lover, lover, loser

Ёнджун крепко сжимал руками руль, ведя машину не слишком быстро, так как в эти дни дорога была скользкой. После того, как три ночи назад ударил мороз, температура с каждой ночью опускалась всё ниже. — Не делай громко! — прикрикнула с заднего сидения Чевон, хлопая Субина, сидящего рядом с Ёнджуном, по плечу, но тот нарочно провернул колёсико вправо, заставляя всех в машине поёжиться. По радио играла какая-то англоязычная песня, состоящая в основном из ударных и мужских криков. Ёнджун громко рассмеялся, когда Субин попытался кричать так же, а Чевон дала подзатыльники обоим, поднимаясь со своего места и просовываясь в промежуток между сидениями, чтобы выключить музыку. Субин не успел остановить её, а чтобы он и не думал снова что-то вытворять, девушка пригрозила ему пальцем. — Успокойся, иначе будешь один спать на первом этаже, — она его дразнила, а Ёнджун изредка отвлекался от заснеженной дороги, чтобы бросить заинтересованный взгляд на друзей. Он тихо присвистнул, когда Субин наклонился и укусил вытянутый пальчик Чевон, заставляя её злиться ещё больше. — Ты хоть подумал, что я им делала, прежде чем засунуть его себе в рот? Субин поморщился, но не потому что ему было противно. — Я и не такое в рот брал, — он прыснул, а Ёнджун подхватил его смех. Чевон вернулась на своё место, тяжело вздыхая. Она считала их дураками недоразвитыми, но в то же время любила их сильно. Сильнее, чем кого-либо, и одинаково. Вся её любовь была направлена на этих двоих и никогда не склонялась в одну или другую сторону. — И не такое возьмёшь, — пошутил Ёнджун, играя бровями и слегка поворачивая голову, чтобы посмотреть на обиженную девушку. — Чевон, ну ты чего? Мы же едем веселиться, так? — Веселиться, будто вы способны на что-то другое, — она сложила руки на груди. Ёнджун слегка сбросил скорость, миновав крутой поворот, и повернулся к Чевон практически боком. Субин в это время достал из бардачка старые диски и пытался расшифровать названия песен, написанные маркером почерком Ёнджуна. — Ты ревнуешь? — поинтересовался он, заставляя Субина оторваться на секундочку от дисков и тоже обернуться. — Кто кого ревнует? Мы же, кажется, договорились… — Субину было необходимо вклиниться в разговор, а лучше бы хотя бы он присмотрел за дорогой. — Да, Чевон, — вновь заговорил Ёнджун, — мы же втроём: ты, я и он. И между нами всё поровну. Иногда у Чевон создавалось впечатление, что всё совсем не так, как говорит Ёнджун. Они не всегда были только втроём, то есть иногда, крайне редко, но она была только с ним или только с Субином, а иногда они были без неё. И как она могла не ревновать? — У нас даже парные кольца есть, — Субин протянул руку, показывая Чевон такое колечко, как у неё на пальце, а ещё на пальце Ёнджуна. Продавец сильно удивился, когда они попросили три «парных» кольца, а потом как бы невзначай назвал их хорошими друзьями. И Чевон могла бы спустить это на тормозах, но Ёнджун нагло ухмыльнулся и сказал, что они не друзья, а любовники. — Я не ревную, — Чевон оттолкнула руку Субина и ткнула пальцем в сторону лобового стекла, — Ёнджун, смотри за дорогой. Не хотелось бы убиться, так и не доехав до снятого за огромные деньги домика в лесу. Они заранее оплатили аренду, разделив сумму на троих. Теперь им было обеспечено уединение в огромном стеклянном доме посреди заснеженного леса, где вокруг не было ни души, а с собой у них было четыре упаковки презервативов по двенадцать штук на три дня. Это должен был стать лучший уикенд на свете. — О, где-то здесь надо не пропустить поворот, — Ёнджун по привычке включил поворотник, хотя поблизости не было машин, которым бы это было необходимо. Дорога до дома была совсем заснеженной, колёса увязали в снегу и риск застрять был очень высоким. Поэтому Ёнджун заглушил мотор на полпути. — Дойдём пешком, ладно? — он отобрал у Субина диски и вернул их обратно в бардачок. — Не хочу застрять здесь на дольше, чем хватит дров. — Предлагаешь бросить машину здесь? — Чевон встрепенулась, садясь ровнее. — А как же сумки? — Донесём, — быстро ответил Субин, прекрасно понимая, почему Ёнджун не хочет рисковать машиной — впереди ещё были сугробы и небольшой въезд на горочку. Было бы дерьмово убить аккумулятор таким образом, а назад вызывать такси и эвакуатор. Если выйдет