Всё когда-нибудь заканчивается, но история будет вечной.
Одобрительные возгласы были почти оглушительными, и Феликс, оглядывая двор, чувствовал себя не в своей тарелке. Замок уцелел от большей части хаоса, и только какая-то часть стены, окружавшей двор, была разрушена. Повсюду были люди, одетые в изысканные одежды с изящной вышивкой. Несмотря на нарядную белую мантию с вышитыми на ткани цветами и цветочную корону, украшавшую голову Феликса, он чувствовал себя так, будто не вписывался в общество. Он нервно провёл рукой по прозрачной ткани рукава. Он был благодарен, что вырез был высоким, достаточно высоким, чтобы скрыть его шрамы, но Чан предложил ему носить прозрачные рукава жарким летом, и по какой-то причине Феликс согласился. Сейчас он уже начал жалеть об этом. Он ощущал, как люди смотрят на него, и слышал шепот, когда проходил мимо. Когда он остановился перед большим, слегка приподнятым каменным кругом, он почувствовал на себе пристальные взгляды. Он неловко сдвинулся с места, решив рассмотреть каменную фигуру. Она напоминала сцену или слегка приподнятый подиум с драконической резьбой на гладкой темно-серой поверхности. Феликс выглянул за край обрыва. За ним виднелась золотистая в разгар лета Альмарэа Тельф. Глаза блуждали по окрестностям, рассматривая поля, горы, а затем и небо. Стоял прекрасный и тёплый летний полдень, солнце опускалось всё ниже. Небесный свод был усыпан небольшим количеством облаков, и пока Феликс наблюдал за великолепным закатом, он увидел, как по небу пролетело множество воронов. — Просто захватывает дух, — сказал Минхо, вырывая Феликса из собственных мыслей. Он обернулся и увидел друга, одетого в простую белую рубашку и бледно-зелёные брюки с серебряными пуговицами спереди. — Я никогда раньше не был на коронации. — Я тоже, — воодушевлённо сказал Хёнджин, ухмыляясь Феликсу. На нём была довольно простая мантия для торжественного случая. Она была бледно-голубого цвета, почти белоснежная, с серебряной вышивкой на рукавах. Цветы распускались вокруг головы полудриады, создавая прекрасную цветовую палитру, и Феликс не смог сдержать улыбки. — Я думаю, что никто из нас не был, — заметил Чонин, когда они с Уджином присоединились к Минхо и Феликсу. Он был одет в чёрные брюки и красный пиджак с золотыми эполетами, раскачивающимися в стороны при движении. Уджин же носил более приглушенный зелёный цвет, золотая вышивка украшала весь его пиджак. — Кроме, наверное, Чанбина и Джисона, — сказал Минхо, и Феликс хмыкнул, слегка кивнув. — Да, мы должны были присутствовать на коронации Хёнджон, — сказал Джисон, заставив Феликса вздрогнуть от удивления. Он не заметил, как к ним подошли Джисон, Чанбин и Сынмин. — Поскольку мы личная охрана Чана. Джисон и Чанбин были одеты в идентичные наряды: чёрные кожаные доспехи с короткими накидками на одно плечо, украшенными гербом королевства. Сынмин был одет в белое, что, как отметил про себя Феликс, очень контрастировало с его золотой чешуёй. Его пиджак, на котором покачивались эполеты золотистого цвета, был похож на тот, что был на Чонине. — Нам нужно просто подождать или… — спросил Сынмин, бросив взгляд на Чанбина и Джисона. Волосы обоих были легко зачёсаны набок. Феликса передернуло, когда он увидел правый глаз Чанбина. Правый глаз, ранее ярко-оранжевый, стал почти полностью белым. Они пытались спасти его, но рана была слишком серьёзной, и надлежащую исцеляющую магию оказали слишком поздно. — Думаю, да, — сказал Чанбин, а Джисон согласно кивнул. Судя по всему, отсутствие зрения беспокоило его