***
Через некоторое время. Здание КНБ. И вновь еще не старый, но уже близкий к пожилому возрасту мужчина спустился на лифте в подземные катакомбы. Ему душно. Ему мерзко. Ему противно. Ведь он чувствовал, что все это неспроста. Что все может так обернуться. И все равно. Не уследил, не предотвратил… Теперь его подопечные фактически в заложниках у этого человека. Практически не глядя он прошел через коридор. Сопровождающий его офицер КНБ лишь озадаченно хмыкнул. Разборки большого начальства, тем более когда они в таком… Нерукопожатном состоянии духа его никак не касаются. Пусть сами разбираются. Его дело — проводить. Остальное — пусть делают сами. А то сожрут и не подавятся. А он человек маленький. И шкурка своя к телу ближе. Но мужчина абсолютно не обратил внимания на этого офицера. Он прошел дальше. Дальше к своей цели. Он вновь вошел в это подземное хранилище множества запретных знаний. Вся информация в этих документах, можно быть уверенным, имеет особый гриф секретности. Но украсть отсюда ничего не выйдет. Ведь владелец тщательно следит за окружающей обстановкой. Это пожилой мужчина с седыми волосами, одетый в темный костюм. — О, а вот и вы, Николай Степанович… Как я понимаю, вы выполнили мою просьбу… — произнес мужчина, параллельно изучая какой-то документ. Он всеми силами показывает, что собеседник не имеет для него основополагающего значения. — Натан Моисеевич… Почему? Зачем вы сделали это все? — спросил Николай Степанович, сжав кулаки… — Что сделал? Ежедневно я делаю очень многое, — неприкрыто издеваясь, заявил Мейсер. Шершин сжал зубы до скрежета… — Вся эта слава, которая обрушилась на моих подопечных. И проблемы, что создала она. Я не могу помыслить, что вы не понимаете, что теперь они цели номер один, — произнес Шершин, едва сдерживая себя. — Так вот про что ты… Отвечу просто, ты сделал все, что нужно. Теперь их жизни и благополучие зависят от них самих, — сказал Мейсер. — Они еще дети. Обычные дети… — Шершин прошел вглубь кабинета и начал мерить его шагами. — Они — научники. Они — «Хранители». Они сами согласились со всеми возможными рисками. Действительно, теперь они в опасности. В конфликте. И это приведет к их более быстрому развитию. Разве нет? К тому же вы не оставите их без присмотра. Даже я заинтересован, чтобы они выжили. Поэтому и сказал вам дать им мой номер. В критической ситуации я им помогу. Потому что решать проблемы в случае их провала также придется мне… — произнес Натан Моисеевич. — Вы чудовище, Натан Моисеевич. Им еще даже шестнадцати нет… Почему именно они? Чем они вас так заинтересовали? — сказал Шершин. — Возраст — быстро проходящий недостаток. А по поводу вопросов… Они первые успешные «Хранители», то знамя, которые нужно поднять, успех почти сразу после создания организации… Что может быть лучше? Ничего более. Точно также выходят репортажи и про других «Хранителей». Просто вы, Николай Степанович, закрылись в своем мирке и видите только картину одного, не смотря на глобальную перспективу. В этом и есть причина того, что вами управляют, а не вы управляете, — подробно ответил Мейсер. Шершин похолодел. Он понял, что ничего не упустил. И вся причина интереса его начальника — обычная популярность. Точнее он создает образ структуры, которой руководит. А ему «просто невероятно повезло». Все оказалось и проще, и сложнее одновременно. И это пугает. Даже такого опытного чекиста как Николай Степанович. — Вы действительно считаете, что они справятся? — спросил Шершин. — Повторю еще раз. Все зависит от них. Шанс дан, небольшие ставки сделаны. Вот и все. Самое главное — все это нужно им самим. Это их мотивация. Со своей стороны я сделал все необходимое. Думаю, что скоро вы узнаете достаточно много