Алина Шестакова. На следующий день.
Моя жизнь не отличалась каким-то разнообразием. Вплоть до того дня. Дня пробуждения научной силы. Это был просто ужасный день. Как я тогда смогла выжить и не сойти с ума? Наверное только чудом. И благодаря этим двоим из конторы. Василию Князеву и Анне Сергеевне Полычевой. И безусловно, огромное спасибо Николаю Степановичу Шершину! Благодаря их усилиям я не попала в тюрьму. Почему они так отнеслись ко мне? Жалость? Наверное…
Вчера Анна Сергеевна повела меня в круглосуточный магазин и накупила там кучу одежды и школьную форму заодно… Зачем мне столько? Вот например, четыре пары кроссовок, три пары джинсов, несколько юбок, маек и футболок. Я привыкла жить гораздо скромнее! Эти двести тысяч кажутся мне просто несметными богатствами. Ведь на эти деньги я и мама жили бы целый год! А тут… Пусть Анна Сергеевна и повела меня в, по ее словам, не очень дорогой магазин, но четверть этой суммы загадочным образом испарилась. Вчера, лежа в кровати, я долго думала, какая же она будет эта школа, организованная Николаем Степановичем? Сегодня я смогу узнать это. Быстро они меня зачислили, конечно.
Я встала достаточно рано — в семь утра! Хотя занятия и начинаются в полдевятого, но вставать я привыкла именно так. Чтобы сделать некоторые свои дела… Подумав о прошлой жизни, я невольно всхлипнула. Почему все сложилось так? Я получила силу, но потеряла свою маму… За что? Что мы такого сделали, чтобы получить такой ответ от судьбы? Не знаю…
Мы всегда жили бедно. Отец был убит в какой-то пьяной драке в Урюпинске, когда мне и двух лет не было. И у него было множество долгов. Так, мы едва не оказались на улице. Спас нас только закон, запрещающий выселение из единственного жилья. Спасаясь от коллекторов, мы переехали в Москву. Я никому не сказала об этом, но, вполне вероятно, это банда была нанята кем-то из пресловутых «кредиторов». Поэтому они и говорили про «назидание». Подонки. Внезапно в квартиру позвонили… На самом деле, мне очень стыдно, что я занимаю жилплощадь Князева… Я подошла к двери, посмотрела в глазок. Там Анна Сергеевна. Открыла дверь.
— О! Алин, да ты я вижу уже готова, не ожидала, что ты такой жаворонок! — сказала Анна Сергеевна.
— Ну не знаю… Я всегда так встаю! — ответила я.
— Ладненько! Поехали к директору твоей новой школы! — сказала Анна Сергеевна, буквально утаскивая меня.
Я только дверь и успела закрыть! Мы сели в машину Анны Сергеевны и поехали…
— Да что ты так тушуешься! Все же хорошо! Эта квартира довольно далеко от школы, так что буду возить тебя, — произнесла Анна Сергеевна.
— Мне очень неудобно утруждать вас, — тихо сказала я, обхватив колени руками.
— Какая же ты стеснительная! Будь проще в этом плане! — посоветовала Анна Сергеевна.
Доехали мы быстро. Анна Сергеевна провела меня по нескольким коридорам, будто специально вычищенным до блеска. В моей прошлой школе все было совершенно не так! В ней училось целая куча детей из необеспеченных семей мигрантов, вроде моей, и, к несчастью, на эту школу было всем плевать! Москва в последние годы невероятно разрослась, а потому, хотя с такими районами и борются, но… Как всегда.
Мы дошли? Анна Сергеевна постучалась.
— Да-да, входите, — послышался женский голос.
— Познакомься, Алина, Мария Дмитриевна Шефрина, директор этой школы! — представила Анна Сергеевна загорелую женщину лет пятидесяти с русыми волосами, в которых уже проглядывается седина.
У нее подчеркнуто строгий деловой вид — костюм, будто она на приеме у министра, идеально сидит на ней.
— Здравствуйте, — поприветствовала я директора.
— Значит, это ты, новая ученица? — риторически спросила директор.
— Да, — ответила я.
— Присаживайся, — директор указала мне на стул.
На слух ее голос мягок, будто мята… Но на деле он очень строг. В нем, если прислушаться, можно легко услышать будто стальной звон.
— Мне уже сообщили о твоей проблеме. Я надеюсь, что ты не будешь пытаться что-то сделать с учениками, — жестко сказала директор.
— Я все понимаю, — ответила я.
— Это хорошо, что ты все понимаешь. Итак, тебя поселят в общежитие при школе. В двухместный номер. С твоими кураторами уже все обговорено. Учебный год начался недавно, поэтому это место еще не успели занять. Ты поступишь в восьмой класс нашей школы, — разъяснила директор.
— Да, я все поняла, — сказала я.
— Отлично, тогда можете идти, — произнесла директор мне и Анне Сергеевне.
— Пойдем, уже как раз должна была подъехать твоя соседка по комнате и заодно новая ученица! Познакомитесь, поговорите, — с хитрецой сказала Анна Сергеевна, буквально вытаскивая меня из кабинета директора.
Куда мы идем? Мы подошли к парковочной площадке. Через пару десяткой секунд подъехал автомобиль с красными дипломатическими номерами! Что вообще происходит?! Из машины вышли двое — мужчина в самом расцвете сил с лысиной на голове и в строгом костюме и девочка примерно моего возраста. Это брюнетка в какой-то школьной форме.
— Здравствуйте, это вы, куратор от данной школы? — спросил мужчина.
— Да, конечно, пройдемте к директору. Ну а девочки пусть поболтают! — беззаботно сказала Анна Сергеевна.
— Да, это хорошая идея. Для выстраивания международных отношений необходимо знакомство с жителями страны с которой обмениваемся, — произнес мужчина.
Анна Сергеевна только на ушко и сказала: «Дерзай» — и ушла! Вот что это за характер, не проинструктировала, ничего!
— Эм, привет? — поприветствовала ее я.
Ой! Она же может не знать русский!
— Приветики! — на чистейшем русском ответила иностранка.
— Меня Алина зовут, — лихорадочно перебирая пальцами, сказала я.
— А меня Томори! Ну что, пойдем, может, на скамеечке посидим! — произнесла Томори, потащив меня в сторону скамейки.
Почему меня все подряд тащат?! Это несправедливо! А еще Анна Сергеевна ничегошеньки не объяснила! Ну вот что за стиль такой!
— Ох, у вас тут все так необычно! Даже учебный год начинается не как у нас! — защебетала Томори.
Это ты еще бандитских разборок не видела. Уж там все крайне необычно!
— Ну… Это да! А скажи, как ты настолько идеально выучила другой язык? — спросила я.