не так сильно. — Священник ещё не пришёл. — Священник? — Уджин приподнял бровь. — Да, — сказал Джисон. — У нас есть священник Укс Атера, — продолжил он, перейдя на драконий язык, чтобы произнести имя. Феликс нахмурился и взглянул на остальных, которые выглядели такими же растерянными, как и он сам. — Так называется Гер Телемпэ на драконьем, — сказал Сынмин, и Джисон широко улыбнулся, кивая головой. — Но я не знал, что у него есть священники, — сказал он, немного наклонив голову. — Он — бог или…? — На данный момент он практически является богом, — Чанбин пожал плечами. — Люди построили ему святилища и храмы, а поскольку он — повелитель драконов, вполне уместно, чтобы его священники благословляли наших лидеров. — Что же тогда будет с Хёнджон? — спросил Минхо, нахмурив брови. — Если Чана коронуют, что будет с ней? — Она разделит ответственность за королевство, — сказал Чанбин. — В нашем королевстве не редкость, когда два правителя являются родственниками. Ни один из них не обязан уходить в отставку или жениться. — Люди — странные существа, — добавил Джисон, сморщив нос. — Сама мысль, что король и королева должны быть женаты, странная. — Ну, не знаю, — сказал Уджин, пожав плечами, а на губах появилась застенчивая ухмылка. — Я на этом рос и никогда не задавался такими вопросами. — И мы жили в довольно маленькой деревне, — добавил Чонин и слегка развел руками. — Такие вещи нас никогда особо не волновали. Джисон открыл было рот, но не успел он заговорить, как послышался рев труб, и вокруг воцарилась тишина. Феликс обернулся, наблюдая, как сотни людей медленно расступаются. По коридору шёл человек, одетый в серебряные одежды, в которых почти отражался золотой свет заходящего солнца. Позади него шла Хёнджон, держа в руках круглую железную корону. Она была одета в чёрное кружевное платье, доходившее до самой земли; за ней тянулся шлейф, а поверх платья было накинуто пончо с золотой вышивкой, в котором были прорезаны отверстия для рук. На её высоко поднятой голове была блестящая диадема, а на губах играла лёгкая улыбка. Когда Феликс отвел взгляд от Хёнджон, чтобы посмотреть на человека, стоящего за ней, у него перехватило дыхание, а сердце пропустило удар. Волосы Чана были причёсаны, аккуратные локоны обрамляли его лицо. На нем была черная кожаная броня, очень похожая на ту, что он носил во время их похода, но украшенная тонкими золотыми узорами. На его плечи был накинут плащ, плечевую часть которого украшал мех. Длинная чёрная ткань тянулась за ним как шлейф, спереди же плащ был украшен золотыми вышитыми деталями. Его осанка была гордой, а лицо — серьёзным, пока он шёл за Хёнджон. Когда они втроем достигли середины каменного круга, Чан занял позицию в центре, а Хёнджон и священник отошли в сторону. Возникла небольшая пауза. Чан оглядел стоящих перед ним людей, и выражение его лица оставалось серьезным в моменте осознания. Когда он посмотрел на Феликса и их взгляды встретились, на его губах появилась лёгкая улыбка. В груди полуэльфа потеплело, и он прикусил губу, сдерживая широкую ухмылку, которая грозила растянуться на его губах. Священник начал свою речь, его голос был громким и четким, но говорил он на драконьем. Феликс тут же повернулся к Джисону, который стоял рядом с ним. — Он приветствует всех, — приглушенным голосом перевёл Джисон. Священник продолжал говорить, и Феликса постепенно осенило, что вся церемония будет проходить на драконьем языке. — Он просто говорит о войне и о том, что, похоже, люди сдаются на юге. Священник также благодарит