Близнецы Силы

С момента визита в Зал Совета и вплоть до самой лаборатории Люк находился будто в каком-то сне, тяжёлом и неприятном, не желая принять того, что такое происходит с ним наяву. Он просто не мог понять, как такое вообще возможно, просто взять и подставить без видимой причины. Это находилось за гранью его понимания. Но хуже всего было даже не это. Да, Люк никогда не входил в число популярных ребят среди товарищей и потому он не особенно удивился травле. Однако, наставники всегда считали и думали про него иное, всегда восхищались им и ставили в пример. А что же сейчас? Взяли и поверили очевидному, тому, что лежало на поверхности, а вовсе не ему. И как такое можно назвать? Но Люк не искал ничему определений, он просто пытался сделать вид, что его происходящее не касается, что всё то, что сейчас творится вокруг не имеет к нему отношения. Иначе будет слишком тяжело, если начать в это вникать и пропускать через своё сердце. Поэтому, Люк ничего не сказал, когда ему, а затем и остальным двоим, велели сесть на стулья, лишь молча исполнил указание. И потом, когда его попросили вытянуть правую руку и сжать кулак, просто сделал это, не почувствовав того, как сперва руку стянули жгутом выше локтя и после этого ввели в вену на сгибе иголку шприца. В себя он пришёл лишь когда сняли жгут и прижав место прокола ватой, велели некоторое время держать руку согнутой. Когда же всё завершилось, подростков выпроводили в коридор, где их ждали наставники. Сложно было понять, что они думают, лица обоих были суровыми и непроницаемыми. Однако, лицо Ша Кун выглядело более человечным, нежели у Йоды, поэтому Люк, не размышляя долго, присел возле неё. Та, казалось, совсем не возражала против такой компании, но Люк, несмотря на то, что ему очень многое хотелось сказать этой молодой женщине, всё же не решался начать разговор. Ведь пока он, всё же, считался подозреваемым в употреблении наркотиков, а такие не имели права голоса. Пришлось ждать несколько долгих минут, тянувшихся почти, как часы, прежде, чем медицинский работник не вышел в коридор, принеся результаты анализов. - Прошу ознакомится, - сказал он серьёзно, обращаясь преимущественно к наставникам - В крови двоих ваших учеников обнаружена достаточно высокая концентрация дурманящего вещества, а проба третьего совершенно чиста, кровь как у младенца, в ней нет и следов ничего наркотического и принадлежит она Люку. Это был разгромный результат, Йода едва ли не впервые в жизни почувствовал смущение. Выглядеть столь нелепо ему редко, когда приходилось. За то Ша Кун пришла в себя намного быстрее старшего товарища. Она решительно обернулась к Йоде и произнесла весьма сурово, если не сказать, вызывающе: - Магистр Йода, вам не кажется, что вы должны извинится за напрасное подозрение и недоверие. Йода посмотрел на коллегу с удивлением и не сразу смог ответить, голос при этом звучал непривычно тихо и даже смущённо: - Простите, Рыцарь Ша Кун, внимательнее к вашим словам я впредь быть постараюсь. Но Ша таким ответом была недовольна, она снова взглянула на Йоду тем же дерзким взглядом и сказала не менее ясно и раздельно: - Магистр Йода, мне кажется, вам следует извинится не только передо мной, но и перед мальчиком, ведь вы невольно оскорбили его своим подозрением. Это уже не лезло ни в какие ворота, но Йода не стал обострять проблему, а только повернулся в сторону Люка и не глядя на него, сказал, почти не разжимая губ: - Прощения прошу у тебя, юный адепт, неправ был я, тебя заподозрив. После чего повернулся к остальным и уже более твёрдо и куда увереннее сказал по их адресу: - А вас двоих милость моя не ждёт, из Ордена отчислены вы будете, в агрокорпус определены. И тут случилось невероятное - два самых отьявленных хулигана, огромные верзилы, державшие в страхе всю группу, попросту расплакались у всех на глазах, не стесняясь и не скрывая своих эмоций. - Простите нас, Магистр, - хныкали оба почти хором - Клянемся, больше никогда не коснемся этой дряни! Но Йода оставался непреклонен, а