Стелла пробыла в Эйвонли ещё неделю, после — было пора уезжать. С ней должны были поехать миссис и мистер Линд. Сегодня пришло письмо и посылка от Мэри и Джеймса Линд.
— Мы задержимся в Шарлоттауне до следующего дня. Так что, ты остаётся на ночь в Блайта и Лакруа, — заранее предупредила Эмму бабушка. — Я с ними уже договорилась, надеюсь, ты проявишь уважение к их милости.
— Ну конечно же! Я буду очень рада остаться у них.
На следующий день Гилберт с Эммой проводили уезжающих.
— До скорой встречи, Эмма! — попрощалась Стелла и подруги обнялись.
— Ещё раз спасибо, что согласились принять Эмму, передашь мою благодарность Башу с Мэри.
— Ну что вы, миссис Линд. Всё в порядке, нам не сложно. Тем более, это только на один день и, вообще, Эмма нам уже как родная. — лучезарно улыбнулся Блайт.
Когда поезд двинулся, Эмма и Гилберт отправилась домой.
— Мы дома, — отозвался Блайт. — Мм, как вкусно пахнет!
Запах из кухни доносился по коридору аж к задним дверям, через которые и вошли друзья.
— Яблоко и корица? — облизнула губы Эмма.
— Приветик. Да, я сегодня решила приготовить яблочный пирог по особому рецепту, ему меня научила ещё моя мама, а её научила её мама. В общем, семейный рецепт. Когда-нибудь и этот малыш узнаёт его, — Мэри ласково погладила свой довольно быстро растущий животик.
— Как он? Всё в порядке?
— Иногда я чувствую слабое шевеление внизу. Думаю, скоро начнёт пинаться.
Эмма тепло улыбнулась и подошла ближе к Мэри, тоже погладить животик.
— Ты знаешь, что у тебя будем прекрасная мама? — спросила Эмма у малыша, немного наклонившись к нему.
— К тому же, она великолепно готовит! Надеюсь ты не будешь очень сильно пинаться и мешать ей делать это, — улыбнулся Гилберт, тоже подойдя ближе.
— Что за приступ нежности у вас всех? — вдруг вошёл Баш.
— Кто бы говорил! Ещё посмотрим как твой отцовский инстинкт будет проявляться далее, — посмеялась Мэри.
— Ну, а пирог ещё долго ждать? — всё также только о еде спрашивал Блайт. — Я очень голоден!
— Да-да, садитесь, я накрою на стол.
— Давай я тебе помогу. И кстати, бабушка снова передавала свою благодарность вам и я присоединяюсь к ней.
— Ой, да хватит вам уже об этом. Мы всегда готовы помочь.
Эмма и Мэри накрыли на стол и все приступили кушать.
— Спасибо большое за ужин, — ещё до конца не переживав и вытирая рот салфеткой, поблагодарил Гилберт. — Эмма ты уже всё? Я проведу тебя в твою комнату на сегодняшнюю ночь.
— Да, я всё. Спасибо, Мэри.
— Всегда пожалуйста.
— Мэри! Знаешь, что я придумал? — резко заговорил Себастьян, когда ребята ушли.
— И что же? — устало спросила Мэри.
— Нужно их хотяб как-то сблизить.
— А Боже, они ещё дети и ничего не понимают.
— И что? У тебя есть други варианты, как развлечься?
— Ну, не знаю. И какова твоя идея? — вздохнула Мэри.
— Слушай, — Себастьян наклонился поближе к жене и начал шептать ей на ухо свой план.
Блайт проводил Эмму в старинную комнату. Похоже здесь кто-то жил раньше, но сейчас она пустовала, хотя регулярно проводилась уборка.
— Это комната моего отца.
— Твоего отца? Ты что, я не могу тут спать… Это ведь была его комната. Я могу поспать в гостиной на диване.
Только сейчас Линд разглядела всё вокруг. На шкафу стояла старомодная шляпа, на стене висели медальки, стеллаж был заполнен книгами.
— Не нужно переживать из-за этого. Уверен, он не был бы против.
— Но всё же… Он ведь был так важен для тебя, а теперь здесь буду спать я, хоть и только одну ночь.
— Ты тоже важна для меня, — быстро сказал Гилберт.
Эмма будто окаменела, она точно не ожидала такого. Постояв ещё с минутку, просто втыкая Гилберту в лицо, она ответила:
— Ты тоже важен для меня.
Они улыбнулись друг другу и Блайт ушёл.
Линд несколько минут смотрела ему вслед.
Я важна ему…
И он чертовски важен мне.