человеческое королевство Отэмвена за их поддержку в войне, и… — Джисон прервался, наклоняясь ближе, чтобы расслышать слова священника. — Он что-то говорит о том, что Отэмвен было нашим союзником в мирном договоре с другими королевствами. Феликс кивнул, немного отклонившись назад, чтобы послушать перевод Джисона, все не сводя глаз с Чана. Последовала еще одна пауза, и священник посмотрел на Хёнджон. Она глубоко вздохнула, и, прежде чем заговорить, окинула взглядом стоящих перед ней людей. Королева говорила на драконьем языке более мягко, но все равно глубоко и гортанно. — Она говорит о важности двух правителей в этом королевстве, — перевел Джисон. — Говорит, что Чан должен был быть коронован раньше, но теперь, после всего, что произошло, он действительно доказал, что достоин править этим королевством вместе с ней. Феликс кивнул, на мгновение посмотрев на священнослужителя, и снова на Чана, когда тот продолжил свою речь. Похоже, он задавал вопросы, и Чан, не сводя взгляда с Феликса, отвечал. — Он спрашивает, готов ли Чан отдать этому королевству всё, и Чан сказал, что готов пожертвовать всем, чтобы защитить свой народ. Священник продолжил, протянув руку за серебряным ожерельем, которое покоилось на его белой мантии. Когда он произносил что-то похожее на молитву, Чан немного склонил голову и закрыл глаза. Хёнджон глубоко вдохнула, прежде чем возложить корону из чёрного железа на голову брата. Он выпрямился — толпы людей вокруг начали аплодировать и воодушевлённо восклицать. Чан взглянул на Феликса и поднял руку, без труда заставив всех замолчать. На мгновение наступила тишина, пока он оглядывал толпу. — Я благодарен всем вам за то, что вы сражались в этой войне, и за то, что вы благосклонно отнеслись ко мне, как к одному из своих правителей, — заговорил Чан, переключаясь с драконьего. — Но я хочу, чтобы вы все знали, что я не смог бы зайти так далеко без этих людей, — продолжил он, протягивая руку в сторону Феликса и остальных членов группы. — Эти храбрые люди рискнули всем, чтобы попытаться помочь нам. Большинство из них родом из других мест, но они всё равно помогли защитить нас. Толпа снова загудела. Феликс огляделся, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке, но когда его встретили теплые улыбки, на душе у него стало немного легче. — Я хотел бы представить вам еще одного человека, — продолжил Чан, а Феликс повернулся к нему лицом. От осознания его глаза расширились. — Феликс, не мог бы ты подняться сюда? Полуэльф огляделся, его снова охватило волнение. Тёплые и нежные улыбки быстро превратились в любопытные взоры, и Феликс чувствовал себя таким маленьким под их взглядами. Джисон легонько подтолкнул его плечом. Глубоко вздохнув, он присоединился к Чану, Хёнджон и священнику. Чан взглянул на священнослужителя, который тут же отошёл в сторону, освобождая Феликсу место рядом с ним. Повернувшись к толпе, он коснулся руки Чана, и тот сразу же взял ладонь Феликса в свою. — Я хочу представить вам всем моего ноачи, — сказал Чан, последнее слово было сказано явно на драконьем, поскольку он почти прорычал его. Феликс только моргнул. — Это Феликс. Феликс не знал, что ему делать, и просто крепче сжал руку Чана. Он стал блуждать взглядом по толпе, затем задержал его на группе своих друзей. Джисон подмигнул ему, а Чанбин просто ухмылялся. Прежде чем Феликс смог что-то сделать, Хёнджон снова заговорила, обращаясь к толпе на драконьем языке. Ему показалось, что он мог вздохнуть с облегчением, когда всё внимание переключилось на королеву. — Я