***
Где-то в Индии. Оживление у небольшого ресторанчика было необычным для этого спокойного места. Столетиями одна семья управляла делами этого небольшого заведения. И теперь у них есть шанс войти в историю. Ведь именно в нем решили встретится двое могущественнейших научников Азии. Сильнейшие научники Индии и Китая. И к ним присоединился первый на Американском континенте. Крайне значимые переговоры для будущего без преувеличения всего мира. Ведь Научники — владельцы невероятных сил — те, кто в Новую Эпоху определяют, куда этому миру суждено идти. По крайней мере к их словам очень тяжело не прислушиваться. Ведь это не просто невероятно умные люди, но еще и владеющие способностями, буквально переворачивающими всю мировую политику, экономику… И в чем-то даже историю. Ведь хочется задаться вопросом — было ли появление таких людей закономерным? Или же это лишь fatum, рок судьбы, спутавший прошлым «хозяевам жизни» все карты и выведший вперед знания и способности вместо прошлых богатства, влияния, родовитости… Трехсторонняя встреча, которую скорее всего различные писаки очень скоро окрестят «саммитом». На ней присутствуют могущественнейшие научники, способные легко повлиять на политику своих стран. Лей Ди Хуа, Эригайси, Симмонс. Именно им суждено обговорить последние события… И договориться о дальнейших планах. Ибо таким научникам сотрудничать выгодно. Более того, по-видимому этот союз будет расширяться. Кто знает, быть может им удастся вытащить на битву со Штайсером и других могучих научников топа десять или близких к нему. В приоритете, разумеется оставшиеся «не у дел» члены пятерки, научники экстра-класса из России Ирина Лидова и Эдуард Безухов. Вот только оба известны своими цинизмом и своевольностью. С такими союзниками надо держать ухо в остро и ждать беды… Китаец чувствовал себя уверенно. Он будто бы обладает даром подбирать слова так, чтобы обратить в своих союзников даже, казалось бы, тех, с кем у него нет шансов договориться. — Итак, господа… Мы собрались здесь по вполне конкретному поводу. Необходимо обговорить условия нашего сотрудничества супротив общей угрозы, — сказал Симмонс, прервав молчание. Сильнейший научник обеих Америк не применял свои способности по манипулированию разумом. На этих двоих они все равно не работают, чтобы добиться хоть какого-нибудь эффекта ему пришлось бы ломать их волю об колено достаточно долго, около двух часов, при этом ослабляя их силы. Что малореально с учетом того, насколько эти двое сильны. Лишь его природные харизма и обаяние. Умение говорить собеседнику то, что он жаждет услышать. Ведь это нельзя запретить? — Мистер Симмонс, я, скажем так, наслышан о ваших деяниях в вашей отчизне. А потому не может не возникать резонного вопроса о вашей… Искренности. Ибо даже при помощи сил Будды, его просветления, дарующее видение сокрытого, я не могу прочитать вас. А потому я бы не хотел начинать что-либо со лжи, — произнес индус. Американец расслабился. Этот вопрос был ожидаем… И он заготовил на него ответ. — Конечно же, если дать мне время и возможности, я могу сломить даже вашу волю, подчинив себе. Но у этого имеется очень серьезный минус. Ваши личности очень сильны и непластичны, изменить их — означает перекроить ваше сознание и Бытие. А это нанесет непоправимый ущерб вашей научной силе. По сути это означает становление глупенькими болванчиками, которые без моего приказа даже в уборную сходить не смогут… Это, утрированно, конечно, но просто для понимания, что в бою против Штайсера такие научники даже пусть и с неслабой «дурной» составляющей малополезны. Что прямо противоречит моим целям. Вы можете мне не верить в том, что я просто не могу без специальных условий на вас влиять. Но посмотрите на мои цели и все станет куда яснее… Я не прошу бросаться ко мне в объятья или еще что-то подобное. Я прошу лишь уровня доверия союзников в рамках общей цели. Мы ее достигнем и разбежимся. Меня не интересует происходящее за пределами Моей Родины, — произнес Симмонс. Он развалился в своем кресле, ожидая реакции индуса… Тот же начал размышлять, ибо ответ Симмонса несколько поломал шаблон разговора. Он ожидал оправданий… Но никак не практически прямого ответа. — Вы на удивление честны сегодня, мистер Симмонс, — удовлетворенно сказал Лей. Правитель Америки же лишь усмехнулся, поправляя свои светлые волосы. — Я прагматичен. Если ситуация и цели требуют лгать — я солгу, если говорить истину — скажу ее. Ложь лишь инструмент, такой же как и правда, — ответил Симмонс. Лей же позволил себе легкую улыбку. — Хорошо, тогда в таком случае не вижу принципиальных препятствий для сотрудничества, — согласился индус. Видимо, именно этого ответа ему и не хватало. Все же сложно анализировать того, кто способен воскресать после смерти. Это абсолютно иное сознание… И иная идея. Да даже структура разума… И способности, конечно же. Они тоже дают некоторое «дополнительное» понимание мира. — Я рад, что в этом отношении мы пришли к единству. Теперь, я думаю, стоит раскрыть часть карт. Штайсер при атаке на Воронаси совершил одну очень серьезную ошибку. Он доказал свою связь с Христианскими концепциями. В тот момент я успел проверить одну теорию. Я послал в его сторону один кварк, наделенный частью силы, разрушающей христианское учение — силу копья Лонгинуса, убийцы Христа. Он прошел его защиту, несмотря на ее концептуальность и он этого, судя по всему, не заметил, — произнес Лей. Симмонс задумался… Перспективно… Очень перспективно! Ведь это означает появление у них пусть и непроверенного в бою, но оружия… Все же Штайсер не показал всех своих техник. Поэтому необходимо относится ко всему со здоровым скептицизмом. Уж лучше перебдеть, чем недобдеть. — Позвольте мне выступить с несколько… Скептических позиций. Вы, уважаемый Лей, говорите, что Штайсер не смог защититься от вашей атаки… Но с чего вы отбросили тот вариант, что он просто не стал защищаться? Я понимаю, что хочется надеяться на лучшее, но увы, мы вынуждены готовиться к худшему, если хотим победить, — вмешался Эригайси. Его доводы… Неприятны для сильнейшего научника Китая. Ведь по сути у него нет опровержения… Но он чувствовал, что это все куда ближе… Ведь просто не могут люди отличаться по силам столь серьезно, что один будет действительно Богом по сравнению с остальными. Это противоестественно. Его способности могут казаться невероятными и всемогущими, но не означает ли это наличие внутри них маленького, но болезненного изъяна? Как бы Штайсер не ставил себя высоко в лестнице на небеса — он продолжает оставаться человеком. По крайней мере Лей в это искренне верил. Иначе… Все, что он делает не имеет смысла. — Все просто. Если все как вы говорите, то наше предприятие заранее обречено на провал. Но ведь лучше попытаться, чем смотреть как он и подобные ему разрушают добродетель