Вселенная бесконечна, потому что я тебя люблю.

В этот же вечер, когда Баджи и Чифую встретились, было совершено нападение на Ханагаки Такемичи. В районе десяти часов на него напали двое, у одного из которых в руках была железная тяжелая палка, — так Такемичи в больнице описал события. Рюгуджи знал хорошо, кто обращается с «тяжелой палкой» на легке, так ещё и двое « с братом» Именно так они и оказались в компании с бывшими криминальными авторитетами — братьями Хайтани. Братья Хайтани являются самыми мощными постовщиками оружия, в частности телескопок, которые так любит старший из них — Ран. «— Скользкий и лукавый тип» и «— Несговорчивый, агрессивный братец» — так описывали братьев. Часть этого была правдой, потому что иначе бы, Доракен, который втайне собрал старый отряд Свастонов не пошел бы не сказав Манджиро в логово к Хайтани. Они не были так уж болтливы. — Все будут жить, пока Манджиро не снесёт голову, как в тот раз. Это единственное что братья сказали за все два часа присутвия гостей в их штабе. — Что вы имеете в виду, под "снесёт голову как в тот раз"? — Все останавливаются. Мицуя поворачивается к Хайтани, которые переглядываются друг с другом, усмехаясь. Доракен выгибает бровь и так же смотрит на Мицую в непонятках, а затем, переводит взгляд на остальную бывшую верхушку свастонов. — Вы не знаете? — Ран поворачивается на младшего брата, с ядовитой ухмылкой. Это вызывает такой неимоверный скандал. Манджиро промолчал. Он не рассказал. Эта ситуация так и осталась его слабым местом. Вот оно, слабое место непобедимого Майки. — Майки НЕ рассказал им, представляешь? — Ран крутит в руках дубинку, ленивой ухмылкой одаривает всех присутствующих. — У Манджиро рука даже тогда не дрогнула! Иначе бы девчонке не повезло, — Риндо продолжает натирать револьвер до блеска, постоянно поглядывая то на старшего брата, то на их гостей. — Что за бред вы несёте, — Доракен уже хочет кинуться к ним, да просечь по лицу, чтобы больше ни слова в сторону Сано не произнесли, но Хаккай и Пачин останавливают его. Мицуя поворачивается к нему, одаривая грозным взгялдом и возвращается к Хайтани. Братья цокают одновременно. Такаши выходит вперёд, приближаясь к оружейникам. Те сидят высоко на лестницах, свесив ноги вниз. Смотрят на него сверху вниз, победно про себя восклицая. Позор Сано Манджиро. — Почему вы так отзываетесь о Майки, он... — Потому руки МАНДЖИРО по локти запачканы В КРОВИ! — Ран тычет дубинкой на парней, громко вскрикивая. Хайтани смеются от такой глупости. Услышать о том, что они считают предателями их, а не самого Сано Манджиро. И зрачки у всех моментально сужаются. Пачин и Хаккай сильнее начинают сдерживать Доракена, в то время как Мицуя теряется. Он не может сложить, как это связано. Почему руки в крови? Они ведь у них у всех запачканы, но, это же тосва. Здесь всегда были драки и побои, тогда почему только Манджиро так ненавидят за пределами Свастонов. — Сано Манджиро совершил преступление, он убил человека. Это переходит все законы Тосвы, поэтому он и распустил Свастонов, — Риндо прыскает на Доракена, который как с цепи сорвался, уже собирается подняться к братьям и показать на деле, у кого тут руки запачканы. — Майки никогда бы не сделал этого! — Рюгуджи полон уверенности до тех пор, пока не видет перед собой белый конверт. Белый конверт, который Хайтани младший кидает ему под ноги с лестницы. Пачин отпускает Рюгуджи, оставляя его на Шибу, а сам берет в руки конверт, сразу же в скрывая его. — Он знал, что на его руках чужая кровь, но отмыть её так и не смог. — Ран говорит спокойно, лениво. Теперь ему