Сразу и навсегда

      Ривай проснулся рано. Так как по вторникам всегда случалась какая-нибудь ерунда, он решил приготовиться к ней заранее, поэтому застелил ненужными бумагами стол на кухне и принялся собирать гранаты.       Вчера вечером парни по всем закромам искали ему запалы с корпусами, а ночью привезли ящик деталей. И сейчас он, зевая, сидел за столом, наполнял лимонки тротилом и вкручивал механизмы.       Очень хотелось вернуться обратно в кровать и завалиться к Эрену под бок, а может быть, и потискать того немного, но так как в мире абсолютно нет справедливости, с усилием дятла ему приходилось крошить тротил.       За час он собрал два ящика лимонок, потом сфоткал их со всех сторон, любовно обтёр, и, разве что бантик не повесив, отправил Моблиту. Помощник Ханджи должен был выставить их на площадку для продажи, Ривай, в свою очередь, планировал загрузить его начальницу делами так, чтобы у неё не было времени анализировать торги. В прошлый раз, когда подруга дорвалась до взрыв веществ, то чуть не подорвала себя и Майка.       Постругав ещё несколько кусков тротила, он спрессовал всё в небольшие шашки и стал делать «паутину» связок на подрыв грунта, асфальта и железа. Спустя пару часов, он опять сфотографировал часть получившегося и отправил Кенни, чтобы тот переслал всё Крюгеру. Если последний откажется от покупки, это тоже пойдёт на торги.       Однако меньше чем через десять минут ему уже звонил незнакомый номер.       — Мне всё нужно, — сказал Крюгер без приветствия.       — А денег у тебя хватит? — спросил Ривай, зажимая телефон плечом и наполняя корпус очередной гранаты, уже для своих людей.       — Сделай скидку, как будущему родственнику.       — Я тебя вообще не знаю. Ты кто?       — Я замолвлю за тебя словечко перед родителями Эрена.       — А толку? Ты уже растрепал им всё про меня, обратно прокрученный фарш коровкой не станет.       — Ну, так я скажу, что ты изменился: доброта так и прёт изо всех щелей, пацифистом стал. У тебя нет фоток со сбора хиппи?       — С наркоманами не тусуюсь.       — Они за мир во всём мире задвигают.       — И за ганджубас.       — Не сделаешь скидку и я буду звать тебя «сыночком».       — Фу, блядь, ещё раз это услышу и скажу матери, что у тебя в городе гарем любовниц.       — Ля, ты крыса, — протянул с таким осуждением Крюгер, что Ривай не выдержал и заржал в трубку. — Ладно, жди через час, яда тебе привезу, Рокфор.       Аккерман, посмеиваясь, отключился, и принялся собирать следующую партию гранат. Так как коробок больше не осталось, он достал самую огромную кастрюлю, в которой обычно делают манты и в неё сложил лимонки. Кастрюлей он всё равно никогда не пользовался, наконец, та хоть на что-то сгодилась.       Когда от тротила осталось две трети, он решил, что ещё треть выставит на торги, чтобы обменять на пластид, а последнюю часть оставит про запас.       Пока Крюгер ехал, Ривай успел позвонить в доставку, отключить дверной звонок и списаться с Моблитом, который сказал, что пара человек уже согласились на покупку. Ривай попросил его найти клиента из другого штата, чтобы гранаты не попали в руки к Магату.       Крюгер приехал через час и принялся колотить в дверь. Аккерман, отключивший звонок специально, чтобы не будить Эрена, испытал дикое желание оторвать тому руки.       — Башкой своей постучи ещё, — зашипел он, встречая того на пороге.       — Вы с Кенни меня разбудили, ну и я решил отомстить, — заметил тот, махая своим людям, чтобы те остались на площадке. — Вдруг, ты успел задрыхнуть.       — Разве вампиры вроде тебя спят? Ори потише.       — В твоей халупе что, даже разговаривать нельзя? — спросил тот, разуваясь и проходя внутрь. — Эрену ты тоже всё запрещаешь?       — Эрену здесь рады, а тебе нет, — заметил Ривай, показывая в сторону кухни.       — Скажешь это, когда я буду тебя перед его матерью выгораживать.       — Поздно. Она мне вчера звонила. Теперь вы с ней вполне можете открыть кружок анонимных алкоголиков, чтобы жаловаться на меня друг другу.       — Кажется, кроме Эрена ты больше никому не нравишься. Знаешь, о чём это говорит?       — О том, что у вас глаза на заднице и вы не видите очевидных вещей.       — О том, что у него нифига нет вкуса, — заметил тот, а когда увидел «гирлянды» тротила на столе, едва не присел. — Хотя, если он выбирал тебя по рукам, то беру слова назад: руки у тебя растут из нужного места.       Ривай на это едва не фыркнул: Крюгер был не так уж и далёк от истины.       Дядя Эрена принялся перебирать связки, как кот сосиски, и разве что не пробовать их на зуб.       Аккерман сел обратно за стол, завинчивая механизм в последнюю гранату.       — Сделал бы больше расстояние между ними, — проворчал тот.       — Дай мне километровый бикфордов шнур и поговорим.       Мужчина в ответ заворчал нечто нечленораздельное, а потом уставился на то, как Ривай ставит последнюю лимонку на верхний ярус мантоварки.       — Их, — сказал Крюгер, смотря на гранаты, — тоже давай.       — Это я своим людям сделал, не тебе.       — Да когда ж ты всё успеваешь, — проворчал тот, — твою машину только вчера взорвали, нет бы сидеть в углу и плакать.       — Я не собираюсь катать Эрена на велосипеде. Мне не нравится бомжовая романтика.       — Он не привередливый, и на рай в шалаше согласится.       «Что значит «не привередливый»?», — едва не заворчал Ривай. — «То что он привык к хрен пойми каким условиям, не значит, что они ему нравятся».       — Я привередливый. И если это будет шалаш, то только трехкомнатный и с обогревом.       Когда Крюгер наконец сел на стул и задел ногами ящики, то начался новый виток нытья под названием: «дай гранаты». Ривай отбрехивался до тех пор, пока в дверь не постучали.       Зная, что это доставка, из куртки висящей в коридоре, он вытащил денег и открыл дверь.       У двери стоял парень с огромным букетом цветов и как кролик замер между двумя шкафами-телохранителями, с ужасом смотря на Ривая.       — Букет отдал.       Парень быстро протянул ему цветы. Аккерман в ответ протянул нужную сумму.       — Деньги взял.       Парень молча выхватил деньги и осторожно попятился, косясь на людей в костюмах. Телохранители Крюгера уставились на Аккермана, но тот даже бровью не повёл в ответ на их вопросительные взгляды и захлопнул дверь.       Нет, цветы были не для их босса.       Войдя на кухню Ривай увидел, что Крюгер уже включил кофе машину и полез в холодильник.       — Тебя совсем не кормят что-ли? — удивился он. — Ну, зашёл бы по пути в столовку для малоимущих.       — Я выясняю, не моришь ли ты голодом моего мальчика, — отбрехался тот, шарясь внутри.       Ривай только закатил глаза и взялся за нож, разрезая упаковку и дурацкие ленты, которыми постоянно обматывали цветы.       Крюгер вытащил из холодильника ветчину с сыром и с удивлением взглянул на Аккермана, потрошашего целофан.       — Зачем тебе столько роз?       — Чтобы ты спросил.       — А чего они белые?       — Какие понравились, такие и купил, — ответил Ривай. — Понравятся зелёные, куплю зелёные.       — Разве они не должны быть красные?       — Понятия не имею, жмотяра, подаривший матери селёдку.       — Это было от всего сердца, — заметил тот, отрезая себе ветчины и кладя на хлеб. — К тому же, я не знаю, какие у неё любимые цветы. Вдруг она не любит розы?       — Ага, оправдывайся дальше, — сказал Аккерман и показал на холодильник, к которому на магните был прикреплён блокнот. — Ручку дай.       В букете была маленькая открытка и Ривай решил нацарапать мальчишке пару слов.       — Сердечко не забудь нарисовать, — сказал Крюгер, смотря, как тот пишет.       Аккерман решил, что иногда от Крюгера действительно бывает толк, и пририсовал сердечко.       Мальчишка вчера был весь день в стрессе и Ривай прекрасно понимал, что каждый день терпеть подобное тому будет тяжело, поэтому следовало бы хоть как-то скрасить его будни.       