Гиганты в лесу

Прошло два дня. В какой-то момент Ал уговорил Ризу и остальную команду пойти поспать. Он был на удивление убедительным. Вероятно, из-за того, что ему постоянно приходилось убеждать своего брата не зарабатываться до смерти в течение многих лет. Он заболтал их тем, какими бесполезными они будут от недосыпа, сколько вещей могут пропустить и как они могут напортачить в бою в случае конфликта. У него даже хватило смелости отчитать Ризу тоже. — Пистолет бесполезен в руках того, кто слишком устал, чтобы стрелять! — Ал уже почти кричал. Ей не хотелось спорить с ним, когда у него начали трястись руки, и внезапно уже она оказалась под гневными взглядами пяти человек. Оказаться на другом конце этого явления было странно. Гордость Ризы растворилась. — Хорошо. Они устроились на сидениях двух патрульных машин: Хавок и Фьюри уснули в откинутых креслах, а Бреда растянулся сзади; она сама, Хьюз и Фарман лежали спина к спине в тюремном автомобиле. Они сложили пиджаки как подушки и так и задремали, а потом Ал вернулся с одеялами. Проснувшись с ощущением мягкой ткани на лице, она решила, что это именно он аккуратно укрыл ими каждого из них. Они позволили себе четыре часа отдыха. Полицейские пообещали продолжить поиск, так как на рассвете пришло время пересменки. Нововнедрённые полицейские добросовестно поклялись тщательно искать и регулярно давать знать о новостях Альфонсу. Но прошло два дня. За те сорок восемь часов, которые прошли с того времени, когда полковник и Эдвард были похищены, у них набрались только крохи улик. Время бесцельно вышагивало вперёд сразу и невыносимо медленно, и до ужаса быстро. Ризу поднял звук лязгающего железа. Солнце висело над головой, поливая светом гравиевую дорогу. Она взялась за переносицу, желая избавиться от остатков сна, пока она собирает мысли. — Лейтенант! — Ал практически прыгал на месте, когда она вылезла из транспорта, становясь перед радио, которое они одолжили. — Они нашли следы шин! Ей понадобилось целых тридцать секунд, чтобы разбудить своих товарищей и вывести на улицу. Хавок начал жаловаться, когда она схватила его за ногу и вытащила на яркий свет. — Эй! — заныл он. — Они нашли след, — после этого он затих. Как только они узнали местонахождение (всего в десяти минутах езды) они заполнили тюремный автомобиль, она сама села за руль, а Ал взгромоздился на пассажирское место. В нервном предвкушении он стучал коленками друг о дружку. Это мог слышать каждый, но одним строгим взглядом Риза заставила всех захлопнуть свои рты, держа губы вместе то ли страхом, то ли клеем. Когда они прибыли, небольшая группка военных собралась вокруг бреши в деревьях. И действительно, в грязь была втоптана пара следов от шин, виляющих в стороны, чтобы увернуться от корней и торчащих между кустарниками камней. Риза присела, чтобы изучить отметины. Хьюз и Фьюри побежали найти офицера, которого они оставили за главного, а Фарман присел рядом с ней. — Перемещались они медленно. Иначе следы бы не были такими глубокими. Её рука коснулась лесной подстилки, прослеживая рельефные борозды. Фарман кивнул. — Но они не свежие. Я могу предположить, им около дня. Она втянула воздух, выкручивая руки и искоса поглядывая на Ала, который позволил Хавоку увести себя, пока все остальные были заняты схождением от волнения с ума. — Скорее всего. Она рывком выпрямилась на ногах, разглаживая свою униформу и смахивая с ладоней несуществующую пыль. Фьюри появился рядом с ней прежде, чем она успела начать его искать. — Мы готовы выдвигаться. Это было быстрее, чем она ожидала, но, по-настоящему, это искажало реальность гораздо дальше в сторону чрезвычайной ситуации — по крайней мере, для Ала и её товарищей по команде — нежели какого-либо подобия нормальности. Они