У нее действительно просто невероятное произношение! Если бы я ее встретила в другой ситуации, то не могла бы и подумать, что она — иностранка!
— А! Я лингвист и очень быстро могу выучить любой язык! Помимо японского и русского, я знаю еще английский, французский, немецкий, итальянский, китайский и испанский! — ответила Томори.
Чувствую свою неполноценность…
— Ничего себе! Ты такая умная! — мне не нашлось, что ответить.
Даже английский язык — обязательный предмет в школе я знаю на уровне «привет-пока».
— Ой, да чего уж там! Я всего-то шестой уровень! В Японии семнадцать человек достигли десятого уровня, одного я даже видела! Силища необыкновенная! — сказала Томори.
— Вау! Это круто! — произнесла я.
— Да чего уж там! У вас в стране вообще двадцать пять зарегистрированных научников десятого уровня! Это довольно большое количество! — вновь прощебетала Томори.
Судя по моему способу пробуждения научной силы это связано далеко не только с наследием в образовании… Но еще и с большим количеством травмирующих ситуаций, благодаря которым и происходит пробуждение более мощной научной силы.
— Скажи, а ты какого уровня? — спросила меня внезапно Томори.
— Седьмого, — не раздумывая ответила я.
— … — Томори промолчала, ее глаза округлились.
— Э-ээ, я что-то не то сказала? — спросила я.
— Просто вау! А на какой науке ты специализируешься? — тут же спросила Томори.
— Я — физик-огневик, — ответила я.
— Покажи, — попросила Томори.
Сконцентрировавшись, я сформировала на руке небольшой огненный вихрь. При помощи расчетов я могу придавать огню разную форму и температуру. К счастью, он не вредит мне. Это странно, но теперь у меня иммунитет к перепадам температур. Какая-то концепция.
— Круть! Я — лингвист и могу влиять на реальность при помощи слов, но увы я — шестерка и не имею такой же власти как старшие уровни. Обидно даже как-то! — сказала Томори.
Я погасила огонь.
— Не обижайся, не всем сила достается путем развития, иногда можно даже пожалеть о том, что у тебя высокий уровень, — произнесла я.
— Ой… Извини, — Томори поняла мой намек и смутилась.
— Ничего страшного… — сказала я.
— Кстати, а почему ты не в форме? — спросила Томори.
— Ты про какую форму? — с полным непониманием спросила я.
— Про школьную! У вас разве не строго следят за этим? — вновь задала вопрос Томори.
— Нет, у нас на это вообще всем наплевать! — не думая о последствиях, сказала я.
— Но в уставе школы вроде написано про обязательное ношение строгой формы и даже каких-то санкциях за неисполнение… — произнесла Томори.
— «Суровость российских законов смягчается необязательностью их исполнения», — процитировала я Салтыкова-Щедрина.
У Томори от этой фразы едва рот не раскрылся! Видимо, я что-то не то сказала…
— Э-эээ, ладно, я все поняла. Странная у вас все же страна! У вас еще столько каникул! В Японии школьники стараются намного больше работать, нежели чем отдыхать, — сказала Томори.
— Не знаю, увы, про Японию я имею не так много информации, а потому спорить не буду. А вообще что это за программа по обмену, по которой ты приехала? — спросила я.
— А! Смотри. Страны, входящие в ООН и подписавшие соглашения о культурном сотрудничестве смогли договорится, чтобы отправить по одному научнику шестого уровня в другие страны. Для обмена опытом обучения, а также для налаживания культурных связей! Я смогла выиграть специальный конкурс для этого! — произнесла Томори.
— Да, я что-то слышала об этом в новостях. Но я тогда не думала, что все так сложится, — сказала я.
— И снова привет, девочки! Ну что вы готовы? Мы уже поговорили обо всем с директором и с твоим куратором, Томори, поэтому можем направляться на урок! По странному стечению обстоятельств первая пара у вас со мной! — беззаботно прервала нашу беседу Анна Сергеевна.
Мне кажется, или это ее хитрый план? Заговор Анны Сергеевны! Звучит же!
— Ты, Томори, зачислена в лингвистическую группу, а ты, Алина, в физмат! — добавила Анна Сергеевна.
— А почему у нас совместные пары? — спросила Томори.
— Потому что у вас непрофильная биология у обоих групп, и, дабы оптимизировать процесс, у вас общая пара! — ответила Анна Сергеевна.
— Понятно, — произнесли мы хором.
— Отличненько, тогда пойдемте! — сказала Анна Сергеевна.
Мы отправились за ней.
— Томори, а за какое время ты можешь выучить новый язык? — внезапно спросила я.
Она знает столько языков и очень интересно, что она ответит!
— А, ну если плохенько, то пары занятий хватит. А если на уровне носителя, то месяц… Иногда два. Китайский вот только три с половиной учила, — ответила Томори.
— Ничего себе! — удивилась я.
Мы и не заметили, как дошли до аудитории! Фух… Вздохнула… Выдохнула…
— Здравствуйте, класс! У меня для вас приятный сюрприз! Познакомьтесь, это две новые ученицы! Девочки, представьтесь! — сказала Анна Сергеевна.
— Меня зовут Томори Итачи, — представилась иностранка.
Я что к ней все это время по фамилии обращалась?! Неудобно как-то… С другой стороны она сама мне так представилась!
— Алина Шестакова, — представилась я.
— Ну вот и познакомились! Давайте же без лишних прелюдий начнем! Но сегодня у нас будет необычный урок! Я думаю, многие уже в курсе о том, что сегодня у нас будет тест сил, общий для всей школы! — произнесла Анна Сергеевна.
Анна Сергеевна вывела нас всех на улицу. Что за тест они хотят провести? Похоже они всю школу вывели на этот тест… Народу немного. Совсем. Буквально пара сотен человек, которые легко помещаются на этом огромном поле. И вот тут и проявился плюс того, что я одела ветровку — на улице то холодно! Ну относительно. Хотя с учетом моих способностей как раз мне ее можно было и не надевать…
— Итак, я рада открыть первый тест научной силы в этом году! Однако же, перед его началом, я хотела бы передать слово нашему особому гостю! — произнесла Анна Сергеевна, встав на трибуну.
Особому гостю? Начался гул. Это ученики начали гадать, кого же пригласили к нам сегодня…
— Эй, как думаешь, кого мы сегодня увидим? — спросила меня Томори.
— Встречайте! Почетный академик России, доктор физико-математических наук, председатель всемирного конгресса научников естественных наук, научник десятого уровня по математике, физике, химии, биологии и робототехнике, международный гроссмейстер… — Анна Сергеевна перечислила все регалии научника.