На улице ещё не до конца потемнело, поэтому Эмма решила осмотреться повнимательней.
Зажгла свечу и обнаружила на прикроватной тумбочке фотографию в рамке. На ней были Гилберт, похоже, вместо со своим отцом. Эмма любила географию, поэтому сразу узнала место — провинция Альберто. Кажется, кто-то с девочек упоминал, что Гилберт вместе с отцом, перед его смертью, навещали провинцию.
На фото Гилберт казался ещё совсем мальчишкой. Блестящие радужки глаз, растрёпанные кудри и милая наивная улыбка. Улыбка, которая, похоже, со всех сил не хотела верить в скорую смерть отца.
У них были схожие черты лица. Одинаковая улыбка.
Размышления Линд прервал стук в двери.
Это была Мэри, она принесла ночнушку.
— Это отец Гилберта? — зачем-то спросила Эмма.
— Да. Похожи, правда?
— Ага.
— Если хочешь, можешь рассмотреть полку с книгами, наверняка тебе что-то понравиться.
— Даже не знаю… Это всё было собственностью мистера Блайта, а теперь и самого Гилберта. Хоть он и сам настаивает, чтобы я не о чём не переживала, но мне, всё равно, как-то неловко, чтоли.
— Всё в порядке. Тебе правда не о чем переживать. Поначалу мне тоже было не привычно в таком красивом доме, среди белых людей. Хоть это совсем разное, но, всё же — постепенно я привыкла ко всему и теперь являюсь хозяйкой дома, конечно же, не забывая об старом хозяине и Гилберте. А веду я к тому, что не стоит сильно переживать, если люди так добры к тебе. Ты ведь всегда можешь отплатить взаимностью, — повисла небольшая пауза. — Он очень даже рад, что ты осталась именно в нас и, что ты будешь спать здесь. Это комната для него особенная, и он не пускает сюда кого попало. — Мэри ушла, оставив Эмму наедине со своими мыслями.
Она, всё же, собралась и решила рассмотреть книги. Ей особо приглянулась книга в зелёной обложке. Это был сборник стихов. Открыв книгу, с неё вылетела бумажная закладка. Девушка успела увидеть откуда она. Открыв страницу 147, в которой была закладка, Линд обнаружила много выделений карандашом, подчеркнутых строк и тд. В левом верхним углу страницы было что-то написано, а именно: «Миссис Блайт».
Эмма на минуту задумалась, а потом догадалась, что речь могла идти об матери Гилберта. Эти стихи очень заинтересовали девушку. Она переоделась в ночнушку, зажгла свечи на прикроватной тумбе, и легла читать.
Она читала и читала, но сон начал захватывать её. Спустя ещё пять минут, Эмма уснула, так и держа книгу в руках.
***
— Ты всё ещё хочешь этого? Мне кажется они двое уже спят, и я тоже очень хочу, — зевнула Мэри.
Они с Башем сидели около своей приоткрытой двери.
— Да-да, погоди. Уверен Блайт сейчас придёт пожелать ей спокойной ночи. А ну, тсс, — шикнул Баш. В коридоре послышались шаги.
Это был Блайт, он и вправду шёл пожелать спокойной ночи Эмме.
Он тихонько постучал в дверь и зашёл в комнату. Но обнаружил только спящую фигуру, которую еле освещала догорающая свеча и лунный свет из окна.
Тем временем, Баш достал ключи из карма и, вместе с Мэри, на цыпочках пошёл к дверям комнаты мистера Блайта. Дверь была приоткрыта так, что они ещё могли развидеть происходящие в комнате.
Гилберт подошёл ближе к кровати. На минуту он умилился прекрасному виду Эммы. Всё таки, она была очень милой, когда спала.
Его заворожили её волосы, он очень сильно хотел погладить их, но воздержался.
Блайт легонько забрал книгу, на минутку вспомнив, как он каждый день читал её отцу перед смертью; и укрыл Эмму пледом, лежачим на краю кровати. Загасил свечу и хотел быть выйти из комнаты. Но вдруг дверь закрылась прямо перед его носом и парень услышал звук замыкания замка.
Он хлынул открывать дверь, при этом стараясь не разбудить Эмму. Дверь, конечно же, никак не поддавалась. За ней послышался чей-то смех.
— Баш, это что, ты? — разозлено зашептал Блайт. — Открой дверь, живо!
— Нет, не открою!
Гилберт начал усерднее дёргать ручку. Эмма провернулась на другой бок, лицом к Гилберту. Сейчас ему наименьше хотелось разбудить её.
— Почему нет? Что мне нудно сделать, что бы ты открыл?