необходимой информации. Но пока что набирайтесь сил. Нервы не способствуют долгой жизни. А вы, не думаю, что торопитесь на покой, — произнес Мейсер. Сегодня он собран, холоден… Шершин буквально почувствовал, что Натан Моисеевич вновь стал самим собой. Те несколько встреч с менее формальным общением позади. Теперь, ему что-то надо. И он добьется этого. Любой ценой. Жертвы? Его это не остановит. — Да, едва не забыл, уж извини старика. Вам советую провести несколько занятий по слаживанию. Для физической же подготовки я пришлю вам своего человека… Он, конечно, не лучший, но однозначно один из. Скажем так, мне ваш успех выгоднее вашей неудачи. Напоминаю об этом. Но не зазнавайтесь, Николай Степанович. Вам нужно провести еще большой пласт работы, все будет вам передано со временем. А пока, отдохните, иначе можете пропустить нечто важное, — сделал явный намек Натан Моисеевич. — Благодарю вас за заботу. До следующей встречи, — холодно ответил Шершин. Он легко понял намек. Он вышел из кабинета начальника со смешанными чувствами. Некий учитель для физической подготовки это хорошо… Но недостаточно… Что же замыслил коварный генерал? А сам означенный тем временем улыбался от уха до уха. У него все получилось. Все идет по его плану… Скоро. Скоро все сбудется. Осталось лишь небольшое ожидание. И совсем немного жертв!***
Тем временем. Где-то в Африке. Молодой парень присел на камень. А камень этот на огромной горе, которая идет ввысь на тысячи метров… У него светлые волосы, правильные черты лица… Идеальный человек. По крайней мере он себя к таковым причисляет. И спорить с ним никто не решиться. Ведь он — опаснейший террорист. Номер один всей планеты. Его сравнивают со стихийным бедствием, с которым нельзя бороться. Лишь бежать. Он улыбнулся. Такие сравнения всегда грели его душу. Если она у него есть. Впрочем, он не заморачивался подобным философским вопросом. Но как не странно сейчас его волновала именно она. Философия. Наука, которая сделала его настолько могущественным имела одну немаловажную деталь. Она заставляла мыслить, думать о происходящем. Оценивать его. И всегда он невольно погружался в свои воспоминания… О былом. О прошедшем. О том гложущем его изнутри чувстве вины. Что у него была сила, но в нужный момент он ею не воспользовался. И именно поэтому в нем так легко взошли семена ненависти и нетерпимости… Он усмехнулся, глядя в свое прошлое. Печальное, но такое родное… 1997 год. Где-то в Северной Америке. Казалось, что ничего не произошло в жизни парня Юлиуса за последние несколько дней. Он на удивление легко перенес тот факт, что теперь он массовый убийца, более того это принесло ему удовольствие. Ведь теперь он не просто «крикун» из числа скинхедов… Он действительно борец за свои права. Пусть и мнимо ущемленные. При помощи своей новой силы он легко смыл с себя следы крови, избавился от запаха… И ему почему-то очень захотелось спать. Он не стал отказывать себе в удовольствии и прилег на диван… Очнулся он не там, где засыпал. Он почувствовал холод. Его руки были зафиксированы. Головой не мотнуть… А сила… Чувствуется намного слабее. Он буквально может создать только простой ветер, вместо легкого уничтожения целых зданий… Внутри у него все сжалось… Он попал. Он просто зарвался. Он поверил в свою исключительную силу. И просчитался. Впрочем, сам он не воспринял этот провал, а начал пытаться освободиться. Но тщетно. Он в абсолютной темноте. Здесь нет окон или иного источника света. И это действительно испугало его. Его, сверхчеловека, по его собственному разумению. Это вызвало в нем внутреннюю клокочущую ярость. Но по иронии судьбы он ничего не может с этим поделать. Послышался шум. Перед ним включился экран. Там изображена