словить связь. Субин первым выбрался из машины, сдуру ступая в своих ботинках на босую ногу в снег и ёжась от холода. Он чуть не выругался, когда обнаружил, что так или иначе ему придётся снова и снова ступать в глубокий снег, потому что тут он был нетронутым, не ниже тридцати сантиметров сугробы. — Ха-ха, — рассмеялась Чевон, замечая лицо парня и прыгая по снегу в своих длинных непромокаемых сапогах. — Конечно, мне бы тоже было хорошо, если бы Ёнджун подарил мне сапоги, а не шапку, — с сарказмом ответил он. На губах Ёнджуна постоянно играла улыбка из-за этих двоих. Рядом с ними он всегда чувствовал себя старшим и более ответственным. — Носи шапку, — ответил он весело, — твоя голова очень важна. Хотелось бы Субину сказать что-нибудь остроумное касательно важности своего великого разума и огромного мозга, но всё, к чему сводились замечания Ёнджуна, зачастую касалось его рта. Как-то по секрету Ёнджун сказал, что Субин лучше Чевон делает минет. И дрочит тоже. Отсюда и вопрос: на черта вообще им сдалась эта выскочка? Он быстро отмахнулся от этой мысли, напоминая себе о том, что они оба одинаково важны для Ёнджуна. Хоть Субин и принимал идею равности троих в отношениях, отлично знал, что на самом деле это отношения с Ёнджуном, а с Чевон они просто перетягивают канат, крайне редко позволяя себе разозлиться на самого сексуального и харизматичного парня в их компашке и перепихнуться только вдвоём, пока Чхве занят чем-то другим. — Чур не я несу сумку Чевон, — Субин высунул язык, демонстрируя его подруге. — Смотри, а то отмёрзнет, — она подпрыгнула, закидывая руку ему на плечо и притягивая его к себе, чтобы быстро чмокнуть в губы. Субин одним «чмоком» не ограничился, придержав Чевон свободной рукой за голову и засунув ей в рот свой язык так глубоко, как никогда не делал это во время куннилингуса. Ёнджун разблокировал багажник, всё с той же довольной улыбкой выкидывая на снег походную сумку Субина, лёгкую и в большей степени свободную, затем рюкзак с вещами Чевон, а последним — свою сумку через плечо. Они специально не брали с собой много одежды, потому что, растопив дом, условились ходить голышом. — Хватит, — Ёнджун хлопнул Субина по плечу, заставляя его оторваться от Чевон. — Тут чертовски холодно, хочу поскорее в дом и выпить чего-нибудь горячего. Ёнджун надел рюкзак Чевон на плечи, в левую руку взял свою сумку, а правой сжал первую ладонь, которая до него дотянулась — Субина. Из-за того, что они оба были с сумками, Чевон никак не удавалось влезть между ними или так же переплести с кем-то из них пальцы, поэтому она плелась позади, хватась за их скреплённые руки и болтая без умолку об уродливых снеговиках из фильма, который недавно смотрела. — Там постоянно происходили убийства, а повсюду стояли страшные снеговики с кровавыми ртами, — она жалась сразу и к Ёнджуну, и к Субину, надеясь украсть у них капельку тепла, которого ей так не хватало. — Класс, устроим сегодня конкурс на самого уродливого снеговика возле дома? — загорелся Субин. — У кого будет самый сносный, голышом нырнёт в снег. Надеюсь, это будет Чевон. Девушка скосила глаза, рассмешив парней. — Ну да, вам лучше, чтобы это была я, а то ваши маленькие дружки скукожатся и станут похожи на высушенную хурму. Стеклянный дом показался сразу за опушкой. У самого порога дорожка из камня была расчищена, и тянулось вплоть до заледенелых ступенек. Прозрачное произведение искусства казалось хрустальным камушком с люстры, упавшим посреди леса. Должно быть, на закате дом выглядел потрясающе. — Так красиво, — изумился Субин. Он единственный не ездил смотреть дом, когда только стоял вопрос об аренде, но у Чевон всё равно перехватило дыхание от красоты. Ей не терпелось забраться внутрь, разжечь камин, пожарить зефир и утонуть в объятиях своих любимых мальчиков Чхве. — Ночью ещё красивее, — Ёнджун легонько сжал пальцами большую ладонь Субина. — Подумайте, в какие ещё игры можем поиграть, пока будем здесь, потому что связь и интернет не ловят. Чевон считала, что это к лучшему. Им бы не пришлось отвлекаться на соцсети, писать друг другу в чате, потому что подойти из другой комнаты лень, да и просто это значило самое настоящее уединение. Хорошо бы навсегда с ними застрять в этом доме и никогда не уезжать. — Карты? — предложил Субин. — Или в