Кольцо

Гермиона расхаживала по палате, время от времени тяжело вздыхая и вздрагивая при каждом шорохе. Она никогда ещё так не волновалась, не боялась неизвестности. Никогда ещё так не билось её сердце в ожидании чего-то нового, не дрожали пальцы рук, не подгибались колени. Она чувствовала себя струной, натянутой до предела и готовой вот-вот лопнуть, и не понимала, с чем связаны подобные ощущения, не находила объяснений своему поведению. Она как будто наблюдала за собой со стороны. Каждая минута тянулась мучительно долго, обостряя все чувства. Гермиона не могла сосредоточиться ни на одной мысли и ходила взад-вперёд, пытаясь хоть немного успокоиться. — Ты похожа на тигра в клетке, — послышалось от окна. Гермиона зло посмотрела на посмеивающегося Гарри, который вот уже полчаса наблюдал, как она мечется по комнате. — Только скажи мне: ты боишься, что он не придёт, или что придёт и заберёт тебя отсюда? — поинтересовался он. Гермиона, плюхнувшись на постель, сердито поджала губы и сложила руки на груди. — Я понимаю, ты волнуешься, но всё не так страшно. В конце концов, он твой муж. — Вот именно, — пробормотала она. — Он мой муж, а я этого даже не помню. Гарри грустно улыбнулся, подошёл к ней и присел рядом. — Я немногое знаю о вашей совместной жизни, но раньше ты на неё никогда не жаловалась, — сказал он, пожав плечами. — Вы переругиваетесь постоянно, но скорее по привычке. Снейп, видимо, вообще не умеет общаться по-другому, а ты воспринимаешь эти словесные перепалки как своеобразную игру. — И часто я побеждаю? — Понятия не имею, - улыбнулся Гарри. Гермиона фыркнула, стараясь не засмеяться. Напряжение немного спало, и сразу стало легче. Она в который раз поразилась способности друга перевести всё в шутку и отвлечь от ненужных дум. — А ты... не был против наших отношений? — спросила она. — Не могу сказать, что был в восторге, — проговорил Гарри. — Но это твоя жизнь — тебе решать. — Ты с этим так легко смирился? — продолжила допытываться Гермиона. — В мою жизнь столько раз вмешивались, решали всё за меня, что я теперь стараюсь предоставлять людям право выбора — делаю то, чего не делали для меня. — Извини... — пробормотала она, отводя взгляд. Гарри махнул рукой, встал и подошёл к окну. Гермиона понимала, что вновь затронула то, о чём говорить не следовало. В который раз за эти недели она чувствовала себя полной дурой, неспособной оценить ситуацию и вовремя промолчать. Эта потеря памяти мешала, отрезала от давно изменившегося мира, в котором одна она осталась прежней. И было неясно, как ориентироваться в нём, как найти своё место и не потеряться в окружающей реальности, как не испортить отношения с самыми близкими и родными людьми, которые были рядом и поддерживали её. — Скоро всё станет на свои места, — заговорил Гарри. — Ты вернёшься домой и обязательно всё вспомнишь. Гермиона медленно кивнула, даже не задумываясь о том, что стоящий к ней спиной Гарри этого не видит. — Ты же не одна. Она с трудом проглотила комок в горле, чувствуя, как щиплет глаза. Она сама не понимала, почему так реагирует на эти простые слова, откуда берётся необъяснимое чувство безысходности, накатывающее на неё волнами. Все эмоции и ощущения казались незнакомыми и чужими. Гермиона боялась таких всплесков — кусочков её прошлого, о которых она ничего не помнила. — Всё хорошо? — Да, просто задумалась. Наступило молчание, во время которого Гермиона вновь и вновь прокручивала в голове перспективы своего будущего. Она жутко нервничала — до дрожи, до искусанных в кровь губ — и страшилась неизвестности. — Готова? Гермиона вздрогнула и подняла голову: напротив неё стоял Северус Снейп собственной персоной. Она даже не заметила, как он вошёл. — Да, конечно, — проговорила Гермиона, поднимаясь с постели. Вещей было немного, и все они поместились в одну сумку. — Как мы переместимся? Портал? — Трансгрессируем из холла. Гарри на прощание коротко обнял её, прошептав на ухо: — Будь умницей. — Пока, Гарри. Надеюсь, увидимся, — улыбнулась она в ответ. — Гермиона, профессор, до свидания, — кивнул он им и вышел. Гермиона с грустью посмотрела ему вслед, подхватила сумку и направилась к двери, где поджидал Северус. Тот окинул Гермиону хмурым взглядом, взял сумку и двинулся дальше по коридору. Спустившись по лестнице, они оказались в приёмном отделении. Снейп резко остановился, и она едва не налетела на него. Он привлёк её к себе за талию и взял за руку. Гермиона почувствовала, как приятный холодок разливается по всему телу, заполняя каждую клеточку. — Я тебя не съем, — буркнул Северус, возведя взгляд к потолку. — Неужели ты не знаешь, что такое парная трансгрессия? Она промычала в ответ что-то нечленораздельное, и тут же её сдавило со всех сторон, мешая вздохнуть. В следующий миг всё прекратилось, и она ощутила каплю дождя, упавшую на лицо. Гермиона несколько раз моргнула и огляделась: они стояли на усыпанной гравием дорожке, ведущей к двухэтажному серокаменному дому с небольшим крылечком, который окружали заросли колючего кустарника. — Нравится? — поинтересовался Северус, усмехнувшись. Гермиона неопределённо качнула головой. — Безлюдно