***
Эмма бежала вперёд, куда только глаза видели. От быстрого бега не хватало воздуха, но девушка не собиралась останавливаться. Со временем начинало покалывать в боку. А слёзы всё лились и лились. Сама не поняв как, Линд добежала к цветочному полю у подножия холма с Садом Эстер Грей. Вылезть на холм сейчас казалось чем-то невероятным, но искушение снова посмотреть на это чудо изгнало всю усталость. Кое-как выкарабкавшись, обессиленная Эмма упала на мягкую траву, уткнувшись лицом в колени. Вокруг веяли разнообразные запахи цветов, ветер лениво колыхал траву, где-то высоко в небе пели птицы. Но в данный момент это всё было совсем не важно. После короткой паузы слёзы снова начали катится по щекам. В голове пролетало тысячи мыслей. Эмма никак не могла понять, почему была такой наивной? Было бы логично предположить, что что-то случилось, если письма от родителей так долго не приходили. Но Эмма про это даже не думала. — Какая же я глупая! — всхлипывала она. — Думала только о себе! Только об этой дурацкой поездке к тёти Джо, пока мои родители страшно болеют! Мысли об этом затмевали разум. По большей части, о своём незнании Эмма обвиняла именно себя. Конечно, бабушка с дедушкой могли сразу ей всё рассказать. Может тогда ей бы не было так плохо, как сейчас? И ещё и Блайт обо всём знал. И даже не подал виду, ни разу. Казалось бесконечный поток слёз, всё же остановился. Чей-то быстрый бег прервал все размышления. Нехотя, Эмма подняла голову. Перед ней стоял запыхавшийся Гилберт Блайт. — А, это ты, — устало сказала Линд. Её заплаканное лицо мигом приобрело безразличный вид. — Эмма… — Гилберт ещё не отдышался до конца. — Прости… меня, пожалуйста… В принципе, именно этого девушка и ожидала. Конечно же, перед другими своей ошибки она осознавать не хотела, поэтому и лучшего друга простить не могла сразу. Ведь, были и другие причин для этого. Эмма встала и убивающие посмотрела на парня. Казалось, она сейчас взорвется. В голове возникало миллион мыслей, которые в любую минуту могли яростным криком вылететь наружу. Всё-таки, Эмма не смогла долго сдерживать, накопившаяся в ней ненависть вынырнула наружу: — Так почему ты молчал?! Ты же видел, какая я счастливая. Как я с радостью приходила к вам чуть-ли не каждый день, чтобы научится готовить и после неудачных попыток всё равно довольная уходила домой. А потом к моей радости прибавилась поездка к тёти Джо, — удерживать каменное лицо долго не получалось, глаза снова наполнялись слезами. — Разве могли возникнуть хоть малейшие сомнения, что я не притворяюсь, что я реально совсем ничего не знаю?! — с каждым предложением Эмма подходила к Гилберту всё ближе и ближе, пока почти не стояла к нему в притык. Блайт был выше почти на целую голову, поэтому Эмма, приподняв подборок, язвительно смотрела на него исподлобья. — Почему, ты, зная обо всем просто делал вид, что всё в порядке?! По тебе совсем не было видно, что ты как-то сожалеешь об этом! Ты просто наслаждался жизнью, также как и я! Как ты вообще мог?! — она начинала тыкать в его грудь указательным пальцем, тем самым пихая. — Я правда надеялся, что ты уже знаешь. И да, это было неправильно. Я согласен с тобой, ведь ты действительно ничего не говорила и не подавала виду, будто всё было хорошо. Вот и я решил молчать. Думал, будет лучше если именно твои бабушка с дедушкой расскажут тебе. Сейчас, мне очень стыдно за это. Это было очень глупо… Он пытался подобрать дальнейшие слова, пытаясь не встретиться взглядом с Эммой. Было видно, что Гилберт раскаивается за свои поступки, но Эмма продолжала. — Я-то думала мы лучшие друзья! А это совсем не дружеский поступок! — всё-таки, она понимала, что постепенно её слова переставали быть правдой и не имели никакого