Блондины предпочитают авроров?

Настоящее. Допрос мисс Паркинсон шёл своим чередом. Когда без малого два часа назад Гарри вошел в холодную серую комнату, цепкий взгляд синих глаз был первым, что он увидел. Лицо девушки казалось невозмутимым, ее губы кривились в издевательском подобии вежливой улыбки. Мимолетно взглянув на нее со стороны, можно было бы сделать вывод, что она, возможно, за столиком кафе ожидает, когда же нерасторопный официант принесет ей чашечку кофе. Осанка - прямая, но не от напряжения, а потому что так воспитали, ноги аккуратно стоят на полу, потому что закидывать ногу на ногу - признак дурного тона. Рука же расслабленно лежит на металлической столешнице, и аккуратные ноготки изредка постукивают по твердой поверхности, будто бы в нетерпении. Однако Гарри знал их не первый год. Он знал каждого из этих змеенышей куда лучше, чем, наверняка, осознавал сам. То, как она невольно задержала дыхание, когда он появился в дверях, как буквально на секунду расширились ее зрачки, тут же спрятанные за длинными ресницами, то, как ее рука метнулась к коленям, чтобы разгладить и без того аккуратную юбку… Едва заметные для постороннего, но понятные для него невербальные сигналы подтверждали его догадку: мисс Паркинсон была явно не в своей тарелке. Все, что оставалось сделать Гарри - понять, с чем именно это связано: с тем, что она попалась, или с тем, что не знает, за что. Не торопясь, он сел напротив и нарочито долго раскладывал по столу бумаги. Перед ним лежало ее дело и пара рапортов авроров после ее задержания: ничего такого, что он не знал или что могло по-настоящему заинтересовать Панси. Но ее взгляд метнулся к бумагам, а кончик острого языка пробежал по сухим губам. Страх - это хорошо, страх заставляет людей делать ошибки, но на самом деле Гарри был здесь вовсе не за этим. - Допрос от третьего августа две тысячи седьмого года. Одиннадцать часов двадцать семь минут. Ответственный сотрудник - старший аврор Гарри Джеймс Поттер, - он вытащил чистый лист пергамента и установил над ним прытко пишущее перо, проверил, правильно ли записаны первые строчки и, наконец, взглянул на Панси. - Назовите Ваше полное имя. - Панси Паркинсон, - ох уж эти язвительные нотки. У чистокровных отдельный курс был по ним в Хогвартсе, что ли? - Назовите год Вашего рождения, мисс Паркинсон. - Какой неделикатный вопрос по отношению к даме, старший аврор Поттер, - уголок ее рта пополз вверх в насмешливой улыбке, но, поймав взгляд Гарри, она все же нехотя ответила. - Одна тысяча девятьсот восьмидесятый, - легкая улыбка так и блуждала по лицу девушки. Не та блаженно легкая, которая бывала у Луны, когда она рассказывала о мозгошмыгах, а та, которая бывает у людей, когда они видят на редкость уродливого щенка. Вроде и смотреть неприятно, и отвернуться некрасиво. - Мисс Паркинсон, Вы знаете, почему Вы здесь? - Гарри подпер рукой подбородок и пристально посмотрел на свою собеседницу. - Нет. Что ж, иного он и не ожидал. Вопрос этот он задавал больше с целью понять, как девушка будет вести себя: попробует ли быть с ним честной или будет делать вид, что все происходящее нимало ее не касается. Ну, теперь ответ очевиден. - Мисс Паркинсон, Вам предъявили обвинения при задержании? - Да. - Вы помните, что в них было сказано? Впервые в ее глазах мелькнуло что-то человеческое. И Гарри готов был положить свою месячную зарплату, что это была растерянность. Неплохо для начала. - Мне сказали, что у меня дома нашли запрещённые вещества и артефакты. - Вы знаете, о каких веществах речь? - стараясь не спугнуть этот порыв, мягко спросил он. - Нет, - девушка на секунду нахмурилась. - Вы хранили дома что-то, запрещённое законом? - чуть надавил Гарри, пробуя. - Нет, - вот и все, окошко в глазах захлопнулось, будто его и не было. Поторопился. Теперь снова приходилось лицезреть лишь безмятежную синюю гладь. - Кто-то другой просил Вас сохранить запрещённые вещества? - Гарри откинулся на спинку стула, уже понимая, что разговор будет долгим. Эта комната видела множество самых разных допрашиваемых. Тут были те, кто плакал и признавался, были те, кто с пеной у рта отрицал свою вину. Таких упрямцев, как его бывшая одноклассница, Гарри тоже повидал немало. Правда, в основном это были воры и контрабандисты, реже - те, кто свято верил в свои заблуждения. - Нет, - девушка вскинула подбородок, с