прятки. Дом такой огромный, наверняка много хороших мест. — А мне нравятся прятки, — поддержала Чевон, пробегая под руками парней и первой ступая на каменную дорожку. Она была покрыта тоненьким слоем льда, и девушка поскользнулась на своих новеньких сапожках, вскрикнув и начав махать руками, чтобы удержать равновесие. — Или прятки вслепую, — Ёнджун с неохотой отпустил руку Субина, чтобы предотвратить падение Чевон и поймать её прямо в объятия, — в такие точно можно голышом. Как будто Ёнджун уже при всём возможном освещении не видел всё, что можно, и у Субина, и у Чевон. Бывали дни, когда они просто валялись в кровати, целовались, изучали друг друга так качественно и долго, что теперь с закрытыми глазами могли представить любую часть тела другого. — О, только представьте, — Субин был взбудоражен, подходя к дорожке, но идя не по ней, а вдоль неё, по снегу, — в доме темнота, на глазах повязки и мы голышом бегаем по этажам, ища друг друга. Ёнджун прерывисто выдохнул, очень даже представляя высокого подкачанного Субина со стояком, прячущегося в шкафу. Это стало его маленькой эротической фантазией на ближайшие часа два, пока дом понемногу приводили в порядок. Субин занялся растопкой камина, Ёнджун таскал ему с улицы дрова, а Чевон сообразила перекус из того, что они набрали в Сеуле и что не нужно было печь, варить или жарить. После первых минут потрескивания поленьев они втроём расселись на кухне, запихиваясь бутербродами с сыром и куриными сосисками на палочках. Это был божественный полдник, самый вкусный и долгожданный. — Наконец-то здесь становится жарко, — Субин размотал шарф, с которым отказывался расставаться с тех пор, как они вошли в холодный дом. Внутри было сыро, пахло деревом, а после того, как камин был растоплен, стало пахнуть гораздо лучше, первый этаж быстро прогрелся и на втором этаже тепло тоже понемногу распространялось. Внутри, как и снаружи, дом выглядел потрясающим, хотя Чевон побаивалась подолгу вглядываться в лес через стеклянные стены. Из-за фантазий и рассказов Ёнджуна и Субина она была возбуждена мыслью о хождении голышом мимо окон, но разочек ей показалось, что в заснеженных деревьях промелькнула чья-то тень, и с тех пор она чувствовала себя уязвимой. — Это всего лишь олень, — успокаивал её Ёнджун, тоже разматывая шарф и бросая на диван пальто и кардиган, в которых приехал. — Или волк, — Субин взвыл, запрокидывая голову назад. — Эти стёкла ведь достаточно прочные? — Чевон убирала со стола крошки, когда Ёнджун расстегнул ширинку на джинсах. Он ухмыльнулся её вопросу. — Нам предстоит это проверить, — ему приходилось бороться с улыбкой, когда грязные мысли завоёвывали большую часть его внимания. — Кто первым разденется, сможет выбрать положение у окна. И никто не станет ему перечить. Субин, услышав слова Ёнджуна, как оголтелый бросился стягивать с себя одежду. На пол полетели свитер, джинсы и боксеры, которые он стащил буквально на секунду позже Ёнджуна. Он был рад, что проиграл ему, а не Чевон. Та наверняка поставила бы его у окна. — Чевон, ты даже не торопишься? — Ёнджун не просто бросал вещи, он их складывал осторожно на диван, а когда закончил, забрал с пола и одежду Субина. — Мы же ждём развлечений. И поскольку ты последняя — ты наказана. Теперь все олени и волки смогут наслаждаться твоими ягодицами, прижатыми к стеклу на протяжении… Хм… получаса? Этого будет достаточно, чтобы проверить прочность стёкол? Чевон не было так смешно. У неё как-то испортилось настроение при мысли, что кому-то из них, а особенно ей, придётся опираться на стеклянную стену. И даже не рукой. Ёнджун не позволил ей размышлять над этим слишком долго. Подойдя к ней сзади, пока она отряхивала руки над раковиной, он прижал ладонь к ширинке на её узких джинсах и пару раз провёл ладонью вверх-вниз, вдавливая пальцы достаточно сильно для того, чтобы она могла что-то почувствовать. Его голые плечи возвышались над её, когда он ласково поцеловал её за ушком, пробежался языком по мочке, а после несильно прикусил её. Субин стоял неподалёку от дивана, наблюдая за этим. Он подавлял в себе ревность всеми возможными способами, стараясь не смотреть на руку Ёнджуна, которая уже расстегнула молнию на джинсах Чевон и исчезла в трусиках. Вместо этого он смотрел на длинные ноги парня, на его