***
Дженсен обессиленно упал на тахту, которая протяжно скрипнула, но выдержала. Еще не хватало проломить койку и спать потом на бетонном полу. Хотя, может, тогда он заболеет и умрет? Мысли о смерти уже давно не пугали Дженсена, порой он мечтал о том, как сделает последний вдох, и его тело останется лежать на истлевающем матрасе, а душа освободится от оков и взмоет вверх. Иногда он даже видел этот момент во сне. Вот тело замирает, и он выходит из него, проходит сквозь стены и потолок, поднимается вверх, туда, где светло и тепло. Он был уверен, что снаружи тепло, хотя даже примерно не знал, какое сейчас время года, но ведь хоть где-то должно быть тепло, верно? Дженсен представлял себе, как его душа летит над городами и полями в Даллас, кружит над домом, где он вырос, потом несется в Ричардсон, в младшую школу Дартмут. Интересно, работает ли там еще миссис Кларксон? А миссис Робинсон из библиотеки все еще ругает школьников за загнутые уголки страниц в книгах? Еще Дженсен хотел бы увидеть среднюю школу Аполло, пролететь над бейсбольным полем, где они вздули команду из соседнего штата в девяносто втором, и над спортзалом, где он впервые поцеловался год спустя. Еще бы вспомнить выпускной, первые съемочные площадки, увидеть плюшевого слоника, которого мама подарила Дженсену в детстве, и которого все порывался отобрать у него Джошуа. Вот и все, пожалуй, что Дженсен хотел бы вспомнить напоследок. А все оставшееся время, прежде чем его душа окончательно покинула бы этот мир, он провел бы с Джаредом. Он хотел бы пережить заново каждое мгновение, каждый день, особенно тот, когда между ними все круто поменялось.***
Это произошло в конце осени в городке Кокуитлам под Ванкувером. У Кокуитлам были две выдающиеся особенности: старый-престарый госпиталь Ривервью, и тот факт, что Джареду еще ни разу не удавалось произнести название города без ошибок. Он коверкал несчастное название, как мог, пока лучшим вариантом, по мнению Дженсена, был Кокохлам. Здание госпиталя, частично закрытого для посетителей, использовали для съемок нескольких эпизодов сразу. На разных этажах полувековой постройки был разный ремонт, и от небольшой перестановки мебели и добавления пары табличек помещение мигом преображалось. Хотите – больница, не нужна больница – вот вам офисы или банк. Нужен пост охраны при тюрьме – да запросто, только массовку зовите. Дженсену в Кокуитлам нравилось. Как минимум потому, что тут им снимали нормальные номера в мотелях на время съемок, а не заставляли ютиться в трейлерах. А еще здесь они с Джаредом были еще более близки, чем обычно, и Джаред частенько оставался ночевать в номере Дженсена, пристраиваясь на диване рядом. Они проводили долгие вечера за разговорами, пивом и чтением сценария, у Джареда всегда было особое мнение по поводу развития сюжета: – Эрик сказал, в одной из серий под конец сезона будет про монстра, который убивает детей, и который чуть не убил Сэма, когда тот был маленький. Интересно, как поведет себя Дин, – Джаред отхлебнул пиво из бутылки и вытянул длинные ноги в полосатых носках. – Дин убьет монстра и будет прекрасным, как рассвет над Гималаями, – тут же ответил Дженсен. – Я не о том. Интересно, как этот эпизод разовьет их историю. Может, нам расскажут что-то о прошлом Винчестеров? Какими братья были в детстве, как общались. – Ты все двигаешь свою теорию их мифической братской связи? – усмехнулся Дженсен. – Она не мифическая, – обиделся Джаред. – И не говори, что ты не чувствуешь ее. Дин только выглядит таким брутальным и бесчувственным, а на самом деле готов разорвать любого за Сэма. Вот у тебя же тоже есть брат. Разве ты не понимаешь, о чем я говорю? – Старший брат, – уточнил Дженсен. – Не младший. Это большая разница. – Ладно, есть младшая сестра, – согласился Джаред. – Только попробуй сказать, что не готов на все ради нее. Дженсен задумался на секунду. – Я бы выколол глаза и оторвал руки ее парню. Это подходит под твое определение «готов на все»? – Он обижает Маккензи? – насторожился Джаред. – Я тоже найду, что ему оторвать. – Нет, – Дженсен покачал головой. – Он вроде как из приличной семьи, учится на юриста, подрабатывает в фирме отца и очень любит Маккензи, ну, как мама говорит. Но у него совершенно дебильное имя Питер, он рыжий, а еще он, он… – Дженсен никак не мог подобрать слова. – А еще он трогает твою маленькую сестренку за всякое, подлец такой, – Джаред захихикал. – Понятно все с тобой, ревнивый братец Дженсен. – Да ну тебя! – Дженсен махнул на него рукой и отвернулся. – Лучше не развивай тему, а то я сейчас с ним разбираться поеду. – Все-все, я молчу, – Джаред похлопал его по колену, но руку убрать забыл. Дженсена будто током прошибло. Он смотрел в стену, радуясь тому, что так вовремя отвернулся, и старался следить за дыханием. Все хорошо. Все в порядке. Просто рука Джареда на его колене. Ничего не происходит. – Кстати, как тебе Кэсси? – спросил Джаред. Он наклонился вперед к столику, чтобы взять с тарелки чипсину. Рука с колена исчезла. – Кто? – переспросил Дженсен. Он старался вести себя естественно. – Ну, бывшая девушка Дина, мы же читали