фигура неизвестного, полностью одетого в защитный костюм. Будто бы они стараются, чтобы он, Юлиус, не знал их лиц! А на заднем плане омерзительно белый фон, который будто специально так подобран, чтобы слепить глаза. — Обвиняемый, вы слышите меня? — требовательно спросил искаженный приборами голос. Юлиус сжал зубы… — Да… По какому праву вы меня здесь удерживаете? — сразу начал «качать» права парень. — Вы обвиняетесь в массовом убийстве с первой степени. С отягчающим обстоятельством в виде использования ваших экстраординарных возможностей, так как эти люди находились в заведомо беспомощном положении для вас, — спокойно произнес неизвестный. — Ничего не знаю… Я был в квартире, а вы меня похитили… — выдвинул ответное обвинение парень, уверенный в своей непогрешимости. — Да? У нас есть показания более тридцати человек о том, что они видели вас, выходившего из здания в море крови. И там же нашли трупы. Более того, мы смогли арестовать некоторых случайных выживших из банды, которые указали, что именно в вашу квартиру до этого заявились бандиты. И вы вместо звонка в полицию сразу побежали совершать ответное преступление… — добавил обвинитель. Юлиус понял, что его приперли к стенке. Он хотел ответить еще что-то язвительное, но внезапно экран потух. — Скоро над вами состоится суд на котором будет вынесено решение о вашей дальнейшей судьбе. Дабы вы не смогли навредить никому своими способностями вы будете погружены в сон… — произнес голос, окончательно затухая. Газ! Юлиус, как мог, боролся с проклятым маревом… Но все вокруг темное, как самая темная ночь. Инстинктивно человек в этой обстановке хочет спать. И как бы ни была сильна воля Штайсера, в один момент она сломалась, он начал засыпать. Но выигранные минуты не прошли даром. Он сумел подобрать ключик к этому газу. Осталось лишь хотя бы на пару секунд заполучить свои способности… И он сможет сопротивляться! В следующий раз он проснулся вновь в этом же помещении. Однако меры защиты стали еще серьезнее. Его перемотали какими-то веревками, будто куклу. Как особо буйного. И вновь включился экран. На этот раз из зала суда… Само заседание оказалось по сути своей фарсом. Всякий раз, когда он хотел сказать слова в свою защиту, его прерывали, утверждая, что это не по протоколу сказано. Его адвокат оказался… Да никем! Он вообще практически ничего не говорил, скорее даже соглашался с обвинителем. Которым была чернокожая. О, вот это и бесило Юлиуса больше всего. Она с остервенением разбирала каждый его «подвиг». Но все время этого «заседания» Штайсер готовился. Он понял, что его очень хотят приговорить к смерти. А потому он начал взлом системы сдерживания. Это необходимо было сделать незаметно, но он никуда не торопился. Ведь один раз он уже это сделал и попал в эту нелицеприятную ситуацию. Сейчас его силу вели не эмоции, а разум. Но… Всего не хватало. Его силы были будто… Неполноценны. Точнее он не мог придумать чего-то, что идеально завершило бы их, дополнило… И тут он понял. Каким же дураком надо быть, чтобы сразу не понять! Эта сила способна менять реальность. Но степень изменений зависит от знаний пользователя! И можно использовать не только общепринятые науки. Но и лженауки. Конечно, от их использования есть огромное количество минусов. Например, их можно опровергнуть и тогда все изменения обратятся в пшик. Но сейчас ему нужно просто освободиться… Теология. Наука о Боге. В это время ему как раз зачитывали приговор. На удивление, ему дали двадцать пять лет вместо положенной смертной казни. Но Юлиуса это уже не беспокоит. Он не намерен здесь задерживаться. Ему дали последнее слово… Наивные! — Что же. Видимо происходящий фарс оказался неизбежным… Можете радоваться. Вы раскрыли