не могли использовать транспорт для передвижения, если они не хотели потерять следы, и к тому же они рисковали затоптать свою единственную улику. Вместо этого они пошли вдоль следов в группах по двое, держась на расстоянии двух метров от следующей пары, а Ал завершал цепочку. Задумка была в том, что это будет предосторожность на случай, если следы сотрутся или станут нечитаемыми; идущие сзади могли остановиться и поискать альтернативный путь или признаков возвращения, не испортив след. Это также означало, что можно было поговорить наедине. Им не придётся всё время разговаривать шёпотом, а Ризе, в частности, не придётся так сильно держать под контролем своё желание утешить Ала. В укрытии от любопытных глаз, она успокоила его, что они добивались успеха. — Мне страшно, — признался он спустя полчаса после начала движения. Его руки безвольно повисли по бокам, взгляд был опущен вниз и подавлен. Её сердце раскололось ровно на семь кусочков. Для Альфонса, и её коллег (друзей), и для себя, чтобы держаться. Она протянула руку и положила её ему на плечо. — Ты знаешь, что твой брат и полковник слишком упрямы, чтобы уйти вот так, — она осторожно подбирала слова в разговоре с ним. Умерли, погибли, убиты и другие синонимы этих слов. — Я должен был быть там, — Ал повесил голову. — Альфонс, — строго, но без злости сказала Риза. — Это не твоя вина, обещаю. После нескольких мгновений тишины Ал издал тихий звук покорения и кивнул, что Риза расценила как успех. Их окружение перешло от раскиданных участков лесистости до густых дебрей, за которыми следовала покрытая травой тропа, рассекающая лес. Она отметила периодически встречающиеся выровненные пеньки и срезанные нижние ветки, полностью покрытые светло-фиолетовыми цветками. Дурман, как сказал ей Хавок. Парализующее вещество. Его нашли на месте преступления. Она могла сказать с уверенностью, эта тропа была здесь уже давно. На неё было сложно наткнуться, если не знать, что искать. Как только они вошли в лес, им дали знать про горный кряж. Падение вниз настолько внезапное, что прежде чем это место пометили на карте, оно убило немало людей. Чаша Данте, так его назвали. Она растянулась на несколько километров, в самом глубоком месте достигая почти двадцати метров, и шансы того, что кто-то пошёл на неимоверные трудности, чтобы построить там какую-то базу, стремились к нулю. Ризе приходилось постоянно отрывать взгляд от кавалькады цветов, вплетённых в их окрестности, рассредоточенных на тёмном небе и перескакивающих ландшафт. Это был гобелен из теплоты, ветки из шерсти, небеса из шёлка и хлопка, земля, укрытая кроваво-красными листьями. Лёгкий ветер шевелил увядшие листья, разбросанные по земле, а в воздухе висел запах влажной земли. Это всё могло быть таким приятным. Когда тропа вывела их на небольшое открытое пространство, солнце заползло за верхушки деревьев. Всего в ста метрах виднелось здание из цемента, не более четырёх этажей в высоту и даже не достигающее верхушек деревьев. По сравнению с лесом оно было крошечным. Откуда они стояли, здание выглядело скошенным, с одним из четырёх углов наклонённым в их сторону. Окна все были затемнены. Единственная дверь выглядывала из-за правой стены, и, к ужасу Ризы, это здание было тревожно похоже на тюрьму. Военные по одному вышли из-за деревьев, держа в руках по пистолету. Риза прищурилась на восточный край леса, туда, где древесные тела царапали небо, а затем обратно на землю. Она поняла: их срубили. Она присмотрелась получше к деревьям, их ветки стёрли начисто. Концы были темнее ствола, словно их макнули в чернила. Ал вытянулся и обратил свой взгляд на неё. — Это оно, да? Риза кивнула и позвала Ала за собой, направляясь к стоящим вместе Бреде, Фьюри и Фарману. До неё