в этом мире? — ответил Лей. Его логика поразила даже брахмана, ученого в философии и науках. В своей простоте. Лей отвергал измышления, не имеющие практического или теоретического смысла. И действительно — предположение об их бессилии было именно что таковым. Это может звучать высокомерно, но здесь собрались сильнейшие научники планеты. И они собирались привлечь других. Если уж даже так Штайсер им окажется не по зубам… То тогда весь этот мир итак зависит от его «доброй» воли. — Хорошо… Я не могу вам обещать прямую поддержку, так как не могу нарушать заветы. Но ничто не будет мне мешать спасать невинных, — добавил Эригайси, обозначая также и свою слабость. Его силы кажутся абсурдными и ненормальными. Ведь он может воскреснуть из мертвых. Для него гибель — лишь один из элементов бесконечного цикла. Более того, его способности обладают концептуальностью, влияя на саму реальность, продавливая ее под те взгляды, которые он исповедует… Вот только за все нужно платить. С такой огромной силой он одновременно и несвободен. Он обязан соблюдать заповеди древних текстов — индийских вед, соответствовать своему высокому статусу «богоизбранного». А это далеко не так просто. Он не сможет убить Штайсера. Его силы не способны на это. Они лишь карают… Если же человек умирает от этой кары — это другой вопрос… Вот только очень сложно заставить Штайсера подставиться под удар кармы. Он точно будет не столь самонадеян как девушка, обуянная лишь ненавистью. Да и явно одного удара будет недостаточно… — Я все понимаю, Эригайси, таковы силы, — спокойно согласился со своим союзником Лей, — мистер Симмонс, как вы смотрите на продолжение нашего вояжа по Азии? Я думаю есть еще одна страна, которую мы несправедливо обделили вниманием, страна Восходящего солнца и ее научники. Хотя убедить их будет и непросто. Изоляционизм слишком просто укрепляется в разумах, хотя сейчас ему ни разу нет места в мире. Симмонс ухмыльнулся. Он подозревал, что этим все и закончится… Поэтому, время и ему раскрыть немного козырей… — Думаю, как раз эту проблему решить будет просто… Не один вы, господин Ди Хуа, умеете работать с информацией. Все дело в том, что если мы углубимся в историю нашего архиврага, — Симмонс достал из кармана с расширенном пространством своего пиджака папку с документами и положил ее на стол, давая возможность остальным присутствующим ее быстро прочесть, — то мы осознаем, что из всех азиатов японцев он будет ненавидеть более всех остальных. Все дело в том, что его мать была дочерью торгового представителя Америки в Китае. И он был убит в 1937 году во время Нанкинской резни, так как не успел эвакуироваться. А его дочь до 1945 года была интернирована в лагере для гражданских лиц… И лишь после смогла вернуться на Родину… Не думаю, что такой человек как Штайсер мог бы просто позабыть про такую обиду. И тем страннее, что в сторону Японии не было даже косого взгляда… Разведки или еще чего-либо. Тишина. А главное, господа, эта информация была вычищена со всех серверов и архивов. Я ее смог найти только по причине того, что контролировал разум одного очень пожилого судьи, который отказал некой мадам, с фамилией Штайсер выплатить социальное пособие как жертве второй мировой войны… Так я сумел раскопать сначала это дело, а дальше ниточки привели меня к нескольким старикам, которые были еще живы… Мой контроль воспоминаний дает возможность увидеть все, что когда-либо было в поле зрения человека… Что и помогло мне разгадать этот ребус… И это невероятно странно. Скажите, разве Юлиус Штайсер отказался бы уничтожить страну-обидчицу своего деда? Лей и Эригайси оказались поражены. Симмонс действительно раскопал бомбу. Сильнейший научник Китая уже не жалел, что заключил «сделку с дьяволом». Все же сильнейший социолог планеты несмотря на его дурные наклонности очень и очень полезен… А главное хорошо мотивирован. Ему нет смысла «кидать» своих союзников. Ведь он как раз таки заинтересован в безопасности своей власти. Ну и мести, конечно же… — То есть Штайсер не пошел мстить? Мог ли он не знать об этом? — спросил сильнейший научник Индии. Симмонс фыркнул, откинувшись в своем кресле. — Крайне сомнительно, судя по вычищенной информации, — ответил сильнейший научник Америки. — Да… Это заставляет задуматься — а нет ли у Штайсера союзников… Это было бы очень неприятно. В любом случае эту информацию стоит использовать, чтобы привлечь Японию на нашу сторону, — добавил Лей. Симмонс и Эригайси согласились с ним. Им предстоит визит в Японию, чтобы пригласить и их в борьбу против одного нациста… И тех, кто стоит за ним… Ведь косвенно они вскрыли огромную махинацию, которая дает такие намеки, о которых им не хочется даже думать… Что на деле у них не один враг… И это и есть самое страшное в этом мире… И его устройстве. Но пока они остаются в блаженном неведении… Которое продлится явно недолго, особенно при успешной реализации их плана.***
Подмосковье. Логово бандитов. Затхлый бункер, ставший базой для преступников Москвы, а главное ее мафиозного синдиката, если смотреть изнутри, выглядел как разворошенный муравейник. И немудрено… Ведь они решили сменить свое место дислокации. По их каналам слили информацию, что их убежище обнаружено и скоро сюда последует нападение… — Пошевеливайтесь, идиоты! — прикрикнул парень в красной футболке, руководя десятками научников младших уровней и простыми мордоворотами. Они перетаскивали все подряд — «базис» любого синдиката. В основном, разумеется, оружие и «документы» — компромат на многих воротил, позволяющий организации держать их под контролем и получать «мзду». Наличные в ящиках грузили в фуры, которые окольными путями отправлялись в новые схроны. — Ну как идет? — к «руководителю» подошел седовласый, осматривая всю эту картину. Тот недовольно цокнул. Все происходящее ему совершенно не нравится. Ну а как создателю криминальной империи может нравится то, что фактически ему приходится собственными руками уничтожать то, что он собирал многие годы? Эта база была их козырем, тайным местом… Которое приходится покидать и переходить в куда менее тихие расположения. Да и часть оборудования придется бросить. Ведь «молодежная полиция» в компании своих опасных покровителей, которые, разумеется, беспокоили Чиканова куда больше отважных юношей и девушек, скорее всего все разрушат и конфискуют… — Созерцательно. Но вроде пока ничего не сломали. Технику перенесли еще раньше, проблема только по лежкам теперь все это распределить. Но от нашего «источника информации» хоть польза какая-то есть… Детки очень болтливы. Особенно в компании с девчонками, — парень хохотнул, вспоминая как он лично наставлял ее что делать. Невероятная жестокость — заставлять кого-то быть близким с кем-то… Особенно если этот кто-то все же нравится… Ведь это убивает все чувства, либо распаляет их до предела. Тут уж как повезет. — Ах, мир, труд, май! Понятно, тогда заканчивайте… И меня не ждите. Я пожалуй разомну косточки. И чуть-чуть попридержу их, — произнес главарь, широко ухмыльнувшись и направившись в убежище. Готовится. Красный демон лишь пожелал своему боссу удачи… Все же есть надежда, что никто из действительно высшей лиги не придет. А намять бока этим слишком многого о себе возомнившим детишкам стоит. С его точки зрения иначе и быть не может. Утро же вступает в свои права… Скоро тут уже не будет никого. Кроме одного научника, который, правда, в одиночку может уничтожить небольшую страну.***