меня. Но, как я понимаю и вижу, я не один. Сотни сверхлюдей скоро появятся на этом свете. И что каждого вы будете прятать за решетку за то, что мы очищаем наш дом от всякой швали? Хватит! Хватит этого лицемерия! Вы просто хотите контролировать и управлять всем… Но… Увы. Вы встретились со мной. А я так просто не сдаюсь! — крикнул он. Неизвестно, что произошло бы со всем миром, среагируй охрана раньше и активируй все протоколы защиты. Быть может, им бы удалось сдержать Штайсера. Быть может нет. Но время бы они выиграли в любом случае. А так… Активация произошла слишком поздно. Юлиус просто идеализировал собственные параметры до ступени Бога. Как он его понимал. В один гигантский прыжок он вырвался из своей темницы. И его силы в миг получили полную свободу, круша и убивая все и всех. Он же лишь безумно смеялся. Впрочем, отличается ли он своими словами и действиями от такового? — Теперь весь этот мир постигнет кара! — крикнул он. Но сейчас его заинтересовало кое-что другое. Он отсутствовал очень долгое время. Потому что он увидел заснеженные улицы. Наступила зима… Они действительно держали его во сне столь долго… Он полетел в сторону своего родного города. Они не поленились — перевезли его в другой город, дабы исключить любую возможную подготовку. Он просто чувствовал все это своими способностями. Философия схоластиков же помогла ему преодолеть столь огромное расстояние за достаточно короткий срок. И почти незамеченным. Над всей Америкой начала властвовать ночь, когда он вернулся. Безлунная. Даже звезды потухли, будто бы предвидя, что сегодня произойдет нечто ужасное. Он спустился перед своим домом… И не почувствовал ничего родного. Он поднялся по лестнице, с квартиру их семьи… И там не было никого знакомого. Какая-то семья. Другая семья. Никаких вещей, связывающих эту квартиру с прошлым. Штайсер скрипнул зубами. Он уже понял, что случилось нечто плохое. Но он никак не мог это принять. Вновь использование концепции. На этот раз — гноссеологический оптимизм. Познание мира. Он, как рыбак, ухватился за нужное знание… Его матери… Больше нет… А сестра… Он тут же сорвался с места. За считанные секунды он оказался у вонючего и крайне непритягательного места. И вновь район мигрантов. Черный район. Но Юлиус особо не обратил на это внимания. Он даже не стал убивать окружающих его, так как заняло его совсем другое. Слабенький огонек… Он почти что телепортировался в комнату… Воняет… Юлиус пораженно раскрыл глаза. И моментально его взор застлала ярость. Чистая. Незамутненная. Гнев. Один из грехов человеческих поглотил его. И на этот раз причина на это оказалась действительно веской. Его последняя родная душа. Его дорогая сестра. Та, кто называла его так мило Юл… Она лежала на окровавленной лежанке. Обнаженная. Со следами многодневного насилия. Заплаканная. С мертвыми глазами. Ее голубые глаза будто выцвели. А рядом с ней несколько представителей «низшей» для Юлиуса расы. Которые кряхтят, смеются, улюлюкают, издеваются… Они уничтожили ее тело. Они уничтожили ее душу… — Ты еще что за? — успели только спросить они. Юлиус каждому из них вынул внутренние органы и запихал в их отвратительные для него глотки. Они орали, кричали, молили… Но он будто не слышал их. Его разум оказался полностью занят местью… И он не увидел как огонек все гас и гас… После совершения акта возмездия в этой каморке, он подошел к своей сестре и начал молить о прощении, о том, что он заберет ее с собой, защитит… Но она будто не слышала его. Не узнала его… — Юл… Почему… Почему… — из нее с трудом вырвались эти слова. Заплаканный Штайсер с надеждой посмотрел на нее… Она выкарабкается… Он тут же начал лечить ее, но это будто не помогало… Она не хочет жить… — Почему