донеслись тревожные переговоры военных полицейских, среди которых она услышала слово «чаша». С её положения выглядело не очень, но она ни на секунду не сомневалась в опасности слов, которыми обменивались офицеры. Хьюз выкрикивал приказы, а Фьюри молча принял предложенный ему пистолет. Полицейские рассредоточились по периметру и пригнулись за кустами, из которых, казалось, серость самого здания высосала весь цвет. Хьюз совершил обход по всем ним. Риза посмотрела на Ала в поисках чего-то кроме его сжатых кулаков, но ничего не нашла. Её внимание перешло обратно на Хьюза, когда он начал говорить. — Мы всемером зайдём через главный вход... — он указал на стальную дверь, — ...выманим как можно больше человек, чтобы дать полицейским возможность обыскать верхние этажи. Все всё поняли? — Так точно! — отозвались они. Его взгляд зловеще задержался на них, старательно выискивая что-то, чего Риза не могла точно распознать, а затем он повернулся к зданию. Она не упустила холода в его взгляде, остром и беспощадном. Группа побежала вперёд, заворачивая за угол и обступая дверь. Солнце скрылось за деревьями, остатки солнечного света окрасили ландшафт в красный. Она закрыла глаза и вздохнула, отсчитывая назад вместе с загибающимися пальцами Хьюза. Воздух кусался и цеплялся за выбившиеся пряди её волос. Она запомнила ощущение бетона позади себя, твёрдого и стойко непоколебимого. Его она отложила на потом, когда они найдут своих пропавших товарищей. А они их найдут. Прошло два дня, но этого не могло хватить на то, чтобы выведать у них достаточное количество информации. Только если их захватчики не использовали гораздо более суровые методы, чем она ожидала... Звук взвода курка — приятный звук — резко приостановил её ход мыслей. Она раскрыла глаза и огляделась. Все они держали себя внимательно и уравновешенно, сжимая руки вокруг рукояток своих оружий. Палец Хавока уже поглаживал спусковой крючок. Сердце колотилось у неё в груди. Было почти больно. Оно настойчиво врезалось ей в рёбра и описывало кульбиты. Хьюз подал знак, и Риза выстрелила в замок. Уже через секунду её нога врезалась в дверь.

***

У Эда был чертовски хороший левый хук. Кто бы знал? Рой отшатнулся, и поморгал, чтобы избавиться от мушек в глазах, и сглотнул привкус железа. Удар не должен был быть настолько сильным, особенно учитывая, что ещё прошлой ночью его рука была вывихнута. Туман в голове прошёл, и он выпрямился. — А это, чёрт возьми, за что было? Эд был вне себя от ярости, он подошёл к нему с таким видом, будто готов был отсортировать ему зубы своими костяшками. — За то, что собрался убиться там! — крикнул он, метая глазами молнии. — И что? Ты решил, что лучше нам обоим умереть? — жестикулируя, бросил в ответ Рой. Ярость мальчишки можно было практически потрогать рукой. До Роя донеслось скуление волков, пришедших в безумие из-за шума. Полетел второй удар. На этот раз он ожидал его, но даже так его зацепило за щёку, от чего он отступил на шаг. — Я решил, что лучше бы тебе перестать корчить из себя грёбаного героя и хоть раз воспользоваться головой! — Эд тяжело дышал, рука его дрожала. — У нас есть выход. Он всегда есть. Рой самую малость поник, готовясь возразить. Он понимал, это было сложно принять, но их время подходило к концу, маленькие уродцы природы стучались им в дверь, пока из них вытекали последние капли сил, а решения заканчивались. — Стальной... — Я знаю, что ты не тупой! — прервал его младший. Его плечи затряслись от злости. Рой не мог не почувствовать себя ошеломлённым его тоном, гнев слился с отчаянием таким образом, что это чувство не могло сравниться ни с чем. Блондин отстранился и начал расхаживать взад-вперёд. — Идиот — да. Упрямый как осёл — это точно. Полный эгоист, который не умеет