— Ничего, оставайся с ней.
— Что? Зачем? — ничего не понял Блайт, сдвинув брови к переносице.
— А почему и нет? Хорошая возможность сблизиться.
— Боже мой, Баш, ты спятил? Мэри об этом знает?
— Она стоит со мной.
— Мэри?! И ты на такое согласилась?
— Извини, Блайт. Ничего не могу поделать. Я принесла ещё один плед для тебя, он на кресле. Спокойной ночи! — и она ушла.
— Я тоже пошёл, спокойной ночи, Блайт. Можешь ложиться вместе с ней.
Гилберт ничего не успел сказать, Баш с Мэри уже удалились.
— И что мне делать?! — развёл он руками.
Парень был сильно разозлён. Но не оставалось никаких вариантом кроме как лечь спать в кресле. Конечно, не удобно, но что поделаешь?
Кресло стояло около окна. Гилберт сел в него, умостившись более-менее поудобней, укрылся пледом и уставился на кровать. Сон мигом пропал.
Для чего вообще Баш сделал это? Какое ещё сблизиться? Совсем спятил. Может он что-то выпил? — вертелось у него в голове.
Так продолжалось ещё долгих полтора часа. В голове лезли разные мысли обо всём на свете.
Гилберт всё время смотрел на Эмму, иногда посматривая в окно. И думал об отце с матерью. Что было бы если бы они не погибли? Раньше он часто думал о матери, каким было бы его детство вместе с ней? Умер бы отец также, если бы мама была жива? И много-много другого.
Он очень скучал по отцу. Конечно, у него сейчас были Баш, Мэри и много друзей, в особенности лучшая подруга Эмма Линд. За столь короткое время они сильно сблизились и будто бы были знакомы всю жизнь. Время вместе проходило быстро и незаметно, ещё ни с кем Гилберт не ощущал себя так легко. Даже с Энн всё было не так. Но, отца всё равно не хватало.
Со всеми этими мыслями Блайт уснул.
***
Миссис и мистер Линд проводили Стеллу к самому дому. Даже остались на чашечку чаю, познакомившись с Чейзами.
После — сразу на почту. Забрали письмо с посылкой и решили открыть их уже дома. А точнее в дома их дочки Бетти, которая, кстати говоря, тоже была беременна. Она ещё год назад вышла замуж и ближе к Рождеству переехала в Шарлоттаун. Именно у них Линды отпраздновали Рождество.
Приехав к ним, все стали с жадностью открывать письмо, почта немного задерживалась, как все думали, поэтому давненько не было известий с Европы.
Мэри и Джеймс всё ещё были в Италии. В первом листе они рассказывали об последних событиях и спрашивали как дела в Канаде.
Во втором листе они предупредили, что, пока-что, желательно не читать это при Эмме. Ведь известия были не самими веселыми.
«
Мы очень рады, что у Эммы всё в порядке. Очень мило, что она продолжает общаться со Стеллой и завела новых друзей!» — закончился первый лист. И все приступили ко второму:
«
Начнём с того, что мы извиняемся за то, что долго не отправляли писем, не могли настроится написать об этом…
В общем, мы заболели чахоткой*. Скорее всего общались с кем-то из заболевших. К нам приходил доктор и подтвердил это. Но, пожалуйста, не стоит сильно переживать. Это только раняя стадия и мы надеемся, что вскоре выздоровеем.
Мы не знаем, стоит ли говорить сейчас об этом Эмме… Наверняка она будет очень сильно переживать. Конечно, это уже на ваше усмотрение. Мы ведь так давно её не видели и она могла уже сильно изменится.
Ещё раз просим и вас самих не сильно переживать, пока что, всё под контролем. Мы будем оповещать вас, говорить всё как есть.
С любовью, Мэри и Джеймс.
P.S. Чтобы хоть как-то развеселить вас с Эммой, мы купили для неё известную пьесу Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Ей должно понравиться.»
— Боже мой… — миссис Линд не смогла сдерживаться и залилась слезами. — Наверняка они просто так не пронесут болезнь… Вы же помните, как непросто Мэри перенесла беременность? Эмма до сих пор об этом не знает…
— Прошу, мама, не плач. Уверена всё наладиться, — успокаивала её Бетти. — Ты только посмотри, как они хорошо угадали с «Ромео и Джульетта». Эмме точно понравиться.
— Лучше не будем ей рассказывать. — сделала вердикт Рейчел, вытерев слёзы. — Она слишком светлая и солнечная, при приходе лета, для столь грустных новостей.
*чахотка — устаревшие название туберкулёза лёгких.