Несколько часов спустя. Василий Князев. Было очень странным получить еще вечером сообщение, что обнаружено логово бандитов и с утра мы атакуем, необходимо хорошо выспаться… Пришлось отменить свои планы с Ирочкой, хотя мы хотели, да, со всеми мерами предосторожности, но поесть в школьном кафе. Да, школа для научников и не такое может предоставить… Самое сложное — было успокоить маму и бабушку, что никакой опасности нет и быть не может… Просто потому что я сам был не уверен в этом! Нет, с красным демоном я справлюсь, как и с любым другим научником бандитов. Кроме их лидера — Чиканова, который выше меня на целый уровень. А разница между восьмым и девятым очень и очень существенна. Это еще не пропасть, но точно не та разница, которую можно просто «проигнорировать». Научник первого уровня с пистолетом сильнее научника второго без него. Потому что разница между их невеликими способностями не выходит за условно человеческий уровень сил. Тренировками тела даже обычный человек может достичь подобных параметров. И это стоит молчать в тряпочку про Зигсид, обладающую просто абсурдными силами и при этом абсолютно точно не являющуюся научником. Правда нам обещали поддержку… Вроде как логично, что никто не отправит подростков сражаться с опаснейшим научником, который их еще и уровнем выше, ведь это просто… Бессмысленно? Это наверное самый подходящий эпитет. Мы боремся с преступностью, это так, но мы не можем ее окончательно победить — это прерогатива государства… Да и по-хорошему, возможно ли это? Наверное только в идеальном мире… А наш мир таковым сложно назвать. Самое удивительное, что Зигсид решила отправится с нами, как она сказала «проследить за вами, молокососами». Обидно, конечно, но ее поддержка будет уж точно полезной. Одного только не учли те, кто планировал операцию — Зигсид курит, много, очень много… В итоге вся машина оказалась пропитана этим запахом уже через десять минут, неприятно… Она же смотрела на нас с усмешкой. Она точно так специально не сделала? Нас трое — Я, Аня и Алина. Анна Сергеевна будет на командном пункте «руководить». Отряд специального назначения будет проводить зачистку… Николай Степанович настоятельно порекомендовал нам слушать их командира, не переоценивая свою научную силу… А также удачи. Неужели зачистка объекта не его план? — Вчера я арестовала нескольких бандитов, а сегодня еду в их логово… Будто бы меня тянет на это все, — попыталась разрядить обстановку Аня. Забавно, конечно… После получения силы происходит невероятный парадокс. С одной стороны хочется заниматься прогрессивной и мирной работой, спокойно развивать свои силы. А с другой могущество толкает на конфликт с другими обладателями научной силы… Будто бы естественный ход вещей. По крайней мере все исследования говорят об этом факторе. Конфликт воспринимается как конкуренция и развитие, необходимые для научника. Мы уже подъезжаем… По крайней мере по субъективному ощущению. — Будьте осторожны, детки-конфетки… Это вам не… — внезапно глаза Зигсид, которая и вела машину с нами, слегка расширились. Что за? Она каким-то образом подпрыгнула, выбивая крышу машины и, попутно, схватив нас за шкирки выпрыгнула из нее. Через секунду на том месте появился огненный цветок взрыва… — Именно об этом я и говорила! — зло сказала она в полете. Мы приземлились примерно в двадцати метрах от горящей машины. Нас бы такое скорее всего не убило, но вывело бы из строя гарантированно. Тут же из лесополосы выскочили пять вооруженных человек… У одного из них пулемет! — От черт! — крикнула Зигсид, крутанув в руке неведомо откуда вытащенный нож. Что она собирается?! Делать… Зигсид начала на невероятной скорости отражать пули из пулемета, в итоге отразив весь рожок! А после она кинула нож, прямо в глаз бандита, мгновенно то ли выведя его из строя, то ли вообще убив! У нее совсем тормозов нет! Тут же уже бросаются в бой десяток-другой бойцов спецподразделения! Но Зигсид было уже не остановить. Грубая в общении девушка превратилась в самую настоящую мясорубку, она разбрасывала здоровых мужиков как мягкие игрушки… Я едва-едва успеваю следить за ее скоростью. Я почувствовал угрозу, но не успел сделать буквально ничего… Зигсид снесло в сторону огромной стеной органической массы с острыми шипами, протаранив ею дерево. Чиканов! Тот появился в черном пиджаке и темных брюках как с иголочки. Ухмыляется… Его седые волосы аккуратно заплетены в мужскую косу, а взгляд демонстрирует презрение. — Надо же, надо же… Незваные гости пожаловали! — надменно произнес научник, спрятав кисти рук в карманы. Однако бой с бандитами мелкими сошками окончен. Их было то всего ничего… Очевидно, что главная угроза — сам Чиканов. Остальные были так, «свита». Или он просто решил отвлечь внимание, устроив подобную внезапную атаку… Бойцы спецназа выстроились в боевой порядок, а из-за поваленного дерева вышла побитая Зигсид… Улыбающаяся побитая Зигсид. Ее оголенный живот был испещрен ранами, но это нисколько не мешало ей, даже крови особо не было, хотя кто-то другой скорее всего получил бы ушиб внутренних органов в лучшем случае от такого удара. — Внимание! Вы окружены, немедленно сдавайтесь, иначе мы будем вынуждены применить силу! — последовало объявление. Чистая формальность, не более того. — Тс, а неплохо ты меня так приложил, гаденыш, видимо девятки уже становятся действительно сложными противниками, — сказала Зигсид, разминая шею. Чиканов криво ухмыльнулся и пятерней зачесал свою челку назад. Это стало будто бы спусковым крючком для прибывших бойцов, они открыли по нему шквальный огонь из автоматов. И в мгновение ока его силуэт стал размытым — его скорость стала просто невероятной… Мои зрачки, я готов поклясться, слегка расширились от страха, ведь его целью стали вовсе не спецназовцы, а мы. И предвиденье буквально завопило об опасности. Инстинктивно я направил кулак вперед, используя концепции и идеализации тела, и молниеносной войны… Чтобы столкнуться буквально с каменной стеной, от чего мне захотелось сразу же отпрянуть из-за нарастающей боли в мышцах и, кажется, сломанной кости, но я выстоял, стиснув зубы. Это был Чиканов, удар кулаком которого я встретил своим… Он надавил, начав