работать — абсолютно! — Теперь ты просто оскорбляешь меня! — скудно сказал Рой. — Но ты не тупой! Ну же, мы же алхимики. Реши сраное уравнение, — Эд обошёл его со стороны, давая вызову прозвенеть в воздухе. Рой мог только смотреть во все глаза. Прошло десять секунд, а может, пятнадцать. Они не двигались с места. Эд сверкал стальными глазами, а Рой просто пытался придумать, что делать. Понимаете, за те три года, что он знал Эда, он заметил, что у того была эта странная наигранная прямота. Он всегда был прямолинейным и непристойным по отношению к людям, прямо говоря всю правду без заботы о том, какой хаос он оставлял после себя. Но на самом деле он держал всё близко к груди. Он так резко вёл себя, чтобы никто не заподозрил, что он на самом деле не такой. На самом деле никто не знал, какой он: остроумная аллегория, завёрнутая в грубые шутки и презрение, которую только под лупой можно было разобрать и понять. Это был один из немногих разов, когда Рою это не понадобилось. Хоть раз в жизни Эд не говорил загадками. — Ты сумасшедший, — наконец выговорил он. — Спасибо, стараюсь. Рой покачал головой, понижая голос: — Я заперт с сумасшедшим. Эд намеренно поравнял руку со лбом Роя и дал ему самый настоящий щелбан. — Да пошёл ты за то, что хотел меня оставить. Мог бы довериться и мне чуть-чуть, знаешь ли. — Предан моими собственными же словами... Он сел скрестив ноги на землю, словно вся энергия ушла из него. Эд улыбнулся ему сердитой, но при этом как всегда коварной ухмылкой. Глупо было с его стороны ожидать, что он может указывать, что делать, такому существу как Эд. — А теперь, когда я выбил всю дурь из тебя, давай найдём выход из положения, при котором никому не придётся умирать. — Упрямый сопляк. Рою хотелось свалиться на землю. Прилечь и отдохнуть, сколько получится, и выпить столько обезболивающего, сколько в нём поместится. Эд выглядел таким же уставшим, каким и ощущал себя, но пока что отдохнуть они не могли. У них было задание. Попросту... выжить. Не умереть и не дать умереть своему подчинённому. На него снизошло озарение. Он облажался. Рой уже столько раз подвёл Эда. Он отказывался повторять это. Он не станет заставлять мальчишку проходить через это в одиночку, потому что Эд его за это не простит. Он уцепился за этот стимул и ломанулся вперёд.

***

Они ворвались вперёд и увидели... Погодите. Стоять. Пауза. Давайте сначала. Риза потерялась и не знала, как даже реагировать. Ничего страннее за всю карьеру в армии она не видела. Перед ними были примерно двадцать пять человек, все в тёмной одежде и с покорными мрачными минами. Большинство из них безвольно сидели на твёрдом полу, и почти у всех у них были связаны за спиной руки. Они крепко держали свои оружия, но Риза чувствовала смятение, клубившееся в комнате среди её товарищей. Стояло всего четыре человека, они опирались на стенку, их руки были пусты, безо всякого оружия, кроме каких-то дубинок. — Добрый вечер, — произнёс тот, что стоял ближе всех к двери, его голос был таким беззаботным, словно они были старыми друзьями. Насколько возможно деликатно, её брови подскочили вверх. Комната, полуразрушенное фойе, как поняла Риза, посветлела, напряжение спало. — Мы сдаёмся, — просто сказал мужчина. Хьюз вышел из транса раньше всех, обернулся и стал приказывать военным. — Можете опустить пистолеты? — спросила другая, её руки тоже расслабленно повисли по бокам. Она и остальные нерешительно подчинились. — Что здесь происходит? — потребовала она. — Мини-революция, — сказал кто-то. — Государственный переворот, — пискнул другой. Она не заметила источник их голосов. Те, кто ждали снаружи, стали заходить внутрь, возвращая Ризу в реальность. Она ступила вперёд, обходя очень тоскливо выглядящих людей. Боковым зрением