должен был что-то сказать? — спросил он, наклоняясь ближе, чтобы шепнуть Чану. — Нет, — мягко ответил Чан, большим пальцем вырисовывая маленькие кружочки на руке Феликса. — Я просто хотел вывести тебя вперёд и представить, чтобы люди знали, кто ты. — О… — Это в основном для того, чтобы предотвратить слухи, — продолжил Чан. Феликс беззвучно кивнул, затем снова оглянулся на толпу. — Во время празднования к тебе могут подходить люди, чтобы поговорить с тобой. — Празднование? — спросил Феликс, всё ещё не сводя глаз с народа и крепко сжимая руку Чана. — Это ещё не конец? — Нет, — весело сказал Чан, и Феликс снова посмотрел на него. Глаза дракона были мягкими, полными обожания, и от этого в сердце Феликса стало так тепло. — Такое событие требует празднования, любовь моя. — Логично, — Феликс запнулся, так как волнение снова нахлынуло на него. Он сделал глубокий вдох, пытаясь подавить его. Всё будет хорошо.***
Несмотря на то, что все присутствующие на торжестве были очень приветливы и радушны, Феликс быстро ускользнул от главного мероприятия, чтобы отдохнуть и побыть в тишине. Он очутился на балконе с другой стороны замка, как раз у разрушенной внешней стены. Он всё ещё слышал приглушенную музыку, доносившуюся со двора, и это было приятно. Он вздохнул, положил руки на перила, немного наклонился вперёд и обратил свой взор к небу. Ночь была безоблачной, полная луна ярко сияла на небе вместе с крошечными отблесками звёзд. Рау и Хиэльм с каждым днем становились всё слабее, а Мбā — всё яснее с приближением осени. На темном небе виднелось Вендä, одно из двух осенне-зимних созвездий. Рассматривая звёзды, он остановился и нахмурился. Феликс долгое время изучал звёзды. Всё то время, проведенное в лесу в одиночестве, он посвящал этому занятию. Он провёл много часов с лесом и звёздами и знал, как выглядят созвездия в любое время года. Но что-то было не так. Созвездия слегка сместились, отчего Феликс склонил голову. Как будто что-то изменилось. — Иртхиски, — произнёс голос, глубокий и урчащий, и Феликс резко повернул голову. Чан стоял на балконе, закрывая за собой стеклянные двери. — Я искал тебя. Феликс хмыкнул, оглянувшись на небо, когда Чан подошел к нему. Небольшое изменение в расположении звезд слегка беспокоило его. — О чем думаешь, ворел? — спросил Чан, положив руку Феликсу на талию, чтобы притянуть его немного ближе. Феликс положил руки поверх и поцеловал Чана, а в груди расцвело тепло. — Мне просто нужно было немного пространства, — пробормотал он, отстраняясь и отпуская руку Чана, чтобы убрать часть его волос со лба. Его взгляд задержался на короне, покоившейся на голове дракона. — Ты счастлив? — спросил он, снова встречаясь глазами с Чаном. — Я дома, и ты со мной, — Чан положил свободную руку на щеку Феликса и провёл большим пальцем по его скуле. — Я очень счастлив, — прошептал он, потёршись носом о его нос. Затем он отстранился, лицо исказилось беспокойством. — А ты… ты счастлив? — Я… — Феликс замолчал, прикусив нижнюю губу. — Я не несчастен. Я рядом с тобой и остальными. Со мной люди, которые меня любят. Я просто… не привык ко всему этому. — Это немного ошеломляет, — ворковал Чан, протягивая руку, чтобы провести пальцами по цветочной короне Феликса. — Ты к этому привыкнешь. — Надеюсь, — прошептал Феликс, вздыхая. Наступила тишина: они двое просто смотрели друг на друга. Вдалеке снова зазвучала музыка. На этот раз это была очень медленная песня, сопровождаемая мягким вокалом. — Не окажете ли вы мне честь? — спросил Чан, посмеиваясь, когда Феликс в