вызовом посмотрев на аврора. На один вопрос, включая игру в гляделки, его раздумья, ее сомнения, паузы, у Гарри уходила примерно минута. Сотню вопросов спустя они все также сидели друг напротив друга. - Вам что-либо известно о нападении на авроров в Вашем доме, мисс Паркинсон? - он не первый раз задавал этот вопрос, в той или иной форме. - Нет, - не в первый раз отвечала на него она. - Вы использовали какие-либо заклятия, когда Авроры явились в Ваш дом? - оказывается, ее глаза были не однотонном синими. Когда она на мгновение терялась, они вспыхивали зеленоватыми прожилками, когда злилась - темнели. Когда же она боролась с усталостью, как сейчас, они тускнели и цвет их становился каким-то грязным. - Нет, - в десятый раз вздернутый подбородок не производил на него уже никакого впечатления. Он видел, что она вымоталась, видел, что с каждым разом держаться ей все сложнее. Нельзя, конечно, заглянуть в чужую голову, но он был почти уверен, что все, чего она сейчас хочет - чтобы ее вернули в камеру и дали поплакать от усталости и страха. Она не доверяла аврорам, она не доверяла Гарри Поттеру, она не доверяла никому из тех, кто представлял сейчас власть. Жаловаться тут не на что, они сами создали ситуацию, когда такие, как Панси, скорее проглотят язык, чем обратятся к ним за помощью. Можно сколько угодно потрясать кулаками и сетовать на сложившуюся ситуацию, но гораздо лучше будет разобраться с тем, как бывшая слизеринка оказалась напротив него в комнате для допросов. Если бы только она хотя бы попыталась помочь или позволила ему помочь себе, но... увы. Он знает одного хладнокровного, который точно также предпочитал все носить в себе. Буквально. Даже если это «все» абсолютно точно принадлежало не ему одному. Гарри тряхнул головой. Нельзя. Нельзя свое отношение к Малфою переносить на сидящую перед ним девушку. Если он что-то и понял за последние два часа бесполезного допроса, так это то, что сколько бы он ни смотрел на нее, картинка в его голове не складывалась. - Мисс Паркинсон, что Вы помните из прошлой ночи? - свиток вновь удлинился еще на треть фута. Ну уж нет, еще столько им здесь сидеть ни к чему. - Я приехала домой после работы, спустилась на кухню, налила бокал вина… - Панси как-то вмиг растеряла всю свою браваду. Брови ее нахмурились, она смотрела перед собой невидящим взором, словно искала в памяти что-то и никак не могла найти. - Прошу Вас, продолжайте, - его голос был едва ли громче шепота. Давай, Панси. Расскажи все, что ты помнишь. Тебе страшно, ты устала. Просто расскажи. Даже если ничего не помнишь, расскажи об этом. Говори, девочка. - Это все, аврор Поттер. Гарри еле сдержал раздраженный выдох. Похоже, в эту игру они оба могли играть, пока один из них не скончается на стуле от истощения. Он замолчал, задумчиво постукивая пальцами по столу. Запрос на применение Веритасерума он отправит сразу, как вернется в свой кабинет. Но пока вертится бюрократическая машина… Интуиция и его авторский опыт говорил, что девчонка понятия не имеет, как тут оказалась. Но он не был тем безумным, кто просто возьмет и поверит на слово слизеринке. Впрочем… Гарри принялся собирать по столу бумажки. Кажется, у него был способ проверить свою теорию. Если ему повезет, то Малфой явится на свидание с подругой еще до того, как все министерство отправится на обед. *** Чуть меньше пяти лет назад. - Мистер Малфой, как продвигаются наши дела? - голос эхом отразился от каменных голых сводов, усилив его и без того жуткую мигрень. Голова болела, не переставая, с тех самых пор, как… Несколько дней болела, в общем, видимо, виски и горный воздух Швейцарии плохо уживались в одном отдельно взятом малфоевском организме. Драко разогнул затекшую спину и рукой подозвал Штефана. - Мне кажется, здесь есть кое-что действительно стоящее, мистер Рациу. На столе перед ним было разложено больше дюжины предметов. Некоторые были откровенной фальшивкой, как, например, вон та позолоченная чаша. Это была отсылка к древней вампирской легенде, пришедшей с Востока, что некогда первородными вампирами была создана чаша, которая позволяла отпившему из нее обратиться из человека в вампира. Существовала ли такая чаша или нет, вопрос интересный, ведь впоследствии передача заражения происходила через прямой контакт между кровососом и жертвой. Но, вполне возможно, что Первородные не хотели или не