она заметила, как Хавок и Фарман прочёсывали местность, останавливаясь каждые пару метров, чтобы проверить верёвки на руках. Каждая держалась крепко. Что за чёрт тут происходит?! Она оглядела толпу в поисках их подозреваемого, но никого не нашла. Четверо не связанных были сговорчивыми, спокойно позволяя сцеплять руки железными путами и слушаясь каждого приказа. И она ещё думала, что будет перестрелка. Прежде чем последнего из четвёрки увели, она подошла к ним. — Вы похитили двух людей, — она посмотрела на них самым страшным взглядом и заметила, как они побледнели. — Где они? — Я не знаю. Это к Хильди. Она тут за главную, — они кивнули в сторону женщины, сидящей на коленях в углу с опущенной головой. Риза прошла к Алу, избегая раздражённые взгляды разложившихся на полу людей. Её тень пала на женщину, она безмолвно смотрела вниз. Эта женщина — Хильди — посмотрела вверх, и в глаза Ризы сразу бросились две вещи. Во-первых, её улыбка. Она была такой невинной и уверенной, в то время как в глазах читался голод. От неё по лопаткам пробежали мурашки. Вторым было то, что Риза узнала эту женщину. Она была на фотографии, которую ей показывал Хавок, та самая, на которой были их главный подозреваемый и ещё два человека. Конечно, она выглядела постарше, чем на фото, её волосы были покороче и на щеке теперь был синяк, но это была она. Женщина подняла на неё глаза. — Привет. — Хавок! — позвала Риза. Светловолосый мужчина поспешил к ней, изящно роняя человека, которого они с Бредой уже начали поднимать. — Что такое? — Та фотография, — она не сводила глаз с Хильди, — ты помнишь женщину с неё? Его голубые глаза метались между Ризой и брюнеткой, в них был понимающий блеск, а челюсть разжалась. Он побежал, чтобы привести Фьюри, так как он был самым близким к свидетелю, кто у них был. Хильди просто продолжала улыбаться, напевая себе под нос мелодию марша, знакомая Ризе со времён военной подготовки. Она смахнула туман ностальгии. — Где они? — тихо прорычала Риза. Она ощутила за собой угнетающее присутствие Ала, который пришёл к тому же заключению, кто она такая. Она услышала знакомый звук сжимающейся кожи его перчаток. Хильди склонила голову и улыбнулась, одновременно растягивая слова: — О. Извини, вы разминулись. Желудок Ризы решил начать выписывать кульбиты, а разум стал мчаться по бесконечному коридору. Фьюри и Хавок подошли к ней. — Разминулись? — спросил Фьюри. — Что ты..? — Они мертвы, понимаешь? Её сердце остановилось, кровь застыла в венах. Не осознавая, Риза потянулась рукой к кобуре, поглаживая рукоять и очень, очень стараясь не приставить дуло ко лбу Хильди. Она сделала глубокий вдох и напомнила себе, что нельзя доверять ничему, что говорит эта женщина. — Я не буду спрашивать снова. Где они? Хильди хлопнула на неё глазами, улыбка, из-за которой у неё начали появляться гусиные лапки, широко растянулась на её коже. — Тому юнцу не понравилось иметь полные лёгкие воды, а полковник попросту отказался сотрудничать. Что мне было делать? — Хильди пожала плечами, беспечно откидываясь назад. Полные лёгкие воды...? Ей словно дали пощёчину. Чатлош умер от утопления. Прежде чем Риза, или кто-то другой, успела надавить на неё посильнее, в её лицо врезалась перчатка. — Как ты могла! — прокричал Ал, содрогаясь всем телом. — Альфонс! Хавок схватил его за руку, Хьюз и Фьюри оттягивали его торс. Понадобились все трое, чтобы не дать мальчику размозжить ей голову. Хильди смеялась. И это был даже не маниакальный смех, какого можно было ожидать. Он был лёгкий и знакомый, тот звук, который приходил в солнечный день с бокалом в руках. Риза отказалась поверить, пока у неё не будет тому доказательств. А до тех пор слова Хильди не получат ничего, кроме её твёрдого отрицания. Ал пытался