— Ирина Олеговна Лидова! — представила нам Анна Сергеевна одного из самых известных научников.
Сначала я замерла… А потом вспомнила про нее… Лидова — научный гений. Освоить пять!!! Специальностей на десятый уровень это просто нечто! А ведь ей всего двадцать семь! Пробудила научную силу она в девять лет, а уже в двенадцать она стала десятым уровнем по математике!
Но в реальности она выглядит вовсе не так, как ее многие себе могли представить. Мертвенно бледное лицо со следами постоянного недосыпа. Громадные синие круги под глазами. Ее лицо в принципе больше похоже на таковое у утопленника, нежели чем у здорового человека. Но при этом формы ее лица аккуратны, однако нос острый. Ее пепельные волосы неаккуратно сложены так, будто она за ними в принципе практически не следит. Одета она в медицинский халат под которым видна серая блузка. Носит будто давно не глаженные черные брюки. Ходит она сгорбившись, мелкими шажками, будто ища точку опоры. . По комплекции она чрезвычайно худа. Точную оценку не дам, но весит она килограммов тридцать пять, не больше! Да ее же ветром может снести! Руки у нее в карманах, но встав перед микрофоном она их вытащила, поправляя микрофон. И вновь мертвенно бледная кожа. Ее пальцы довольно длинные, но при этом тонкие как струны.
— Здравствуйте, дорогие ученики! — ее голос мягок, будто шелест листвы.
Но в ней будто чувствуется нечто… Ай! Придумываю!
— Сегодня некоторым из вас предстоит в первый раз продемонстрировать свою научную силу, кто-то же делал это уже не раз, а кто-то и не два. Я желаю вам удачи в этом нелегком деле, помните, что главное — ваша голова, ибо именно она рождает вашу научную силу. Помните, это не магия. Она объясняется концептуальными, математическими, эмпирическими, теоретическими способами. Я надеюсь, что ваш прогресс будет достаточно быстрым и вы сможете достигнуть старших уровней. Все невозможное — возможно. Ну а коль сейчас проводится тест ваших способностей, то позвольте показать вам свои, чтобы вы видели к чему следует стремится и не останавливались в развитии на седьмом, восьмом или девятом уровнях! — сказала Ирина Олеговна.
Секунду ничего будто не происходило. Но затем, на небе собрались тучи и пошел дождь. И каждая его капелька вовсе не вода. Это нечто непонятное… Неочевидное… Но там точно есть гравитационное поле… Не могу ничего дальше разобрать…
— То, что вы сейчас можете увидеть — сила десятого уровня в физике, я могу создавать гравитационные искажения, но это лишь часть силы, которую, к тому же, используют очень грубо. Нет. Я могу создавать черные дыры и любые иные астрофизические объекты и явления. То что вы сейчас видите — одна из моих любимых демонстраций. Я создала проекцию известной человечеству вселенной. По крайней мере ее видимой части. Все эти капли — черные дыры, которые аннулируют гравитационное притяжение друг друга. Я их так настроила. А все элементарные частицы вокруг этих дыр имитируют звезды и планеты. Вот это научная сила десятого уровня и я надеюсь, что когда-нибудь вы сможете достичь таких же высот! — объяснила Лидова.
Эти слова отпечатываются в моем сознании как удар гонга. Я думала, что седьмой уровень — невероятная сила. Но по сравнению с десятым… Мой огонь смотрится таким незначительным по сравнению с этим чудом…
— Согласно расчетам мозг Ирины Олеговны способен производить приблизительно десять в двадцать пятой степени умножить на пятьдесят четыре в степени гугола операций в наносекунду, — добила нас Анна Сергеевна.
— Расчет крайне примерен, ввиду того, что применение научной силы не всегда сопряжено с банальной операцией… — попыталась утешить нас Ирина Олеговна.
Ирина Олеговна взмахом руки развеяла дождь.
— С вашего позволения я останусь, хочу посмотреть на то, каковы же научники нового поколения, — сказала Ирина Олеговна, усаживаясь в кресло на трибуне.
Она сутулится…
— Ну что же, давайте тогда потихонечку распределяться! — произнесла Анна Сергеевна.
На удивление, несмотря на любовь к очередям, распределили нас очень быстро и компактно — по пять человек. И я попала в одну группу с Томори!
— Я никогда не видела ничего подобного… Эта сила просто поражающа! — наконец смогла мне что-то вымолвить Томори.
У меня тоже нет слов…
— Ирина Олеговна вроде бы считается одним из самых сильных научников на нашей планете… И уступает она только… — я запнулась.
Юлиусу Штайсеру. Сильнейшему научнику нашей планеты. Разрушителю городов. Помимо Нью-Йорка и еще десятка американских городов он совсем недавно вновь напомнил о себе, уничтожив Лагос. По фотографиям с места событий город был просто стерт с лица земли. Томори тоже сглотнула.
— Да, я тоже читала о нем… Когда он напал на Нью-Йорк девятнадцать лет назад, то всем научникам Северной Америки пришлось отражать трехсотметровое цунами, которое угрожало смыть все восточное побережье Северной Америки… — тихо сказала Томори.
— Я видела фотографии того, что осталось от города… В этот раз он устроил одновременно землетрясение в двенадцать баллов и двухсотметровую волну цунами. А также непрерывно поливал город реками вакуумного огня… — произнесла я.
— По оценкам он обладает десятым уровнем в большинстве наук, а такие масштабные разрушения он наносит при помощи философии, создавая идеальные условия и концепции, по которым и работают все его атаки… Одни его «крылья концепций» чего стоят! — сказала Томори.
— Эй, девочки, чего вы там шушукаетесь? Давайте уже на тестик! — окликнула нас Анна Сергеевна, прервав наш разговор.
— Потом продолжим, — сказала Томори.
Мы быстро добежали до места нашего испытания. О! Князев! Ничего себе вороночку он оставил! И это он еще явно сдерживал сам себя!
— Оценка: восьмой уровень по праву, восьмой по истории, восьмой по философии, — записала Анна Сергеевна.
— Мда, прогресс чувствуется, но несильно… — сказал Василий себе под нос.
— О, Алина, привет! А кто это с тобой? — произнес Князев.
— Ты восьмой уровень! — Томори подскочила к Князеву.
Мне кажется, или на краткий миг у нее были анимешные глаза?!
— Э-ээ, ну да! — сказал Князев, не поняв, что вообще происходит.
— Скажи, как тебе удалось достичь такого уровня знаний? А как ты считаешь, какие науки сильнее гуманитарные или естественные? А как в России построена система образования? — на Князева обрушился град вопросов.
Князев стушевался под таким напором бойкой иностранки.