продавливать меня… И в следующий миг мне уже пришлось отпрыгнуть, уворачиваясь от удара с ноги, рисковавшего отправить меня в больницу с переломами ребер, но благодаря вовремя начатому маневру уклонения лишь отбросившему меня за счет созданных силой и скоростью удара потоков воздуха. Чиканов явно хотел сказать что-то едкое, вот только его прервали. Огонь от Алины прервал ту тираду, которую он наверное хотел бы сказать… Одна проблема, пламя не причинило лидеру бандитов никакого вреда. А оно было горячим, очень горячим! От жара начался пожар, трава и деревья вмиг вспыхнули, чтобы быть тут же потушенными Чикановым, создавшим дождь из какого-то странного вещества очень эффективно ликвидирующим любые очаги возгорания. Ему явно не понравилась перспектива не дышать, чтобы не отравится парами угарного газа… Хотя, объективно, вряд ли даже это причинит ему какой бы то ни было вред. Без какого бы то ни было издевательства Чиканов начал биться всерьез, по крайней мере, в это хочется верить… Иначе тот факт, что он начал преобразовывать биологическую материю буквально из воздуха объяснять не хочется. Две огромные когтистые лапы снесли всех оперативников как пушинок. Только Зигсид смогла так исхитриться, чтобы избежать атаки. А затем он сосредоточил все свое «внимание» на нас, вот уж спасибо! Я подпрыгнул вверх, уклоняясь от созданных им в мгновение ока острейших шипов, способных пронзить тело взрослого мужчины насквозь… Он просто преобразует биологическую материю в различные иные вещества, что порождает особую опасность его способностей. Вдруг он решит создать яд? Или еще что похуже? Об этом даже думать не сильно хочется, но… Приходится. Иначе я буду беззащитен от угроз, которые он может воплотить в реальность щелчком пальцев. Идеализация тела, конечно, помогает уклоняться от создаваемых Чикановым буквально из воздуха новых и новых атак. Но у нее есть существенный недостаток — она очень быстро утомляет мозг. Такими темпами я просто выдохнусь через пару минут боя! Просто по той причине, что сражаюсь на максимуме своих возможностей. Я буквально чувствую, как в конфликте, мои концепции пусть и на тысячную долю процента становятся сильнее, развиваются, улучшается их понимание… Чиканов приготовился нанести удар по Алине и я понял, что не могу этого допустить. Ведь это будет означать по сути своей становление ее инвалидом, и это в лучшем случае… Думай, думай… И я придумал, как этого избежать! Не концепция молниеносной войны — она бы здесь не спасла. Нет, тут потребуется кое-что иное. Философская концепция принципиальной подвижности мира. Я не смогу рассчитать движение чего-то слишком объемного, но вот мое тело… Это опасно, но может помочь… Мгновение расчета и я переместился прямо к удивленному таким поворотом событий Чикановым, который однако оказался невероятно быстрым. Он перехватил мой кулак, усиленный созданной кинетической энергией, а после очень болезненно вмазал с ноги по ребрам, я отлетел на несколько метров назад и неприятно ушиб еще и спину, чтобы через секунду при помощи сальто увернуться от призванного добить меня удара сформированным из органической материи колом… Он целился мне прямо в сердце… Не похоже, что он шутит. Я приземлился на хрустнувшие от такого перенапряжения ноги и сплюнул кровавый комок… Вроде ничего не сломал… Вот только больше я такого повторить не смогу, хоть Алина успела отбежать. — Крысеныш, — сказал он, сплюнув от небольшой досады. Ему явно не понравилось то, что я помешал его плану. Аня куда-то скрылась и явно не могла помочь. Все же разницу в три уровня преодолеть практически нереально. Это даже не два или один… Это целая пропасть. Она может либо позвать на помощь, либо постараться обезвредить рядовых бандитов. Битва с Чикановым — не ее задача уж точно! Что делать? Чиканов решил покончить с самым опасным своим противником. То есть со мной. Он обрушил на меня удар сформированной лапы, от которой я уклонился перекатом, Чиканов же, отрастив крылья взмыл в небо. Ухмыляется… И я почувствовал слабость! Яд! Как он обошел идеализацию… — Вот и все, — произнес Чиканов, констатируя свою победу. Безусловно, еще бы минута и он бы дожал меня и так, т.к. я с трудом перенес его удар, но видимо он не захотел рисковать. Я упал на колени, едва-едва удерживая себя руками… Острые травинки впились в руки, но значимо ли это сейчас. Внутри начала поднимать голову ярость. На Чиканова, конечно же, но в первую очередь на себя… На свою слабость и немощность. Почему я не способен победить его?! Почему?! Я решил рассчитать последнюю атаку… Акт отчаянья… Я вновь воспользовался возможностью создания новых точек реальности… Я попытался уничтожить Чиканова одним ударом, но тот, будто бы почуял что-то на инстинктивном уровне и сбил мне прицел… Всего лишь кисть руки! Всего лишь кисть руки! Голова потяжелела, а из носа потекло что-то теплое… Кровь… Я перенапрягся… Создавать новое измерение, пусть и пустое по своей сути — явно не задача восьмого уровня… Внезапно размытая тень отразила что-то слившиеся в единую какофонию цветов для моего размытого зрения. — А вот это уж слишком, — послышался строгий голос. Я почувствовал, как Чиканов буквально до крошева скрипнул своими зубами. Кто это? Голос знакомый. Даже скорее очень знакомый. Немного высокомерный и величавый, одновременно мягкий и жесткий… — Кортес… Так и знала, что меня одну не отправят… — тихо сказала Зигсид, беря меня под плечо. Когда она успела приблизиться ко мне? Быть может она только это и делала, пока я и Чиканов сражались, чтобы вытащить меня в критической ситуации? С другой стороны это логично, ведь наша безопасность — ее ответственность. Ее явно не погладят по голове, если с нами что-то случится. Чистый прагматизм. Я почувствовал перемещение, и меня едва не замутило. Это Зигсид, по-видимому, подпрыгнула, отходя назад. Тем временем я постепенно начал приходить в себя, и вместо мутных кругов увидел таки всю ситуацию более-менее четко. Кортес в своем фирменном аристократическом одеянии стоял, придерживая цилиндр левой рукой. Он смотрел на Чиканова несколько настороженно, но тем не менее явно уверенно. Он сильный, точно сильнее меня. Мне кажется, они с Чикановым минимум наравне, судя по показанным Кортесом знаниям… Может быть, он и сильнее, ведь нет никакой гарантии, что он раскрыл нам все свои козыри и силы. — Призрак… — Чиканов состроил недовольную гримасу. Он знает Кортеса? Но откуда? И что это за странное прозвище? — Ох, амиго, тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? — спросил у него Кортес. И от его спокойного тона и холодного взгляда даже у меня пробежали мурашки по коже. Я забыл одну вещь. Зигсид и Кортес — убийцы, ликвидаторы. Они готовы идти по головам ради своих целей… И наши интересы просто по странному стечению обстоятельств совпадают. — Как будто бы тут