смысла, но попросту не могла остановиться. Ей нужно было кому-то всё высказать. — Ты… ты эгоист, Гилберт Блайт! Просто жалкий трус! Какая разница, что там сказала моя бабушка?! Ты должен был рассказать мне! Друзья никогда не лгут! Запас претензий закончился и Эмма отошла от Гилберта на несколько шагом, начиная истерически рыдать, закрыв лицо руками. В глубине души она боялась задеть Гилберта своими высказываниями. Ведь она совсем не считает его эгоистом и трусом! Да, он ничего не сказал ей. Да, он делал вид, что ничего не случилось. Но он всё также оставался её лучшим другом. Он всегда развеселит и выслушает, если нужно. Эмма понимала малую вероятность выздоровления родителей, а потеря лучшего друга разбила бы её сердце окончательно. К огромному удивлению, Линд ощутила как долгие мужские руки обвиваются вокруг её фигуры, позволив девушке придушено всхлипывать в его грудь. Эмма не знала сколько времени так прошло. Гилберт просто молча обнимал её и это как-то успокаивало. Спустя время, она отошла, вытирая глаза рукавом платья. — Спасибо, — еле произнесла она, беря протянутый Гилбертом платок. — Я знаю тебе очень тяжело осознавать эту ситуацию, — он положил свои руки ей на плечи, заставив их глаза встретится. — Я тебя прекрасно понимаю, ведь сам пережил то же самое. Эмма уже отпустила всю свою злость и спокойно села на траву, приглашая Гилберта сесть рядом. Теперь она была готова выслушать всё, что скажет парень. — Отец заболел, когда мне было лет четырнадцать. Сказать честно, он сам испугался не меньше моего. Не раздумывая, я покинул школу и мы с отцом отправились исполнять его предсмертное желание. Как ты уже знаешь, мы отправились на нашу родину — Альберту. Я очень боялся за жизнь отца, тем более слова докторов не были столь утешающими. Но я не подавал виду. Я знал, что папа не захочет видеть мои страдания. Я держался из последних сил только ряди него. По возвращении домой, вскоре он умер. Мне было шестнадцать. Я остался сиротой, у меня совсем никого не было. Тогда я и дал волю своим эмоциям. Было больно оставаться в Эйвонли дальше. Я никогда не хотел быть фермером, меня тянуло к путешествиям. Тогда-то я и принял решение пойти работать на пароходе. Дальше ты и сама знаешь: встретил Баша, решил вернутся с ним домой. Познакомился с тобой и какая-то неведомая пустота внутри меня снова наполнилась счастьем… Я и сам раньше не подозревал, что нуждался в таком друге как ты. Да, у меня есть Баш и я ценю нашу с ним дружбу. Он стал для меня настоящим братом и поддержкой. Но я всё ещё нуждался в чём-то, я и сейчас не могу объяснить в чём именно. В любом случаи, этим чём-то стала ты. Я… не знаю чем тебе могут помочь мои слова… И да, я изначально вёл себя как трус и, возможно, в какой-то степени — эгоист… Наверное, я просто хотел остережеть тебя от боли, ведь сам знаю как это, но получилось только хуже. Мне правда очень стыдно за это, я не должен был… — Гилберт, — Эмма заставила его снова посмотреть ей в глаза и она со всей искренностью продолжила: — Я не хотела называть тебя трусом или эгоистом. Я совсем так не думаю о тебе! Ты мой лучший друг, я очень ценю тебя, и рада, что это взаимно. Услышав твою полную историю, мне стало ещё легче, ведь я знаю, что не одна сталкиваюсь с этим. И то, что ты сумел через всё пройти и стать тем, кем есть сейчас — вдохновляет. Честно, не знаю, что на меня нашло… Я не должна была так говорить… Мне нужно было выплеснуть всю злость на ком-то, а рядом оказался только ты. Извини меня, пожалуйста. — Ничего страшного, Эмми… И, снова повторюсь, прости меня тоже. Эмми… Щеки Эммы незаметно стали пылать на фоне, начинающего заходить, солнца. (И когда успел пройти весь день?) Почти никто не называл её этой ласковой