округлые ягодицы, представлял, как сжимает их руками, как заставляет выгибаться его спину и как сам кусает его за ушко, играясь языком с его серёжками. Пока Субин только фантазировал, Ёнджун стянул с Чевон одежду, последними потянув вниз трусики. Их он зашвырнул на диван, правда немного дальше остальных сложенных вещей. Заставив Чевон вскрикнуть, он усадил её сперва на столешницу, а потом приказал обхватить его бёдра ногами, чтобы он смог перенести её к окну. Она вся дрожала и жмурилась, когда он долго маялся у окна, издеваясь над ней, вместо того, чтобы уже сделать это. — Субин, — мягко обратился он к парню, по-прежнему удерживая Чевон на руках в нескольких сантиметрах от окна северной стороны, — возьми презервативы. Субину не нужно было говорить дважды, он сразу бросился к сумкам, оставленным возле камина, и нашёл в рюкзаке Чевон одну из картонных коробочек. Зубами разорвав плёнку, он побросал её ошмётки на пол, дрожащими от возбуждения руками вытащил два скреплённых блестящих пакетика и с ними бросился к окну. — Поможешь мне? — Ёнджун держал Чевон обеими руками, потому никак не мог надеть презерватив самостоятельно. Чтобы Субину было удобнее, он махом прижал девушку спиной к окну, заставив вздрогнуть от холода стекла. Оно жалобно скрипнуло, но не потому что не выдерживало, а потому что попа Чевон слегка съехала вниз, когда Ёнджун ослабил хватку, закусывая нижнюю губу и наблюдая за проворными руками Субина. Он не просто надевал презерватив, он попутно ласкал Ёнджуна, пачкая его живот и яйца смазкой из пакетика. — Только не наваливайся слишком сильно, — Чевон попыталась обернуться через плечо, стараясь рассмотреть что-то в быстро окутывающей лес тьме. Ёнджун нарочно зажал её между стеклом и собой, нагло ухмыляясь. — Не наваливаться? — он глянул на внимающего каждое его слово Субина и прижался к Чевон ещё плотнее. — Это как? Он издевался над ней, прижимая её то так, то сяк, посмеиваясь вместе с Субином над её страхом вывалиться нафиг, а когда она уже практически была доведена до слёз, он поцеловал её в щёку и наконец вошёл в неё. Было весело наблюдать за тем, как она хнычет, умоляя его прекратить, а после нескольких движений наоборот просит ни за что не прекращать, несмотря на страх пустить трещину в этом дорогущем окне. Как послушный щенок, Субин стоял рядом, вертя в руках пакетик с презервативом, предназначавшийся для него или, может, для следующего захода Ёнджуна. Он выглядел слегка расстроенным, потому Ёнджун, в перерывах между толчками, вжимая Чевон в стекло сильно, смог одной рукой дотянуться до пальцев Субина. Он легонько перебирал их, крайне ненавязчиво и медленно подтягивая к себе и запрокидывая голову. Субин был прилично выше и с ним получались лучшие поцелуи вверх ногами. Из-за них Ёнджун терял не только дар речи, но даже с ритма сбивался, охваченный тёплыми губами, скользким языком и клацаньем зубов при столкновении. Принимая предложение, Субин прижался к Ёнджуну сзади, одной рукой придерживая свой член, а второй обнимая парня за плечи. На несколько секунд они оба, казалось, забыли о Чевон. Ёнджун закрыл глаза и расслабился, чуть не уронив девушку, в то время как Субин потёрся головкой о сжатые ягодицы, выуживая из Ёнджуна сдавленный стон. — Больно, — Чевон впилась ногтями в предплечье Ёнджуна, когда тот дёрнулся резко несколько раз подряд. — Джун, больно! С неохотой отстранившись, Субин отошёл немного назад, чтобы Ёнджун тоже мог отступить и чуть бережнее сжать девушку в руках. Её спина уже замёрзла и, конечно, глупо, но она боялась простудить почки из-за ледяного стекла. — Мы же договорились на полчаса, — он так и не довёл её до оргазма, но поспешно вышел и опустил её на пол, внимательно осматривая заплаканное лицо. — Всё в порядке? Она медленно покачала головой, легонько отталкивая Ёнджуна и хватаясь правой рукой за Субина. Тот подставил своё плечо и поймал её руками, когда она попыталась сделать шаг. У неё дрожали колени и внизу живота всё горело. Когда по ногам потекло, она испугалась, что это может быть кровь, но это была всего лишь смазка. — Субин, — её голос звучал хрипло, с надрывом, когда парень подхватил её на руки, после бросая неуверенный взгляд на Ёнджуна. Это случалось и раньше — кто-то был недостаточно нежен или осторожен, приходилось прерваться