есть те, кто будут об этом болтать, — пробормотал Чиканов. Кортес, я готов поклясться, дьявольски ухмыльнулся. Что же случилось с Чикановым? Мне конечно не жаль этого гаденыша, но как будто бы это что-то личное. По крайней мере после своей фразы он попытался вступить с Кортесом в бой. Правда, не очень удачно. Выращенная им из ниоткуда огромная лапа была перерезана у самого ее основания, а в центре груди главаря бандитов образовалось кровавое пятно. Тот сплюнул кровь… Что это за концепция? Чиканов явно понял, что с Кортесом и потенциальными иными подкреплениями ему не совладать, поэтому, отрастив себе крылья, ретировался. Кортес же, несмотря на свое явное превосходство в силах не стал его преследовать… Ох, чую, здесь опять замешаны какие-то интриги. Я поднялся на ноги и подошел к Кортесу. — Эм… Спасибо! — поблагодарил его я. Тот же в ответ улыбнулся… Ой, не нравится мне это… — Думаю, что эта битва повод удвоить тренировки… — произнес он с небольшими нотками садизма, поправив свой цилиндр. О нет… Придется серьезно поработать… Кажется у остальных такие же эмоции… Еще и отчет писать… Сколько же проблем! И все необходимо решить… А ведь мы еще планировали сходить куда-нибудь с Ирочкой!***
Архив КНБ. Некоторое время спустя. Мужчина в аристократическом одеянии с шляпой вошел в кабинет, куда имели честь зайти очень немногие работники органов госбезопасности. При этом он не чувствовал трепета или страха перед этим человеком. Ведь он был тем, кто по сути вырастил его, вывел из грязи приютского ребенка с потенциалом. Он был суров, но справедлив в воспитании. Он подарил ему идею и путь в будущее. Он сломал тысячи судеб, но при этом возвысил одну. Конкретную. И за это он будет ему предан, помогая в осуществлении его планов. Многие люди, описывая его, Кортеса говорят что он холоден как ледышка, буквально не испытывает никаких эмоций. Это позволяет ему с легкостью врать даже под «сывороткой правды» — особом наркотическом составе, разработанном специально для развязывания некоторых языков. В последнее время же он научился их очень хорошо имитировать. Радость, грусть, печаль, гнев… Но его привычка ходить с легкой раздражающей окружающих полуулыбкой осталась. Впрочем, Натан Мейсер, знающий своего подопечного как облупленного, давно уже привык к такой его причуде. Да и она приносила ему определенное садистское удовольствие, когда с Кортесом общались кто-то не из их круга. — Итак, что скажешь по ситуации? — спросил Мейсер своего подчиненного, положив подбородок на обнятый кистью руки кулак. Улыбка Кортеса несколько потухла. — Ваших… Ручных зверушек стоит, я думаю, обучить сдержанности и умению выполнять приказы. В том числе буквально, — Кортес увидел легкую тень недовольства на лице Мейсера и решил пояснить свою мысль, — Они не сдержанны. Я думаю что от одного из них произошла утечка в сторону Чиканова. Нет, не преднамеренное предательство, для того чтобы так все организовать они еще слишком юны. Я думаю что этот их лидер… Василий, он встречается с девушкой, чьи родители пропали несколько месяцев назад. После чего и она тоже стала «болеть», но при этом сблизилась с ним. Можно сказать с практически гарантированной уверенностью, что она работает на Чиканова. И именно ей он и разболтал все во время свидания. Мейсер, разумеется, уже знал об этом всем… Но увидеть безупречный анализ ситуации от Кортеса было достаточно приятно. Не зря учил… — А утечка от кого-то из органов? — спросил Мейсер. — Крайне маловероятна. Спецназ не знает, куда их везут. Их командир проверен едва ли не с рождения. Со стороны ваших «друзей»… Мелковато. Таким образом единственный, кто мог что-то слить на сторону — Шершин. Но у него кресло в прямом смысле зависит от успехов программы. А любая потенциальная травма может грозить ему большими неприятностями. Так что и этот шанс закрыт, — спокойно ответил Кортес. Мейсер улыбнулся. — Что же, прекрасный анализ, Кортес. Все именно так, как ты и сказал… — произнес Натан Моисеевич. Кортес качнул головой в левую сторону. — Быть может тогда просто концы в воду? Девке пулю в лоб, тело в реку и поминай как звали. Пацану же строгое предупреждение, чтобы не болтал больше, — предложил Кортес. Мейсер же покачал головой. — Увы, но ты не разбираешься в… Обычных людях. Смерть первой любви в таком возрасте воспринимается как нечто ужасное и мы навсегда потеряем его лояльность… Заниматься же перевоспитанием… Слишком затратно. К тому же эта роль уже занята другим проектом, — Натан Моисеевич закурил. Кортес слабо понимал Мейсера в такие моменты. Натан Моисеевич мог быть одновременно и жестоким, и мягким… Опыт подсказывал ему когда надо действовать кнутом, а когда пряником… — К тому же, очень скоро, я уверен, начнется эндшпиль этой ситуации… Все ставки уже сделаны, фигуры расставлены… Чиканов и его головорезы — пожертвованные пешки. Которые еще могут послужить гроссмейстеру. Они сделают за тебя, меня и любого другого чекиста всю грязную работу, по сути подарив нам лояльность всех объектов, — добавил Мейсер, чуть погодя. Воспитанник искренне восхищался коварству своего учителя. Он был готов поставить свое звание полковника, что именно его учитель и организует подобную «грязную работу» для бандитов… Точнее, подтолкнет их ее выполнить. — Натан Моисеевич, вы всегда были тем, кто определяет стратегию… Я же ее исполняю, не задавая лишних вопросов… Однако… Даже зная ваш недюжинный ум, мне все еще несколько странно находится в должности личного… Тренера одной команды. И по сути того, кто подчищает за ними, не ожидал, что служба так повернется! — сказал Кортес, позволяя себе искреннюю улыбку. Мейсер потушил сигарету в пепельнице и с хитринкой посмотрел на Кортеса. — Поверь мне, мой старый соратник, скоро все встанет на свои места. Я не делаю глупых или поспешных инвестиций, провалится эта команда — что же, будет найдена новая. Все жертвы и потери предыдущих лет скоро окупятся. Они уже окупились, но только исполняя такой план мы прорубаем дорогу в будущее, в новую эру. И мы суть те, кому суждено убрать мешающие препятствия, закалить тех, кто будет после нас… — абстрактно произнес Натан Моисеевич. Кортес же ценит свое место при «дворе» Мейсера, свою роль в его планах… Он был так воспитан. Да и зачем трепыхаться, если его благодетель явно еще долго будет оставаться у власти? — Я так понимаю, Россия станет первой страной в этом мире, которую действительно можно будет назвать «научной», — сказал Кортес, откидывая голову назад. Явно думая о чем-то. Впрочем он недалек от истины. Он хорошо знает своего учителя, его желания, цели и мотивы. Россия в отличие от предыдущих вех истории человечества очень бодро начала, вступила в новую эру. Конечно же, здесь неоценимую услугу Мейсеру, а через него и России (ассоциация себя с целой страной не пугает Натана Моисеевича, ведь