Сияй

Лань Чжань, признаться, никогда не думал, что когда-нибудь выйдет замуж. Он думал, что всю свою жизнь посвятит совершенствованию тела и духа, проживет тихо и спокойно, помогая брату и клану, и умрет в одиночестве. Последнее его практически не волновало, потому как времени о том, чтобы подумать о собственной смерти у него просто-напросто не было. Правила ордена диктовали ему не сидеть без дела и работать над собой. Также он никогда особо не задумывался и о том, кем по итогу станет. Альфой? Омегой? Лань Ванцзи не видел никакой разницы. Пол не определял его заслуг и не делал ни хуже, ни лучше других. А на предвзятость некоторых личностей ему было глубоко все равно. Так к чему переживать? Он родился омегой, и ничего тут не попишешь. Лань Ванцзи, собственно, и не был против. Его матушка тоже была омегой, доброй, чуткой, нежной и очень ласковой. Разве же это плохо? — А-Цзи, все хорошо? Ты не притронулся к чаю, — мягко проговорил Лань Сичэнь с легкой тревогой в глазах. — Брат, если ты против свадьбы, то я сделаю все, чтобы… — Нет. На памяти он в первый раз в жизни перебил брата. Как невежливо. Но и не каждый день Лань Ванцзи ошарашивали новостью о свадьбе, о которой даже теоретически думать было неудобно и весьма неловко. Мысль о том, что он свяжет себя с кем-то узами брака, с трудом укладывалась в его голове. Кому бы это понадобилось? Он же совсем не умел разговаривать с другими людьми, не знал, как правильно выражать эмоции, и был… очень холоден. За его спиной часто говорили, что рядом с ним воздух замерзал, а трава покрывалась инеем. Ужасный. — Ванцзи? — изумился Лань Сичэнь. — Как зовут моего… — Твоего будущего супруга зовут Вэй Усянь, — тихо подсказал мужчина, словно спугнуть боялся. — Полагаю, ты слышал о нем? Да, слышал. Вэй Усянь — талантливый и умелый воин, ученик знаменитой Пурпурной Паучихи и — после родных детей — ее самая главная гордость. Правая рука нынешнего главы ордена Юньмэн Цзян, Цзян Ваньиня, который занял почетный пост сразу же после трагичной смерти отца. Сын Цансэ-саньжэнь, ученицы великой Бессмертной, и Вэй Чанцзэ. И очень сильный альфа. Выйти замуж за этого человека — большая честь. Зачем такому мужчине он, Лань Ванцзи? — Почему? — потерянно произнес Лань Чжань, не понимая ровным счетом ничего. Что происходит? — Господин Вэй выразил желание видеть тебя в качестве своего супруга и спутника жизни, а уважаемая госпожа Юй его в этом полностью поддержала. — Мгм. «Я не знаю, брат. Я не знаю, что думать». — Вэй Усянь — хороший человек, у него доброе сердце. Он не обидит тебя. И что дало ему это знание? Пусть хороший, пусть доброе сердце, но у Лань Чжаня тут жизнь с ног на голову перевернулась. Изнутри кольнуло болью, обидой и смирением. — Я о нем почти ничего не знаю, брат, — загрустил Лань Ванцзи, скрывая зачатки отчаяния в мимике и жестах. Но, кажется, излишняя неподвижность и холодность только сильнее выдавали его испорченное настроение. Брата таким не обмануть. Он читал Лань Чжаня, как открытую книгу. — Он мой ровесник. А-Цзи, ты можешь в любой момент отказаться, я помогу тебе, но попробуй с ним хотя бы поговорить. — Разве это уже не решенное дело — наш брак? — Решенное, — кивнул старший брат. — Но последнее слово за тобой. Я поговорю с дядей и старейшинами и постараюсь им все объяснить. Наверняка трудно придется с госпожой Юй. Ее горячий нрав у всех на слуху. Будем надеяться, что она не примет отказ за оскорбление. Лань Чжань не желал приносить проблемы старшему брату. И разве это не его долг — служить своему ордену? Если брак с Вэй Усянем поможет укрепить связи с Юньмэном, то есть ли у него хоть какой-то выбор? Он не имел права на отказ. — Не нужно, — отрезал Лань Ванцзи. — Я могу идти? — Конечно. Где я смогу найти тебя? — В библиотеке. Благодарю брата за чай. — Ни к чему. Ванцзи? — Брат? Лань Чжань приготовился было отвесить Лань Сичэню положенный поклон, как его прервали на полудействии. — Делегация Юньмэна уже здесь. Если ты встретишь господина Вэя, не убегай. Поговорите. — Мгм, — ответил он, очень сомневаясь в том, что он убежит от Вэй Усяня, ведь правила запрещали бег на территории Облачных Глубин, но слова старшего брата на усмотрение принял. Встречи избегать он не станет. Возможно, Вэй Усянь действительно не так плох, как о нем говорили. По крайней мере, он не должен был быть чем-то хуже других женихов, которые сватались к нему и которые получали от него категоричное «нет» сразу же после первой встречи. А иногда даже до нее. Однако же здесь его отказ почти ничего не значил. Лань Сичэнь сказал, что все решено. Лань Ванцзи прикрыл глаза, незаметно вздохнул, поклонился и со