посреди процесса и ждать. Так когда-то Чевон нечаянно укусила Субина во время минета, а Субин вошёл в Ёнджуна слишком резко и они не практиковали анальный секс ещё добрых три недели, пока всё окончательно не прошло. — Да, малышка, — он прижал её к своей груди, чувствуя, как она дрожит. — Отнести тебя в нашу спальню? Она просто огромная. Ёнджун выдохнул с каким-то раздражением, но быстро реабилитировал своё положение, придав лицу жалобное выражение. Он легонько погладил Чевон по плечу, так извиняясь. — Там уже тепло? — спросила она, утыкаясь носом в шею Субина. — Да, наверняка. По ходу к лестнице он захватил с дивана пальто Ёнджуна, зная, что тот не будет против, и накинул его на Чевон. Пока он поднимался по ступенькам, заговорил с ней о предстоящем ужине, спросил, чего бы ей больше всего хотелось поесть. Именно в такие моменты их незаметная борьба уступала место дружеской заботе. Субин был милым, не издевался над ней, не подначивал, а старался рассмешить, рассказывая шутки и поглаживая её по бедру большим пальцем. — Разве не классная? — он расплылся в широченной улыбке, включив плечом свет в комнате. Прямо над кроватью, у изголовья, к стене была прибита шкура медведя. Она была шелковистой, переливающейся в свете лампы. Сама кровать показалась Чевон огромной, прежде она таких не видела, не только они втроём запросто уместились бы на ней, но и вшестером. — Субин, можешь поцеловать меня, пожалуйста? — она не ослабила хватки на его шее, когда он опустил её на кровать. Застряв где-то внизу, он упёрся одним коленом в матрас, склоняясь прямо к лицу Чевон и осторожно накрывая её губы своими. Он ждал, что она проявит немного инициативы, подсказав, как именно её стоит целовать сегодня, но она просто ждала. Чуть подержав губы так, Субин отстранился, заглядывая ей в глаза. — Всё ещё болит? — она кивнула. — Может, я неправильно целую? Или не там? Пусть это и звучало игриво, он ни за что не собирался её к чему-то склонять. К тому же выглядел он сочувствующим, перенимал её выражение лица, будто ему тоже было больно. — Может, — она ответила на выдохе, жмурясь от боли и перемещая пальчики с шеи Субина на его голую грудь. Он дышал тяжело после всех этих ступенек с ней на руках. — Тебе никогда не… — Что? — он участливо смотрел, кивал, ждал продолжения. — Нет, ничего, — она закрыла глаза, полностью убирая от него руки и кутаясь в пальто Ёнджуна. Она свернулась калачиком на огромной кровати. Внизу заиграла музыка — Ёнджун обнаружил плеер и нашёл свободную розетку. — Чевон, — Субин в последний раз прикоснулся к ней, щекоча её по выглядывающей из-под пальто ступне, — я зайду за тобой после того, как ужин будет готов. Не вздумай спать. Мы должны веселиться всю ночь. Она всхлипнула в ответ, но Субин не попытался как-нибудь её успокоить или утешить. Немного, но он предвкушал то время, что сможет провести только с Ёнджуном на первом этаже. Плотно заперев за собой дверь спальни, он опрометью бросился к ступенькам. Спускаясь по ним, он наклонился, чтобы увидеть Ёнджуна, но того нигде не было. Он осмотрел кухню, диван с одеждой, бросил взгляд на потрескивающие поленья в камине, заприметил плеер в стенке за кухней. — Ёнджун! — позвал он, предполагая, что парень мог уйти в одну из ближайших комнат или, может, в туалет. На первом этаже музыка была чересчур громкой. Пол вибрировал, стёкла тоже будто вздрагивали, и наверняка её слышно было даже в лесу. Субина пробрал мороз, когда он понял, что находится совершенно один на первом этаже в этих стеклянных стенах. Кто угодно мог увидеть его. Он инстинктивно подтянул руки к паху, прикрываясь ладонями. — Субин, — он вздрогнул, оборачиваясь к улыбчивому Ёнджуну. Он всё ещё был раздет, но в руках держал полотенце, которым вытирал плечи и подмышки, а после слегка намокшие под душем волосы на затылке. — Как Чевон? — Она… будет в порядке, — Субин с трудом сглотнул, пока его сердце быстро билось в груди. Зачем Ёнджун принимал душ? — Пока она отдыхает, мы же не будем скучать? — Ёнджун отбросил полотенце на диван, поднимая правую руку к своему уху и указательным пальцем упираясь в небольшое колечко. Эта серёжка была слишком узкой для того, чтобы туда можно было просунуть палец, но Ёнджун не прекращал пытаться. — Чем хочешь заняться? — как ни в чём не бывало спросил