Пока Эрен сопел в подушку, Аккерман, стараясь действовать бесшумно, быстро разложил на свободном месте цветы, сверху воткнул записку, чтобы мальчишка не подумал, что он вдруг притащил похоронный венок, и закрыл дверь.       Очень хотелось вернуться и пощекотать ступни выставленные из под одеяла, но он мужественно себя остановил.       Вернувшись, он застал Крюгера, жующего бутерброд и попивающего кофе.       — Так что с гранатами? — спросил тот.       — На них уже есть покупатели, — ответил в очередной раз Ривай, убирая со стола газеты и накрывая кастрюлю крышкой, чтобы Крюгер меньше пялился куда не надо.       — Тогда сделай ещё.       — Достань тротил и болванки — сделаю. Мне на эти-то, — Ривай постучал по кастрюле, — корпуса вчера по всему городу искали.       — Кстати, откуда тротил?       — Я запасливый, со времен службы осталось.       — Чего-то слабо верится.       — Ты пришёл покупать или ныть?       Крюгер только заворчал что-то про жлобяр, но Ривай не обратил внимание, моя нож и отряхивая наждачку.       Спустя десять минут попыток сбить цену и заглотив всю ветчину, Крюгер, наконец, перевёл ему деньги и потребовал завернуть связки, чтобы было удобней нести. Ривай за неимением лучшего, затолкал те в три весёлых розовых пакета.       — Губернатор уехал, Рейс в городе один, — заметил Крюгер, смотря как Аккерман сматывает шнуры. — Мои ребята доложили, что Магат стал подозрительно активен.       — Тебя там не разорят, пока ты тут торчишь?       — Попробуют, — спокойно сказал тот, откидываясь на стуле. — Надо взять Рейса в заложники и с ним отъехать. Кину его в ноги Магату, спрошу, что за ерунда происходит и тот сам от него избавится.       — Позвони Рейсу, договорись о встрече, — сказал Ривай, ставя пакеты на стулья и облокачиваясь на мойку.       — Где?       — Лучше в промзоне, выстрелов не слышно, полиции долго ехать.       — Этот хитрожопый не согласится. Будет настаивать на баре Кенни или любом другом людном месте, — заметил Крюгер, смотря в окно. — Ты специально дом выбирал, чтобы местность была плохо простреливаема?       — Конечно, я же не овца, — дёрнул плечом Ривай, — в баре не очень удобно его любимую дочурку вешать над бочкой с кислотой.       Крюгер посмотрел на него с деланным недовольством.       — Я не понял, кто из нас мафиози? Хватит отбирать мой хлеб.       — Это ты говоришь? Тот, кто полбатона сожрал из моего холодильника?       — Я смотрю в метафорах ты не силён.       — Поел? Попил? Выход показать?       — Ну что за негостеприимный засранец, — проворчал Крюгер, поднимаясь, — если Рейс захочет в обед увидеться, девчонку в бар доставить успеют?       — Да. Я вчера узнавал, Смит её неподалёку держит.       — Ладно, попытаюсь договориться в обед, а то позже он успеет подготовиться, — заметил Крюгер, забрал свои розовые пакеты и пошёл на выход. — Мой мальчик там не в клетке? Может, мне проверить Эрена?       — Разбудишь его и получишь перелом копчика.       — И что он в тебе нашёл? Не мог что-ли кого добрее отыскать или хотя бы сисястие? Какую-нибудь милую девчонку, которая подавала бы мне тапочки и говорила: «Здравствуйте, господин Крюгер, вы такой очаровательный мужчина».       — Здравствуйте, господин Крюгер, вытащите пожалуйста свой зад за пределы моей квартиры или я подпорчу ваше очарование тапком по лицу.       — Ну, как у такой прекрасной женщины мог родиться такой грубиян?       — Когда уже закончишь ныть? А то я захлебнусь в твоих слезах.       — На моей свадьбе с твоей матерью будешь захлёбываться. Сейчас рано.       — А моя мать знает про твои планы?       — Пусть будет для неё приятным сюрпризом.       Ривай на это только закатил глаза и захлопнул за ним дверь. Кажется, теперь он начал понимать, в кого Эрен такой фантазёр.       Аккерман лёг на диван и стал отправлять сообщения Конни и Гюнтеру, чтобы те подъехали и забрали гранаты. И у того и у другого были гаражи, так что проблем с хранением быть не должно.       