уже не хочется смеяться. Хочется наблюдать, как те, кто был так уверен в Сано сами рызрывают цепи связывающие с ним. Хочется увидеть, как Доракен яростно начнёт осознавать, что нет, Хайтани тут явно не причём. — Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ, И Рюгуджи замирает. Замирает, когда все они, столпившись друг возле друга, смотрят на фотографии. Майки, в белоснежной рубашке, с пистолетом в руке, стреляет в уже бездыханное тело, оставляя в нем новые пули. И этих снимков около девяти. Ровно десять пуль было уже на последней фотографии в конверте. Манджиро растрёпанный, в белоснежной рубашке, которая по локти была окровавлена и запачкана. Волосы распущены, его видно только со спины. И лишь на одной фотографии, где он уже уходит из этого места, где лежал труп, видно его глаза. Они бешеные. Они полны ярости, злости. И шрам, шрам на левой стороне щеки. Это не Майки. Доракен уже было хочет опять сорваться, разорвать все снимки, но вспоминает. Шрам. День, когда появился этот шрам, он помнит. День в клубе. После смерти Шиничиро. Пазл складывается моментально. Значит, Свастонов распустили не просто так. Не из-за смерти Шиничиро, как говорил Майки ранее, что он не может вынести это. Это было вранье. — Мы предлагаем вам работать вместе. — Какая ваша выгода в этом, если вы ненавидете Сано после того, что случилось? Мы хотим спасти его и Баджи Кейске которого схватили ПСЫ, вы же совсем наоборот. — Слушай, зефирка, мы уже поняли, что ты на язык ловкий. У нас с вами одна цель: спасти Манджиро. А вот что после этого, уже разные. Мы поможем вам со спасением, но, взамен вы отдатите нам его под суд. Суд трех небожителей. — Сенджу Кавараги, Вакаса Имауши и Сато Аями будут решать, что дальше сделают с Сано. Мы просто хотим честного правосудия, потому что вся эта история очень запутанная. — Хорошо. Тогда где их искать? Что нам делать дальше? — Вы идёте не в том направлении, ребятки. Как вы не видите, что всё буквально играют в большую игру, в которой вы — не умеете ставить ставки и делать правильные ходы. — С чего вы взяли, что те, кого вы хотите спасти — хотят быть спасенными? — Смотрите шире. Доракен, тебе ведь сказали что делать, да? Он кивает, хоть и не понимает что Риндо имеет в виду. — Хорошо. Адресс скинут. — Мне даже интересно, они выживут после Псов и Аями? — Риндо, они даже не знают, с чем им придётся столкнутьсяи с кем придётся бороться. Не знают. Именно поэтому Доракен яростно забегает в дом, сразу же хватает Манджиро за горло рубашки, поднимая над полом. Эма ахает, кричит и просит остановиться. Он швыряет Манджиро к стене, подходит к нему. — Что ты молчишь? Ты знаешь, что будет? Майки, блять, ответь нам! — Рюгуджи ударяет рукой в стену, в то время как Майки лишь молча стоит, пошатываясь. Эма хватает Доракена за руку, не позволяет нанести удар Сано. Рюгуджи затихает в своих действиях, но продолжает кричать. — Ты вообще блять понимаешь, во что ты нас всех ввязал?! — Манджиро молчит. Просто стоит, никак не реагирует на его слова. Он помнит. Он знает, о чем сейчас Доракен. Но не хочет верить в это всё. — Мы блять если хотим узнать о псах, то должны оставаться с хорошей репутации, а теперь, если сука они узнают о твоём убийстве в прошлом, они просто воспользуются этим! — Рюгуджи шумно выдыхает. — Уже воспользовались. — Шепчет кто-то из свастонов. — Он бы убил Йосано. — Манджиро глаз не поднимает, а Доракен резко вскрикивает. — А так они убьют тебя! — Может это выглядит эгоистично, но у них были разные цели. Майки понимал, что, Кен считает, что уж лучше было бы если бы погибла Йосано, но не