сценарий вчера, – Джаред захрустел чипсами. – Мне казалось, у Дина должны быть не такие девушки. – А какие? – спросил Дженсен. Джаред задумчиво почесал висок указательным пальцем. – Ну, такие, типа моделей, – он поставил бутылку пива на стол и начал рисовать в воздухе фигуру с талией дюймов в пятнадцать и чем-то вроде двух дынь сверху. – Шикарные, короче. Длинные волосы и блаблабла. – Тебе такие нравятся? – с замиранием сердца спросил Дженсен и тут же пожалел о своем вопросе. Джаред нахмурился. – Типа того, – мрачно сказал он и присосался к пиву. – А тебе? – спросил Джаред в ответ. У Дженсена все похолодело внутри. Вот же он идиот, ну зачем надо было начинать этот разговор. И что теперь оставалось, врать, что ему нравятся высокие блондинки или тощие брюнетки? – Давай сменим тему, – сказал Дженсен, снова отводя взгляд. – Тебе пиво еще принести? У меня вроде была еще пара бутылок в запасе. – Что, не хочешь мне говорить, кто тебе нравится? – усмехнулся Джаред. – Это кто-то конкретный? Я ее знаю? Колись давай, я никому не скажу. – Дженсен попытался встать, но Джаред схватил его за руку и придвинулся, заглядывая в глаза. – Дженсен, ну давай же, скажи мне, кто это. Дженсен посмотрел на него. Джаред хитро улыбался, как ребенок, который вот-вот выведает чей-то секрет. И почему-то было очень просто ответить ему: – Ты. Джаред сморгнул. На секунду в его глазах промелькнуло странное выражение, но тут же исчезло, и он заулыбался сильнее. – Да, я тебя тоже люблю, братан, – он легко стукнул Дженсена кулаком в плечо. – Но ты не отмажешься, давай рассказывай, по кому сохнешь. Дженсену не было страшно, он давно собирался это сделать, еще до разговора с Джошем, задолго до того разговора. – По тебе. С того дня на пробах, когда мы познакомились. Я сразу понял, что ты мне понравился. А потом понял, что не просто понравился, – голос Дженсена звучал очень спокойно. Подумаешь, он всего лишь признавался в безответной любви. Такие мелочи. – Я думаю, ты имеешь право знать, ты все равно бы догадался рано или поздно, но потом бы это выглядело совсем иначе. Дженсен замолчал на секунду. Он не собирался с мыслями, речь была заготовлена заранее. Он давал Джареду возможность уложить новую информацию в голове. Джаред смотрел на него широко распахнутыми глазами и не шевелился. – Если тебе неприятно, мы больше не вернемся к этому разговору, я обещаю. И я, конечно, хотел бы, чтобы ты остался моим другом, я готов любить тебя просто как друга, если ты позволишь. Дженсен замолчал снова, теперь уже надолго. – Все? – сухо спросил Джаред. – Все. Джаред поднялся на ноги, схватил Дженсона за футболку, рванул вверх так, что затрещала ткань, и одной рукой с размаху припечатал к стене. – Какого хрена, Дженсен? – зло спросил он, нависая над ним и обдавая лицо горячим дыханием. Дженсен зажмурился, приготовившись получить кулаком в лицо. Он не собирался защищаться. – Какого хрена ты говоришь мне все это только сейчас? Я же столько времени подкатывал к тебе яйца всеми возможными способами, – Джаред резко встряхнул его, и Дженсен от неожиданности распахнул глаза. – Ты – что? – переспросил он. – Подкатывал? – он правда не понимал. Джаред долго всматривался в его полные удивления глаза, пока до него не дошло, что Дженсен не шутит. – Ты идиот. Полный клинический идиот, – констатировал Джаред. – Только идиот мог не понять. Дженсен попытался возмутиться. С чего это Джаред называл его так? И вообще, о чем он говорил, какие подкатывания? Все было очень прилично, Дженсен не мог вспомнить ни одного намека с его стороны. Разве что рука на коленке пять минут назад. И еще тот эпизод с лошадью в Далласе. И с массажем ноги там же. И то, что Джаред постоянно таскал Дженсену кофе по утрам и его любимый морковный салат. И то, как Джаред заботился о нем в каждой мелочи. И то, как Джаред… – Твою мать, я идиот, – ошарашенно выдал Дженсен. – Рад, что мы это выяснили, – язвительно сказал Джаред. – Если хоть признаешь, то есть шанс, что ты не безнадежен. Дженсен попытался еще что-то сказать, но Джаред прижался к его губам своими в грубом подобии поцелуя, больно укусил за нижнюю, словно в качестве мести, и его руки начали дергать ремень на брюках Дженсена. Их первый раз получился скомканным и очень быстрым. Они так и остались стоять у стены, Дженсен со спущенными брюками, а Джаред только с расстегнутыми джинсами, как подростки, дорвавшиеся друг до друга в школьной раздевалке на переменке между уроками. Дженсен стек по стене, сумев только натянуть трусы трясущимися руками. Джаред сел с ним рядом. – Ты губу мне прокусил, – Дженсен потрогал ранку языком. – В морду надо было еще дать. За месяцы моих страданий. Покажи, – Джаред повернул его голову к себе и потрогал пальцем опухающую губу. – Завтра гримеры нам сделают… – Мне сделают, не тебе же, – усмехнулся Дженсен. – Ну я правда намеков не замечал, клянусь. – Да я понял. – Он смотрел на Дженсена. – Вляпались мы, да? Он не уточнял, но Дженсен понял его и так. Да уж, вляпались. – Справимся? – полувопросительно сказал Дженсен. – Без вариантов, – ответил Джаред и впервые поцеловал его по-настоящему.