Кольцо

Гермиона стояла на краю обрыва, у подножия которого волны разбивались о скалы, поднимая в воздух тысячи брызг. Ветер трепал волосы, рассыпавшиеся по плечам, и длинное воздушное белое платье. Вдруг кто-то обнял её сзади за талию, привлёк к себе и поцеловал в плечо. Гермиона почувствовала его дыхание на своей коже, его сильные руки, но не смогла повернуть голову, чтобы посмотреть, кто это. В следующую секунду она поняла, что летит, не имея крыльев, поддерживаемая этим таинственным незнакомцем. Они поднимались всё выше и выше, навстречу солнцу. Давно Гермиона не чувствовала себя такой счастливой.

***

Гермиона резко села в постели и помотала головой, прогоняя остатки сна. — Бред какой-то, — проговорила она, потягиваясь, и встала с кровати. Сон был настолько реалистичным, что Гермиона на миг засомневалась, не происходило ли это на самом деле. Усмехнувшись своим мыслям и покачав головой, она отправилась в ванную, надеясь, что водные процедуры помогут ей расслабиться и обо всём хорошенько подумать. Визит в лабораторию не дал ей никаких ответов. Да и вряд ли можно было что-либо понять, глядя на пустые полуразрушенные полки, сломанные столы и гору теперь никому не нужных котлов. Необходимо было найти другой способ узнать, что же происходило последние несколько лет. Гермиона, немного поразмыслив, составила план. Он ей совсем не нравился, и она даже думать не хотела, какие будут последствия в случае его провала: слишком много нестыковок. Но другого выхода не было. Спускаясь по лестнице в гостиную, Гермиона прокручивала в голове все пункты плана. С каждым шагом она всё больше сомневалась, что в данном случае цель оправдывала средства. На кухне Северус колдовал над завтраком. Увидев Гермиону, он кивнул ей в знак приветствия. — Кофе? — Да, спасибо. Чувствуя себя совсем неуютно, она присела на краешек стула. Ей казалось, что Северус догадывался о том, что она что-то задумала, и только выжидал момент, чтобы её подловить. — Ты сегодня поздно встала, — заметил он, протягивая ей поднос с булочками. — Не выспалась, — сказала Гермиона, разглядывая булочку в руке — сейчас в буквальном смысле кусок в горло не лез. — Поздно легла? Ответить она не успела: по оконной раме кто-то постучал. Северус взмахнул палочкой — окно открылось, и в кухню влетела большая рыжая растрёпанная сова, к лапке которой было привязано письмо. — Кто пишет? — поинтересовалась Гермиона. — Это ответ на мой запрос. Я попросил одного своего знакомого зельевара протестировать зелье, взорвавшееся в лаборатории. Сам я не могу этим заниматься. — Попросил? — За умеренную плату, — кивнул Северус, быстро пробегая взглядом по строчкам письма. — Впрочем, этого я и ожидал... Сова раздражённо ухнула, глядя на него со шкафа. — Отвечать пока не буду, лети. Та хлопнула крыльями и спланировала в открытое окно. — Красивая, — проговорила Гермиона, посмотрев ей вслед. — У нас есть сова? — Шутишь? — фыркнул Северус, сжигая письмо Инсендио. — Это она и есть. Зовут Эрла, живёт на чердаке. Возможно, поэтому ты её ещё ни разу не видела. — Ясно. Повисло молчание, во время которого Гермиона в сотый раз прокручивала в голове весь план. Труднее всего ей было решиться действовать. Она снова и снова говорила себе, что не трусит и всё обязательно получится. Помогало слабо. Северус стремительно вышел из комнаты. Гермиона, задумчиво посмотрев ему вслед, встала из-за стола. — Кажется, пора, — прошептала она. Войдя в гостиную, Гермиона огляделась — Северуса нигде не было видно. Она чувствовала себя вором, крадущимся по дому, пока бесшумно надевала дорожную мантию и выходила на улицу. Накрапывал мелкий дождик. Гермиона то и дело моргала, когда капли падали ей на ресницы. Не успела она отойти от усыпанной гравием дорожки и на пару метров, как за спиной раздался голос: — И что ты здесь делаешь? Гермиона резко