Стэн

“I lost a good man here.”

На этот раз пошел к нему один. Никого из отдела с собой не взял и Бенни оставил ждать в машине, хотя это может показаться тебе опрометчивым. Я просто был уверен, Малки, что даже если Барелли и не считает конфликт между нами исчерпанным, то уж сегодня-то выяснять отношения со мной не станет. Траур, сам понимаешь... Еще и полудня не было, а у него, смотрю, уже початая бутылка виноградной водки на столе. И встречает он меня таким тяжелым взглядом, что удивительно, как только на месте не придавил. Однако посылает Маноло в кухню за второй рюмкой сразу же, не дожидаясь ни слова с моей стороны. La guerra è guerra, как известно, e la grappa è grappa. Сажусь перед ним как обычно. Демонстративно смущаюсь видом кровоподтеков у него на лице, прошу извинить меня за прошлый визит. Отмечаю, что в этой черной рубашке с длинным рукавом он выглядит по-особенному солидно, хотя, на мой вкус, она ему не идет. Как и мне — мой нынешний костюм, в котором я этим утром присутствовал на церемонии прощания с сослуживцами. Зато теперь, говорю, мы квиты. Тони устало качает головой и придвигает ко мне рюмку, наполненную до краев. Пей, дескать, и уходи. И не беспокой меня больше, с этого дня я ваших заказов не принимаю — обращайся, если понадобится, к подручным Гвидо. Выпить-то я выпил, само собой, но уходить не собираюсь — я же здесь сегодня не ради выпивки. И не ради того чтобы выражать ему сожаление по поводу утраты столь высокопрофессионального специалиста. Я здесь, чтобы узнать, каким Леон был человеком. И Тони, наливая по новой, рассказывает, что знаком был с ним без малого тридцать лет. С юности обучал, помогал освоиться в чужой стране, любил как сына родного. Ну а тот, в свою очередь, почитал наставника, слушал внимательно, работал усердно, спрашивал мало, просил и того меньше, жил скромно, непритязательно, был тише воды, ниже травы... И ничего тебя в этом, спрашиваю, не настораживало? Здоровый взрослый мужик — и всю жизнь один, ни жены, ни любовницы? Ты да Маноло, ну и Джин Келли по выходным — вот и весь круг общения? Тони хмурится. Уж не намекаю ли я на что-нибудь грязное? Бог с тобой, отвечаю, конечно же нет, просто пытаюсь представить себе, каково это — быть настолько одиноким. Тут бы не намекать, Малки, а сказать прямым текстом: уж лучше то, о чем он сейчас подумал, чем жить с малолеткой. Но нельзя — оскорбится ведь. Поэтому я лишь осторожно интересуюсь, не знает ли Тони, случайно, куда подевалась девочка по имени Матильда, которую, кажется, Леон приютил после смерти ее родителей... Тот не знает. И знать не хочет. И мне советует весьма настоятельно забыть всю эту историю раз и навсегда. Рад бы в рай, говорю, да грехи не пускают. Слышал такую пословицу? Ты забудешь, я забуду — а она нет. Она не забудет, Тони. Эта соплячка, между прочим, мне вызов бросила. Не поможешь ее разыскать — не надо, сам разыщу, вопрос времени. Вижу, как-то он весь подобрался, напрягся, в точности как позавчера, и цедит сквозь зубы: оставь, мол, Матильду в покое. Ну ты понимаешь, да? Что ж, ладно. Беру бутылку, наливаю себе сам — напоследок. Еще пара минут, говорю, и я встану, выйду в ту дверь, закрою ее за собой, и ты никогда больше меня не увидишь. И девчонку, где бы она ни была, я не потревожу, клянусь. Только ответь мне, Тони, еще на один вопрос. Два года тому назад, в 1992-м, я впервые обратился к тебе не по поручению Харриса, а по делу сугубо личному. Припоминаешь? Ты меня тогда выслушал — и усомнился, что твой человек возьмется за эту работу. Пояснил мне, что он очень принципиален, особенно в отношении женщин и детей. И хотя это, конечно, совсем не тот случай, но... «Не наркоторговец, не свидетель, не соучастник, не судим, ни во что не вовлечен, ни в чем не замешан... Стэн, просто чтобы избежать недоразумений и внести ясность... Чем тебе не угодил старый одинокий безобидный учитель музыки?» И я... не хотел... но всё-таки произнес это: «Если твой человек начнет отказываться, скажи ему, что этот самый учитель из Верхнего Вест-Сайда совращает подростков». Так вот, Тони, чтобы внести ясность: прежде чем Леон сделал дело, тебе действительно пришлось его уговаривать, повторяя для него мои слова? Да или нет? Это всё, что мне нужно. Тот опускает голову. Отворачивается. А потом смотрит мне в глаза, Малки... И кивает. Да. Всё так и было. Ты не мог об этом знать. Я тебе не рассказывал. И Харрису тоже. Никому... Потому, мать твою, что это никого не касается! Очевидно же, правда? Ну так слушай дальше. Я, как и обещал, поднимаюсь из-за стола. Благодарю за гостеприимство. Напоминаю, что коль скоро наше с ним сотрудничество прекращается, то лично я снимаю с себя задачу прижимать его конкурентов в Маленькой Италии до дальнейших распоряжений Гвидо. Разворачиваюсь было к выходу и... Нет, не ухожу. Прошу оказать мне еще одну маленькую услугу. В следующий раз, говорю, когда Матильда вновь появится здесь... Ладно, ладно, исключительно для твоего спокойствия — не «когда», а «если». Если, подчеркиваю, она еще когда-нибудь у тебя появится, Тони, передай ей, что я жду ее. Лет через десять. Даю ей второй шанс отомстить мне. Для этого ей придется доказать, что, несмотря на всё случившееся, она способна вырасти достойным человеком. Не попасть на крючок к какому-нибудь педофилу, не пойти по рукам, не оказаться где-нибудь в доках Адской кухни с пробитой башкой, не сесть за убийство или ограбление, не отравиться алкоголем, не сдохнуть от передозировки, не покончить с собой. Хочет разгуливать по улицам с оружием и применять его — пожалуйста. Только пусть для начала получит на это право. Легально. На законных основаниях. Вот это будет настоящая месть. Так ей и передай. На этом мы с Антонио Барелли и распрощались... Что, Малки? Да, об учителе информация достоверна. Нет, никаких заявлений на него в полицию не поступало. А мне и не нужно было проверять, я из надежного источника знаю, что этот хрен из себя представляет. Просто не предполагал, что он в Нью-Йорк переехал, дело-то давнишнее. Мне, видишь ли, тоже когда-то было двенадцать лет. Мой официальный опекун в то время писал музыку для рекламы и преподавал игру на фортепиано... Так что, Малки, источник надежен. Более чем.