— Кхм. Позвольте мне ответить за Ваську! Он очень много работал над своей силой. Все науки равны по силе, вопрос лишь в использовании! И наконец, система образования в России построена хорошо! — в издевательской манере ответил мальчик рядом с Князевым.
Он язва… Это интеллигентного вида мальчик с темными волосами лет пятнадцати в синем свитере и черных брюках.
— Спасибо, Кость, — Князев выдохнул.
— Кхм, кажется, нас не представили друг другу, Константин Щокин! Можно просто Костя! — представился мальчик.
Он одет в светлый свитер и темно-синие брюки. Носит очки.
— Томори Итачи, — представилась иностранка.
— Алина Шестакова, — представилась я приятелю Князева.
— Василий Князев, — представился работник органов Томори.
А вообще — что за привычка хмыкать?
— У нас будут учиться иностранцы? Не знал… — сказал Князев.
— Да, вот так вот! — беззаботно произнесла Томори.
— Кость, а у тебя как с тестом, ты же его уже прошел? — спросил Василий.
— У меня S — стабильность! Шестой уровень в информатике и такой же в математике, — грустно ответил Константин.
Шестой уровень? Да еще и в двух науках. Довольно сильно.
— Так, ладненько, раз уж вы в моей группе, то давай начнем с тебя, Томори! — сказала подошедшая Анна Сергеевна.
— Хорошо! Я велю реальности повиноваться мне! — картинно произнесла Томори.
Реальность несколько потрескалась, но в конце концов будто выдала Томори катану, полностью сделанную из несуществующего в природе черного материала. По крайней мере я такой не знаю. И насколько я поняла все параметры для этого материала задала именно девочка. Затем, иностранка создала несколько концепций, предполагающих создание предметов из ничего… Лингвистика это так прикольно! Благодаря этой науке Томори буквально может приказывать самой реальности. И не только голосом, просто так проще направлять свои мысли… Наверное.
— Хм… Шестой уровень показывает устройство, — оценила Анна Сергеевна.
— Мда… Видимо, не видать мне роста! — сказала Томори, убрав оружие.
Прикольная способность…
— Алина, твой черед! — Анна Сергеевна подмигнула мне.
В этом месте организованы специальные условия — несколько взрослых научников постоянно наблюдают за нами. Чтобы мы невольно ничего не повредили. Да и потом все будет восстановлено другими научниками. Наверное, для этого же пригласили и Лидову. Для полной гарантии. Я сконцентрировалась. Расчет… Завершен. И я создала просто гигантское пламя с температурой под три тысячи Кельвинов. Оно моментально расплавило мишень и землю под ней также проплавило… Я нагрела все пространство, окружающее меня. Видимо, я контролирую не просто огонь, я скорее… При помощи некоторого эффекта в результате нагрева нечто вспыхивает… Но не воздух, точнее не только он. Я чувствую, как могу сжечь что угодно! А огонь, который высвободился в результате этого сжигания я могу легко контролировать… Высокие температуры, как ни удивительно, совершенно не вредят моему телу. По очень простой причине просто я постоянно контролирую температуру вокруг меня под комфортные для меня показатели. Область небольшая, всего пара сантиметров, но этого хватает. Тогда, на первом тесте, я выдала пламя слабее потому что только-только получила свои силы. Но теперь освоилась… Из пламени я сформировала дракона, который оглушительно взревел. Небольшое ребячество, не более того… Хотя сделать это оказалось не так просто. И вовсе не контроль формы! Это-то как раз очень просто! Самое сложное — заставить дракона издать звук. Но я решила эту проблему при помощи нагрева некоторых газов в составе воздуха до состояния, близкого к взрыву… Да и дракон издал рев, который больше на этот звук и походит… Вот только часть из этих необходимых манипуляций я понимаю довольно плохо… На интуитивном уровне, так сказать. Например, я просто чувствую какие газы необходимо нагреть. Это… Сложно объяснить. Возможно, на более высоких уровнях все несколько сложнее.
— Седьмой уровень. Очень хороший я бы даже сказала… — оценила меня Анна Сергеевна.
— Вау, это было круто, Алина! Ты так хорошо управляешь огнем! А ты умеешь управлять чем-то еще? — произнесла Томори.
— Э-ээ… Понимаешь, я очень узкоспециализированный научник, — ответила я.
Хотя я контролирую температуру и могу сжигать что угодно на расстоянии благодаря этому… Причем я еще не выяснила предел расстояния для этого…
— Хе-хе, уже притерлись друг к дружке… Это хорошо… Ладненько, меня ждут другие группы, а вас проводит… Где же он? Григорий Антонович! — позвала Анна Сергеевна.
Это тот самый? Куратор Князева из КНБ… Высокий блондин в строгом костюме, черных очках… Будто спецагент из фильма!
— Да, Анна Сергеевна? — произнес он.
Его голос будто мятный. Но в нужный момент он станет стальным. Так было во время моего дела.
— Проводите девочек до общежития, пожалуйста! Если вам не сложно, — хитро сказала Анна Сергеевна.
Явно что-то замышляют… Зачем майору КНБ лично провожать нас? Или это слежка за мной и Томори заодно? Вопросы-вопросы. И никаких ответов! Он пригласил нас в машину. За пять минут мы доехали… Хорошо, что вещей у меня немного… Он их все привез! Будто по списку работал… И неприятно, что кто-то копался в личных вещах. Но уж что поделать. Чудо, что я вообще на свободе, а не в тюрьме, так что жаловаться сложно. Да и с правовой точки зрения, я уверена, там не подкопаешься. Но все же главный вопрос остается открытым — почему именно я? Чем им так понравилась судимая девочка, что мне позволили вообще контактировать с иностранкой? Видимо, тут какая-то интрига Николая Степановича, которую мне не понять. Григорий Антонович помог нам разгрузить все вещи. Ух… Большой у нас номер. Двухместный, но при этом аж три комнаты, не учитывая туалета, совмещенного с душем и ванной! Прям люкс номер! Этот номер больше нашей квартирки в старой пятиэтажке! Да и кровати тут большие! Я плюхнулась на выбранную…
— Миленько, даже балкончик есть! — Томори прокомментировала наше место жительства.
Живем мы теперь на третьем этаже большого общежития. Оно построено для учеников из других городов. Я просто сложила вещи в свой шкаф. Тут их как раз два. Один мне, один ей. Томори же помимо одежды достала ноутбук. Ох, у меня такой вряд ли когда-нибудь будет. Ну только если те двести тысяч не единоразовая подачка. Ведомственный то телефон только для звонков оттуда. А свой у меня простенький. Денег-то мало. Надо будет еще разведать где тут столовая…
Но все же что замышляют КНБшники? Хороший вопрос…
— Слушай, я тут скачала видео… Про атаку на Лагос. Не хочешь посмотреть вместе со мной… Мне одной… Страшновато, — внезапно предложила Томори.