люди подобного склада ума и опыта искренне считают что их благо, цели и идеалы ведут к благоденствию и процветанию государства и общества) оказали его «друзья». Птицы грядущего, как он их назвал про себя. Они уничтожили по сути своей то государство, которое в таком научном мире должно было еще больше закрепить свою гегемонию. Америку. Страну, отнявшую у него родителей… Тогда он с радостью помог им в этом деле. Но сейчас очень редко, но он начинает рефлексировать — не было ли это поспешной ошибкой: давать таким людям власть, влияние, силу? У него не было ответа на этот вопрос. И не могло быть. Америка с появлением научной силы, используя свой мощнейший потенциал уже к концу первого десятилетия нового двадцать первого века смогла бы подчинить своей воле весь мир, повести его дальше. И это лидерство не устраивало не только второго чекиста в стране, но и этих научников… Штайсер обратил все мечты о Pax Americana в пепел. Нью-Йорк и десятки других городов были уничтожены. Америка отброшена в развитии на столетие, буквально став региональной державой, какой была когда-то давно, полторы сотни лет назад. Погружаясь в размышления о своей роли в этом поистине эпохальном событии Мейсер невольно обратился к прошлому. 1970 год. Где-то в США. Воспоминания о былом. Мейсер будто бы перенесся в далекое прошлое, когда он был молод, горяч… И поглощен ненавистью. Пусть и тщательно подавляемой. Он прошел долгий путь. Кеннет научил его многому. Очень многому. Сдерживать себя — это был его первый урок. И самый болезненный. Старый чекист не щадил молодого человека, куя для себя оружие, верного сторонника. И его инвестиции оправдались. Мальчик вырос в юношу, превосходно владеющему несколькими языками, хладнокровного, коварного и жестокого. Кеннет оценил его усилия и взял с собой на опасное задание, которое должно было стать его дебютом… Кажется, что это противоречит логике, но тут… Повлиял его малый возраст. Как раз необходимый для этой миссии. Поручать ему ничего сложного кроме форс-мажорных обстоятельств никто и не планировал. Вся его роль сводилась к тому, чтобы подружится, а в идеале соблазнить дочь профессора Нью-Йоркского университета Алана Глэдли. Для того, чтобы не выделятся в потоке ему «скинули» несколько лет. Зачем КГБ профессор? Да, его исследования на благо СССР были бы полезнее, чем на благо США, но посылать целую группу ради этого… Глупость? Нет, вовсе нет. Ведь Алан выпустил джина из бутылки. Он первым сделал нечто ненормальное для самой сути этого мира. Он изобрел сыворотку. Сыворотку сверхчеловека, способную даровать принявшему ее невероятные физические параметры. И вот ради ее получения КГБ было готово пойти на любую подлость и хитрость. Всякий человек слаб, оказалась слабость и у «несгибаемого» Глэдли, который все еще не работал на Американское правительство лишь по той причине, что был слишком известен, а организация «очень несчастного случая» имела риск утраты уникальной технологии. Ибо Глэдли был не дурак, и рецепт держал у себя в голове. Таким образом он стал незаменимым. Потому что повторить его сыворотку почему-то не получалось. Какими танцами с бубном она получается — неясно. Но задача поставлена простая: раздобыть. И это проще всего сделать через его дочь. Правительство, конечно, могло бы попробовать угрожать ей, но… Что если разозленный отец вытащит все грязное белье наружу… А еще хуже — передаст рецепт сыворотки всеобщей огласке? Но не только в этом было дело. У Алана был очень болезненный компромат на одну важную шишку в ЦРУ, курирующую как раз взаимодействие с ним. И он старался всячески сделать так, чтобы информация о его преступлениях не стала достоянием не только общественности, но и его высокого начальства. Поэтому то он и пошел на сделку с Аланом. Доза в обмен на полное молчание. Вот только очень скоро по источникам КГБ об этом всем прознают и другие спецслужбы, которые вполне могут и прогнуть своенравного профессора. А этого важно не допустить. Вскружить голову девушке, которой только недавно исполнилось восемнадцать и не обладающую жизненным опытом, было довольно просто. И довольно приятно, чего уж греха таить. После окончания этой работы — он просто перевез ее в СССР как гарантию молчания профессора и бросил. Она его более не интересовала. Вплоть до того, как он не узнал, что она стала исследователем научников, пойдя в чем-то по стопам отца… Впрочем, это уже история иного порядка. Он же во время этого задания получил главное. Месть. Приговоривший его родителей к смерти судья здравствовал и продолжал свою практику, готовясь перейти в верховный суд… Что же вскоре США потрясло жестокое и невиданное убийство федерального судьи и всей его семьи. Он не пощадил даже его еще маленькую внучку. Ведь он такую пощаду ему не сделал… Однако именно после этого его отношения с Кеннетом охладились. — Ну что, ты доволен? — спросил он тогда, постукивая пальцем по бокалу. Тогда он, разумеется, ответил «да». Мейсер был счастлив. Вот только Кеннет наградил его таким взглядом, что он тогда реально задумался о написании завещания. Но пронесло. Видимо, старый чекист решил, что не стоит карать оружие, в которое вложил столь много… И лишь много позже он понял этот взгляд. Презрение к зверю. Кеннет действительно верил в советскую идеологию. И для него убийство детей было мерзостью. Даже ради всеобщего блага… А уж ради мести — тем более. Я же как прагматик тогда абсолютно не понимал его… Только сейчас, в его возрасте, я кажется стал чуть сентиментальнее… Видимо, свойство возраста. Операция же завершилась абсолютным успехом — сыворотка была получена, более того ее успешно применили на том, кого мы тогда звали Фриджером… Чтобы спасти его жизнь от смертельного ранения, нанесенного ему одним из обладателей сыворотки… Иронично… Ведь именно эта рана окончательно родила легенду. Того, кого позже будут звать агентом Тайфуном.***
