по делу, — сказал Ривай и, пройдя вглубь помещения, присел на один из диванов, подальше от окна.       — Минутку, — сказала девушка и скрылась во внутренних помещениях.       Спустя несколько десятков секунд к столику подошёл брат Эрена. Он был высоким, крепким, типажа Эрвина, и Ривай знал, как общаться с подобными людьми, смотрящими на других с долей превосходства.       — Мне сказали, вы меня звали, — произнёс тот, смотря на Ривая сквозь очки.       — Присаживайся, — сказал Аккерман, указывая тому на противоположный диван.       — Я не планировал долгих разговоров, у меня дела.       — Прекрасно. Быстрее поймёшь мои слова, быстрее разойдёмся.       Зик пренебрежительно фыркнул, но напротив присел.        — Ну и кто ты? — спросил он, складывая руки на груди.       — Меня зовут Ривай, я друг Ханджи, — ответил Аккерман, облокачиваясь на сиденье и закидывая руку на спинку.       — И что же другу Ханджи от меня нужно?       — То же, что и ей. Чтобы ты ушёл с этого игрового поля и оставил её в покое, и она могла сама разобраться со своими родственниками.       Зик криво усмехнулся и средним пальцем поправил очки. Ривай оценил жест.       — Её родственники хотят замужества.       — Они могут хотеть всего чего угодно. Ханджи тебе вроде ясно сегодня сказала, что не настроена на брак?       Брат Эрена делано улыбнулся и это выглядело так, будто он сел на ежа.       — Знаешь, а мне все равно, на что она там настроена. У меня договор с ее родителями — не с ней.       На это Ривай только приподнял брови и прищёлкнул языком:       — Решил купить себе жену? Сколько тебе предложили?       Зик несколько секунд молчал, рассматривая его, а потом снисходительно улыбнулся:       — Как там тебя? Ривай? Мне глубоко наплевать кто ты. Мне предложили сделку, и я не собираюсь от неё отказываться — лишь потому, что другу моей будущей жены что-то не нравится.       — Друг твоей жены скоро будет к тебе очень близко, — сказал Аккерман. — Практически в твоём доме. У тебя же хорошие отношения с родителями Эрена?       Снисходительная улыбка, которой его одаривал Зик, была стёрта будто мокрой тряпкой.       — Причём тут мой брат?       — О, ты не знаешь? — изобразил удивление Ривай. — Я положил глаз на твоего брата. Он очень мил и очень послушен. А я люблю послушных, особенно в постели.       После этих слов — кровь схлынула у того с лица, и Зик побледнел как полотно.       — Что? — полузадушенно спросил тот.       — Ты же вроде не глухой. К чему повторения?       — Откуда ты знаешь Эрена, ублюдок?       — Он на меня работает. Но увольнять такое золотце я не собираюсь, не переживай. У меня на него другие планы.       — Не смей лезть к Эрену, скотина! — закричал тот, хлопая ладонью по столу и наклоняясь вперёд.       Ривай, ничуть не впечатлённый, без всякого интереса взглянул на него и медленно сказал:       — Я куплю в твоей лавке сливки, обмажу ими твоего брата и оближу.       Зик выпучил на него глаза, выглядя так, будто их выдавило гравитацией Марса.       — Ты… ты… ты ужасен!       — Я в курсе.       — Да ты просто чудовище.       — А вот это уже перебор.       — Не смей тянуть свои грязные лапы к моему брату!       — Я ещё и клубники прикуплю.       Зик начал хватать ртом воздух, как рыба, которую душит медведь.       — Учти, пупсик, — наставительно сказал Ривай, — у меня хорошая фантазия, а когда я вижу твоего брата, она работает на все сто.       Зик не выдержал и кинулся на него через стол с кулаками. Ривай быстро увернулся, перехватил летящий кулак, дернул на себя и завалил тушу на сиденье, выворачивая руку и утыкая мордой в диван.       — Я думаю, тебе стоит послушать Ханджи, — угрожающе сказал он тому на ухо, — и отвалить от неё, иначе на семейных ужинах ты будешь накладывать мне индейку.       — Сука… — сдавленно прошипел Зик. Нижней частью тела он лежал на столе и, его ноги дергались, как у богомола.       — Ты меня понял? Или мне выбить тебе плечо из сустава?       — Я понял, козлина, понял.       — Что-то мне не нравится твой ответ, — протянул Ривай.       — Понял я, понял.       Аккерман ещё раз уткнул его, как нассавшего кота, лицом в обивку и отбросил от себя. Зик повалился на пол и Ривай спокойно шагнул к нему.       — Надеюсь, ты уловил мою несложную мысль, иначе в следующий раз с тобой будут разговаривать уже по-другому, — сказал он, смотря, как тот поднимается. — Прощаться не буду, было неприятно познакомиться,       — Да пошёл ты, — проворчал тот, но попыток приблизиться не делал.       Ривай подавил усмешку, развернулся, и, кивнув по пути официантке, вышел, размышляя о том, как теперь будут складываться обстоятельства.       Зик не станет прямо сейчас звонить родителям Ханджи — Ривай знал подобный тип людей. Он сначала выведает про него всю информацию, оценит риски, сравнит с предложением родителей Ханджи и только потом откажется от притязаний. Ривай ставил на то, что лишь к концу завтрашнего дня тот скорее всего разродится решением.       Он завёл машину и отъехал от кафе. Краем глаза он посмотрел в сторону парка, где ранее тискал Эрена и улыбнулся. Думать о мальчишке было приятно.       До работы он доехал быстро, закинув пистолет, лежащий на сиденье, в бардачок, Ривай щелкнул сигнализацией и пошёл внутрь. Только проходя мимо вахты — он вспомнил, что сегодня ещё не обедал. В голову пришли мысли позвать Эрена в столовую, но он решил, что сейчас тот наверняка занят, выслушивая вопли Зика, и ему не до него.       Ривай уже в здании, заходя в лифт, вспомнил про обещание подойти к Конни и нажал на кнопку нужного этажа.       Лифт загрохотал, как камни в желудке великана. Проезжая мимо этажа Ханджи, Аккерман на секунду хотел поддаться искушению и выйти, но остановил себя. Он надеялся, что мальчишка напишет, если ему понадобится помощь, а пока Риваю самому следовало бы заняться работой, которую никто не отменял. И поменьше витать облаках, представляя чужие ноги у себя на плечах.       Он вышел на этаже своего основного отдела и быстро прошёл к месту Конни.       — Давай документы, — сказал он, протягивая руку.       Конни едва не подпрыгнул от его внезапного появления, но быстро сгрёб бумаги со стола и передал ему всю кипу. Ривай отошёл к стенду, сдвинул макеты этажа в сторону и стал читать бумаги.       — Мистер Аккерман, — громко сказала Саша, и Ривай поднял на неё рассеянный взгляд, — вы сегодня отлично выглядите.       Половина его отдела, в том числе и Саша, привстали с мест, рассматривая его.       Ривай медленно оглядел свою рабочую спецовку и ещё раз посмотрел на девушку. Та в ответ смотрела прямо, ничуть не смущаясь, и в её глазах не было и тени сомнения.       Аккерман медленно повернул голову в сторону Конни и сказал:       — Ей нравятся сантехники — беги за комбинезоном.       — Да нет же! — воскликнула Саша и замахала руками в воздухе, описывая фигуру. — Вы сами по себе хорошо выглядите и без комбинезона.       Ривай напрягся.       — Она хотела сказать, что не важно во что вы одеты, у вас сегодня доброе лицо, — добавил Гюнтер.       — И не только лицо, — восторженно добавил Оруо.       Ривай почувствовал, как у него задёргалась щека.       — Есть ещё какое-то место на моём теле, которое кажется вам добрым? — скрипуче, словно ставни на ветру, спросил он.       Настал тот день, когда собственные сотрудники начали его пугать. В столовой что, пудру на пончиках перепутали с кокаином?       — Они имеют ввиду, что вы будто светитесь изнутри, — перевёл Конни.       В голову пришли мысли о радиации.       — Так, наркоманы, — медленно протянул Ривай. — Признавайтесь, что натворили.       — Не, мы ничего не натворили… вы не подумайте… у нас всё хорошо… — стало доноситься со всех сторон. — А вот вы редко так выглядите…       — Может, вашему хорошему виду есть причина? — жутко улыбаясь спросила Саша.       — Ага, — аккуратно протянул Ривай, думая о том, стоит ли звонить в наркологическую клинику и бронировать у них весь этаж. — Кровь девственниц. По утрам её пью. После того, как из гроба вылезаю.       Со всех сторон донеслось ворчание и шёпот, что нужно было говорить другое.       — Так, господа кокаинщики, — громко сказал он, — не знаю, чем вы закинулись и какие у вас появились ритуалы пока меня не было, но даже если вы водку начали запивать бензином, не смейте никому об этом рассказывать. Никаких откровений в других отделах — о том, как вы пребываете под кайфом, нюхая кота или носки своих бывших.       — Да вы не поняли… мы не об этом… мы другое хотели…       — Не понял и ничего страшного, — заверил их Ривай. — В следующий раз пойму. Не забудьте, что завтра с утра приезжает клининг, а после обеда — дизайнер.       Со всех сторон раздалось одобрительное мычание.       Ривай вновь уткнулся в документы, сосредоточившись на транспортных накладных и стараясь не фиксировать внимания на периферийном шепоте. Подписав все документы, он вручил их обратно Конни и напомнил Гюнтеру, что ждёт его завтра у себя, обсудить несколько договоров.       Он пошёл к себе, предвкушая вечер в тишине за бумагами, и на выходе из комнаты столкнулся с Петрой.       — Ой, простите, — полузадушенно произнесла она, едва в него не врезавшись. Девушка выглядела так, будто долго плакала.       — С тобой всё нормально? — спросил он, отходя в сторону.       — Да-да, нормально, — не поднимая головы ответила та.       — Ладно, — сказал он, не став настаивать. Однако для себя решив, что спросит у других о её состоянии. Если у неё кто-то умер или она беременна — нужно будет выделить ей дополнительные деньги.       Когда Ривай поднялся к себе и, наконец, принялся за работу, позвонил Моблит. Не отрываясь от заполнения спецификации, Аккерман стал вкратце пересказывать тому о свидании Ханджи и Зика. И естественно на слове «помолвка» того закоротило.       — Как помолвка? — едва не плача спросил он. — Но как же так? Неужели она согласится? Зачем ей соглашаться?       — А это уже её дело, — ответил Ривай, думая, что Моблиту пора собрать свои яйца в кулак и, наконец, признаться, — может он ей понравился с первого взгляда? И у них эта… как её там…       Ривай вгляделся в экран монитора, пытаясь понять деепричастный оборот в предложении. Юрист их поставщика будто по пьяни спецификацию делал.       — Любовь? — тихо спросил тот.       — Точно, — заверил его Ривай, — великая и неземная. Я буквально видел, как пухлощёкие купидоны спускались с небес и пели гимны Афродите, тряся колчанами и пиписьками.       — Я не верю, — полузадушенно сказал тот.       — Тогда позвони Ханджи и узнай, — отрезал Ривай.       — Ладно, — пробормотал он.       — Только не начинай издалека, никаких — «уважаемая мисс Ханджи», «не соблаговолите ли рассказать» и прочего. Только на ты и только нагло.       — Извините, я так не могу.       — Ну тогда приготовься менять пеленки её детям.       Риваю показалось, что в трубке кто-то либо удавился, либо всхлипнул — во всяком случае, звук был похож. Моблит без прощания бросил трубку и, Аккерман, как истинный злодей, широко улыбнулся.       — Да я просто Амур, — проворчал он, продолжая читать документ, — осталось дождаться, пока они детей моим именем назовут. Всех, даже девочек.       Зловеще рассмеявшись, Ривай исправил грамматическую ошибку в документе и переключился на другой бланк. Вечер предстоял быть долгим.