Атака на Лагос? Я сглотнула… Я достала плитку шоколада. Томори отломила половину. Мы сели на кровать Томори. Она довольно большая и мы вдвоем легко влезли. Томори положила ноутбук между нами и включила… Пока ничего такого.
— Это видео было доступно несколько часов, потом было удалено. Вроде по причине того, что здесь цензуры нет и наверное из-за лозунгов террориста, — пояснила Томори.
Сначала что-то загорелось… А потом самое высокое здание в городе просто разорвало. Будто специально камеру приблизили к лицу человека, стоящего на обгоревшем здании… Похоже это видео снято сторонниками Юлиуса, а потому и было заблокировано… Я смогла разглядеть самого опасного террориста. Он так совершенно не выглядит. По данным ему чуть больше сорока лет. Но на ноутбуке Томори четко видно лицо парня лет восемнадцати. Его светлые волосы коротко подстрижены и аккуратно зачесаны назад. Одет он в ярко-красный кафтан, черные брюки с красными полосками. Руки держит в карманах… И он заговорил… Слабо понимаю о чем, плохо знаю английский…
— Он говорит о том, что пришел сегодня за разрушениями и… Кучу нацистких лозунгов, — увидев мои трудности, Томори рассказала о чем идет речь.
Несколько африканских научников подлетели к Юлиусу, попытавшись атаковать его. Но бесполезно. Все их атаки просто потонули в защите террориста. И через секунду они падают перерубленные напополам! Ужас… Просто резня… У них не было и шанса… Юлиус взлетел ввысь… И из его спины постепенно начали выходить золотые орлиные крылья… Каждое перо этих крыльев олицетворяет одну из существующих научных концепций. И Юлиус может призвать на помощь себе любую из них! Почему науку — силу, способную творить добро используют только в разрушение? Да и я сама хороша…
Внезапно от самого опасного террориста Земли пошли волны силы… Они будто уничтожают саму реальность и лишь из-за воли владельца еще не разрушили все вокруг… Это и есть сила его крыльев? Поразительно… Даже способность Ирины Олеговны меркнет на этом фоне… Юлиус вновь начал говорить…
— Он говорит, что лишь достойнейшие из тех, кого зовут научниками, смогут стать действительными представителями новой высшей Асы — расой Богов… И предлагает всем из представителей «достойных этносов» присоединиться к нему… — перевела Томори фразу Юлиуса.
После этого на экране началась буря… И если все халупы снесло еще при активации крыльев концепций… То вот более серьезные здания начали падать именно сейчас. Землетрясение. Здания легко ломались и падали… Тысячи людей гибли ежесекундно, а Юлиус взирает на это с холодной усмешкой. Ведь прямо за его спиной уже несется новая напасть — огромной высоты волна. Юлиус взлетел выше, чтобы также не попасть под нее… Здесь запись оборвалась, видимо камера была уничтожена. Но нетрудно догадаться, что произошло с городом дальше… Ужас…
— Какой же он гадина, — выразила я эмоции от просмотра.
— Да… Но эта сила просто поражает воображение. Он сумел разрушить огромный город всего за пару минут. И никто не смог его остановить! — сказала Томори, попутно что-то добавив на родном языке.
— А ведь такую судьбу может повторить любой город… Его атаки на города Северной Америки явно показали, что даже статус сверхдержавы не является панацеей… — сказала я и встала с кровати…
Мы начали разбирать вещи. Молча, думая об увиденном ужасе. Этот нацист действительно ужасен. Что ему сделали те люди? Чем они заслужили подобную судьбу? С большей силой приходит большая ответственность? Наверное судьба Юлиуса Штайсера полностью показывает это. Ладно, надо прогуляться… А то мрачные мысли съедят меня.
— Томори, не хочешь пойти погулять? — спросила я.
— Ой, Алин, мне нужно позвонить родителям, да и устала я что-то… Может через пару часиков? — ответила Томори.
— Ладно, я тогда пойду немного разведаю обстановку… Скоро вернусь! — я вышла из нашего номера.
Хм… Наверное, столовая на первом этаже… Я начала спускаться по лестнице с нашего этажа и заметила там… Григория Антоновича! Он заметил то, что я одна…
— И снова здравствуй, Алина, как я понимаю твоя соседка осталась… — сказал он.
— Да, Григорий Антонович, — ответила я.
— Отлично, пойдем, надо поговорить… — бросил он, направившись в кабинет администратора.
Пройдя несколько коридоров, мы вошли… В небольшую комнатку с зелеными стенами. Здесь есть стол, на котором располагаются моноблок от компьютера, принтер с несколькими папками бумаги… За столом шкаф с какой-то картотекой. Синицын запер дверь на ключ.
— Здесь отличная шумоизоляция, поэтому нас не услышат. Алина, не буду скрывать, я сам до конца не понимаю, почему к иностранной студентке приставили именно тебя. Без обид, но твой приговор не очень способствует какому бы то ни было участию в подобных операциях. Но на верхах решили так. Итак, твоя главная задача — твоя соседка не должна пострадать от каких бы то ни было опасностей, скоро приедут и иные участники программы, к ним мы также приставим сотрудников и сотрудниц. Ну и главное — постарайся выяснить методики повышения научной силы в разных странах. Но не навязывайся… — произнес Григорий Антонович.
Он меня инструктирует? Реальная работа?! Ничего себе… Но как говорят — долг платежом красен. Они спасли меня от тюрьмы и просят делится информацией. Прямой намек на это. Да и не так это и сложно…
— Мда, как я понимаю по твоему взгляду, Анна Сергеевна тебе вообще ничего не рассказала… — недовольно произнес Григорий Антонович.
Я кивнула.
— Эх, Анна Сергеевна в своем репертуаре. Хорошо. Если кратко — это программа направлена на взаимное сотрудничество и взаимную выгоду всех участвующих стран, а главное — на повышение уровней учеников. Общайтесь как вам угодно, но прошу не раскрывать факт работы в органах без крайней необходимости. Как прикрытие можешь использовать вот этот сертификат… Поздравляю, с этого дня ты официально член программы «Хранители» в рамках района «С» города Москвы. Ты будешь в одной команде с Василием, — сказал Синицын, выдав мне удостоверение.
Ничего себе как все серьезно!
— Хорошо, далее, работа у вас будет с шести часов вечера по одиннадцать по вторникам, четвергам и субботам. Это официально. В экстренных ситуациях срок будет больше, как и оплата за работу, — произнес Григорий Антонович.
Так а сегодня понедельник, значит работа завтра!