как-то. — Ближайшие соседи в миле от нас, — пояснил он. — Волшебники? Снейп в ответ коротко кивнул и пошёл вперёд, Гермиона двинулась за ним. Он взмахнул палочкой и что-то прошептал — дверь гостеприимно распахнулась. Гермиона первая ступила в маленькую прихожую, в которой располагались лишь платяной шкаф, вешалка с мантиями и полка с обувью. — Не стой на пороге, проходи в гостиную, — сказал Северус, снимая дорожную мантию. Гермиона вошла в следующую комнату. Гостиная была немного не такой, какой она её себе представляла: оформлена в синих и песочных тонах, с большим диваном и двумя мягкими креслами, с книжными полками высотой до потолка, полностью занимавшими одну из стен, с тяжелыми темно-синими шторами, по бокам подвязанными золотыми лентами, низенькими журнальными столиками, большим камином и резной лестницей, ведущей на второй этаж. — Перед тем, как начать ремонт, мы с тобой договорились: никаких гриффиндорских и слизеринских расцветок. Пришлось довольствоваться когтевранскими. Гермиона улыбнулась, представив, чего им стоило «договориться». — Здесь кухня, — сказал Северус, кивнув на застеклённую дверь, — а здесь кладовка, — указал он на неприметную тёмную дверь в самом углу комнаты, затем усмехнулся: — Надо же где-то хранить ненужные вещи. Она рассмеялась и толкнула дверь, ведущую на кухню. Эта комната пришлась Гермионе по вкусу — уютная, чистая, светлая, почти воздушная, с белыми занавесками и множеством ненужных мелочей, радующих глаз. — Кухня полностью принадлежит тебе, именно ты планировала обстановку. — Я не очень хорошо готовлю... — пробормотала Гермиона, пряча взгляд. — Поэтому нет ничего удивительного в том, что я тоже иногда готовлю обеды и ужины, — сказал он и, увидев, как она покраснела, ухмыльнулся. — Может, другие комнаты посмотрим? — взмолилась она, не желая дальше развивать тему о своих кулинарных способностях. Северус усмехнулся и отправился на второй этаж, Гермиона — за ним. — Спальня, рядом ванная. Спальня Гермионе понравилась: выполненная в коричневых и серо-голубых тонах, с большой двуспальной кроватью, мягким креслом, туалетным столиком и платяным шкафом. Рядом с дубовым столом находилась дверь, ведущая на балкон, справа от неё была ещё одна дверь — в ванную. — Уютно, — прошептала Гермиона, разглядывая узор на пушистом ковре. — Будешь обедать? — поинтересовался у неё Северус. — Нет, спасибо, я только недавно позавтракала, — покачала она головой.— Я приму ванну. Северус кивнул и вышел из комнаты. Гермиона тяжело вздохнула и отправилась в ванную, надеясь, что тёплая вода приведёт её в чувство. Всё было не так ужасно, как она себе представляла. Она-то полагала, что окажется где-нибудь в Паучьем тупике, в котором находился родительский дом Северуса, или в неказистом домике с чёрной отделкой стен и маленькими окнами. О том, что она всё же являлась полноправной хозяйкой их с Северусом жилища, а значит, не могло быть таким кошмарным, каким представлялось, она как-то не подумала. Погружаясь в тёплую воду, Гермиона закрыла глаза и задумалась о том, как же всё-таки хорошо понежиться в ванной. Это было именно тем, чего ей так не хватало: сразу же уходили все тревоги и волнения, а проблемы казались мелочами, не требующими немедленного решения. Все её сегодняшние метания теперь казались нелепыми и смешными. Гарри прав: она не одна, у неё есть человек, который всегда готов помочь. И Мерлин с ней, с потерей памяти, разве он в этом виноват? Ведь была какая-то причина, по которой она вышла за него замуж, и ей хотелось её выяснить. Тем более что она порой ощущала рядом с ним что-то родное, близкое, знакомое. Если не считать постоянных мелких перепалок, у неё с Северусом были вполне мирные отношения. И она обязательно узнает, с чего всё началось и что привело их к браку. В какой-то миг она поняла, что засыпает, и решила, что пора вылезать из ванной. Неспешно вытеревшись и обернувшись полотенцем, Гермиона вошла в спальню и резко остановилась: в кресле сидел Северус и листал какую-то книгу. Представив, как выглядит со стороны — замотанная в полотенце, едва доходившее до середины бедра и почти ничего не скрывающее, и с мокрыми волосами, с которых стекали ей на шею и грудь капельки воды — Гермиона покраснела. — Ты забыла свою сумку в гостиной, — сказал он, откладывая в сторону книгу, и подошёл к Гермионе. — Я подумал, тебе понадобится расчёска. Она почти машинально взяла её, не отводя от Снейпа взгляда и чувствуя, как постепенно краснеют и шея, и руки, и грудь. — Можешь не смущаться, я уже всё видел, — усмехнулся Северус, стирая пальцем капельку воды с её щеки. — И даже больше, — прошептал он, развернулся и покинул комнату. Гермионе показалось, что она всё это время даже не дышала. Сделав резкий вдох, она пулей влетела в ванную и захлопнула за собой дверь. Сердце колотилось как безумное. Гермиона, не в силах устоять на ногах, присела на край ванной, чувствуя, что покраснела от макушки до пят. Что именно подразумевало это «больше», сомневаться не приходилось. Умывшись холодной водой, Гермиона глянула на себя в зеркало и нервно рассмеялась. — Да, Гермиона Снейп, весёлая тебя ждёт жизнь.