рисковали передавать свою силу напрямую, обращая адептов при помощи артефакта, кто знает. Вампиры и сейчас были достаточно закрытой общиной, а вампиры древности и вовсе не оставили после себя никаких прямых описаний ритуалов и магических техник. В любом случае, вещь перед ним была точно не той чашей, которая еще в древней Индии помогала формировать первый клан. Этой была от силы сотня лет, а магический фон ее был слаб настолько, что она и воду в вино превратить не смогла бы. При мысли о вине Драко поморщился, подавляя острую резь в животе. Видит Мерлин, он завязал с выпивкой навсегда. Это же надо было упиться до такого состояния, чтобы добровольно… Черт. Как-то плохо выходило у него отпускать ситуацию. Проще, конечно, было списать все на действие медальона, но чем больше Драко «не»думал об этом, тем больше чувствовал себя виноватым во всем произошедшем: не нужно было напиваться, не нужно было напяливать побрякушку на себя, не нужно было даже оставаться в номере Поттера. Всего три «не», и сейчас ему бы не хотелось вырвать себе глаза. Малфои не лгут себе. Тем утром Драко решил, что не станет заморачиваться над этим, не станет раздувать из просто одурманенного перепихона трагедию. История знала сотни таких примеров, когда даже самые заклятые враги под влиянием зачарованных вещиц внезапно вспыхивали друг к другу бешеной страстью. Его же, можно, сказать, амулет помиловал. Артефакт мог был зачарован на что угодно: на любовь до гроба, на желание убить любого, кто посмотрит на предмет твоей постыдной страсти, на желание стать безвольным рабом… с ними же приключился один неловкий секс. Почему неловкий? Потому что! Потому что Драко отказывался идентифицировать сомнительно осознанные шевеления друг в друге иначе. Так что надо бы просто сказать «спасибо», что магия обошлась с ними столь милостиво, и забыть обо всем. Драко сделал несколько глубоких вдохов, переждал очередную вспышку головной боли и склонился к столу. Пока Драко предавался самобичеванию глубоко внутри, специалист Малфой продолжал делать свою работу. И коллекция Рациу, надо сказать, впечатляла. Если бы он был полностью в себе, то плясал бы сейчас от восторга в этой полуподвальной зале и поскуливал бы от злорадства, зная, что любой из его конкурентов отдал бы за такую работу как минимум пару лет жизни. Многие вещички перед ним были весьма занятными, некоторые - действительно уникальными, и все вместе они стоили в разы больше того, что отдал Штефан Рациу за купленное поместье. Если правильно все обыграть, то комиссионные за такие хорошие новости позволят привести в порядок Северное крыло Малфой-мэнора. Не то чтобы сейчас на это денег не было совсем, но тратить больше, чем он зарабатывает, Драко не любил. После Темного Лорда чувство беспомощности, зависимости от чужой воли и страх оказаться на улице с голым задом все еще были живы и подсознательно руководили очень многими из его поступков, делая его… не мелочным, нет, но рачительным - точно. - Вот эта шкатулка, мистер Рациу, вполне может оказаться аналогом Лабиринта Душ. Не оригиналом, само собой, тот уже почти тысячу лет не фигурирует ни в одном хоть сколько-то достоверном источнике, но, судя по магическому следу, это вполне неплохо выполненный аналог. Тут есть и портальные чары, и стазис, и что-то вроде подавителя воли, не понимаю пока до конца, как он действует, но вещь и правда занятная, - Драко, пользуясь передышкой, которую предоставила ему мигрень, увлеченно водил палочкой над артефактом. Драко замолчал, ожидая восторженной реакции, ведь, ну серьезно, Лабиринт душ - артефакт, позволявший сохранять органику в стазисе десятилетиями в маленькой шкатулке - это же безумно круто, но ее не последовало. Вообще никакой реакции не последовало. Он озадаченно обернулся. Штефан Рациу смотрел не на него, а на существо, похожее на домового эльфа, который стоял у его ног с подносом, где одиноко лежал конверт. - Я же сказал - не беспокоить, - нахмурился мужчина, подбирая с подноса письмо. - Мне очень жаль, хозяин, но письмо принесла не сова. На границе владений волшебник. Он говорит, что это срочно. Штефан прочел надпись на конверте и, недоуменно вскинув брови, повернулся к Драко. - Это Вам, мистер Малфой, - судя по недовольному выражению лица, он был крайне недоволен, что Драко, очевидно, нарушил одно из главных правил своей работы - конфиденциальность, сообщив кому-то, где и с кем работает. Только вот Драко на триста процентов был уверен, что никому не сообщал, где он. Он слишком ценил свою работу для такой глупой оплошности. Для богатых людей сохранение тайны было основополагающим решением, к кому из специалистов обратиться. И Драко никогда, никогда бы не стал звать кого-то в гости к клиенту. На время контракта он умирал для всех, даже для родителей и Панси, и тем не менее… Тем не менее, письмо было тут. Взяв конверт, он вскрыл его, даже не посмотрев на надпись. В записке, выпавшей наружу, была лишь одна строчка. «Надо поговорить. ГП» Ну, мать вашу, конечно… Кто еще мог так бесцеремонно вторгнуться в чужие дела? Кто еще, судя по всему, поставил себе целью оставить Драко не только без чувства самоуважения, но и без работы? - Скажи мистеру Поттеру, что я занят и свяжусь с ним по возвращении в Англию, - испепелив палочкой кусок пергамента, Драко взглянул на дальнего родича домовиков. - Волшебник сказал, он будет ждать у ворот сколько нужно. Сказал передать, когда мистер Малфой откажется выйти, что его родители наверняка скучают по родине. Ублюдок. Волна тошноты скрутила желудок, как и каждый раз, когда били в самое беззащитное его место. Министерство в целом и Поттер в частности слишком хорошо знали, как подцепить Малфоя на крючок и заставить его слушаться. - Штефан, Вы позволите? - Драко убедился, что голос не дрогнул, когда он поднялся из-за стола. - Я только узнаю, что ему надо. Рациу махнул рукой, продолжая хмуриться. Драко был уже почти уверен, что этот контракт он потеряет. И ему еще повезет, если дальше эта новость никуда не пойдет. Чертов Поттер, рожденный, чтобы воздать за грехи всему роду Малфоев в его, Драко, лице. К главным воротам он практически подлетел, успев по пути накрутить себя до состояния банши. Мало того, что всего пару недель назад он проснулся в одной постели с этим ублюдком, мало того, что он слишком хорошо помнил, как он выгибался, как стонал под Поттером, как подгонял его грязными просьбами… мало того, что чувство собственного достоинства приходилось собирать по крупицам, а тело до сих пор бунтовало после той попойки, так теперь и его репутация вот-вот пробьет дно, лишив возможности нормально зарабатывать и строить планы на будущее. Он очень надеялся, что для всех министерских в аду зарезервирован отдельный котел. Лениво облокотившийся о дерево, растущее прямо на границе, Поттер щурился на заходящее солнце, засунув руки в карманы форменных брюк. Высокие аврорские ботинки, наглухо застегнутый китель, алая мантия висела на ближайшей ветке. Он жевал травинку и лишь перекатил ее во рту, когда злой, как стадо соплохвостов, Драко замер у кованной решетки. - Какого дементора? - прошипел он в хмурое лицо аврора. - Какого, еби тебя кентавр, черта ты тут делаешь? - Привет, Малфой, - Поттер оттолкнулся от раскидистого ствола, - нам пора, собирайся. Драко потерял дар речи. Буквально. Без преувеличений. Этот идиот и правда рассчитывает, что он с ним куда-то пойдет? Он отдал все долги, он лишился почти всего состояния, он не видел родителей почти три года, он против воли пошел помогать Министерству, он рисковал жизнью, и… о-о-о, он персонально отблагодарил в коленно-локтевой Героя за каждый раз, что тот спасал его шкуру. Финита. Он больше ничем не обязан ни хренову Герою перед ним, ни правительству, ни матушке Британии в целом. - Я свою часть сделки выполнил, так что иди ты… куда захочешь, Поттер, но без меня, - скрестив руки на груди, Драко пытался унять гнев внутри. Нельзя сорваться. Нельзя сорваться в крики и показать, как сильно удалось аврору залезть ему под кожу. Поттер молча выслушал его, выплюнул травинку и подошел ближе, прижав к решетке с внешней стороны пергамент. Охранные чары вздрогнули и пошли в наступление, обжигая руку наглеца, но тот никак не реагировал на краснеющую кожу. - Что это? - понаблюдав пару секунд, как наливается краской запястье аврора, процедил Драко. - Помилование твоим родителям. Если поможешь еще раз. - И с чего такая невиданная щедрость? - картинка в голове Драко не складывалась. Он не хотел повестись на кусок сыра, не зная, какая мышеловка нависла над ним в этот раз. - Вчера совершенно случайно засекли амулет Смерти. Если бы не знали, что искать, никогда бы и не поняли, что это он, а так… - Поттер наконец убрал руку, которая