ты не пришел? — сказала она, испустив дух. Из правого, заплывшего от чьего-то удара глаза, уже не видящего, у нее вышла слезинка. Она так и не узнала, что вот он, тут, перед ней… А он вместо общения с ней совершал акт возмездия… В своих бедах он вновь обвинил других, хотя в чем-то виноват и сам. И раздался его оглушительный крик… — Да что не так с этой страной, с этим народом, с этим миром?! — крикнул он. Смерть его матери была тяжелым ударом. Но смерть сестры, причем такая, которую он видел… Это сломало в нем нечто. Маятник. Маятник морали. Он и раньше был искажен речами его матушки и множеством прочитанной экстремистской литературой. Но теперь… Он действительно стал тем, кого нужно бояться. Ведь теперь ему просто нечего терять. Вообще. Даже собственную жизнь после этой простой фразы сестры он не ставил во главу угла. Теперь его волнует только месть. Месть каждому. Его не волновали причины, как все так получилось. Он просто захотел выместить свою злобу на ком-то… И тут он понял, чего он жаждет. Символ нацизма — орел. Из его спины медленно, величественно, не торопясь, вышли золотые орлиные крылья. В них он объединил концепции. Все, которые только знает… Удар! Во всем городе выбило стекла. Множество людей, которым не посчастливилось находиться рядом, были мгновенно убиты. А Штайсер лишь рассмеялся. Как безумец… Так он и стал разрушителем городов…***
Лидер террористов продолжил сидеть и смотреть на закат… Старые воспоминания пусть и терзают его, но уже зарубцевались… Они оставили неисправимый след на его душе и психике, но… Время лечит раны. — Скоро… Скоро солнце над этим миром закатится… А после заката придет рассвет, — произнес он. — Этот мир сияет, словно ангельская песнь, Этот мир близок к очищению, словно Пандемоний в час войны, Этот мир облетит страшная весть, Что жить ему в горечи, тоске, печали осталось ровно столько, сколько нужно для воплощенья мечты… — произнес он наспех придуманный стих. — Братик Юл? — к сидящему на вершине горы блондину в ярко красном кафтане и черных брюках подошла девочка лет пятнадцати с ярко-красными, явно крашенными, волосами. Она чем-то походит на сидящего научника. Ее черты лица правильны… А лицо и взгляд выражают глухую преданность. Одета она в черное платье до колен. А под ним видятся темные чулки… — Нет, как раз все идет по плану. Скоро… Скоро будет твой дебют. Пора тебе выйти в свет. Аккорды и барабаны войны играют последние мелодии… Вскоре этот мир изменится, поверь мне, — произнес он. — Все ваши слова сбываются… А я лишь верная помощница… Оружие в твоих руках, братик Юл, — сказала она. Только ей он позволял подобное обращение. Где она его вычитала — он не знает. И не хочет. Ему даже приятно… Ведь она так похожа… — Ты больше чем оружие, поверь мне, — ответил он. — Воля ваша, — спокойно отреагировала она. Он лишь покачал головой… В любом случае, закат близок. Нужно подготовиться к скорому собранию. Ибо события начали развиваться быстрее… Осталось лишь пара штрихов к этой великолепной картине. И пути к мечте. Его мечте.***
Некоторое время спустя. Где-то загородом. И вновь они собрались тут. Теперь уже вдвоем. Ибо третий «мозг» их организации погиб. Впрочем сложно представить, чтобы человек без силы выжил в той бойне. А, как выяснили ищейки организации, там была именно она. Некто, способный игнорировать взор в прошлое от научников невысокого уровня. Люди просто умерли. Неизвестно от чего. А дальше заглянуть нельзя. Хотя ищейки очень старались угодить своему боссу. Получать от него им то точно не хочется. Во главе стола сидит седой мужчина лет двадцати пяти. Чиканов. Его грудь и ребра хитрым образом перебинтованы, чтобы регенерация постепенно справилась со всеми повреждениями. Он