Blue Eyes Tell

Что бы ни случилось, ни за что не играй в мои игры, Я слишком много лет был королём боли. Чтобы заполучить контроль, придётся всё потерять, Продать себя для спасения души. Вызволи меня из плена демонов, сидящих в моей голове. Вызволи меня из плена возлюбленных, бывших в моей жизни. Вызволи меня из плена демонов, сидящих в моей голове. Вызволи меня, вызволи меня, вызволи меня, Вызволи меня. (Слова песни 30 Seconds To Mars — Rescue Me) — Пять минут уже прошли! — влетел бешеным вихрем Юнги, после того как они с Тэцу договорились, что, если через пять минут его не будет, Юнги поспешит на помощь, как два известных бурундука. — Какого хрена? Представшая перед глазами картина никак не укладывалась в его умной голове, понапридумывавшей различные сценарии того, что могло бы случиться с Тэхеном. Один хуже другого. Но только не то, как в его прелестного мальчика наглым образом впивается Намджун, а Тэхен висит в его объятиях как безмолвная кукла. Возмутительно. Уверенным движением Юнги впечатывает свой ноющий кулак в и так побитое Хосоком лицо Намджуна, заставляя того отшатнуться и уставиться на Мина сумасшедшими глазами. — Поумерь-ка свой пыл и отвали от Тэхена, — Юнги самодовольно наблюдал, как Наму пытается совладать с собой, зная, что с сыном партнера его отца, к тому же крышующими друг друга, лучше не связываться. Так Юнги, ко всему прочему, уже успел «наладить контакты» с другими группировками, с которыми еще не успел сам Наму. — А то что? — не выдержал Наму, хрустя шейными позвонками. — Нашел нового мальчика, а старых куда подевал? Расползлись от тебя к другим мужикам? Юнги лишь нагло улыбался, посмеиваясь внутри. Слова Намджуна больно укололи Тэхена между ребер, заставляя его смотреть на Юнги с горькой смесью обиды и злости. Юнги крепко прижал к себе застывшего Тэцу, который не ожидал от него такого, привлекая всеобщее внимание публики. — Тэцу — мой человек. И я не позволю, чтобы какой-то сопляк трогал того, кто принадлежит мне. Сердце Тэхена бешено застучало, разбиваясь о грудную клетку, предательски поддерживая ритм сердца Юнги, бившись в унисон. — А то я не знаю, сколько ты своих людей кинул на произвол судьбы, — Наму всё больше заводил Тэхена нежели пытался разозлить Юнги, у которого менталка давно была защищена отличным бронежилетом от различных мудозвонов, появляющихся на каждом шагу Мина. — Ты бы отдал мне мою вещицу. Намджун попытался вырвать Тэхена из крепких объятий Юнги, но тот резко толкнул неугомонного парня в грудь, всё больше накаляя обстановку. Никто к своему благоразумию не лез к ним, лишь наблюдал со стороны, либо снимал на телефон. Не часто встретишь студента в школьной компании. Особенно если это не кто иной, как сам Мин Юнги, который был когда-то президентом класса, президентом юридического кружка и кружка Тхэквондо. Но и занудой он не слыл, будучи королем всех вечеринок, водясь с самими отбитыми группировками Токио. Мин во всем был лучшим. Намджун всегда пытался угнаться за ним, но вечно проигрывал, а тут еще и его братец двоюродный нарисовался. Чон Чонгук. Который пиздец как напоминал ему Мин Юнги. Правда Чон был слишком правильным, что еще больше выводило Намджуна из себя. Чимин, как вода ускользал из пальцев Намджуна, как бабочка, летевшая на огонек Чонгука, так и этот выскочка Юнги теперь пытался заграбастать себе ледяного самурая. А что еще больше бесило бедного Намджуна, так то, что эти недотроги, Чим с Тэхеном, охотно шли к этому ебучему семейству Мина и Чона, а ему приходилось жопу рвать, чтобы приманить себе самурая с синеглазкой. Одна сплошная несправедливость. — Во-первых, Тэхен не вещь, во-вторых, он — мой, в-третьих, будь-ка со мной поуважительнее, — выпустив Тэцу из своих объятий, с