— Натан Моисеевич? — Кортес обратил на себя внимание, прервав размышления Мейсера. Тот же лишь вздохнул. Кажется, он все-таки стареет. Уже не может уследить за тем, как сам собой погружается в прошлое. А смотреть ему необходимо в будущее. — Все нормально, просто воспоминания… России, чтобы просто оставаться на месте в новом мире требуется очень быстро бежать вперед. Такова правда. А что же мы видим сейчас? Америка под руководством Симмонса возрождается из пепла. По сути ей правит один научник-диктатор. С абсолютно преданным ему правительством. И я очень сомневаюсь, что он не сможет сделать точно таким же преданным себе и весь народ. Европа справляется со своими внутренними проблемами и также приближает к власти могучих научников. Сильнейший научник Англии герцог Скоттерленд недавно стал премьер-министром от Консервативной Партии. Стремительно идет в будущее Япония… И пусть целое государство научников и оказалось уничтожено Штайсером — его наследие явно может аукнуться… Развивается и Индия своим особым философским путем. А главное — Китай. Они превосходят нас по научникам десятого уровня в четыре раза, по населению в целом в десять… А их сильнейший научник мало того, что два года назад уничтожил секту Апостола, научника, которого в течение пятнадцати лет считали единственным способным сделать Штайсеру хоть что-то, так сейчас стремительно подходит к уровню Лидовой, если уже не превзошел ее! А она была нашим козырем, гарантией, что другие страны даже в случае провала политического руководства России не осмелятся откусить что-то видимое и действительно значимое. Поэтому, чтобы закрепить свой статус в мире России жизненно необходимо взрастить талантливое поколение научников… Ради лучшего завтра. И для государства, во исполнение этой мечты не жалко положить на алтарь и тысячу судеб, — хладнокровным и убийственным тоном произнес Мейсер. Кортес все объясненное Натаном Моисеевичем отлично понимал. Иначе бы его не было в этом кабинете. Ведь в оперативниках такого уровня ценится не только слепые исполнительность и преданность, но и острый ум. — Значит, моя задача просто приглядывать, чтобы когда ситуация накалится до предела, ваших ручных зверушек не забили раньше, чем они раскроются… По крайней мере… Всех. Потеря одного или двух… Допустимая жертва ради развития остальных. Понятно. Будет сделано, — сказал Кортес. У него не возникло никакой привязанности к подопечным. Они были для него столь же безразличны, как и любой случайно встреченный на улице человек. Это в чем-то обычная психологическая защита для того, чью психику буквально сломали в подростковом возрасте, чтобы вылепить из чистого листа нечто новое. — Все верно. Гибель кого-то дорогого для них даже желательна… Это будет крайне полезно для их развития. Вот только ни в коем случае не стоит пытаться это сделать твоими руками. Потому что научники, достигая высоких уровней могут научится заглядывать не только в будущее, но и в прошлое. А обозленный научник-подросток с комплексом «меня все предали», тем более высокоуровневый, это и загубленный потенциал и время, силы… В общем одни убытки, никакой выгоды, — ответил Натан Моисеевич. Эти слова дались ему с некоторым укором в глубине души — наследие наставлений Кеннета. Но ничего мешающего работе. — Значит, просто ничего не делаем… Ну, тем лучше. И последний вопрос, Натан Моисеевич, планирует ли Россия присоединиться к всеобщей охоте на самого большого тигра планеты? Которую возглавляет Китай… — спросил Кортес. — Нет. Ни в коем случае, мы не будем играть в партию с Китаем, где они рассчитывают повести весь мир за собой к единству под своим началом… У нас есть куда более амбициозные варианты, — ответ Мейсера звучал тверже любой стали. Кортес не выглядел удивленным ответом… Хотя даже его проняла категоричность Натана Моисеевича, всегда ищущего союзников среди врагов ради того, чтобы поссорить их между собой. — Юлиус Штайсер — сила природы. Каким бы могучим не был «Дракон Востока» — ему не победить. Моя задача — подготовить страну к будущему. И отталкиваться от реальности, а не от фантазий одного мальчишки, — добавил Мейсер, немного смягчившись. Кортес задумался, а после решился… — А что будет, если чудо все же случится? — настоял Кортес. — Тогда этому миру наступит Конец. Даже у холодного и равнодушного Кортеса пробежали мурашки от этого ответа. Сказанного с печалью человека, который уже начал уставать от этого всего… Но который осознает, что осталось недолго. — Понял, прошу прощения за свое любопытство, — извинился Кортес. Мейсер же лишь кивнул ему и отослал. Кортес изящно поклонился, приподнимая цилиндр, и исчез. Он дал ему все рекомендации и наставления… Скоро ему предстоит очередная встреча со своим «заклятым другом». И на ней определится многое. Если не все.***
Василий Князев. Некоторое время спустя. Вторая битва с Чикановым оказалась еще более отрезвляющей чем первая. Потому что косвенно она не была прям совсем уж спонтанной. Да, нас подстраховывал Кортес, но по сути он не вмешивался до того момента, пока не стало окончательно понятно, что я проиграл. Мне повезло благодаря идеализации тела обладать повышенной регенерацией, иначе пришлось бы худо. Ничего не сломал, но пара трещинок были точно. И это напрягает… Раньше я как-то без травм обходился! А тут не получилось… И страшно подумать, что случилось бы без Кортеса. Все же несмотря на все бахвальство — мне остро не хватает личного могущества. Да, научников, которых я не могу победить мало… Но как раз они то и могут свернуть меня в бараний рог. Ведь будь битва один на один, я бы продержался куда меньше. Он бы меня просто уничтожил. Да и даже так, отвлекаясь на Зигсид и Алину — мое поражение было неминуемым… Я вновь ощутил прогресс от использования своей научной силы, но его все еще недостаточно. Все эти переживания не позволяли мне нормально учится после небольшого, ммм, отпуска от школы в три дня. Все же надо было восстановиться после такого. Я не чувствую себя уверенно. Первая встреча с Чикановым, хотя и была душем холодной воды все равно не была такой… Подавляющей. Все благодаря Безухову, показавшему ничтожность девятого уровня перед одним из сильнейших научников планеты. Сейчас же Кортес позволил мне полностью проиграть. Черт. Опять весь урок провел в своих размышлениях и ничего не ответил! Еще я пытался придумать способ победы над Чикановым… И ничего из придуманных мною хитрых концепций не сработало бы, судя по показанному им уровню. Да и все ранние заготовки оказались бесполезными… Ну кроме создания новой реальности. Но я не могу ее долго использовать — я итак, едва ли не умираю от использования такой мощной силы. Поэтому лучше не экспериментировать, если ситуацию можно разрешить каким-нибудь иным образом. Почему мне в голову только и приходят как идеи, каким образом я мог бы продержаться в битве с Чикановым еще больше? Если бы я ушел в глухую оборону и попробовал заранее сделать что-то со своей мобильностью, например разработать концепции связанные с полетом — битва вполне могла бы затянуться. Вот только дало бы это какой-то реальный и полезный эффект? Нет. Я бы проиграл в битве на истощение… Потому что младше на целый уровень. А Чиканов ведь еще и опытнее. В общем проблем миллион… — Вась? Что с тобой? Все нормально? — послышался приятный голос, отвлекший меня от моих размышлений. — Да уж, дружище, ты совсем в себя закопался, — второй голос рядом… Ира, Костя? Ох… Я видимо действительно слишком задумался. Что уже перестаю обращать внимание на реальность. Иронично, что меня раньше дразнили «блаженным», а я теперь подтверждаю это. — Ох, простите, я видимо все никак не могу отойти… Чудом же спасся! — ответил им я, массируя виски. Костя цокнул, а после почесал заднюю сторону