также курит сигарету. Его взгляд будто бы направлен куда-то вдаль… Рядом с ним находится парень в красном кафтане. Брагинский. — Чертовщина то какая… Я не знаю что это такое, но рану оно мою залечило очень бодренько! — заявил Чиканов. Красный демон удивленно взглянул на своего босса. — Уже? Так быстро… Раньше твоя регенерация не могла побороть ту херь, которой тебя траванул тот ушлепок, — произнес Брагинский. Чиканов злобно оскалился и аккуратно снял бинты. Под ними оказалась чистая кожа… Без единой царапинки. Ох, как долго он оправлялся и страдал! Несколько дней, а раны только начали подживать. Как будто и нет у него никакой научной силы… Хотя в кое чем он не прав. Без научной силы удар Безухова гарантированно его бы прикончил. Что первый, что второй. «Биобог» накинул на себя куртку, которая была повешена на стул. — Как я принял этот препарат, то пара часов и как новенький! Регенерация стала сильнее… Это очень интересно… И занимательно. Похоже хоть в этом этот… Или эта… Scienttotus не солгала, — удовлетворенно сказал Чиканов. — Твоя сила увеличилась? Насколько примерно? Что мы собираемся делать дальше в отношениях с нашими, теперь уже, бывшими работодателями? — спросил Брагинский. — Не могу сосчитать. Но регенерация встала просто на принципиально иной уровень. Это прям таки очень неплохо с учетом всей нашей ситуации… А по поводу Scienttotus, я уже подготовил слив на сторону. Есть небольшая сошка в КНБ. Пускай понервничают. Но это нужно применить в удобный момент. Иначе нас просто порешат. Что там наши агенты докладывают? — ответил Биобог. Красный демон скривился и отвел взгляд. — Да ничерта. Дети как дети. Ну уровень довольно высок. У нескольких. Но не блистают. Обычные дети. Правда их вызвали к их руководителю и по слухам наговорили много всего. Мол убивать мы их будем. Конечно, они нам нанесли огромный вред этой всей атакой, но у меня лично это вызывает больше ненависти к нашим работодателям, что заставили нас быть в глазах публики полными придурками, — зло сказал Брагинский. — Да уж. Нафиг не нужны были бы они нам, если бы не все эти проблемы от наших дорогих «нанимателей», что б им в аду черти вилы побольше подобрали. Отомстим то мы им отомстим… Можешь даже не сомневаться. А на предупреждения всяких старых хрычей… Стремно, конечно. Это все-таки серьезно. Поэтому мстить будем основательно и с подготовкой, но боюсь и тут придется обойтись без смертоубийства… Проклятых детишек взял под крылышко кто-то очень значимый в КНБ… А с ними ссорится — признак аутизма. Злопамятные, собаки, — сплюнув, произнес Чиканов. Брагинский на речь своего шефа лишь хрюкнул. — Жестока судьба-злодейка к настоящим Корлеоне! Ну значит руки-ноги поломаем, — попытался разрядить обстановку Красный Демон. Теперь уже оказалась очередь Чиканова хрюкать. — Ситуация, конечно безрадостная. Санька убили, а от этой историей с газом отбрехаться сложно. К нашему счастью, как бы это цинично не звучало — поубивав их всех, нам оказали огромную услугу. Ибо живых свидетелей, что все это организовали мы у них просто нет. Точнее подтверждения. Поэтому жить как-то можно, — добавил Биобог. — Это да… Но конечно с агентом, перебившим толпу наших парней, встречаться в темном переулке немного стремно. Откровенно говоря. Тут надо бы немало подумать. И с агентиками моими надо кого-то из их ребятни сблизить, чтобы получать вовремя информацию. Можно даже в постельку закинуть. Чтобы так сказать связь была эффективна. А если все вскроется… То сломает их знатно, конечно! — с кривой ухмылкой предложил план Брагинский. Чиканов задумался… А после его лицо перестало выражать хоть что-то хорошее. На нем появился чистый хищный оскал. — А вот это кстати очень хорошая