Субин. Он взгляда оторвать не мог от пальца Ёнджуна. — Нам нужно ещё приготовить ужин… Ёнджун усмехнулся. Прямо-таки прыснул, но быстро поджал губы, хотя в глазах ещё плясали черти. — Я ходил в ванную, потому что мне нужно было подготовиться, — ответил он, подходя ближе к дивану, — и я готовился вовсе не к ужину. Было классно, когда ты прижимался ко мне у окна, так что я подумал… что ты мог бы сегодня быть сзади. Они практиковали это много раз за два года этих странных отношений, и пробовали абсолютно разные положения. Чаще, конечно, они рассчитывали на троих, в таких случаях Субин был спереди Чевон, а Ёнджун сзади, но когда они оставались только вдвоём… — Хочешь заняться сексом без Чевон? — с придыханием спросил Субин. — Да, — Ёнджун перестал мучить своё ухо, вновь пытаясь просушить волосы сзади, только теперь руками. — А ты? — Хочу, — он ответил слишком быстро и громко, округлив глаза от испуга. — Мы оставим музыку? Ёнджун указал пальцем в потолок, намекая на Чевон. Они ведь только обсуждали ревность и оба знали, как она может отнестись к этому. — Останемся в гостиной? — Субин нервничал и не мог прекратить спрашивать. Он часто облизывал губы, не в состоянии совладать с собой. Ему не верилось, что Ёнджун всерьёз задумался об этом после того, как сделал больно Чевон, и что он даже воспользовался свободным временем, чтобы подготовиться. — Здесь есть гостевая спальня, — Ёнджун преодолел пустое пространство между собой и другом и схватил его за руку, увлекая за собой вглубь дома. У него руки были тёплыми и влажными после душа, пучки пальцев сморщенные, шероховатые. — Субин, ты выглядишь так, будто это я тебя собираюсь натягивать… Ёнджун рассмеялся, будто сам не был на нервах из-за предстоящих ласк. Он ждал этого с тех пор, как они условились провести одни из зимних выходных в домике в лесу. Они и предположить не могли, что «домик» будет настолько огромным и классным. — Прости, я всё ещё слегка беспокоюсь за Чевон, — Ёнджун резко обернулся, притягивая Субина к себе и впиваясь в его губы поцелуем, горячим, отчаянным и скользким, гораздо более слюнявым, чем с Чевон, но Субину это понравилось. Чмокающие звуки полностью заглушала музыка, но дыхание друг друга они буквально чувствовали. Ёнджун надавил на дверную ручку, после толкая дверь внутрь и вместе с Субином вваливаясь в небольшую комнатку с двумя односпальными кроватями. Если бы они втроём не были друзьями с привилегиями, а Субин не сходил с ума от мысли, что совсем скоро войдёт в своего хорошего друга сзади, они вдвоём могли бы занять эту комнату, уступив большую спальню Чевон. — Я захватил смазку, — Ёнджун указал рукой на прикроватную тумбочку между кроватями. Ночник на ней был также единственным источником света в комнате. — А презервативы? — Субин ловил воздух губами. — Они нам нужны? — Ёнджун хмыкнул, прерывисто выдыхая и толкая Субина на ближайшую застеленную кровать. — Я вот не боюсь от тебя залететь… Субин цокнул языком на сарказм Ёнджуна, и вскоре этот самый язык Ёнджун до боли прикусил, вовлекаясь в очередной поцелуй. Они целовались долго, искренне наслаждаясь каждой минутой уединения, каждой минутой только вдвоём, без Чевон. Субин не считал себя геем. Всё было не так изначально. Он, Ёнджун и Чевон были друзьями со средней школы, всегда неразлучны, всегда все «впервые» их проходили вместе. Первый поцелуй Субина был с Чевон, и у Ёнджуна так же; первые уроки идеальной мастурбации парни устроили себе в доме Ёнджуна вдвоём, пока его родители были на работе; первый настоящий секс с Чевон; первые ласки с ней; первое двойное проникновение. В конце концов, когда они проводили столько времени в одной постели с ней, было бы глупо ни разу не коснуться друг друга, правда, Субин не думал, что ему понравится касаться Ёнджуна так же сильно, как касаться Чевон, иногда даже сильнее. — Встанешь раком? — Субин пригладил чёлку Ёнджуна руками, в то же время глядя на губы парня. Они блестели после поцелуев, и неизменно на них играла улыбка. Субину из-за этого иногда казалось, что Ёнджун ничто не воспринимает всерьёз, в том числе и его внимание. О внимании Чевон не было и речи — к ней он давно остыл. Ёнджун закивал, перекидывая ногу и слезая с Субина, чтобы тот мог встать на колени. Пока они оба искали устойчивое и удобное положение, Субин