— Я поняла! — сказала я.
— Встречаемся в пять тридцать в этих днях у ворот общежития, я довезу до места на машине, — произнес Григорий Антонович.
— И, кажется, это все… А нет, еще кое-что. Просьба лично от меня. Если твоей соседке что-то не нравится — скажи об этом мне, я буду думать об улучшениях образовательного процесса. Ну и сама не тушуйся. Ах, да — держи план здания, там помечены все комнаты, кабинеты администрации, столовая. На этом все, — сказал Синицын.
Мы подошли к двери и вышли в коридор. Карту я положила в предусмотрительно взятую маленькую сумочку. Синицын быстро удалился… Так, ну надо бы разведать, а о работе на КНБ… Даже думать что-то не хочется. Но, наверное, в «Хранителях» будет весело… До столовой я дошла быстро… Все же здание не такое и большое. А коридоры выкрашены в однообразный зеленый цвет… А столовая довольно просторная… И… М-мм! Как вкусно пахнет! Мне кажется, что готовят тут очень хорошо! Так, а когда тут обед? В три… Я посмотрела время на телефоне, который предусмотрительно взяла с собой. Без двадцати три. Хм, а уже скоро! Надо бы Томори позвать.
Вновь пройдя по зеленым коридорам, я довольно быстро дошла до лестницы, поднялась на наш этаж и вошла в комнату. Томори лежит на кровати и смотрит что-то в ноутбуке. Из наушников идут какие-то звуки. На японском, наверное. Томори остановила видео.
— О, ну как погуляла? Что-то ты быстро… — сказала девочка.
— Да все нормально. Я разведала столовую и там скоро обед. Пойдем? — спросила я.
— Да, давай, это будет кстати! — Томори положила ноутбук в свой портфель, который она, по-видимому, достала из чемодана.
Мы довольно быстро добрались до столовой. Хм… Я очень бегло ее, по-видимому, осматривала! Здесь действительно очень много столов! Наверное, делали это общежитие с большим запасом… Мы взяли себе первое — суп и кусок хлеба, а также второе — котлеты с гречкой. Быстро уселись напротив друг друга… Поели мы хоть и быстро, но с удовольствием.
Наверное, это в прямом смысле подарок судьбы, что мы смогли познакомиться! Я думаю, что с ней будет очень интересно… И весело. Думаю, что это поворот госпожи удачи ко мне лицом!
***
По узкому коридору подземного этажа шагали двое. Первый — человек с неприметной внешностью в строгом костюме и в черных очках, закрывающих глаза. Второй — мужчина лет пятидесяти в штатском — белой рубашке, галстуке, черных брюках. Он напряженно смотрит на своего сопровождающего. Наконец, они дошли до своей цели в этом бесконечном коридоре. До двери кабинета, на котором нет таблички с тем руководителем, что там сидит. Сопровождающий постучал в дверь. Подождав одного ему известного сигнала, он кивнул.
— Проходите, товарищ генерал-полковник ждет вас, — сухо сказал сопровождающий, встав рядом с дверью.
Мужчина немного замялся, но все же открыл дверь. Перед ним предстал довольно просторный кабинет. И практически весь он был занят стеллажами. С делами. Личными делами. Секретными постановлениями. Донесениями. Все они пронумерованы и аккуратно разложены по этой огромной картотеке. У правой стены мужчина заметил неприметную дверь. И он готов поклясться, что там этих стеллажей еще больше. А у задней стены стоит стол. На нем аккуратно разложены папки документов. Некоторые сведены в стопки по одному владельцу известному признаку. Но самое главное — человек, стоящий за столом и перебирающий документы. Это пожилой мужчина вид лет пятидесяти с седыми волосами, зачесанными назад, аккуратными, однако неприметными чертами лица. Сам человек носит форму сотрудника КНБ в звании генерал-полковника. Но главное вовсе не погоны или его лицо. Главное — его глаза. Глаза убийцы. Взгляд синих очей буквально подавляет, пронзает насквозь, парализуя, так будто видит за человеком всю его подноготную, всю его жизнь. И эту жизнь он готов оборвать в любую секунду. Под его взглядом любой человек почувствует себя так, будто на него направлено дуло пистолета. И это невероятно контрастирует с его улыбкой… Улыбкой доброго дедушки, рассказывающего сказку своим внукам. Мгновение, незначительное изменение и улыбка стала походить на дьявольскую… Нет. Показалось… Взгляд изменился… Но даже от этой невидимой угрозы мужчина поежился.
— Здравствуйте, Николай Степанович, как ваша дорога, как добрались сквозь моросящий дождь? — сладким мелодичным голосом спросил генерал-полковник.
— Добрался хорошо, дождь меня почти не потревожил, Натан Моисеевич, — ответил Шершин, приняв правила игры.
Бывший генерал-майор КНБ был ниже званием своего визави. И формально был его подчиненным и обращение по имени-отчеству сильно напрягает… Николай Степанович немного знал о нем. И список невелик. Имя. И то что он старше его на более чем двадцать лет. И стоит признать, что выглядит для человека слегка за семьдесят Натан Моисеевич просто прекрасно — осанка ровная, комплекция как у хорошо тренированного бойца спецподразделения, походка бесшумна. А также то, что двадцать лет назад он был заместителем председателя КНБ. А после занял должность руководителя во всем КНБ по делам научников. Это была его идея направить на «места» высокопоставленных работников спецслужб.
— Это хорошо, Николай Степанович, что вы прибыли так оперативно… Все же работы на моей должности очень много… — произнес Натан Моисеевич, указав на множество документов.
— Отказаться прийти к вам было бы величайшей глупостью в моей жизни, — ответил Николай Степанович.
— Да, тут вы во многом правы. До меня дошел слух, что в вашем районе уже начали собирать команду проекта «Хранители» из несовершеннолетних работников… И у вас на этом поприще наметились первые успехи. Уже двое присоединившихся и они так лихо смогли поймать одного из лидеров криминальной организации… — произнес Натан Моисеевич.
— Да, они обладают неординарными способностями… Седьмой уровень в их возрасте — большая редкость. Да и в принципе сознательных людей старшего уровня, обладающих возможностями, а главное желание защищать свою Родину… — сказал Шершин.
— Это необходимость. Дело не только в разрушении Лагоса, думаю вам известны эти цифры — двадцать пять научников десятого уровня, девятьсот тридцать девять девятого, восемь тысяч сто семь восьмого, а также тридцать тысяч двести три седьмого. А далее количество экспоненциально растет. Разумеется, это зарегистрированные случаи. По нашим предположениям, есть еще несколько десятков научников седьмого-восьмого уровня. Но это не так важно. Главное — что названных мною сил не хватает. Необходимо использовать все доступные ресурсы для защиты от возможности повторения бойни в Нью-Йорке, а события в Лагосе показывают, что это возможно, — жестко сказал Натан Моисеевич.