тронули бы Манджиро и всех остальных. А Майки так совершенно не считал. Это было в его стиле — жертвовать собой ради родных. — Блядство, нам что сейчас всем делать? Хайтани донесли до полиции? Кто-то написал заявление на Майки? — Пачин встревоженно смотрел в окно, обращаясь ко всем. — Что за бред, почему именно сейчас? — Это не Хайтани. Это Псовская организация. — Хаккай смотрит на Кена, и все поворачиваются на него. И Рюгуджи словно осеняет. Это было относительно недавно, но не неделю назад, да даже не две. Погода была противная, дождливая. Это был первый день, когда на Токио нашла гроза. Страшная гроза. Настолько сильными были молнии, что в их доме даже погас свет. Эма сидела в гостиной вместе с Доракеном, они обсуждали предстоящий ремонт. И в дверь постучали. Он отказался пройти в дом, лишь попросил Кена выйти поговорить. На нём не было лица. Глаза были испуганны, большие синяки под глазами и бледная кожа. Волосы мокрые, он был весь продрогший до нитки — и все равно не зашёл в дом. Схватил Доракена за плечи, и сказал: — Запоминай чётко: когда произойдёт выбор, спасайте Майки любой ценой. Не отдавай его. На вопрос от Эмы, кто приходил, он сказал что это просто мужчина, который спрашивал как пройти к какому-то дому. Сано поверила. Но Кен навсегда запомнил этот взгляд друга, который просто просил спасать то, что им дорого. — Так, нет, ты не сядешь. Слышал, сука, — он хватает за плечи Майки, — Ты спас Йосано, а я спасу тебя. Долг. Отдача долга. — Что ты собрался сделать?! Даже не вздумай, не смей! — Сано хватает его за край кофты, пытается как-то остановить. — Эма, — Он берет её маленькие ладони в свои руки, гладит их большими пальцами, успокаивая. — Девочка ты моя, не переживай. Я вернусь, я обязательно вернусь. — девушка плачет. Не хочет отпускать совсем, обнимает его. Доракен целует её в лоб и вновь прижимает к себе, слушая горькие слезы в свое плечо. Блондин ещё раз целует девушку, отстраняется, машет рукой. — Спрячь Майки, договорились? — Доракен, — Эма тихо шепчет его имя, всхлипывая. Кивает головой, слегка задыхаясь от комка в горле. — Можно всегда найти другой выход, не дури! — Мицуя встаёт около дверей в дом, и все бывшие Свастоны соглашаются с ним, встают стенкой, преграждая путь к дверям. Они все едины. Одна семья. Рюгуджи улыбается, грустно, запоминая и откладывая этот момент где-то у себя в памяти. — Я вас так люблю, — он обнимает их всех, понимая, что, эти люди заменили ему семью, которой у него не было. — Горжусь. Манджиро стоит молча. Молча, провалились куда-то далеко в воспоминания. Стоит, пока Эма не хватает его за руку, быстро выводя к черному ходу. Она не объясняет абсолютно ничего, лишь выпихивает его на улицу, попутно забирая с вешалки верхнюю одежду. — Майки, — она накидывает на него куртку, — Беги. Просто беги, иди — это неважно. Найди Йосано. Она работает в центральной больнице. Йосано тебя защитит. Главное будь в порядке, прошу. — Сано повязывает на Майки шарф, затем, целует в лоб, улыбаясь. А Манджиро все ещё не понимает, что произошло. Но крик Эмы о том, чтобы он быстрее убрался даёт толчок. И Майки бежит. Бежит из собственного дома. — Добрый вечер, семейство Сано, я офицер Дэнджи. Мне передали дело о том, что один из главенствующих в бывшей токийской свастике подозревается в убийстве Каору Сато. Просьба пройти с нами в полицейский участок для последующего расследования. Эма открывает рот, хочет было что-то сказать, как Доракен выпутывается из её рук, молча подходит к полицейскому, протягивая руки. — Доракен Рюгуджи. — Прошу. Пройдемте к машине. — Ты сдурел?! — вскричал