каждым произнесенным словом, Юнги сильнее тыкал в накаченную грудь Намджуна, вызывая дикое недоумение и злость в глазах парня. Срываясь с катушек, Наму схватил Юнги за рубашку, притянув к себе, вызывая самодовольную лисью ухмылку на лице Мина, который повелительно смотрел и ждал, что же Наму предпримет дальше. — Во-первых, ты не лучше меня, чтобы я тебя должен был уважать, во-вторых, ты не называешь людей вещами, но поступаешь с ними также как я, в-третьих, пошел на хуй, — Наму разъярённо выплевывал каждое слово в лицо улыбающегося Юнги, привлекая все больше внимания подростков, в особенности друзей из своей группировки, которые не прочь были затеять драку. Даже Хосок напряженно смотрел на них, отрываясь от очередной девочки, а Джин с любопытством и некоторым восхищением наблюдал за Намджуном. Юнги молча сверлил Наму взглядом, не успев понять в какой момент Тэхен толкнул его в сторону и налетел на ошалевшего Намджуна, начав того неистово бить по лицу, хватая за шею. — Это — за меня! Это — за Чимина! Это — за Юнги! За Чонгука! За всё! — рычал Тэхен, сопровождая предложением каждый удар, в который он вложил мучавшую его всё это время обиду и душевную боль. Юнги стоял пораженный, наблюдая за своим разъяренным тигренком, которого никогда не видел настолько разозленным, словно его внутренний зверь вырвался на свободу, вечно сдерживаемый в клетке. Истинный самурай. И был весьма удивлен, что Намджун даже не сопротивлялся, только лишь пытался удерживать Тэцу руками и уворачиваться от ударов. Будто бы он так долго этого ждал. Движения Тэцу настолько завораживали Мина, что тот чуть было не открыл рот, повернув голову вбок, пока не увидел приближающегося длинноволосого красавчика с утонченными чертами лица во всем кожаном, с серебряным кастетом на руке. Тот явно был настроен недружелюбно. Сильно пнув ногой Тэцу под дых, красавчик стащил его с Наму, припечатывая к первому попавшемуся столу, пытаясь утихомирить его. А Намджун, поднявшись, ни с того ни с сего попёр на Юнги, несильно задев челюсть, так как реакция у Мина была отличная, и тот со вздохом пошел разбираться с Наму, принимая участие в данном мордобитии. Зрители были в восторге. Звук хлопнувшей двери и на пороге появляются Чонгук с Чимином и Мизуки, охреневающие от орущей музыки, танцев, выпивки и затеянной драки в центре зала. Мизуки закричала что было сил, ненароком привлекая внимание Хосока. Чонгук же, недолго думая, полетел защищать брата от вцепившегося в него Намджуна, а Чим, поднимая валяющуюся биту, направился к кожаному красавчику с кастетом, который разукрашивал им лицо Тэхена, проигрывающего в их поединке. Несильно ударив красавчика по спине, от чего тому пришлось рыкнуть от боли, Чимин оттащил его от Тэхена, узнавая в нем самого главного в том синдикате, к которому принадлежал Намджун. Чимин часто видел этого парня в квартире Намджуна и на разных тусовках, когда был с ним. Тэ, сморщившись от боли, сполз на пол, схватившись за ребра. Красавчик одним ударом припечатал Чимина к стене. Затылок противно заныл, а уши заволокло гудящей пустотой, словно он погрузился в вакуум. Ожидая следующего удара, Чимин попытался скрестить руки, поставив защиту, но в следующую секунду красавца снес подлетевший Чонгук, повалив того на пол. Хосоку все это начинало порядком надоедать, особенно когда к нему подбежала взволнованная Мизуки, умоляющая всё это прекратить. Хосоку она, по-чесноку, очень нравилась. Мизу редко приходила на тусовки Хосока, так как Чонгук не был любителем крутых вечеринок, но каждый раз Хосок крутился около нее волчком, несмотря на наличие его многочисленных подружек, а у Мизуки — Чонгука. Да и подошедший, также весь в кожаном, младший брат красавца по прозвищу НиКи тоже