вырваться из хватки трёх мужчин, крича с другого конца комнаты: — Что ты сделала?! — Я уже сказала тебе, — ответила она. Риза посмотрела на Бреду и Фармана через всю комнату. — Заберите Ала. Обыщите остальные этажи. Они кивнули и взялись за железные руки Ала. Ей нужно было, чтобы они убрали его от этой женщины до того, как он попытается избить её. Первого удара хватило, чтобы её голову отбросило назад, на следующий раз бы пошла кровь. Последующие вырубили бы её, таким образом швыряя единственного человека, который знает хоть что-то, на колени беспамятству, откуда она не могла бы сказать им и слова. Бреда смог затащить Ала на лестницу, и Фарман помог протолкнуть его по ступеням наверх. — Они там, Ал, — сказал Бреда. — Нам просто нужно их найти. Пошли. Лязг металла удалился. Хьюз сверлил Хильди взглядом, рука его опасно потянулась за спину, где у него лежал в ожидании особенно острый нож. — Вот что сейчас произойдёт. Мы зададим тебе некоторые вопросы, а ты на них ответишь. А если нет, я лично прослежу, чтобы ты получила самое жестокое предусмотренное законом наказание. Это было самой профессионально звучащей угрозой, что Риза слышала, но она не упустила дрожи в голосе Хьюза. Женщина кивнула. — Хорошо. Только не злись, если не понравятся ответы. Хавок, стоящий рядом с Ризой, обнажил зубы. Она вытянула руку, чтобы остановить его, пресекая его явные намерения потоком эмоций в её глазах, от обещания прострелить ему ногу до тихой мольбы. Он сдался, опуская руки. — Зачем вы похитили полковника Мустанга и Стального? — спросил Хьюз. Слышать такие слова от него было так непривычно. Он всегда называл полковника Рой, а Эда — как есть, по имени. Ни разу не по чину, и уж тем более не по наименованию. — Чтобы начать войну. — Зачем? — Мне так и не довелось повоевать в прошлой. Даже когда... — она заколебалась на секунду, в глазах промелькнуло что-то почти человеческое. — Она уничтожила меня, уничтожила моего друга, оставила вдовцом его мужа. Значит, их мобилизовали. Хавок бешено делал записи в своём блокноте, который взялся из ниоткуда. А может, всего-навсего из его кармана. Тех, кто был связан, уже выводили наружу, а ещё двое офицеров запрашивали транспорт по радио, предупреждая, что им понадобятся в готовом виде все свободные камеры. Её терпение уже истощалось, и, судя по тому, как он держался за рукава пиджака, терпение Хьюза истощалось тоже. — А кто вы вообще такие? — Мы солдаты, конечно же! — пылко воскликнула она. — Чего солдат хочет больше всего на свете? Никто из них не ответил, у одних рты были плотно закрыты из-за прилива страха и злости, у других руки танцевали вокруг их оружия. Её глаза потухли. Всё потемнело. Риза выбросила свои руки в стороны и оттолкнула Фьюри и Хавока прочь от Хильди, словно она была бомбой, что вот-вот взорвётся. — Долбаной войны. Сердце Ризы уютно устроилось у неё в горле. Стало как-то тяжеловато дышать. — Она лжёт. Все головы повернулись в сторону источника голоса и увидели, как открывается ранее хорошо спрятанная дверь. На пороге стоял высокий, крепко сложённый мужчина, держащий в руках бледный чемоданчик, на голове его вились светлые волосы, что могло бы выглядеть величественно, если бы он постоянно нервно не поглаживал их рукой — Ты, — выдохнул Фьюри, опуская напряжённые плечи в неверии, а Хавок поперхнулся рядом с ним. Улыбка Хильди скрылась, она грозно уставилась на мужчину. Риза резко втянула воздух. — Ты... — Бармен, да. Простите меня. Он вошёл в комнату, от беспокойного блеска в его глазах Ризе захотелось схватить его за воротник и начать вытряхивать из него ответы. Он поставил чемодан на землю, и все напряглись, ожидая оружия или какой-нибудь бомбы. Но он всего лишь стал на колени и поднял руки, насколько возможно