обернулась: в паре шагов, сложив руки на груди, стоял Северус и вопросительно на неё смотрел. — Я... гуляю, — нашлась она. — Дышу свежим воздухом. — Дыши. — Северус безразлично пожал плечами, но не отошёл ни на шаг и не перестал буравить взглядом. Молчание затянулось. Гермиона ощущала себя последней идиоткой — надо же было так глупо попасться! — и переминалась с ноги на ногу, но ей не хотелось оправдываться. В конце концов, она имела право знать. — Ну и куда ты собралась? — спросил Северус. — Я... Он быстро сократил разделяющее их расстояние, схватил её за плечи и легонько встряхнул. — До ближайшей маггловской деревни шесть миль, и ты даже не знаешь, в какую сторону идти. — Но... — заикнулась было она. — Дьявол, Гермиона, тебе же не пятнадцать! — воскликнул Северус, сильнее сжимая её плечи и внимательно глядя в глаза. — О чём ты только думала? — Хватит меня отчитывать! — взвилась она. — Тогда не веди себя как ребёнок! Гермиона вырвалась из его хватки и отошла на несколько шагов назад. — Я могу и трансгрессировать, — тихо сказала она. Северус хлопнул себя по правому карману — пусто. — Верни. Немедленно. Сказано это было таким тоном, что Гермиона сочла за лучшее послушаться и протянула ему палочку. Она настолько привыкла к этому новому Северусу Снейпу, что забыла, каким он был во времена её учёбы в Хогвартсе: преподавателем, которого все боялись — не без причины — даже она. — Я имею право знать, — проговорила Гермиона, почти умоляюще глядя на него. Она не успела понять, что именно отразилось у него на лице — мука, боль или отчаянная решимость, — как он с тихим хлопком растворился в воздухе. Гермиона всхлипнула, подавляя желание разрыдаться в голос, и обняла себя руками. Всё было так хорошо, а она своим глупым поступком разрушила тот хрупкий мир, что они поддерживали всё это время. Чего стоило просто подождать — ведь Северус наверняка рассказал бы ей обо всём, пусть со временем, но рассказал. А она отказалась верить, и вот что получилось. Стирая слёзы и продолжая всхлипывать, Гермиона вошла в дом. Сил не было ни на что. Она залезла с ногами в кресло и, укутавшись в плед, уставилась в одну точку. Она повела себя как несмышлёный ребёнок — в этом Северус был прав — и теперь думала, как исправить ситуацию. Попросить прощения — проще простого, но вряд ли оно ему нужно: обычные слова, которые может сказать каждый. Гермиона всё сильнее понимала, что абсолютно не знает Северуса Снейпа. Текли минуты, складываясь в часы, а он не возвращался. Гермиона за это время успела придумать всевозможные ужасы, даже размышляла о том, не исчез ли он навсегда. На какой-то миг ей это показалось таким естественным — просто бросить её, тем самым избавив себя от ноши на шее, которой, как она думала, для него являлась, и перестать, наконец, с ней нянчиться и слушать вечное нытьё о потерянной памяти. Но Гермиона знала, что он ни за что так не поступит: почему-то в этом она была полностью уверена. Через два часа она уже начала поглядывать на часы. Через три — нарезать круги по гостиной и разминать пальцы. Через четыре — вскакивать при каждом шорохе и прислушиваться к шуму дождя в надежде различить звук его шагов или скрип ступенек лестницы. Но Северус не вернулся даже к ужину. С наступлением темноты Гермиона поднялась наверх в спальню. Не зажигая свет, она рухнула на постель и, свернувшись калачиком, накрылась одеялом. Беспокойство раздирало её изнутри, но она продолжала говорить себе, что он вот-вот вернётся. Она даже не заметила, как задремала. Проснулась Гермиона от ставшего привычным скрипа половиц. Зажёгся свет. Она часто заморгала, пытаясь к нему привыкнуть, и огляделась: посреди комнаты стоял Северус. Заметив выражение его лица, Гермиона сдержала порыв броситься ему на шею и отчитать за то, что заставил её волноваться. — Вот. На пол посыпались десятки газет. Гермиона