уже неприятно пульсировала, и спрятал пергамент за пазуху. - Пошли, нужно забрать его. - Ну так если вы знаете, где он, то на кой хрен я вам сдался? Берите невыразимца, того же, как его, Питтерсона, - и в дальний путь. - То есть ты не воспользуешься шансом вернуть родителей домой? - То есть я хочу, чтоб ты исчез с моих глаз навсегда, аврор, - против воли выплюнул в лицо напротив Малфой, прежде чем успел себя остановить. Черт. Сорвался-таки. Поттер посмотрел себе под ноги, пиная ногой камушек, что врезался в охранные чары и отскочил обратно, вздохнул и развернулся, потянувшись за своей мантией. Драко закусил губу. Есть вероятность, что это его единственный шанс. Пара дней в компании Поттера - очень малая плата за возможность вновь увидеть мать в саду, заполненном нарциссами, или услышать, как трость отца отстукивает по каменным плитам в коридорах Мэнора. - Аврор, постой. Рука Поттера замерла в дюйме от стекавшего с ветки плаща. - Мне нужен час, чтобы закончить тут. Я скоро буду. Драко был слишком зол на себя, на Поттера и на вселенную, убегая в сторону замка, чтобы увидеть, как Поттер сел на траву, возвращая в рот травинку, и как облегченно он усмехнулся, глядя вслед раздраженному блондину. *** Было чертовски жарко. Порт-ключ выбросил их на границе лесного массива, сквозь который извилистой дорожкой уходили наверх ступеньки, тысячи и тысячи ступенек. - Мерлин, где мы? - Драко обещал себе, что будет молчать, не желая общаться с Поттером, но моментально прилипшая к спине рубашка заставила его поморщиться и поступиться принятым решением. Наверно, все же стоило поинтересоваться у Поттера, Робардса или хоть кого-нибудь, куда их занесет на этот раз. - Сан-Паулу, если точнее, у горы Жарагуа, если еще точнее, на границе национального парка Жарагуа, - Поттер как раз сбрасывал китель, доставая из кармана солнечные очки. Драко, голова которого все еще кружилась после перемещения, присел на камень, с тревогой глядя на кажущиеся бесконечными каменные выступы. - Только не говори, что нам надо наверх, - тихо выдохнул он, чувствуя, как от палящего солнца плывет в глазах. - Нам надо наверх, и тут защита от аппарации. Этот парк является национальным наследием, так что и магглы, и маги следят за ним одинаково пристально. В общем, топать придется ножками, - Поттер, уменьшив форменную одежду, как раз запихивал ее в рюкзак, залезая туда разве что не по пояс. Вынув на свет божий две бутылки с водой, он обернулся, протягивая одну из них блондину, но тут же нахмурился. - Эй, Малфой? Порядок? Драко с трудом облизал пересохшие губы. В глазах периодически темнело, ладони стали противно липкими, но он заставил себя подняться с каменного сиденья. - Порядок, аврор. Раньше сядем, как говорится… - Тюремный жаргон? Серьезно? Ты сидел-то от силы пару недель, - фыркнул Поттер, закидывая, наконец, рюкзак на плечо. Драко хотел было ответить что-то резкое, но ему было слишком плохо, чтобы лишний раз открывать рот и тратить силы на пустые пререкания. Поэтому он молча ступил на тропу, стараясь не смотреть наверх, туда, где бесконечная череда ступеней уходила на километры наверх. Все нормально, это просто от резкого перепада погоды, такая лютая жара после дождливой Европы у кого угодно мозги расплавит. Он будет в норме через несколько минут. Пот по спине струился, не переставая, во рту была пустыня, а в голове словно кто-то стучал в набат. Больно, как же больно… Драко понял, что лежит на земле, полуденное солнце светило бы ему прямо в глаза, но чья-то тень загораживала его от безжалостного светила. - Давай ты не будешь так больше делать? - против солнца не удавалось разглядеть лицо, но голос не давал ошибиться. Драко осторожно повертел головой, пытаясь понять, что случилось. Он, очевидно, потерял сознание, и теперь лежит на краю тропы головой на коленях у Поттера, который водой обтирал ему лицо. По-хорошему, надо отползти и нарычать на тупицу, что это из-за него они оказались в полдень на самом солнцепеке, но сил не было совсем. Мутило так, что хотелось вытошнить желудок аврору под ноги, только бы он успокоился. - Как? - хрипло каркнул он, тут же закашлявшись. В губам тут же приложили горлышко бутылки. - Если бы я шел впереди, то ты летел бы с этих ступеней метров двести до ближайшего поворота. - О, и снова ты меня спас, герой, - должно было прозвучать презрительно, но из-за