замешательстве склонил голову. — Можно пригласить вас на танец? — О, — мягко сказал Феликс, чувствуя, как его щеки немного залились краской. — Я не умею танцевать. — Я научу, — сказал Чан, поцеловав того в нос. — Просто возьми меня за руку, вот так, — начал он, взяв правую руку Феликса в свою левую. — А другую положи мне на плечо, — продолжил он, и когда полуэльф положил руку на его плечо, Чан положил свою Феликсу на спину и притянул его немного ближе. — И теперь просто покачиваемся в стороны. — И всё? — Феликс взглянул на Чана широко раскрытыми глазами, когда они начали двигаться под приглушённую музыку. Чан хмыкнул, взгляд его был таким ласковым, отчего сердце полуэльфа сжалось почти до боли. — Мелиниэль, — прошептал Чан ровным и нежным произношением. Сердце Феликса затрепетало, и он не смог сдержать широкой улыбки. — Мелиниэль, — пробормотал он, не сводя с него взгляда. — Я до сих пор не могу сказать это на драконьем, — продолжил он, услышав смех Чана. — Тебе помогли с произношением? — Минхо помог мне, — подтвердил Чан, прижимаясь носом к носу Феликса. — Я люблю тебя очень, очень сильно. — И я тебя люблю, — пробормотал Феликс, закрывая глаза, пока они покачивались под звуки музыки, звучащей вдали. — Всем сердцем и душой… и не думаю, что когда-нибудь перестану.***
— Ты почему такой скрытный? — спросил Феликс, когда Чан тянул его за собой по длинному коридору. Стены были тёмными и каменными, но освещались свечами, которые давали очень тёплый свет. Вместо мрачного подземелья здесь чувствовался дом. — Я кое-что приготовил для нас, — Чан был не в силах сдержать улыбки, и остановился у одной из дверей в коридоре. Она была деревянной, как и другие, но украшена золотыми надписями. Чан отпустил руку Феликса, позволяя ему сделать шаг к двери. Он провел пальцами по золотым буквам, гласящим «mélamar». — Дом, — выдохнул он, чувствуя, как к глазам подбираются слёзы, когда он коснулся драконьих букв. Его губы дрожали, а сердце бешено колотилось в груди. — Окартел, — прочитал Чан, положив свою руку поверх ладони Феликса. — Дом, — продолжил он, и Феликс обернулся, посмотрев на Чана. — Я же сказал тебе, что приведу тебя домой, правда ведь? — прошептал он, пройдя мимо, чтобы открыть дверь. — Я не… Я распорядился приготовить её для нас сегодня… Надеюсь, тебе понравится. Феликс тяжело сглотнул и повернулся, чтобы заглянуть в комнату. В комнате было тускло, только луна снаружи освещала ее через большое окно вместе с мерцающим оранжевым светом изнутри. Он оглянулся на Чана, который лишь мягко улыбнулся ему. Его сердце по-прежнему вырывалось. Он вошел внутрь. Это была спальня с высоким потолком, а сама комната была широкой. Там стояла кровать из тёмного дерева, бледные шелковые простыни отражали серебряный свет луны. Комната была скудно обставлена: только кровать и два комода, что неудивительно, но в противоположной от кровати стороне стоял камин, огонь в котором мягко потрескивал, давая дополнительный свет наряду с луной. — Мы можем купить больше мебели попозже, — сказал Чан, выводя Феликса из оцепенения. — Тебе нравится? — спросил он, протягивая руку. — Это наш дом, — прошептал он, сжав его ладонь, а внутри что-то ёкнуло. — Он мне очень нравится.***