забрал с тумбочки смазку, которая сильно пахла кокосом и, прежде чем что-либо делать с ней, мазнул себе немного на губы, желая узнать, только пахнет она хорошо или так же хороша и на вкус. — Знаю, что грубо с моей стороны просить, когда я сделал больно Чевон, — Ёнджун подтянул к себе подушку, опираясь на неё руками, — но будь со мной нежнее, Бинни. Субин не был любителем грубостей, в их троице он всегда отвечал за нежности, а потому не понимал, как Ёнджун мог хотя бы мысль допустить, что он нарочно сделает ему больно. Раздвинув ноги, а после и округлые ягодицы Ёнджуна, Субин зачерпнул пальцем кокосовой смазки и стал медленно растирать её вдоль промежности, нарочно опускаясь к набухшим яйцам Ёнджуна и легонько сжимая их, прежде чем подняться и хорошенько смазать анус, очень осторожно проскальзывая в него кончиком пальца и сразу же «выныривая» оттуда. Ёнджун не стыдился стонов и не хотел быть таким же тихим, как Чевон. Из неё зачастую практически невозможно было выдавить стонов, потому что ей было слишком неловко. — Не больно? — Субин добавил смазки и вошёл в этот раз двумя пальцами, проталкивая их дальше с небольшим трудом. — Хорошо, — с блаженным стоном отозвался Ёнджун. Когда он был доволен, его голос становился мягким, тягучим, с кошачьими нотками, такими сладкими и мурлычущими. Субин добавил ещё один палец, растягивая шире, чтобы позже можно было войти без проблем. Пока он ласкал Ёнджуна правой рукой, левой медленно надрачивал свой член. Обычно ему нужно было много времени, чтобы кончить, Чевон это частенько утомляло. Окунув левую руку в смазку, Субин размазал её по головке члена, оттягивая крайнюю плоть. С его губ одновременно с Ёнджуном сорвался стон и оба тихо рассмеялись. Между ними было больше идиллии, чем у кого-либо из них с Чевон. — Я вхожу, — предупредил Субин тихо, аккуратными поступательными движениями растягивая вход Ёнджуна и заставляя его не только стонать, но и выдыхать часто, сжимать подушку руками и упираться в неё лбом. Ёнджун даже вспотел, при том, что ничего толком не делал. Одного или двух пальцев Субина, по сути, было бы достаточно, чтобы заставить его кончить, но длинный твёрдый член был способен свести его с ума. Субин входил медленно, давая парню привыкнуть к ощущениям, поглаживал его член, надеясь, что так будет приятнее, а Ёнджун с трудом сдерживал всхлипы. Это было не то что неплохо, это было восхитительно, гораздо лучше, чем трахать Чевон. — Тебе нравится? — Субин легонько хлопнул Ёнджуна по правой ягодице, и тот сразу отозвался глухим стоном в подушку. — Вот мне очень нравится… Субин задержал дыхание, входя чуть чаще, но не менее нежно. Он опустил голову, наблюдая за тем, как всё растягивается, и как слегка краснеет кожа там, где ранее опустилась его ладонь. — Чёрт, Бинни, — Ёнджун укусил подушку, плотно сжимая челюсти и постанывая каждый раз, как Субин двигался бёдрами вперёд, входя глубже. Это было уже, теплее, приятнее, Субин чувствовал себя главным только сейчас, только в этот самый момент с Ёнджуном и не хотел, чтобы это прекращалось. Как жаль, что всему хорошему приходит конец. Замечательно, что он наступил сразу после конца Ёнджуна, когда тот выгнул спину, стараясь сбежать куда-нибудь от Субина, но его огромные ручищи поймали его за бёдра и насаживали их на своей член до тех пор, пока внутри не брызнуло. Ёнджун отчётливо почувствовал, как Субин кончил, как растекалась его сперма внутри, а после того, как он вышел, падая на кровать рядом, она потекла прямо на одеяло. Пока у Ёнджуна всё сжималось и дрожало от наслаждения, Субин поглаживал его по спине: вдоль позвоночника, под лопатками, легонько тыкал влажным от смазки пальцем в ямочки и поглаживал по левому плечу. — Ёнджун, — Субин сглотнул громко из-за своего лежачего положения, а ещё из-за волнения, — что ты думаешь о Чевон? Наверняка она дремала в большой спальне, укутанная в мужское пальто, и видела седьмой сон, пока они развлекались без неё. Это немного противоречило их правилу не ревновать, а ещё нынешним чувствам Субина. Он ревновал, хотя Чевон была далеко, а Ёнджун был тёплым и мягким с ним, уютным, нежным, податливым, чем только больше заставлял желать его. — Я не думаю о ней вообще, — Ёнджун опустил бёдра с очередным стоном. — Почему? Разве мы не всегда делаем это