Также он написал Ханджи насчёт поставщиков и проблем с оценкой качества, решив загрузить её нудными вопросами с утра пораньше.       Моблит сообщил, что нашёл покупателя в другом штате, поэтому заедет перед работой, заберёт ящики, а заодно завезёт их с Эреном в офис. Ривай написал Майку и попросил отправить пару людей в помощь, потому что отпускать Бернера одного с такой партий гранат — просто опасно.       Печатая сообщения, он услышал, как скрипнула дверь и Эрен прошлёпал босыми ногами по полу в его сторону. Аккерман только успел телефон отвести, как мальчишка вместе с одеялом плюхнулся на него без всяких разговоров.       Ривай улыбнулся, смотря на парня, который, путаясь в одеяле, стал устраиваться на нём, будто на подушке.       — Ты сегодня котик? — спросил он, подтягивая того повыше и запуская руки под одеяло.       — О, да, — сонно сказал тот, — погладьте меня пожалуйста.       Аккерман послушался, ведя рукой по мягкой коже. Мальчишка был таким тёплым, что собственные руки на контрасте, казались просто ледышками.       — Мне снилось, что мы бомжи, — поведал Эрен, обнимая его.       Ривай фыркнул.       — Так вот чего ты боишься, — сказал он.       — Нет, — пробормотал тот, — вроде не боюсь. Но мне привиделось, что вы бомжуете около офиса, где я работаю, и в какой-то момент я тоже захотел к вам присоединиться.       — Может, это твои тайные желания? — с улыбкой спросил Ривай, гладя его плечам. — Только что-то я не хочу есть картофельные очистки на завтрак.       Эрен фыркнул ему в ключицу.       — Как так? А как же романтика?       — Моя романтика сейчас на мне лежит. Зачем мне рыться в мусорных баках?       Ривай почувствовал, как мальчишка улыбнулся и погладил того по волосам.       — Спасибо за цветы, — тихо сказал Эрен, — они такие красивые и так вкусно пахнут.       — Ты все равно красивее, да и пахнешь лучше, — заметил Аккерман и благосклонно добавил, — но они тоже ничего.       — Это всё чудесный персиковый шампунь.       — Правда? Надо же. Надо будет и волосы тоже понюхать.       Эрен поднял голову, с удивлением смотря на него.       — А какое место имелось в виду?       — Если я скажу ты засмущаешься, — ухмыльнулся Аккерман.       Мальчишка заелозил, смотря на него во все глаза.       — Мне очень любопытно, но вместе с тем и боязно.       — Если догадаешься, я могу тебя туда поцеловать.       — Это пятка? — осторожно спросил тот, приподнимаясь и удобнее устраиваясь на нём.       — Нет, повыше.       — Ляжка?       — Уже теплее.       — Попа.       — Почти обжигает.       — Ммм, не могу догадаться, это так сложно.       — Что ж, значит придётся целовать мозг.       Эрен рассмеялся и провокационно потёрся о него.       — Эй, эй, — сказал Ривай, — я уже настроился на мозг, а у меня сейчас кровь в другое место устремилась.       — Ну скажите ей, чтобы обратно текла.       — Да ты что? — наигранно удивился Аккерман. — И как это возможно, если ты на мне лежишь?       — Ну и что? Я же просто лежу. Я не приказываю вашей крови течь не туда, это невозможно.       — Сейчас что-то невозможное будет упираться тебе в живот.       — Вы носите с собой меч?       — Конечно. Заточенный специально для тебя.       — Ммм, мне нужно посмотреть и убедиться, я почти чувствую себя избранным.       — Тогда поцелуй меня, прежде чем я его достану.       Эрен улыбнулся и, подтянувшись повыше, поцеловал.       Под одеялом было жарко, но Ривай специально его не убирал, чувствуя, как чужая кожа покрывается испариной. Голый мальчишка на нём — это лучшее начало дня из всех возможных. Всё портил только дурацкий диван, на котором было не развернуться и понимание, что скоро приедут парни за партией гранат.       — Твой последний любовный роман был про рыцарей? — спросил он, когда ленивый поцелуй закончился, и Эрен продолжал ерзать на нём, явно настроенный на продолжение.       — Нет, про пиратов. Но там тоже были мечи.       — Что, прям с анатомическим описанием?       — Вы про какие мечи подумали? — спросил тот, целуя его в шею. — Ай, яй, яй, я и не знал, что вы такой развратный.       Ривай рассмеялся и погладил его по ноге.       — Значит, тебя ждёт много открытий.       — О, эксперименты, — оживился Эрен. — Люблю эксперименты. А можно сейчас начать?       — Лучше попозже. Я тут гранат наделал, и Конни с Оруо должны сейчас приехать и их забрать.       — А они быстро уедут?       — Какой ты нетерпеливый, — улыбнулся Ривай, прижимая его к себе плотнее. Оторваться от чужого тела просто не было сил.       — Я просто хочу продолжения, — сказал тот, гладя его бокам.       — Это хорошо, — с улыбкой заметил Аккерман, и зачесал назад его густую чёлку. — Осталось только от гранат избавиться. Можно конечно скинуть их вниз, когда парни мимо окон будут проходить, но мне кажется они не оценят этого жеста.       — А сколько у нас времени?       — Может с десяток минут, а может — только парочка, я им давно писал.       Эрен приподнялся и уселся на нём, смотря сверху вниз.       — Предположим первый вариант.       Аккерман погладил его по ногам и улыбнулся.       — И что же ты собрался делать, экспериментатор?       — Ну пока я планирую вот так сидеть. Вы же не против? — спросил тот и поерзал.       — Я буду не против, даже если ты мне на лицо сядешь, — заметил Аккерман.       Парень замер, шаря взглядом по его лицу.       — Что, уже заинтересовался? — ухмыльнулся Ривай.       — Ну... — неуверенно начал тот, но не успел договорить, потому что в дверь постучали. — Так не честно.       — Пришли, — со вздохом сказал Аккерман, — давай, сладкий, поднимайся.       — Не хочу.       — У меня на кухне кастрюля с гранатами, ее нужно куда-то сбыть. Слезай.       Мальчишка прищурился и сжал бёдра.       — И что это значит? — приподнял брови в удивлении Ривай.       — Почему я должен делить вас с кем-то?       — Я что, гусь на разделочной доске?       — Сейчас задеваются мои интересы.       Аккерман смекнул что происходит и улыбнулся.       — Хочешь компенсации?       — Да, — заметил тот, наклоняясь к нему, — я совсем не прочь компенсации под душем.       Смотря в его поблескивающие глаза, Ривай прекрасно понял о какой компенсации речь.       — Я их выставлю за пять минут, — быстро сказал он, прижал к себе парня и сел с ним в обнимку.       Эрен улыбнулся и, слезая с него, сказал:       — Чем дольше вы ходите, тем меньше у нас будет времени.       — Черт побери, я просто кину в них гранатами и убегу, — сказал он и быстро поцеловал мальчишку.       Эрен, посмеиваясь, завернулся в одеяло и пошлёпал обратно в комнату. Аккерман решил, что тот передумал на счёт душа, но мальчишка как ни в чём ни бывало прихватил одежду, тюбик смазки и, хитро улыбнувшись, прошёл в ванную.       В дверь повторно постучали.       — Кто? — крикнул Ривай, больше чтобы потянуть время и попялиться на голожопого парня.       — Это мы, — раздался голос Конни.       Аккерман подождал, пока дверь в ванную за Эреном закроется и запустил парней внутрь.       Конни с Оруо поздоровались, разулись и прошли на кухню. Ривай снял крышку с кастрюли и стал давать указания, как и где лучше хранить гранаты.       — Можно на работу взять немного? — спросил Оруо.       — Тебе нет — у тебя не место, а проходной двор, Конни — можно если он предупредит Сашу и та будет следить за столом.       — Я бы на неё не рассчитывал, — сказал тот, подбрасываю гранату, — девчонки захотят их опробовать, если узнают. Сегодня у них будут стрельбы?       — Будут, но пока не знаю во сколько, надо с Кенни согласовать, обстоятельства немного изменились, — сказал он и в двух словах обрисовал общую картину с Рейсом.       — Нам пойти с вами?       — Нет, вы в здании нужны, они опять могут напасть.       — Тогда гранаты точно пригодятся, — воодушевлённо сказал Оруо.       — А ты можешь гарантировать, что кто-нибудь себя не подорвёт по дурости? — спросил Аккерман и тот печально сник.       Поговорив ещё минут пять о ближайших планах, во время которых Ривай усиленно пытался отогнать мысли о голом Эрене в душе, он отдал парням кастрюлю и закрыл за ними дверь.       Проверив время, Аккерман прикинул, что Моблит будет не скоро и постучал в дверь ванной.       — Кто там? — крикнул Эрен.       — Сосед. Вы нас затапливаете, молодой человек. Открывайте.       — Ничего не знаю. У меня сегодня по расписанию вызов пожарника, а не сантехника.       Аккерман рассмеялся.       — Значит, пойду позову пожарника. Он будет на сто лет старше и с коротким шлангом.       — Какой кошмар. Пойду пожалуюсь своему парню. Он с ним и с его шлангом быстро разберётся.       — А вдруг твоему парню приглянется чужой шланг?       — Что?! Тогда уже я разберусь с этим пожарником. Кстати, дверь не закрыта, я всё парня ждал, чтобы он помог помыться, но видимо придётся ходить грязным.       — Я просто не могу допустить подобного, — возмутился Аккерман, распахивая дверь и заходя внутрь.       Эрен стоял под душем, намыливая голову и смеясь.       — Вы наконец пришли потереть мне спину?       — И спину и всё остальное потереть, — сказал Ривай, снимая домашние штаны, — давай подставляй стратегически важные места.       — У меня все места важные.       — Тогда я начну с того, что первым попадётся под руку, — сказал Аккерман, забираясь к нему и закрывая дверь кабинки.       Мальчишка улыбнулся поворачиваясь к нему спиной и Ривай взбил шампунь в его волосах. В кабинке уже было жарко, пока парень стоял под льющейся водой, пена начала стекать вниз и Ривай с удовольствием стал водить по его телу руками, размазывая ту ещё больше.       — Вы уверены, что мы моемся? — спросил Эрен, потирая лицо.       — Конечно, — горячо заверил он, — неужели ты меня в чём-то подозреваешь?       — Но мочалка в стороне висит.       — Если ты думаешь, что ей грустно и одиноко — можешь её погладить. Но только быстро, иначе я буду ревновать.       Эрен рассмеялся, разворачиваясь и обнимая его.       — Я думаю можно помыться и потом, — сказал тот и потянулся за поцелум. Аккерман был с ним абсолютно согласен. Он поймал губами его губы, прижимая парня к себе и думая, как бы продлить этот момент, потому что очень уж классно было чувствовать его рядом.       Хотелось ухватиться за сладкую задницу, но та была такой мыльной, что пальцы только соскальзывали. Ривай едва не взвыл, пока наконец дурацкий шампунь не смылся полностью. Эрен гладил его тело больше дразня, и даже смазку по члену размазывал медленно, будто у них в запасе весь день и можно никуда не спешить.       — Запрыгивай, — сказал Ривай, спустя недолгое время, отстраняя мешающуюся душевую лейку.       Парень ухватился за плечи и Аккерман подсадил его наверх, прижимая к мокрой стене. Тот заёрзал, ища лучшее положение, упираясь лопатками в стену, а ногами в дверь кабинки.       На весу с непривычки неудобно, но это лишь до тех пор, пока не распробовать. Когда парень расслабился, Ривай ухмыльнулся и аккуратно подхватил его под коленями.       Эрен съехал немного вниз и вскрикнул от неожиданности, быстро хватаясь за ближайшую полку.       Ривай знал, что мальчишка любит опасность и поза без опоры ему наверняка понравится. Он подался вперёд медленно и Эрен раскрасневшийся и возбуждённый, смотрел на него расширенными зрачками, будто в прострации. Ривай, прикусил его пухлую нижнюю губешку, отвлекая. Парень замычал и завилял бедрами. Аккерман рассмеялся и толкнулся в него.       Эрен, ухитрившись, обнял его за шею, притягивая для поцелуя, и сам же застонал, когда непроизвольно получилось насадиться глубже. Риваю хотелось сказать: «ну что ты делаешь», но вместе с тем ему было так охуенно, что ничего не осталось, как начать двигаться и забыться.       