формой имени. Только родители, и то — в особых случаях. От этой формы её имени, произношенной Гилбертом, тело одновременно бросило вдрожь и наполнилось теплотой. Снова заговоривший Блайт отвлёк Эмму от странных ощущений: — Твоё поведение — это нормально. Каждый бы не остался равнодушным, я-то и сам знаю, как это. Помниться мне, после смерти отца, я случайно выплеснуло свою злость на Энн, которая пыталась меня поддержать, хотя до этого и дружить со мной не хотела. С данного холма открывался прекраснейший вид на закат. Залюбовавшись им, Эмма на миг забыла обо всем на свете. Но её снова отвлёк Гилберт, а точнее — его пристальный взгляд. — Что? — спросила она. — Ничего, — ответил он, улыбнувшись. Ничего не поняв, девушка снова продолжила наблюдать за закатом. Наверное, это был наилучший закат в её жизни, проведённый с наилучшим человеком из всех который она когда-либо встречала. Солнце почти уже зашло, тогда Линд обратилась к Блайту, вставая: — Думаю, нужно вернуться домой.***
— Том, уже почти ночь! Ты уверен, что всё в порядке? — нервничала миссис Линд. Она с мужем провела весь день на кухне, дожидаясь Эммы. — Уверен. Она с Гилбертом, ничего не случиться. Спустя полчаса в дверях оказалась Эмма, рассеянно смотря на бабушку с дедушкой. Она не знала, что делать и что говорить. — Эмма! — воскликнула миссис Линд. — Мы так переживали! — зайдя в кухню, Эмма увидела запухшие от слез глаза бабушки. Наверное её собственные были такими же. — Извини нас, пожалуйста. — Мы хотели как лучше. А твои родители хотели, чтобы мы сразу всё рассказали. Также говорили и Мэри с Башем, и Марилла с Мэттью… А мы… мы просто побоялись. Не хотели причиняться тебе вреда, хотели, чтобы ты дальше наслаждалась жизнью. Мы надеялись, что Мэри и Джеймс вскоре выздоровеют и не прийдется тебе ничего рассказывать совсем… — Но вы ошибались, — холодно закончила Эмма. — Вы сделали только хуже, ведь теперь мне просто невеносимо думать о том, что я спокойно жила ни о чём не подозревая. Но, благодаря Гилберту, я успокоилась, — голос смягчился. — Я извиняю вас и сама прошу прощение. Я не должна была кричать на вас тогда. — Всё в порядке, солнышко, — миссис Линд направилась к Эмме и крепко обняла, к ним присоединился и мистер Линд. — Только я хочу услышать ответы на некоторые вопросы. Увидев одобрение, Эмма продолжила: — Когда это началось? Когда вы узнали об болезни родителей? Они решил не медлить и отвечать так как есть, со всеми подробностями. — Так вы узнали об этом, ещё в тот день, когда я осталась у Блайта на ночёвку… — Эмма облегченно вздохнула, она уже думала, что могли пройти месяцы, хоть и несколько недель — это не мало, но всё же… — Кака это болезнь? — Чахотка. Болезнь лёгких. — Это смертельно? Миссис Линд судорожно кивнула, но быстро добавила: — Но не во всех случаях! Могут быть шансы, что болезнь не наберёт сильных оборотов. Твой отец в это верит, значит и нам стоит. Эмма ожидала такой ответ, но всё же была взволнована доказательством своих подозрений. — А… можно прочитать то письмо родителей?.. — это был её последний вопрос. Миссис Линд сразу поняла о чем речь и быстренько пошла на верх в свою спальню за письмом. Эмма подумала, что хочет прочитать его на едине. Поэтому она попрощалась с Гилбертом, ещё раз поблагодарив его за всё. Пожелала всем спокойной ночи и пошла к себе в комнату. В том письме не было ничего такого. Казалось, что всё ещё может наладиться, но в письме, которое Эмма прочила сегодня по случайности, всё было намного хуже… Глаза снова наполнялись слезами, Эмма так устала плакать… Глаза болели и закрывались сами по себе. Линд очень устала и хотела по скорее уснуть, надеясь обнаружить завтра, что весь сегодняшний день был лишь большим ужасным сном.