Глаза Феликса распахнулись, едва мягкие губы прижались к его щеке. Его встретил яркий свет, и он прищурился, привыкая к окружающему освещению. Первое, что он увидел, был светлый высокий потолок их комнаты. Его сердце дрогнуло при этой мысли. — Доброе утро, — прошептал Чан, обращая на себя внимание. Он лежал на животе и добрыми глазами смотрел на Феликса. Солнце проникало сквозь окна в боковой части комнаты, освещая Чана сзади, — его светлые вьющиеся волосы казались ореолом вокруг головы. Сердце полуэльфа затрепетало, а в груди всё сжалось. Он протянул руку к щеке Чана и провел большим пальцем по его скуле. — Доброе утро, — ответил он шепотом, полным эмоций. Чан закрыл глаза, наклоняясь к прикосновению Феликса. — Как спалось? — Крепко очень, — Чан широко открыл глаза и встретился с ним взглядом. Они оба замолчали на мгновение, после чего Чан наклонился, чтобы поцеловать полуэльфа. — А ты как спал? — пробормотал он, касаясь губ Феликса. — Хорошо, — выдохнул Феликс, немного поёрзав на месте. — Приятно снова спать в постели. — Как думаешь, ты сможешь привыкнуть к такой жизни? — Чан откинулся назад и внимательно посмотрел на Феликса. В его глазах промелькнула неуверенность, и Феликс резко вдохнул. Он убрал руку со щеки и положил ладонь Чану на сердце. Между ними возникла пауза. Под его рукой слышалось сильное и устойчивое сердцебиение. Он мягко надавил на грудь, и тот никак не остановил его, позволяя поменяться местами. Когда Феликс, наклонившись, прижался носом к носу Чана, его лицо озарила легкая улыбка. — Я не сомневаюсь в этом, — пробормотал он, положив голову ему на грудь. В воздухе повисло молчание, безмолвная и спокойная тишина. Чан медленно потянулся рукой к его волосам. — Куда бы ты ни пошел… — Он замялся, проведя пальцами по бедру Чана, а затем по шраму от зажившей раны, — я последую за тобой. Чан ничего не ответил, но Феликс слышал и чувствовал, как у него перехватило дыхание: его грудь едва шевелилась. Он нежными круговыми движениями касался шрама, а Чан положил свою руку поверх его. — Я люблю тебя, — пробормотал он, а из груди слышалось низкое урчание. Феликс почувствовал, как на его губах растянулась улыбка, и сердце сжалось. Он на мгновение прижался к груди Чана, просто прислушиваясь к его дыханию и утреннему покою. Феликс слегка приподнял голову, чтобы нежно коснуться губами обнаженной кожи. — Люблю тебя, — прошептал он, губами все еще скользя по коже дракона. — Я буду следовать за тобой до конца своего существования. — Любовь моя, — Чан провел пальцами по волосам Феликса. Последовала еще одна пауза, момент уютной тишины. — Мне нужно уехать сегодня или завтра, — тихо сказал он, услышав, как Феликс промычал что-то в ответ. — Мирный договор? — спросил он, и Чан хмыкнул в подтверждение. Феликс провел пальцами по его бедру, и тот глубоко вздохнул. — Ты ведь скоро вернешься? — Надеюсь, — ответил Чан, и Феликс слегка кивнул, хотя Чан, вероятно, не увидел этого. — Я вернусь как можно скорее. Может, я приеду домой в перерывах между встречами, если понадобится. — Всё в порядке, — сказал Феликс, еще раз коснувшись губами его кожи. — Ты делаешь это ради своего народа и ради мира. Я буду здесь, ждать твоего возвращения. — Когда я вернусь, — начал Чан, и Феликс поднял голову, чтобы посмотреть на него. Чан замолчал и просто блуждал по нему нежными желтыми глазами. Феликс снова шевельнулся, наполовину лежа на его груди, и наклонился, чтобы поцеловать его. — Когда я вернусь, я уделю тебе всё своё внимание, — пробормотал он, когда они отстранились друг от друга, заставив сердце Феликса сжаться. — Я привезу тебе много подарков и буду баловать тебя. — В этом нет необходимости, — прошептал Феликс, потёршись носом о его нос. — Тебя будет достаточно. Ты — всё, чего я хочу, и всё, в чем я только нуждаюсь.***