устало смотрел на развернувшуюся потасовку, которого только недавно впустили в свою компанию. Он уже прослыл тем, кто, в отличие от импульсивного лидера-брата, имел холодный разум и здравый рассудок, закатывая глаза на всю эту бестолковую бойню. НиКи полез разнимать брата и Чонгука, в то время, как Хосок направился к уставшему Юнги с побитым Намджуном. После того как всех разняли и разложили по разным диванам, Намджун, плюясь кровью, зашипел на Хосока: — И ты простишь Мину всё то, что он сотворил с твоим любимым старшим братом? Юнги, вытирая кровь с виска, утомленно закатил глаза, гневно взглянув на Наму. — Вот любишь ты копаться в чужом грязном белье, вытаскивать трусы и нюхать их, как гребанный фетишист. Хосок уныло простонал, закрывая лицо ладонью и покачал головой. — Хосок, но он же практически покончил с собой! — зарычал Намджун сквозь боль. — Заткнись! — Хосок громко осадил Намджуна, полоснув того недобрым взглядом. Тэхен пытался вникнуть в их разговор, рвано дыша, но тихо застонал, глубоко вдохнув и почувствовав на себе теплые руки, бережно прижимающие к себе. — Я забираю своего мальчика с собой, — твердым голосом произнес Юнги, приподнимая Тэхена с дивана. — Кенто Ямазаки, — Мин обратился к красавчику, который практически не имел последствий от только что произошедшей разборки. — Да, Мин Юнги, — красавчик явно улыбался, думая о чем-то своем, приобнимая брата. — Я думаю нашим отцам не нужны проблемы их детей. Будь аккуратнее, — Юнги тихо предупреждал, отлично зная, что семья Ямазаки сотрудничает с семьями Мина и Чона. — Да, любимый… — подмигнул ему Кенто, лучезарно улыбаясь. — Только вот, как я знаю, синеглазка то наша. Точнее, Намджуна. Чимина забило крупной дрожью, вспоминая, что просто так от якудзы не отделаться, тем более, когда ты так непредусмотрительно сжег тачку своего парня. — Я так не думаю… — вмешался Чонгук, вставая рядом с сидящим на диване, прикладывающим руку к больному затылку, Чимином. — Пусть идет… — внезапно перебил всех Намджун. — Правда я ему скажу пару ласковых перед уходом. — Ты уверен, что он не владеет личной информацией Кёкуто-Кай? — Кенто с подозрением уставился на Чимина, который часто был замечен в компании с Наму. — Уверен, — кивнул Наму, вытирая разбитый нос. — Мы уходим отсюда, — сказал Юнги приказным тоном, помогая прихрамывающему Тэхену выйти из дома Хосока. Мизуки, попрощавшись со всеми, включая хозяина дома, который всё время ей подмигивал, ждала Чонгука. Чонгук же, не сдвинувшись с места, в свою очередь ждал Чимина, которому ехидно улыбаясь, что-то забористо шептал Намджун, притягивая к себе ближе за шею, от чего Чон порывался бесцеремонно вмешаться. — Голубушка мой, машина очень дорогая, сам понимаешь, твоя драгоценная задница столько не стоит, поэтому будь добр, заплати мне за тачку, я уж не знаю каким образом ты достанешь деньги, это только твои проблемы. Школа танцев твоих родителей может пострадать… Помни об этом, — Чимин нервно жмурился от шершавого языка Наму, специально задевающего его ухо, слушая все, что шептал ему Намджун. — Есть еще способ вернуть должок, вернись ко мне, всё просто. — Никогда, — резко ответил Чимин, поджимая губы от закипающей внутри ярости. — Тогда пострадает школа твоих родителей, а потом и ты сам. Мне нужны деньги либо ты, — Наму звонко шлепнул Чимина по заднице, отпуская от себя, вызывая дикое желание Чонгука еще раз проехаться кулаком по и так изрядно избитому лицу Намджуна. — Эй, Тэхен! — окликнул Наму, подбирая валяющуюся серебристую биту с пола. — Ты кое-что оставил. Чуть не сбив с ног зачарованно глядящего Хосока, Мизуки подскочила к не ожидавшему ее Намджуну и выхватила биту, побежав обратно к ребятам, словно Харли Квинн, забывшая свое главное оружие.