шеи, нарочито приблизившись к моему уху. — Знаешь, когда тебе красивая девушка весь урок строит глазки, а ты ее едва ли не игнорируешь, это порождает не самые хорошие ассоциации… — произнес он с, я готов поклясться, похабной улыбкой. Язва! Хотя в чем-то он определенно прав… И это несколько напрягает. Мне не хочется обижать Иру. Она хорошая девочка и верная подруга! И она могла пострадать, если бы не Зигсид… От этого становится немного грустно. Ведь в чем-то они правы — нам просто опасно встречаться за пределами школы. Я не думаю, что Чиканов и его головорезы после боя с Кортесом оставят свои попытки меня достать, если я буду подставляться. В конце концов фактор дурака с инициативой исключать нельзя… А если Ирочка пострадает — я себе этого никогда не прощу. Видимо придется ограничится общением по телефону… Надеюсь, Ирочка поймет всю серьезность ситуации! Должна, ведь на нас напали, когда мы были вместе. — Да, может быть пойдемте в столовую? У нас большая перемена, как никак! — попытался я сменить скользкую тему. В столовую мы дошли буквально за пару минут, после чего разместившись у небольшого столика, заказали себе еду… Не нравятся мне, правда, их лица… Такое чувство, что меня сейчас начнут допрашивать. — Итак, а теперь прекращай хандрить и рассказывай, что произошло, — сказал Костя, смотря на меня серьезным взглядом. И вот как ему признаться? Что я слаб… И… Опасаюсь новой встречи с Чикановым. Потому что она может оказаться роковой… Ибо я просто не могу его победить. Он сильнее, но при этом не так, чтобы я могу это почувствовать, а нас разделяет целая пропасть. — Я опять проиграл, я смог его ранить… Но это все… Мои концепции были будто бы бесполезны. Если бы не внешний фактор — я бы там просто умер… — ответил я с трясущимися руками. Бабушка и мама очень боялись за меня и провели очень длительную воспитательную беседу. Про оценку своих сил… И то насколько этот мир может быть действительно жесток. И что Чиканов, какой бы гадиной ни был, все же не худший представитель рода человеческого. А я постоянно влипаю в неприятности в последнее время. Да, такова моя работа, но самое страшное — моя работа стала действительно опасной… И я вряд ли смогу уже «выйти из игры». Просто потому что я уже крайне болезненно щелкнул Чиканова по носу, арестовав Красного Демона. Такое бандиты не прощают. А лишь забывают до того момента, пока не смогут отплатить. И тут мне прилетела пощечина! Ауч! Неприятно! Костя взял меня за грудки и приподнял. — Вася, я тебя не узнаю. Ты всегда был очень смел и храбр, ты подавал мне пример, как себя вести, я подумываю вступить в программу «Хранители» именно видя тебя и как ты изменялся с нелюдимого застенчивого мальчика в человека, готового защищать других и неравнодушного к чужим бедам! А что я вижу сейчас? Ты расклеишься из-за первой трудности на своем пути? Чиканов — лишь локальный злодей! Он не угроза миропорядку! Вспомни, что говорил мне еще в начале года! Что твоя мечта: стать настолько сильным, чтобы быть способным прогнать какого угодно злодея! Даже если чертов нацист явиться по наши души! — экспрессивно рассказал мне Костя все что обо мне думает. Почему-то слова моего лучшего друга хотя и вызвали определенный отклик глубоко внутри меня, но подсознательно я будто бы отвергал их… Я начал действительно бояться Чиканова. — Я… Постараюсь… Мне нужно больше учится и стараться развивать свою научную силу… Я думаю, что немного зарвался. Уже несколько лет как я получил свой восьмой уровень, при этом я хотя явно стал посильнее, но не на порядки уж точно… Скорее появился нужный опыт, но не мотивация… — промямлил я. Костя вздохнул и отпустил меня. После же он присел на свой стул. — Тебе нужно просто подумать, чего ты хочешь… Знай, я, Ира… Да и твои товарищи по команде явно не против будут тебе помочь. Подсказать, поддержать… Спроси у вашего куратора в конце концов, если там что-то секретное! — продолжил он. А ведь он прав… Спросить у Шершина или Синицына совета как минимум будет полезно. Николай Степанович может дать хороший житейский совет, а Григорий Антонович как справится со стрессом от этого всего… Он же из органов и как раз скоро вернется из какой-то внеплановой командировки. Доверять Зигсид или Кортесу… Немного страшно. Есть предчувствие, что за шаг влево — они меня могут спокойно убить. И ничего им не помешает. С такими людьми сложно работать. — Вась… Я же тоже седьмой уровень, может быть я могу тебе что-то подсказать по своей специальности? Да и, быть может, если ты что-то объяснишь мне — ты сам будешь лучше понимать суть концепции? — сказала Ира. Хорошая идея… Ира так может на восьмой уровень прорваться! А это уже будет величина. Однако есть одно Но. — Ребят, спасибо вам… Что вы есть. От ваших слов мне стало полегче. Я постараюсь справится с этим всем. Что-то я раскис. Ир, я не знаю, где нам нормально встречаться кроме как в школе. Ты же сама знаешь, что другие места небезопасны, — ответил я. Я не хочу подвергать Ирочку риску из-за своего эгоизма. — Я могу приходить к тебе домой… — сказала Ира. Я покраснел, а Костя снова улыбнулся и, сказав тихо, «Ну вы, голубки, поворкуйте, а я пока принесу нам еду» пошел за нашим обедом. — Но… Я боюсь, как бы нам обоим допрос не устраивали в таком случае… Родители, — неуверенно произнес я. Ирочка ноготком провела по своему подбородку. — Но у тебя же есть вторая квартира, КНБшная которая… Может быть там? Я не думаю, что бандиты знают о ней что-либо или следят. По крайней мере это было бы нелогично. Да и ГБисты следят за ней почти гарантированно, поэтому в этом плане все должно быть нормально, — ответила мне Ирочка. А ведь это действительно логичный выход! Так можно и нравоучений избежать и поучится вдоволь! Да и встречаться просто… — Да, хорошая идея… Давай тогда, когда тебе будет удобно? — сказал я, понимая, что девушка должна придумать хороший повод, чтобы отпросится. Я-то всегда могу на «работу» сослаться! Ирочка улыбнулась и поправила свои золотистые локоны. — Я думаю можно прямо сегодня… Или завтра, если сегодня не можешь. Я сказала родителям, что буду поздно, так как буду с подругой, — добавила Ирочка, оперев голову на руку. Надо же… Неужели она это все продумала? Хм, сегодня будет совещание по программе — думаю, это неплохой повод задержаться… — Да, давай сегодня тогда, у меня как раз после школы совещание… И оно может же немного затянуться! — произнес я с внутренним облегчением. Кажется, я выхожу из этой меланхолии… Вон уже Костя несет нам три порции! Научная сила помогает! Что же — думаю пообедаем! Жизнь продолжается, и она прекрасна! А сегодня вечером еще и с Ирочкой встретимся! Все будет хорошо, я верю в это… Вот только нехорошее предчувствие, подавляемое мною будто бы кричало о грядущих проблемах. Это просто разыгравшаяся паранойя. Все будет прекрасно!