успела рассмотреть название двух из них: Ведьмополитен и Ежедневный пророк. — Весьма и весьма занимательное чтиво, — скривился, словно от зубной боли, Северус. — Наслаждайся. И вышел, громко хлопнув дверью. Гермиона сползла на пол, опёрлась спиной о кровать и взяла несколько газет. Даты в основном относились к первому послевоенному году и году, предшествующему её потере памяти. В заголовках то и дело мелькало её имя и имя Северуса. «Подруга Гарри Поттера выходит замуж за бывшего Пожирателя смерти», — гласило одно из них. Гермиона примерно представляла, что именно может быть написано в этой статье, но, не удержавшись, бегло просмотрела её. «... не так давно оправданный Северус Снейп, несомненно, стремится восстановить своё имя...» «... стоит подчеркнуть, что мистер Снейп является гениальным зельеваром, что наводит на размышления о том, не была ли мисс Грейнджер...» «... остаётся надеяться, что мисс Грейнджер прислушается к мнению своих друзей и сделает правильный выбор...» Каждая строчка кричала о том, что мисс Грейнджер опоили и решение выйти замуж не является обдуманным. Гермиона со злостью отшвырнула от себя газету. Она знала, что ни за что бы не вышла замуж насильно и не позволила бы опоить себя любовным зельем. К тому же, она не ощущала никаких признаков его воздействия. — Чушь собачья, — прорычала Гермиона, хватая следующую газету, и замерла. «Две магглорожденные гриффиндорки Северуса Снейпа». Она дрожащей рукой открыла статью и начала читать. С каждой строчкой Гермиону охватывали всё новые чувства. Она сама не заметила, как слёзы покатились по щекам. — Теперь причины его молчания мне ясны, — проговорила она, сворачивая газету и откладывая её в сторону. Воспоминания нахлынули внезапно... Гермиона стояла у окна в спальне и читала только что принесённый совой Ежедневный пророк. Эти журналюги не упустили возможность вновь потоптаться по их жизни и вылить побольше грязи на их головы. — Что-то случилось? — Случилось, — сказала Гермиона, швыряя в Северуса газетой. Он поймал её и мельком глянул на заголовок. — Зачем ты вообще это читаешь? — Это всё неважно! Неважно, сколько ещё раз они будут копаться в нашем грязном белье, Северус! — воскликнула она. — Неважно, сколько ещё раз они напечатают подобную мерзость! — Тогда в чём проблема? — А ты не понимаешь? — тихо спросила Гермиона. — Как долго эта тень из твоего прошлого будет преследовать нас? Всю жизнь? И выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что та чуть не слетела с петель. — Чудесно написано, не правда ли? Гермиона вздрогнула и повернула голову. — И как повышает настроение! — Хватит, — всхлипнула она. Северус вздохнул и присел рядом. — Ты сама сказала, что имеешь право знать. Я его тебе предоставил. — Это правда? О Лили Эванс? Гермиона замерла, ожидая ответ. Она и так его знала, но ей было необходимо услышать это именно от Северуса. — Правда. — Ты любил её? Северус не спешил отвечать. Гермиона спрашивала себя, действительно ли она хочет знать ответ на этот вопрос. Она, конечно, не думала, что является в его жизни первой и единственной, но боялась, что правда окажется куда более горькой, чем ей хотелось бы. — Я всегда буду её любить. Гермиона ощутила, как что-то обрывается внутри, бьётся, словно хрупкая хрустальная ваза. — Но с чего ты взяла, что в моём сердце нет места для тебя? Гермиона не знала, что сказать ему на это, как выразить ту гамму чувств, что бушевали в ней сейчас, потому смахнула со щеки слёзы и промолчала. — Иди сюда, — шепнул он, обнимая её за талию и притягивая к себе. На её памяти это были первые их объятия. В какой-то миг Гермиона поняла, что уже ощущала нечто подобное, причём совсем недавно. «Мой сон? — удивилась она. — Так это был он? Но как...» — Вопрос лишь в том, — вздохнув, заговорил Северус, — согласна ли ты на такое соседство? — Да.