Шершин похолодел от сравнения. При атаке на Нью-Йорк Юлиус Штайсер уничтожил двадцать миллионов человек. Почти все население города и его агломерации.
— Сейчас все решает личная сила, а не действия отрядов. Все научники Америки, ее армия пытались найти и убить его. Безуспешно. Только лишние жертвы. А это значит… — продолжил Шершин фразу своего начальника.
— А это значит, что чем больше научников высокого уровня, тем лучше и безопаснее. По крайней мере, если их контролировать. Иного выхода просто нет. Менее удачный опыт соседей показал… Что тотальный контроль не поможет. Особенно при наличии угрозы из вне, — произнес Натан Моисеевич.
На Шершина вновь нахлынули воспоминания. Государства Аравийского полуострова решили, что Научная Сила — порождение зла и колдовство… Кончили они очень плохо. В один момент к ним просто заявился Штайсер и затопил всю Аравию. Теперь вместо полуострова огромное море. Про количество погибших даже думать не хочется…
— И да, не думайте, что ваш маленький финт ушами остался для меня тайной, Николай Степанович, — чуть ли не промурлыкал Натан Моисеевич.
— Я про то, что вы присоединили осужденную к международной программе. Я понимаю, что обещали вы ей свободу, но у вас не получилось… — продолжил Натан Моисеевич.
— То есть вы признаете, что ее наказание — ваших рук дело? — подняв бровь, спросил Шершин.
— Этого я не говорил, это уже ваша буйная фантазия. А если серьезно, то люди обязанные и ограниченные рамками служат во много раз упорнее, — сказал Натан Моисеевич.
— Человеческой благодарности у ребенка даже от такого решения проблемы хватило на все, — возразил Шершин.
— Люди зачастую гораздо лучше понимают язык силы. Вам это хорошо известно. Считайте, что у вас, Николай Степанович, есть поводок. Используйте его с умом. Но не перебарщивайте… Хотя, зная вас, этого можно и не ожидать… Впрочем мы отвлеклись. Не будем сейчас об этом. Это уход в сторону от главной темы нашего разговора, — произнес Натан Моисеевич.
Шершин моментально напрягся. Он задумался над тем, зачем же тогда начальник так срочно вызвал его?
— Чуть больше часа назад недавно пойманный вами преступник сбежал из больницы. При этом таинственный некто одурманил персонал и сделал это практически незаметно. Только благодаря нахождению там нескольких научников невысокого уровня, которые смогли сбросить контроль мы узнали об этом событии достаточно оперативно, — перешел на деловой тон Натан Моисеевич.
— Сбежал? — осипшим голосом сказал Николай Степанович.
Красный демон — опасный лидер мафиозной группы, бандит, убийца… И он вновь на свободе…
— Да, и поэтому мы вынуждены привлечь к операции по розыску и поимке преступников в том числе и «Хранителей». Успех этой операции будет иметь большое информационное значение, поэтому вместе с отрядами спецназа должны участвовать и они. К тому же отрядам спецназначения будет проблематично победить научника такого уровня. А ваш справился с ним довольно бодро. Этот ваш финт ушами мы также видели, а потому — принимайте ответственность, — хохотнув, произнес Натан Моисеевич.
— Я не мог знать, что на точке сбора различных наркоманов может встретиться научник седьмого уровня. С любым другим — риска не было никакого, — начал оправдываться Шершин.
— Это не так важно. Инициатива наказуема. Он показал себя достаточно сильным, значит, сможет справиться. И так, это не самое главное их убежище из известных и вряд ли там будут могущественные члены организации. А особенно ее лидер. Однако нам кровь из носу необходим успех. Поэтому выступаете завтра, — произнес Натан Моисеевич.
— Хорошо, товарищ Мейсер, но что будет если ваши расчеты не оправдаются? Что дети будут делать, если вдруг там будет научник девятого уровня и лидер этой организации, один из «коронованных» — Чиканов? — едва не выкрикнул Николай Степанович, настолько разъярившись, что даже назвал Натана Моисеевича по фамилии.
Он мог представить некоторое испытание, но такой риск? Это слишком!
— Не дерзи мне, мальчишка, и не считай меня глупее себя. С ними будет достаточная страховка, — не менее жестко ответил Мейсер.
— И кто же это будет, Натан Моисеевич? — вспомнив о субординации, спросил Шершин, сбавив на несколько тонов пониже в голосе.
— Агент 666, — лаконично ответил Мейсер.
— Тайфун? — переспросил Шершин.
— Да, — и вновь этот ответ.
О нем Николай Степанович знал еще меньше… Только то, что это глава ликвидаторов при КНБ. Всегда им был, с очень далекого времени. Он уже был в КНБ, когда Мейсер только начал свой карьерный путь. Он уже больше десятилетия был главой отдела ликвидаторов, когда сам Шершин начал свой путь чекиста. И о его способностях тогда ходили настоящие легенды, будто он легко может перевернуть ударом машину или двигаться со скоростью гоночного болида… И при этом он не является научником! И ведь в реальности все может оказаться гораздо страшнее различных баек…
— Поверьте мне, если он не справится, то не справится никто, — попытался успокоить Шершина Мейсер.
— Я вас понял, — сквозь зубы сказал Николай Степанович.
— Это замечательно. План операции и все данные вам придут. Инструктаж проведете лично и лично будете руководить операцией. Отвечаете головой передо мной! — произнес Натан Моисеевич.
— Правительство так хочет школьников-супергероев? — сказал Шершин.
— Они покажут величие нашей страны, силу ее образования и как следствие силу научников, а также и то, что мы готовы защищаться от любой угрозы. И что любой, пришедший к нам с мечом, здесь получит только личный участок размером два на два метра, — ответил Натан Моисеевич.
— Хорошо, я вас понял, постараюсь сделать все от меня зависящее, — произнес Николай Степанович.
— Вы сделаете не все от вас зависящее, а все возможное и невозможное. Умрите, но сделайте. Вы свободны, — завершил разговор Мейсер.
Николай Степанович с горечью на сердце вышел… Он хотел испытать детей, дать им некоторый опыт на будущее, но… Все обернулось так. Объективно, он в этом не виноват, но так сложились обстоятельства, что он должен был предвидеть… С другой стороны, тогда бы мальчик не спас одну девочку… Если не от смерти, то от тюрьмы. Что не делается, то к лучшему… Наверное… С этими мыслями Николай Степанович в сопровождении неприметного сотрудника органов начал выходить из мрачного подвала.