слабости вышло немножко… ну, жалко как-то вышло. - Не задирайся, а, давай отойдем в тенек, и ты посидишь там, пока не оклемаешься. Подхватив Драко подмышками, Поттер осторожно поставил его на ноги. Потихоньку добравшись до раскидистого дерева и спрятавшись в тени, Драко почувствовал, как боль и тошнота уходят, а дышать становится проще. - Ну ты как? - ладонь Поттера отвела со лба мокрую челку. - Аврор, - хрипло выдохнул Драко, чувствуя, как от намека на заботу в голосе Поттера прежнее раздражение взметнулось новой волной, да и прикосновений было слишком много для нервов Драко, и так с трудом пытающегося удержать внутри шаткое равновесие, - если мы с тобой потрахались по пьяни, это не значит, что ты теперь должен возиться со мной, как наседка. Ох… вот он же не просто так давал себе обещание молчать. И почему не догадался заклеить рот каким-нибудь Силенцио еще в Англии? Аврор отстранился и, прищурившись, смотрел на Драко до тех пор, пока тому не стало некомфортно под тяжелым взглядом. - Обычную человечность никто не отменял, Малфой. И как бы ты не выделывался, я знаю, что это слово тебе знакомо. Тебе стало плохо - я помог, и задница твоя тут вообще не при чем, - отвернувшись, он принялся жадно пить воду, глядя на вершину горы. Почему-то Драко стало стыдно. И неловко за то, что сам же невольно завел этот разговор. - А здесь вообще никакие чары не действуют? - попытка сменить тему была слишком очевидной, но, кажется, аврор был не против, так как с готовностью отозвался: - Только сигнальные. Помощь вызвать можно, а что? - он пристально всмотрелся в бледное лицо. - Если все совсем плохо, я вызову медиков, но тогда придется забыть об артефакте, скорее всего. - Ох, ну если придется забыть об артефакте, - сил на сарказм хватило, и это было хорошим признаком, - то тогда давай просто посидим тут немного, пока солнце не уйдет с зенита. Поттер молча кивнул. Какое-то время он просто смотрел по сторонам, разглядывая ведущую на гору тропинку, пожелтевшую на солнце траву и раскинувшийся под ними виднеющийся вдалеке город. - Ты знаешь, - начал он, смотря куда-то за горизонт. - Мой крестник, Тедди, очень любит подобные места. Драко, который все силы тратил на то, чтобы унять взбунтовавшийся желудок, лишь молча скосил на него глаза. - Не жару, в смысле, и не Бразилию. А всякие лесопарки. Месяц назад я водил его в парк, так он буквально сломал меня разными вопросами. Почему солнце теплое? Почему бабочка летает? Почему трава бывает мокрая? Драко против воли почувствовал, как губы расплываются в слабой улыбке. От негромкого голоса Поттера постепенно отступала тошнота, ну либо, отвлекшись, Драко перестал ее так сильно замечать. - И что ты ему отвечал? - голова, прислоненная к стволу дерева, казалась такой тяжелой, что нет-нет, да и съезжала набок под собственным весом. - Честно? В какой-то момент я сдался и сказал ему, что все это придумал Мерлин. И что трава мокрая, потому что лесные феи плачут, когда им попадаются слишком любопытные дети. Андромеда наверняка убьет меня за то, что я плохо влияю на крестника, если узнает. Драко фыркнул. - Храни Мерлин твоих будущих детей, мне уже сейчас за них страшно. Я бы тебя точно убил за такое. Поттер в ответ фыркнул и продолжил болтать что-то, что Драко уже почти не слышал, голос аврора стал странно далеким, и вскоре он совсем перестал различать слова, слыша лишь мерный гул где-то над ухом. Когда от тихого оклика он открыл глаза, солнце уже практически скрылось за горизонтом. Первые несколько секунд ушли на то, чтобы понять, где он и с кем, потом пришло осознание, что тело практически не доставляет неудобств: голова прошла, и остальные симптомы отдавались лишь слабыми отголосками дискомфорта. Вечерний ветерок приятно освежал кожу, так, что хотелось потянуться и удобнее устроиться на груди. На груди? Осознание того, кому принадлежала грудь, заставило Драко отползти в сторону. - Сколько… сколько я спал? - хриплым со сна голосом спросил он. Поттер лишь пожал плечами: - Не знаю, часа три, четыре может быть? Часы не захватил, а чары, сам знаешь, - порывшись в рюкзаке, он протянул Драко что-то, завернутое в бумагу. Пахло это что-то очень даже съедобно, и под аккомпанемент заурчавшего живота, Драко принялся разворачивать бутерброд. - Ты в состоянии теперь идти? - забота Поттера все больше сбивала с толку. Можно подумать, если