Мальчишка даже в этой позе был нетерпелив и хотел всё сразу. Он периодически тянулся за поцелуем, но потом сам же начинал стонать ему в губы и отсраняясь и пытаясь подмахивать. Он был таким открытым, доверчивым и красивым, что ощущение власти рождало жадность.       Ривай кусал его за горло, оставлял синяки на бедрах и втрахивался в него как заведенный. Эрен просил «ещё» и пытался подтянуться на полке, чтобы резко насадиться. До судорог хотелось, чтобы это было вечно и чтобы мальчишка, жаркий и такой сладкий, продолжал обнимать его и подаваться настречу.       Они трахаются, пока не накатывает оргазм, и до боли сводит мышцы на ногах. Эрен хрипит и вырывает полку, а потом заваливается на его руку, удивлёно смотря на качающуюся конструкцию.       — Я сломал полку, — шепчет он, будто не веря глазам.       — Да и хрен бы с ней, — говорит Ривай, продолжая его держать.       Эрен смеётся, и он целует того в мокрый висок, абсолютно не желая выходить. Хочется ещё немного. Да кого он обманывает, хочется много.       Из душа вылезают нескоро, успев быстро и сладко перепихнуться ещё раз. Ривай, лаская и целуя мальчишку, думает только о том, как бы вечером пораньше прийти и покатать того по кровати. Очень хочется остаться дома и только и делать, что вбиваться в сладкую задницу и слушать как парень стонет.       Эрен разморённый и не скрывающий довольства ластится к нему и периодически тянется погладить и поцеловать. А уж когда он опять надевает кобуру, мальчишка кажется даже что-то пищит. Ривай смеётся, не представляя, что тот в ней находит, но если тому нравится — он готов надевать её постоянно. Спать в ней, жить в ней, мыться в ней под душем.       Они переодеваются, забирают цветы из спальни и идут на кухню. Ривай не помнил, чтобы у него была ваза, поэтому приходится ставить розы в ёмкость из под фильтра для воды.       — Напомни купить вазу, иначе я забуду, — говорит Аккерман, залезая в холодильник.       — Хорошо, — бормочет Эрен, зарываясь носом в бутоны, а потом ногой задевает ящики под столом.       Ривай краем глаза замечает, как тот наклоняется, рассматривая ящики гранат, а потом открывает один из них. Аккерман ждёт, что парень будет недоволен неприятным соседством с боеприпасами. Но Эрен говорит другое:       — Вы вообще спали?       — Конечно спал, — немного удивлённо отвечает Ривай, — немного. Кажется.       — А ну понятно, — сказал тот, — могли бы и меня разбудить, я бы помог.       — Ну вот ещё, — возмутился Аккерман, доставая из холодильника продукты, — у тебя и так вчера был тяжелый день.       — А у вас нет?       — Нет вроде, — сказал тот, поворачиваясь к кофе машине, — тебе капучино?       — Да, пожалуйста. И машину совсем не жалко?       — Очень жалко, и машину и бинокль, — сказал Ривай, присаживаясь и принимаясь нарезать остатки сыра, — но такое уже было, поэтому я абсолютно не удивлён.       — Сколько дел за сегодня вы успели сделать?       Аккерман замер, обдумывая и пересчитывая в уме, а потом в какой-то момент вдруг понял, что мальчишка имеет в виду.       — Ты думаешь неотрефлексированная злость так трансформировалась?       — Я уверен, — со вздохом сказал Эрен, — отдайте-ка мне нож.       Аккерман передал мальчишке нож, подвинул доску с продуктами и стал обдумывать ситуацию. В словах Эрена был смысл: он вчера часть дня провёл в беготне, волновался за него, давил злобу за развороченный холл, а потом весь вечер разбирался с арендаторами столовой, полицией, пожарниками и детективами из-за взорванной машины.       Ривай подпёр голову руками, смотря как Эрен нарезает авокадо.       — Я тебе говорил, что ты очень умный? — спросил он.       Мальчишка улыбнулся.       — А я вам говорил, что вы мне нравитесь?       Аккерман улыбнулся следом.       — Кстати, заходил твой дядя, — вспомнил он.       — Зачем? — удивился Эрен.       — Чтобы сожрать всю ветчину.       — То есть, холодильник выглядит как после набега печенегов?       — Ага. Разве что мослы от съеденых животных по углам не валяются, — сказал Ривай и показал глазами на разделочную доску. — Это наша последняя еда перед голодом.       — Забирайте всё, я выживу на запасах жира.       Ривай рассмеялся.       — Откуда у тебя жир? Когда успел тюленей ограбить?       — Вы что, разве не заметили моих огромных боков? Сладкие косички отложились запасами.       — Нет у тебя огромных боков, а если будут, я так уцеплюсь за них, что не оттащишь. Кстати, Моблит должен зайти, забрать ящики и отвезти нас на работу. Если всё пойдёт по плану, то вечером можно будет съездить в автосалон и выбрать машину.       — Уже? — удивился тот.       Ривай только успел поддакнуть, как в дверь постучали. Забрав кружку кофе, он передал её Эрену, следом поставил свою и только потом поднялся. Проходя мимо мальчишки он быстро поцеловал того в макушку и получил смазанный шлепок по заднице в ответ.       Снаружи действительно оказался Моблит и проходя внутрь, спросил:       — У вас звонок не работает?       — Отключил на время, — ответил Ривай. — Чай хочешь? Мы только завтракать сели.       — «Мы»?       — Мы с Эреном, — уточнил Аккерман, показывая куда пройти.       — Вы уже живёте вместе? — удивился тот, а войдя на кухню и заметив Эрена, он удивлённо произнёс: — Привет.       — Привет, будешь бутерброд?       — Можно, — ответил тот.       Ривай забрал свою кружку и предложил Бернеру своё место у кофе-машины, а сам, придвинув свободный стул, сел рядом с Эреном.       Моблит, присев за стол, будто резко сник на глазах.       — Что с тобой? — спросил Аккерман и стянул у Эрена из под носа сырок.       Бернер снял с носа очки и стал протирать стёкла, словно раздумывая говорить или нет. Спустя несколько секунд, с тяжелым вздохом парень произнёс:       — Вы начали встречаться тогда-же, когда и мы с мисс Ханджи, а уже живёте вместе. Как у вас так быстро получилось?       Во время наступившей паузы Ривай с Эреном мельком переглянулись.       Аккерман даже не знал, что на это ответить: «надо чтобы за понравившемся человеком гонялись головорезы» или «надо стать таким же целеустремлённым, как Эрен».       — Если хочешь мою роль, то можешь поиграть в Супермена, — сказал тот, отпивая кофе.       — Разве вы не Бетмен? — уточнил Эрен, протягивая ему и Моблиту бутерброды.       Ривай улыбнулся.       — Первый вариант ему больше подойдёт. Он может притвориться, что спасает Ханджи от проблем.       — Она сама кого угодно может спасти, — заметил Моблит.       — Я могу назвать тебе с десяток псевдоповодов: начиная от мнимого замужества, чтобы от неё отстали родственники, заканчивая спасением её от себя самой. Чтобы это ни значило.       Моблит, нахмурившись, посмотрел на свой бутерброд.       — А есть ещё варианты?       — Идти напролом, как Эрен.       — Мне это тоже не подходит.       Ривай пожал плечами и сказал:       — Я других вариантов не вижу. Эрен, есть идеи?       — Нужно понять её архетип, — предложил тот, жуя свой бутерброд. — Вдруг она по натуре завоеватель и ждёт недоступную цель.       — Неплохо, — оценил Ривай и сказал Моблиту. — Подсунь ей пару тестов.       — Я думаю, что просто надоел ей за столько лет и она не видит во мне никого, кроме подчинённого.       — Разве не в «Молчании ягнят» было сказано: «Мы хотим то, что видим каждый день»? — спросил Ривай, прекрасно понимая, что вопрос скорее риторический и не требует ответа.       Бернер нахмурился ещё больше, а Эрен вопросительно посмотрел на Ривая и глазами показал на своего начальника, явно не зная, как того утешить.       — Ладно, — сказал Аккерман, — давай рассказывай, что у вас там происходит и твои ожидания от отношений. А то по твоему редкому мурлыканью ничего не понятно.       Моблит стал рассказывать, и чем больше он говорил, тем более запутанной казалась история их с Ханджи отношений. А Ривай прекрасно знал, что проблемные отношения, как правило самые нежизнеспособные.