***
Неизвестное место и время.
В неприметном убежище глубоко под толстым ледяным покровом Северных морей. Под вечной мерзлотой. Там, куда никогда не приходила цивилизация высечено убежище. У него неприметный вход, который невозможно заметить. Но этот человек знал про него, а потому сейчас и находиться на этой секретной базе. Здесь есть все удобства и неведомым образом даже связь налажена. Но главное вовсе не само это место, а личность в нем находящаяся. Высокий блондин с короткими аккуратно зачесанными назад волосами. Одет он в ярко-красный кафтан, черные брюки с красными полосками. Руки держит в карманах… И на вид ему всего восемнадцать лет… Он прилег на диван и хотел было открыть предварительно взятый ноутбук…
Внезапно в комнату вошла девушка. У нее пепельные волосы, за которыми будто никто не следит. Ходит сгорбившись. А в глазах горит таинственный зеленый свет. Неестественный. Она одета в защитную униформу каюров, но снега на ней не видно. Ни снежинки!
— О… Ты вернулась с прогулки? Ну как собачки там? — спросил парень.
— В этот раз просто прекрасно. Пурги не было и можно было отлично любоваться видом бескрайних ледяных просторов, — ответила девушка.
— Развеиваешься, Серый Филин? Что ты возишься с этой мелочью, нервы себе только тратишь, а основной задаче это помогает совсем чуть! Большинство из них не просто низшие существа, а грязь даже для них, — произнес парень.
— Золотой Орел, если ты не в курсе, я делаю то, что необходимо для моих расчетов. Это далеко не рядовая задача у которой простой путь к решению. Необходимо учесть все. А они просто помогают собирать необходимые данные. Пока выводы неоднозначные, но судя по всему я близка к окончательному вердикту, — ответила Филин.
— Ну и что там выходит? — насмешливо спросил Орел, закинув ногу на ногу.
— Ох, специально для тебя, Орел, начну с базы. Чем выше уровень понимания, тем могущественнее получаемый эффект от силы, при этом понимание именно в субъективном смысле, фактически научник просто говорит реальности, какой он хочет ее видеть. И из этого же следуют различные уровни, чем выше понимание, количество знаний и умений, тем он выше. Чем лучше силу можно применить, тем опять же выше уровень. Все индивидуально, но десятых уровней, даже потенциальных — один человек из миллиона. Необходимо быть гением и страстно желать такой силы, — сказала Филин.
— Ну это же вроде повторение уже известного? Как это поможет нашей цели — достичь уровня Бога Науки? Или ты все еще топчешься на одном месте? — ответил колкостью на колкость Орел.
На его лице появилась злобная ухмылка.
— Все очень просто. Рано или поздно у любого десятого уровня наступает плато в силе. У кого-то раньше, у кого-то позже. Факт в том, что разум человека ограничен. Он может быть невероятно развитым, но познать все стези и использовать их одновременно он не способен. Это ограничение можно частично обойти, но это будет научная сила Человека, а не Бога. Человек не может знать и уметь того, что может Бог, как бы не старался и как бы не пытался. Это просто невозможно! — ответила Филин.
— Ты решила в религию удариться? — усмехнулся над Филином Орел.
— Кхм, нет. Бог для меня лишь условное обозначение разума, который я не могу понять. Просто ввиду того, что я человек, какие бы изменения я не вносила в себя. И это единственное в этом мире, что я не могу познать. А значит — я должна попытаться! — сказала Филин.
— В твоем духе, Саенттотус. Но все же как эта вся без сомнений замечательная теория двигает нас к скучной и обыкновенной практике? — спросил Орел.
— Я думаю, что процесс пробуждения Бога способен пройти научник с особым потенциалом. По моим прикидкам их около одного на сто миллионов. Но вот в суть этого процесса я еще не погрузилась окончательно, гипотез пока несколько. И марионетки помогут мне на опытных образцах провести повышение уровней и выделить общие данные, необходимые для окончательного расчета и анализа! — ответила Филин.
— Хм. Вот оно как… С нетерпением буду ждать. А пока… Думаю тоже стоит пошалить, так сказать дать больший простор для сбора данных. Ведь страх — отличная мотивация! И тогда, когда мы достигнем Бога, низшие расы станут частью высшей! — произнес Орел.
— Ты все еще не отбросил свой расистский бред? — подняв бровь, спросила Филин.
— Люди не равны. По талантам, способностям. Одни могут пробиться вперед, другие нет. Также и расы, ибо одни смогли построить успешное общество, а другие нет! Это признак неравенства! — с горящими глазами бросился доказывать свою безумную теорию Орел.
— И среди «низших» рас также есть научники десятого уровня, пусть и немного, — сказала Филин, найдя недостаток в гипотезе Орла.
— Исключение лишь подтверждает правило. В любом случае это неважно. Каждый из нас исполнит свою мечту, достигнув Бога. Как там говорится в нашем девизе? Они разные, но все выполнимые. Мы все хотим счастья, пусть и понимаем его по-разному! — усмехнувшись, произнес Орел.
— Да, тут как не странно ты прав. Думаю, Сирин и Алконост будут довольны прогрессом, поверь, ждать осталось недолго, жертвы уже почти все жертвы принесены, — напомнила об очевидном Филин.
— Я очень надеюсь на это, а то уже несколько устал! В любом случае мы все достигнем того, чего желали, того чего алкаем своими разумами. Мы сделаем мир счастливым с четырех сторон. По крайней мере, мы попытаемся, — хохотнув, сказал Орел.
— Да, да, ты убьешь всех черных, а также прочих, кто тебе не нравится, — подколола Орла Филин.
Она ухмыльнулась своей маленькой победе.
— Может и да. А может и нет. Ты превратно трактуешь мою цель. И ничего не понимаешь в ней. В этом твой минус технаря. Ты можешь идеально понимать природу точных наук, но лучше тебе не лезть в гуманитарную сферу. Ты в ней просто не разбираешься, а бахвалишься аки Бог. В любом случае, мы дойдем до Бога и изменим мир. А как изменим — зависит лишь от нас самих. В этом суть
Vitae, думаю, об этом ты не забыла. А коль забыла, то сейчас я тебе об этом напомнил, Филин, — усмехнувшись, произнес Орел.
Филин на это недовольно усмехнулась. А после вышла из комнаты. Больше с Орлом не имеет смысла говорить. Сегодня уж точно.
Сирин… Алконост… Орел… Филин… Четыре птицы взмыли ввысь, к небесам, к своей цели и мечте. Они различны, но путь их один. Они давно выбрали его. И не перед чем не остановятся, лишь бы достичь. Возможно ли будет остановить их полет? Только время покажет…