вместе? Я бы хотел, чтобы вы хоть немного думали обо мне, когда оказываетесь только вдвоём. Ёнджун нахмурил густые брови. — Я не остаюсь с ней только вдвоём уже долгое время и не хочу, если честно. Субин стал крутить на пальце колечко, которое они выбирали втроём. Чевон нравился именно этот дизайн, и хотя Ёнджун был против, а Субина никто особо не спрашивал, они всё равно выбрали его. — Хочешь с ней расстаться? — вопрос сорвался с губ Субина скорее, чем он успел подумать, и потому исправился: — Хочешь с нами расстаться? Они шутили, что всегда идут в комплекте, что навсегда вместе. Музыка внезапно прекратилась. Субин приподнялся на локтях, недоумевая, как это могло произойти, но потом тишину прорезал плач Чевон. Кровать заходила ходуном, когда Субин первым вскочил на ноги, нечаянно смахивая на пол баночку со смазкой. — Чевон? — он проигнорировал руку Ёнджуна, распахнув дверь и выглянув в тёмный коридор. — Субин, — она правда плакала, и у Субина немного, но защемило в груди. И как он только мог злиться и ревновать к ней, когда они были лучшими друзьями столько лет? — Я иду, малышка, — он прикрыл дверь к Ёнджуну, потому что у того слегка тянуло живот, и он не мог так живо слезть с кровати. Промчавшись босиком по коридору, он притормозил в гостиной, сразу находя Чевон сидящей на полу у плеера. Плечи её содрогались от плача, руки обхватывали колени, и когда Субин подбежал к ней, чуть не поскользнулся на чём-то мокром. Снаружи подвывал ветер и снова пошёл снег. Огромные снежные хлопья сыпались на освещённую вывешенным на крыльце фонарём. — Что за?.. — его взгляд обнаружил лужу под согнутыми ногами Чевон. Не просто лужу, а красную лужу. Его сердце ухнуло вниз, когда он предположил худшее — они застряли в снежную бурю за десятки километров от ближайших людей, машину занесло снегом, а у Чевон маточное кровотечение. — Субин, — она протянула к нему руки, как маленькая, и он сразу ухватился за них, пачкая свои ладони в крови, — я наступила на стекло… В комнате было стекло… Она бормотала неразборчиво, зациклившись на стекле, словно бредила, не до конца отошла ото сна. Хотя кровь на её ступнях и полу говорила об обратном. Ёнджун медленно вошёл в гостиную, легонько поглаживая низ живот ладонью. — В чём дело? — он приподнялся на носочки, со своего места пытаясь рассмотреть что-то. — Это кровь? Он сильно изменился в лице и чуть быстрее пошёл к плееру, попутно оглядываясь по сторонам. — Чевон, — Субин не отпускал рук девушки, хоть из-за крови и смазки они и норовили выскользнуть, — ты можешь успокоиться и объяснить, как это произошло? Она заплакала сильнее. Её ноги продолжали кровоточить и Субину даже представить было сложно, как она спустилась так по лестнице и добралась до плеера, пытаясь привлечь их внимание. — Кто-то пробрался в дом, — она шмыгала носом, — кто-то специально оставил это… Я видела сквозь сон. Ёнджун тяжело вздохнул, присаживаясь на корточки и пальцами, прямо там, где проходила кровавая дорожка, упираясь в пол. — Чевон, в этот дом никто не мог пробраться, все двери заперты, — Ёнджун дёрнулся, сразу бросая взгляд на входную дверь. Ему помнилось, что они закрылись, хоть он и не видел в этом как такового смысла — никого ведь нет поблизости, а чтобы кто-то вышел на прогулку по лесу вечером, ещё и в такой холод… — Нет, я точно видела, — Субин притянул Чевон к себе. У него было не так много сил после секса и тащить её на руках было несколько проблематично, но с горем пополам он пересадил её голую на диван и поднял правую ногу, рассматривая окровавленную ступню и пальцы. — Субин, ты же веришь мне? Ты был в комнате, ты знаешь, что стекла не было. Кто-то его оставил. Субин переглянулся с Ёнджуном, ища в его глазах какой-то поддержки, а может правильного ответа на вопрос Чевон, но в них он не нашёл ничего. — Я не уверен, — он пожал плечами, — я не особо смотрел под ноги… Она с горечью выдохнула, а Ёнджун подёргал за ручку, испытывая при этом облегчение. — Дверь заперта, а все окна целы. Как кто-то мог войти в этот дом? — он спрашивал с издёвкой, словно злился на Чевон за этот поздний скандал. Из-за неё ему пришлось встать с кровати, когда он хотел полежать подольше. — Я… — Чевон смотрела на него долго-долго, вскоре опуская голову и прячась от его раздражённого взгляда. — Не знаю.