он скажет «нет», то Поттер согласно пожмет плечами, и они просто вернутся домой. Кажется, это из-за Поттера Драко вчера пришлось клятвенно просить у Рациу прощения и обещать вернуться при первой возможности. Это из-за Поттера ему пришлось смотреть, как прищурились глаза румына, когда тот бросал свое «Пришлите сову, мистер Малфой, я подумаю…». И не беспокоило его тогда состояние Драко. А теперь, надо же, какие мы, оказывается, чуткие. Тьфу. Однако он лишь кивнул, поднимаясь на ноги и проверяя ощущения. Ну, идти он мог. - Тогда поешь по дороге, не хотелось бы ковыряться там в темноте, - и пружинистым шагом Поттер двинулся вверх по тропе. Однако ковыряться пришлось в темноте, так как подъем занял без малого два часа. Драко стоял на вершине горы, рассматривал уходящие в сумеречное небо телевышки, в сторону от него простиралась огражденная дорога от одной вышки до другой. Это место мало походило на то, где мог бы затеряться средневековый амулет. Казалось, тут перепахано человеком все от и до. - Ты уверен, что это здесь? - увидев, что Поттер и на вершине не замедлил шаг, а продолжает уверенно перебираться на другую сторону, Драко едва ли не вприпрыжку догнал его. - Уверен, - Поттер смотрел перед собой, аккуратно переставляя ноги на камнях, прячущихся в подступающей темноте. - Местная банда использовала пещеру на той стороне, где проходят скалолазные маршруты, для хранения добытого золота, налички и оружия. Вчера эта банда была уничтожена полностью. Следов маггловского вмешательства нет, а магическое… ну ты же сам понимаешь, чары тут не работают, - Поттер спустился ниже и подал Драко руку, помогая добраться к нему. Вход в пещеру был совсем незаметный, не стой Драко сейчас прямо у входа в нее, никогда бы и не понял, что она тут есть. - Зато магический фон зашкаливает, что тут же привлекло внимание местных авроров. Они вошли под своды пещеры, и Драко охнул. По стенам были размазаны черные силуэты людей, так, словно здесь взорвалась сверхновая. Но ни на полу, ни на потолке следов повреждений, огня или взрыва не было. Как будто тени застыли в вечном крике, а их хозяева просто ушли, забыв прихватить своих молчаливых сопровождающих с собой. - Он судил их… - с трудом подавив спазм в горле, выдохнул Драко. Такая расправа была страшной, а смерть, хоть и быстрой, но очень болезненной. Сгореть заживо до такого состояния, что не остается даже скелета, лишь кусок камня, где в последний раз хрупкое человеческое тело стало преградой на пути мощной разрушительной силы. Бутерброд запросился наружу, когда Драко осознал, что пыль, на которой они сейчас стоят - вовсе даже и не пыль. - Похоже на то, - Поттер, не обращая внимания на его состояние, с фонариком в руке тщательно осматривал каждый закуток, каждый темный угол. Неприметный медальон нашелся в глубине пещеры провалившимся в трещину в камнях. - Кажется, это оно, можешь посмотреть? - пропыхтел он, присаживаясь на корточки и направляя луч света в пространство в полу. Стараясь не наступать на «пыль», Драко осторожно пробрался вглубь пещеры. Ему было слишком жутко, чтобы задуматься о том, что он облокотился о плечо Поттера и придержал его за руку, присаживаясь рядом. - Я не могу его продиагностировать, ты же понимаешь? - прошептал он, отчего-то боясь даже повышать голос внутри пещеры. - А по виду? - По виду - он, но я не знаю, можно ли вообще его трогать, - Драко перехватил уже было потянувшегося пальцами к амулету Поттера. - Нам надо вызвать авроров, пусть договариваются о снятии щитов и проверяют эту чертовщину. Если он в активной фазе, надо разворачиваться и бежать, если нет - пусть ищут самую чистую душу на материке и пробуют его вынести отсюда. Ты же понимаешь, что амулет считывает наши мысли и, если сочтет недостойными, то тут будет двумя тенями больше? - голос его дрожал, но Драко даже не было стыдно за это - амулет внушал ему животный ужас. Поттер задумался. Несколько долгих минут он просто разглядывал амулет, потом вздохнул: - Я понимаю, что это рискованно, но, Малфой, мы не можем допустить, чтобы он попал в чужие руки. Местные авроры, они… ну, скажем так, у них не все так хорошо с моральным компасом, как хотелось бы. Не все, конечно, но паршивых овец хватает. Если он попадет не в те руки… у нашего неизвестного будет два из трех. - Ну и пусть попробуют, - воскликнул Драко, желая лишь одного - убраться