успокаивающе отталкивая его в сторону. — Тебя зовут... Павло Фельдт? Он покачал головой так сдержанно, словно само имя было приговором в суде. — Он мой... он был моим мужем. Моё имя Барис. Хьюз дал знак полицейским увести Хильди, не упуская из внимания её шаткое спокойствие. Они подчинились, но как только её почти вывели из двери, она рванула. — Предатель ты, — она выплюнула Барису, опираясь на руки, оттягивающие её назад. — Он бы возненавидел тебя за это. Блондин скривился, ложа руку на висящее на шее ожерелье. Но он не сказал ей ни слова. Когда она пропала из виду, он поднял глаза обратно, встречаясь с глазами каждого из них с невероятной ясностью. — Ваши друзья живы. Они сбежали пару часов назад, прямиком в чашу. Риза прищурилась на него. — И никто не последовал за ними? — спросила она. В ней теплилась надежда, конечно, от новостей о том, что они смогли вырваться, у неё словно гора весом с половину всех звёзд свалилась с плеч, но она всё ещё не могла довериться так просто. Они так сильно старались похитить их, только чтобы потом позволить им улизнуть? Звучит маловероятно. Барис сухо улыбнулся. — Вы знаете, здесь растёт много странных растений. А, понятно. Хитроватое выражение лица сказало всё, и крошечный, почти неохотный огонёк уважения загорелся где-то у неё в груди. — Ты специально оставил цветок, не так ли? Хавок вышел вперёд, выхватил чемоданчик и надел наручники на протянутые руки Бариса. Риза тоже подошла, забрала чемодан и раскрыла его, и её глазам предстала коллекция медицинского оборудования. Полезный голосок напомнил ей, что он был медбратом. Он кивнул Хавоку. — Я подумал, это поможет вам разобраться. Риза передала аптечку безымянному офицеру, а затем её лицо помрачнело. — Так значит, ты напоил наших товарищей, а потом оставил нам подсказки? Почему? Он поморщился. — Я не хотел всего этого. Я подумал, ей полегчает, если... я не знаю, — его голос стал напряжённее, он нахмурил брови, словно от боли. — Я не знаю. — Вы с Хильди встретились в армии, — спросила Риза. Точнее... высказала утверждение. Где-то в сознании она поняла, что смягчается, услышав тон его голоса. Попросту из-за того, каким уставшим он казался, как за каждым словом звучало извинение, как всё его тело кричало о сожалении. — Это правда, — ответил Барис, медленно кивая и не меняя выражения лица. — А Павло? Призрачная улыбка появилась у него на лице, сталкиваясь с агрессивным серым, окрашивающим стены. — Они были друзьями ещё раньше. Когда он умер... когда он убил себя, часть её ушла вместе с ним, — он поднял плечи к ушам и смиренно поджал губы. — Но знаете, армия воссоздала её. Они создали её, а затем выпустили в мир. Он звучал печально. Она закрыла глаза, чтобы не видеть собравшихся в его глазах слёз. Риза прислушалась к звуку трущейся о камень резины подошв, к тому, как кто-то поторапливал Бариса наружу, к приближающемуся рёву двигателей автомобилей. — Он сказал, это произошло всего пару часов назад. Мы можем их найти, — уверенно произнёс Хьюз, касаясь её руки. Она не отстранилась, но и не ответила взаимностью. Рука исчезла, глаза Ризы по-прежнему были направлены на то место, где раньше стоял блондин. — Хоукай? — осторожно попытался Хьюз. Возможно, в её глазах был угрожающий огонь. Риза вздрогнула, встречаясь с ним глазами всего на секунду, прежде чем развернуться и побежать к двери. Барис стоял в ряде мужчин и женщин, ожидающих, пока их не погрузят в грузовики под охраной военной полиции. Она резко остановилась прямо перед ним, её взгляд затвердел. — Ты что-то умалчиваешь. Он посмотрел на неё печально и скривил губы в головокружительно едком выражении жалости. Он вздохнул, словно ветра со всех земель собрались в его лёгких. — Разве вы не знаете? Там, в лесах, водятся гиганты.