Мицуя, выбегая из дома сразу же вслед за Доракеном, а позади за ним Эма. Парень ошарашенно заморгал, хватая за рукав кофты, в то время как Кен лишь улыбнулся, сказал полицейскому подождать минутку, и мужчина кивнул. — Он спас мою сестру. Он убил, чтобы спасти мою сестру. — Доракен задерживается возле свастонов, пока мужчина в форме сзади придерживает его за наручники, но не дёргает, заставляя идти быстрее. — Значит я буду отвечать за последствия. Рюгуджи дарит всем прощальную улыбку, и сам отходит, чтобы не слышать и не видеть разочарованных лиц друзей. Он идёт, следом за ним толпа полицейских. Приклоняет голову, когда садится в машину. Из тонированного окна с решёткой он еле видит, как они сломлены. Хайтани были правы: сломав одного из них, все начнут трескаться. — Не опускайте головы, ребята, — Ты просто сумасшедший, Кен. — Мы с вами ещё встретимся. WHY NOT ME? Манджиро убегал как мог. Спешил убраться из дома, потому что не мог простить себе то, что Эма осталась несчастна из-за него. Из-за того, что он не смог сдержать импульс. Выплеснул тогда всю боль. Он понимает, что убил не из-за Йосано. Из-за Шиничиро. Смерть Шиничиро была для него такой глупостью. Как такой сильный человек как он мог погибнуть лишь из-за того, что поскользнулся на луже воды от протекающей трубы, и в конце концов упал на инструмент? Он замечает знакомую фигуру. Ему кажется, будто в глазах мерещится. Но нет, это точно Кейске. Майки бросается в бег, в то время как Баджи, точно уж услышавший как его зовут, лишь ускорился в движении. — Баджи! — Ну ты и носишься, конечно. Ты куда вообще исчез то, а? Знаешь, мы тут выяснили, что.. — он подходил ближе, уже сдав свой темп бега. — Ебёт? — Что? — Тебя ебёт? — Кейске, ты меня не узнал? — Ты никчёмный командир был, Майки. — О чём ты, Баджи? — Манджиро останавливается у дерева, в то время как Кейске стоит у фонарного столба. Свет луны, звёзд и фонаря единственные, кто сейчас видит их. — Я состою в ПСАХ. Всё это время, я был тем самым предателем, а не как вы думали, Хайтани. Вы все одомашнились, Сано. И от непобедимого Майки осталась лишь оболочка. Манджиро не хочет это слышать. До него сначала не доходит, потому что, он думал, это глупая шутка. Но все совсем не так. — Что ты несёшь, Кейске? — Это что ТЫ несёшь, Манджиро. Размякли вы, противно находиться даже. Доракен со своей Эмой, ты, который вообще сейчас из себя ничего не представляет. Мицуя, который собраться не может, вечно сюсюкается с Хаккаем. Я уж молчу о Такемичи и Хинате. Распустил свастонов, потому что не в состоянии держать все в своих руках. — Баджи говорит, говорит. Потому что по другому нельзя. Майки ведь будет думать, что нет, это всё совсем не так. Баджи не оборачивается на Манджиро полностью, лишь головой повернулся к нему, продолжая усмехаться с него. На самом деле с себя. С той глупости и чуши, которую он несёт. Сано стоит под деревом. Его красный шарф и пшеничные волосы развивает ветер. Он хлопает ресницами, с каким-то умиротворением смотря на брюнета. Все когда-то должно было закончиться. Но почему именно они. — Проваливай. Уходи отсюда, иначе потом ты живым не выйдешь. — Майки сжимает руку в кулак. Лишь бы сдержать. Нужно подавлять тьму, избавляться от неё. — С радостью. — Кейске даже не оборачивается. Так и уходит прямо, куда глаза смотрят. Идёт уверенно, нельзя давать слабину. Это ради их блага. Манджиро так и стоит. Абсолютно молча, просто смотрит в даль, на уходящую фигуру. Он чувствует чужое дыхание сзади, но только начинает оборачиваться, как резко падает на холодную землю, огретый ударом чего-то тяжелого.