затея. Если сломаем наших противников психологически… Хм… — Чиканов облизнулся — Это кстати и очень неплохая месть… — О я знал, что тебе понравится моя идейка! И не прикопаться к нам, кстати, даже. Мне кажется, что выглядит прям очень неплохо! — хохотнув, сказал Красный Демон. — Да уж, тут действительно с ней сложно не согласиться. Изящненько. Да, еще свяжись с людьми Санька. Нам сейчас все ресурсы понадобятся, — произнес Чиканов. — Будет сделано! — козырнув, ответил Брагинский. Они отлично понимают друг друга. Буквально с полуслова. — Что думаешь на тему привлечения каких-то мутных личностей к работе? Бомжи, алкаши, наркоши? — спросил Чиканов. Брагинский задумался. — Они могут быть полезны в некоторых аспектах. Но не думаю, что зайдут дальше слежки. Больно ненадежны. Ради бутылки боярышника любого продадут. Терять то им нечего. Или они так считают, — ответил Брагинский. — Да… С паршивых овец хоть шерсти клок. Сейчас мы вынуждены использовать все ресурсы, чтобы нас не взяли за одно место. Так как Санька нет, Браг, все его люди на тебе. Я же пойду на переговоры. Помнится, один начальник военной базы мне крупно задолжал… — с улыбкой, сказал Чиканов. Брагинский хохотнул. — Было дело… Эх, работы не счесть! Так сказать, не описать даже! Думаю надо еще постараться, чтобы наши агентики расспросили про силы местных научников. Эта информация будет полезна. Не все такие жесткие, как ты, Чик, — произнес Красный демон. — Давай… Главное не попасться КНБ. Им, как никак, таких пистонов вставили, что еще месяц сидеть ровно не смогут. Поэтому все аккуратно и конфиденциально, — напомнил лидер бандитов. — Заметано! Поверь, они не проболтаются. Я держу их крепко. Слишком во многом они зависят. Да и повязаны все. В одной лодке с нами. Так что либо наша победа, либо тюрьма лет на десять. Все просто, — Брагинский разве руками. — Отлично. Тогда я пошел. Нужно поговорить с парочкой влиятельных людей. Ты знаешь, что делать, — Чиканов похлопал своего заместителя по плечу. Главарь быстро удалился. А сам же Брагинский закурил… Конечно, этот бункер не обладает лучшей вентиляцией… Но это уже зависимость. Без подобного он не может включиться в некоторые наиболее сложные рабочие моменты. — Ну ничего, горячая штучка… Ты у меня еще попляшешь… Как и твой дружок, — зло произнес Брагинский, начав писать какое-то распоряжение. Поразительно, но с течением времени даже в мафию пришла бюрократия. Пусть и совсем немного. Но часто подчиненным приходилось отдавать приказы в письменной форме… Все чаще. Впрочем не это волновало заместителя главаря. Он задумался о своей дальнейшей жизни. Раньше, до их «найма» Scienttotus все было просто. А после его «подвигов» с убийствами и изнасилованиями он стал достаточно нерукопожатной фигурой. Если их с Чиком дело прикажет долго жить — на свободе ему быть недолго. Если только сбежать не успеет… И на самый крайний случай всегда должен быть готов маленький частный самолетик. Ведь иметь план Б это не плохо само по себе? Но тем не менее… Он будет действительно стремится к их победе. Ведь его благополучие полностью зависит от этого. Это неправильно и аморально. Но Брагинский давно вытравил из себя это все… В нем остался лишь хладнокровный преступник… Но не наступит ли он на те же грабли еще раз? Не повторит ли свои ошибки? Быть может раньше был другой путь? Этого уже не узнать… А вот что будет дальше… Время покажет, чьи идеи и идеалы окажутся сильнее. Ибо это маленькое противостояние в этом большом мире постепенно подходит к своей кульминации. Сама судьба сводит героев и злодеев. Или же это коварный план кого-то? Неизвестно. Непонятно. Но вскоре все выяснится… Нужно лишь терпение. А пока — наступает ночь. Скоро все решится.***