смесью облегчения и разочарования покинул покои брата. Ему надо было обо всем подумать. А библиотека — лучшее для этого место. Там тихо и спокойно, никто не тревожит понапрасну, не трогает, не подходит. И когда он переступил порог одного из самых своих любимых мест и присел за столик с письменными принадлежностями, его охватило умиротворение. Лань Чжаню захотелось заняться каллиграфией. Она хорошо отвлекала от переживаний и тяжелых мыслей, потому как чтобы правильно начертать даже одну линию, необходим фактически идеальный контроль. Расположить кисть под правильным углом, определить необходимое количество чернил и степень нажатия — все это требовало терпения и сосредоточенности. — Неужели это так интересно, молодой господин? — чересчур громко раздался чей-то голос в непоколебимой тиши библиотечного павильона. Лань Чжань вздрогнул от неожиданности, и крупная капля чернил, повисшая на кончике кисточки, оставила кляксу на бумаге. Теперь весь лист придется выбрасывать. Ванцзи приподнял голову и с недовольством взглянул на человека. Нарушителя спокойствия, как сказал бы дядя. Это был высокий мужчина. Красивый. Очень красивый. С тонкими мимическими морщинками в уголках улыбающихся глаз цвета теплого пепла и добродушной усмешкой на обветренных губах. Наполовину распущенные черные волосы мягко огибали плечи и терялись в складках темно-фиолетовых одежд. Только передние пряди были аккуратно собраны на затылке тонкой серебряной заколкой. Это должно было бы смотреться непристойно, но, отнюдь, незнакомцу подобная прическа очень даже шла и лишь подчеркивала твердость и выразительность черт, в которые тонко вплеталась невесомая изящность и, может быть, нежность… Лань Ванцзи чуть нахмурился и вперил взгляд в кляксу. Нечего чужих людей рассматривать. — Простите! — вновь заговорил мужчина. — Я не хотел мешать, просто не сдержался, а вы были очень увлечены, — улыбнулся он. — Ничего вокруг не замечали. Лань Чжань невольно смягчился. Было в незнакомце что-то, внушающее доверие. — И давно вы здесь стоите? — спросил Лань Чжань, с затаенным любопытством рассматривая гостя. Фиолетовый цвет ханьфу свидетельствовал о принадлежности к ордену Юньмэн Цзян. — А-йа, как прямо, молодой господин, — развеселился мужчина, улыбнувшись шире. От его голоса, бархатного, низкого, с мягкой хрипотцой в самой глубине, у Лань Чжаня мурашки по рукам побежали, и сердце взяло сладкой болью. Это его испугало настолько, что он замер на месте, подобно каменной статуе, и повернул голову в сторону. Рассматривать стены оказалось довольно интересно. Они стояли здесь веками, и еще столько же простоят. И Лань Чжань, если понадобится, тоже простоит. По крайней мере, до тех пор, пока этот мужчина не уйдет отсюда навсегда. — С тобой все хорошо? — забеспокоился гость. Он точно был гостем их клана. — Я испугал тебя? Эй, не нужно меня бояться. Не такой уж я и страшный, ну? — тихо рассмеялся он. — Правда, мой шиди поспорил бы с данным утверждением, но не суть! Лань Ванцзи совсем растерялся от такого напора. Он был удивлен чужой проницательностью, внимательностью, резким переходом на «ты», был ошарашен дикой красотой собеседника, его ласковым глубоким голосом и странной заботой. Этот человек заметил его неудобства и пожелал помочь. Как же… много. Слишком много. — Побледнел совсем. — Мужчина подошел ближе и, наклонив голову набок, пристально на него посмотрел. Рукой он потянулся к мешочку-цянькунь на поясе. Мигом спустя в широкой мозолистой ладони оказалось красное спелое яблоко. — Яблочко хочешь? — В библиотеке запрещено есть. И шуметь, — прошептал Лань Чжань, испытывая дикое смущение и желание убежать куда подальше. Мочки ушей покраснели. Дыхание чуть-чуть сбилось. Как вернуться к работе? — Ай, не будь ханжой, Лань Чжань, — шутливо пропел мужчина, щуря игриво глаза. — Что плохого в яблоке? — Не Лань Чжань, — еще тише произнес Ванцзи. Он всем сердцем хотел сейчас закончить бессмысленный диалог и спрятаться в цзинши, чтобы все как следует обдумать. — Как «не Лань Чжань»? А кто же тогда передо мной сидит? — лукаво усмехнулся незнакомец. — Я вижу прекрасного и безмерно талантливого юношу, Второго Нефрита клана Лань. Неужели ошибся? — с наигранной печалью поинтересовался он. Дрожащие от смеха уголки губ не давали обмануться. — Лань Ванцзи, — холодно ответил юноша. — Как официально… — Кто вы? — грубо перебил Лань Чжань. Второй раз за день. Неприемлемо. — Ах, да, где мои манеры… — ничуть не обиделся незнакомец. — Вэй Ин. Вэй Усянь. И смею надеяться, что твой будущий муж. Мужчина довольно улыбнулся и медленно пододвинул яблоко к онемевшему Лань Чжаню. Вопиющее бесстыдство.