жуткого места подальше. - Если амулет распылил обычных бандитов, то продажного аврора или психа с манией мирового господства и подавно убьет. Не будет ли это лучшим исходом? - Черт, Малфой, - Поттер потер свободной рукой лицо, - я понимаю, тебе страшно. Мне тоже страшно. Но банда ютилась тут не первый год, а рванула побрякушка лишь сейчас. Кто знает, как работает ее магия? Нельзя так рисковать. И аврор снова протянул руку. - Поттер, нет, - Драко вцепился в предплечье Поттера будто клещами. - Нам надо выйти отсюда и подумать. Минутное молчание повисло в пещере, тишина давила на уши и на психику. Все инстинкты кричали Драко, что надо бежать прочь от смертоносной игрушки, но он почему-то продолжал сидеть рядом с вконец поехавшим на геройствах аврором. - Ты прав, - раздалось наконец у его уха. - Вставай, пойдем подышим воздухом. Драко с облегчением вскочил на ноги, и направился к выходу из пещеры. Он с упоением вдохнул посвежевший воздух, и обернулся в поисках аврора. Поттера сзади не было, и желудок Драко вновь напомнил о себе спазмом, когда он рванул обратно вновь пещеры, только чтобы увидеть в свете тонкого лучика фонаря, как Поттер наклоняется к расщелине и в следующее мгновение в ладони его матово мерцает амулет. Казалось, время замерло. Между двумя ударами сердца Драко успел увидеть, как сжалась ладонь на серебряном треугольнике с черным камнем внутри, как расслабленно улыбнулся Поттер, понимая, что медальон не проявляет агрессии. Успел увидеть, как темная волна энергии хлестнула из амулета, накрывая собой Поттера, пронеслась через пещеру и врезалась в грудь самого Драко, отбрасывая его прямо на острые камни. А потом наступила темнота. *** Настоящее. - Ты должна им все рассказать! - блондин сидел, склонив голову почти вплотную к темной головке девушки. Слёзы беззвучно стекали по ее щекам тонкими ниточками, падали вниз, а тонкие пальцы дрожали, когда она попыталась взять из рук Малфоя стакан с водой. - Да что рассказать, Драко? Я не помню, как оказалась тут. Не знаю, откуда в моем доме эта… это… - Что последнее ты помнишь? - Я была у миссис Марвин. Пришла домой, было уже около девяти. Пошла сразу на кухню, очень хотелось есть и выпить, - она замолчала. Ей понадобилось несколько долгих вдохов, прежде чем девушка смогла продолжить. - ты же знаешь эту мегеру, после неё мне хочется либо удавить ее, либо напиться. Блондин кивнул. - Помню, она и ее одиннадцать книззлов. И каждого надо знать по именам. Панси подняла глаза и слабо улыбнулась. - Уже тринадцать, Беатриса окотилась на той неделе. - Беатриса?! Да ты что? Ей же сто лет в обед! - Малфой до того искренне возмущенно всплеснул руками, что из груди девушки вырвался смешок. - Вот ведь старая хвостатая развратница! Какое-то мгновение она улыбалась, а потом вновь поникла: - Я налила бокал вина, сделала пару глотков и полезла за мороженым. Лучший антидепрессант, ты же знаешь. - Только не после девяти вечера, если ты еще хочешь выйти замуж - хмыкнул Малфой, качая головой. Паркинсон швырнула в него пустым стаканчиком из-под воды. Какое-то время они шутливо перекидывались снарядом, но в итоге блондин спрятал смятый кусок пластика в карман мантии и посерьезнел. - Ну а потом что? Девушка развела руками: - А потом все. Пришла в себя уже тут, эти, - она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону двери, - говорят, что я напала на авроров, что дома у меня нашли запрещённые зелья, яды вроде какие-то и что-то, подавляющее волю… Драко, они меня посадят, - голос ее упал до еле слышного шепота и она вновь тихо и горько расплакалась, а Малфою ничего не оставалось, кроме как обнять подругу и, шепча что-то ласковое ей на ухо, гладить ее по голове. Наблюдавший за разговором через стекло аврор Поттер крепко задумался, скрестив руки на груди. Теперь он был практически уверен, что бывшая одноклассница тут не при чем, но… но если не она, то кто? Кто решил подставить Паркинсон и зачем? Каков мотив, ведь с девчонки взять практически нечего? Может, она была лишь приманкой? Гарри, задумчиво жуя губы, через стекло проследил, как Малфой достал из кармана платок и протянул девушке. Подглядывать дальше смысла не было, и Гарри тихо выскользнул из смежного с комнатой свиданий помещения. Окружение у Паркинсон было не то чтобы обширным, и если девчонку решили использовать, то главной целью мог быть… Черт.