Ша и вовсе не удостоила их даже взглядом, вернув всё внимание Люку, с которым хотела поговорить. И слегка приобняв мальчика за плечи, она отвела его в сторону от Йоды, который ими давно не интересовался, считая вопрос с Люком завершенным. И уже на выходе из медкорпуса, тот наконец смог заговорить, окончательно прочувствовав себя и свой голос: - Спасибо вам, Рыцарь, за то, что вступились за меня, вы одна только мне и поверили. - Ничего особенного, Люк, - сказала Ша, улыбаясь под маской - Я просто увидела несправедливость и не смогла остаться в стороне. - А разве не все разучились её замечать? - с удивлением спросил Люк - Мне казалось, что в наше время это слово почти утратило свою значимость. - Нет, это совсем не так, - возразила ему Ша - Просто не все понимают это слово одинаково, чаще всего путая его с очевидностью, а это понятия, всё же, разные. Вот, ты мне скажи, отчего тебя заподозрили в употреблении наркотиков, хотя ты точно знал, что не принимал их? Люк ненадолго задумался, ему хотелось рассказать всё с самого начала. Все свои мысли, но он не был уверен в том, что это не повлияет на отношение Ша к нему и потому сказал лишь то, что напрашивалось само собой: - Потому, что смертельные палочки нашли в моём рюкзаке, хотя я их точно туда не клал. - Я это знаю, - серьёзно ответила Ша и поставила вопрос иначе - Но почему именно к тебе их решили подложить? - Наверное, потому, что они не считают меня другом и вообще хорошим человеком, - нашёл наиболее подходящее объяснение Люк - Ведь я совсем не такой, как они. - Что же конкретно в тебе не так, ты считаешь? - казалось бы, Ша задалась целью выведать откуда у Люка взялось такое отношение к самому себе и как можно его исправить. Но могла ли она подозревать, что является истинной причиной такого отношения. Она хотела только помочь ему, не зная, что может задействовать в его душе при этом. - Просто я не люблю то, что любят они, не интересуюсь тем, что сейчас популярно, а так же я очень странный, часто думаю о своей жизни, подолгу размышляю над разными вопросами, наверное, поэтому они и считают меня сумасшедшим, - как мог, пояснил Люк, сказав отчасти правду и Ша заметила это, сказав в свою очередь собственную истину, которая выглядела для неё очевидной: - Да? А вот я вижу совсем другое, ты обаятельный, добрый, открытый, честный, а ещё старательный, а это о многом говорит. Они уже пришли в храм, но Люк не торопился уходить, Ша пригласила его к себе в рабочий кабинет и разговор продолжался за её столом, за чашкой чая. И вот именно тогда он и решился сказать самое важное, то, что только ему и осталось сказать, хотя это и было рискованно, но если уж не сообщить этого Ша, то лучше не делать этого никому. - На самом деле, проблема не только в этом, - начал Люк тихим голосом, уставившись глазами в стол - А в том, кем был мой отец, вы ведь тоже сказали, что чаще всего справедливость и истина исходят из наиболее вероятного, так вот, скорее всего, все они думают, что если моим отцом был Лорд Ситхов, то и я сам непременно буду таким же, ведь я так похож на него. Ша едва не лишилась дара речи. Вот оно как, оказывается. Всё ещё более просто, чем она думала. И более ужасно. Бедный Люк, несчастный ребёнок, невинная жертва собственной биографии. Надо во, что бы то ни стало спасти его и позволить поверить в лучшее, в то, что сын за отца не отвечает, а у Люка может ещё быть свою жизнь, может и не лучшая, но совершенно иная, чем прочит ему общество и прочит себе он сам. - Скажи мне, почему ты сам так считаешь? - спросила она для начала. - Потому, что все видят во мне отца, но я сам вовсе не хочу быть таким, я стремлюсь это доказать, но ничего не получается, - сказал Люк с непередаваемой горечью - Всё равно никто не хочет взглянуть на меня иначе, иногда мне кажется, что даже в семье все думают так же, просто не говорят этого открыто. Дальнейшее Ша уже не спрашивала, ей было известно уже всё, что было нужно и решение внутри себя она приняла, осталось только получить на него одобрение.