***

По пути домой все пятеро молчали, провожая взглядом проплывающие в окнах машины окрестности уже успевшего потемнеть Токио. Юнги постепенно набирал скорость, рассекая ночной осенний воздух, приоткрывая окно своего черного ниссана. Тэхен, сидевший рядом с ним, устало прижимался лбом к стеклу, разглядывая своё распухшее лицо, а заодно и мягкие черты лица Юнги, отражающиеся в нём. Жесткий взгляд и нахмуренные брови. Любимые губы, сжатые в тонкую линию, внезапно изогнулись в приятной полуулыбке, а темные глаза старшего встретились с тэхеновыми, ловя его любопытный взгляд. Тэ сразу же отвел глаза, внимательно рассматривая побитые костяшки на пальцах, к которым вот-вот уже прикасались теплые руки Юнги, нежно поглаживая их. В ребрах опять неприятно кольнуло и захотелось отодвинуться в сторону, лишь бы Чон, Чимин и Мизуки не заметили их прикосновений. Дыхание перехватывало от каждого легкого касания длинных пальцев хёна, заставляя краснеть. Тэ попытался отодвинуться, но Юнги проворно переплел их пальцы, потянув на себя парня, падающего в тот же самый момент на его плечо. Тэхен чуть было не застонал от боли, но не смог, наблюдая за ухмыляющимся Юнги за рулем, как ни в чем не бывало смотрящим на дорогу. Сказанное Намджуном о Юнги и брате Хосока, и этот непонятный типок Кенто, назвавший Мина любимым никак не выходили из головы Тэцу. Тэ в очередной раз попытался отодвинуться, но Мин не позволял, держа его за руку. Наконец, Тэхен позволил себе отбросить все мешающие ему мысли и расслабиться, засыпая на любимом плече. А точно ли оно любимое? Тэ не знал… Да и знать не хотел… А зачем? Если сейчас так тепло и спокойно в груди. Высадив Мизуки около ее дома, подождав пока Чонгук ее проводит до квартиры, парни поехали дальше к дому Юнги, который находился в том же районе, в котором жила и Мизу. Юнги ускорился и завилял по дороге, обгоняя скучные машинки, еле ползущие по дороге, ведь сама ночь благоволила разогнаться до двухсот, что Мин и сделал, ловко дрифтуя на поворотах. Чимин не выдерживал, каждый раз припечатываясь больной головой в грудь рядом сидящего Чонгука, цепляясь за его рубашку. В какой-то момент Чону это надоело, и он зажал его в свои крепкие объятия, аккуратно придерживая за голову. Пак часто задышал от вернувшейся головной боли, от знакомого аромата кожи, который тот с жадностью вдыхал, пытаясь вызвать в своей памяти потерянные кусочки никак не складывающегося пазла. В ту же минуту Чонгук сморщился от боли, перед глазами заплясали разноцветные мурашки, знакомый силуэт, светлые волосы, голубые глаза. Чонгук застонал, крепче прижимая Чимина, как внезапно же всё прекратилось, видения ушли, а впереди лишь собственный кузен за рулём с заснувшим на его плече Тэхеном, да Чимин рядом, что-то печатающий в телефоне. Скорее всего родителям пишет, что останется снова ночевать у Юнги — предполагал Чонгук, бесконтрольно зарываясь в темные волосы Чимина, легонько поглаживая больной затылок. Чимин: Джин хён, у меня к тебе огромная просьба Джин: Вау, неожиданно, зайчик, и какая же? Чимин: Мне нужны деньги Джин: Это то, о чем я думаю? Чимин: Да, хён Джин: Ты серьезно?! Чимин: Серьезнее не бывает Джин: Тогда поздравляю с дебютом в кино, жди, я напишу тебе где и когда Чимин: Спасибо, хён