Привыкнуть к своей новой жизни было… тяжело, и когда Чан уехал, Феликс почувствовал себя таким одиноким, будто не в своей тарелке. Он предпочитал оставаться в их покоях, иногда переходя в библиотеку в конце коридора. Это была небольшая, более уединенная библиотека, и она предоставляла ощущение безопасности. — Феликс? — раздался мягкий голос, заставив его оторваться от книги. Джиён села за стол напротив него. — Не ожидала, что увижу тебя здесь, — продолжила она с легкой улыбкой на губах. — Как ты? — В порядке, — медленно ответил Феликс, закрывая книгу. — А ты? — У меня все хорошо, спасибо, — взгляд её смягчился. — Я поняла, что нас так и не представили друг другу… Меня зовут Джиён. — Я — Феликс. — Очень приятно познакомиться с тобой, Феликс, — сказала она, а блеск в её глазах не ослабевал ни на йоту. — Мне жаль, что мы не поговорили раньше. Всё произошло очень быстро, не так ли? — Да, — сказал Феликс, откладывая книгу в сторону и отводя руки назад, чтобы спрятать их под стол. — Слишком… быстро, наверное. — Тебе сложно адаптироваться? — Джиён слегка наклонила голову. Феликс некоторое время смотрел на неё, а затем медленно кивнул. — Думаю, отсутствие Чана только удручает, — Феликс покачал головой. — Когда договор будет согласован и подписан, уверена, Чан вернется и уделит тебе всё своё внимание. — Я знаю, что он занят, и что это ради благого дела. Я не должен так себя чувствовать… — Он запнулся, тяжело сглотнув. — Я просто… чувствую себя немного одиноко. — Это понятно, — Джиён тепло улыбнулась Феликсу. Между ними повисло молчание. Девушка взглядом стала блуждать по книжным полкам вокруг. — Как вы с Чаном познакомились? Хёнджон упоминала что-то о том, что Чан был ранен, но дальше этого она не рассказывала. — Он… — Феликс замолчал, и его губы медленно растянулись в улыбке. — Однажды Чан упал с неба. Он был ранен, и я позаботился о нём. Затем ему нужно было вернуться в своё королевство, а я просто… — Он пожал плечами. — Решил помочь. — У тебя очень добрая душа, Феликс, — сказала Джиён, и он почувствовал, как его щеки немного вспыхнули. — Хёнджон очень волновалась, когда Джисон и Чанбин вернулись без него. Они понятия не имели, куда он пропал. — Они близки? — тихо спросил Феликс, глядя на Джиён. — Я имею в виду, Хёнджон и Чан? — Раньше были, — ответила Джиён, выражение лица стало немного серьезным. — Но потом их родители погибли на войне, Хёнджон пришлось взять на себя ответственность за королевство, и они просто… отдалились друг от друга. Хёнджон очень любит Чана, но между ними есть напряжение. Во многом оно вызвано войной, и я не сомневаюсь, что после подписания мирного договора ситуация начнет улучшаться. Феликс кивнул, прикусив нижнюю губу. — А откуда ты знаешь Хёнджон? — Я из дворянской семьи. Я бывала на многих мероприятиях в замках, и была единственной ровесницей Хёнджон, — объяснила она, и теплая улыбка вернулась на её лицо. — Поэтому всё началось с того, что мы играли вместе в детстве, стали друзьями в подростковом возрасте и… и влюбились друг в друга в зрелом возрасте. — О, — мягко сказал Феликс, и Джиён рассмеялась, сверкнув глазами. — Прости, я не понял, что… — Не волнуйся, — она махнула рукой в воздухе. — Мы, может, и помолвлены, но мы всё равно должны вести себя… словно мы не без ума друг от друга, когда мы на людях, — пока она говорила, Феликс заметил мягкий блеск кольца на безымянном пальце её левой руки. — Поздравляю, — тихо сказал он, слегка улыбнувшись Джиён. Ему становилось более комфортно в её присутствии. — Когда вы… Когда ваша свадьба? — Наверное, этой осенью, — сказала она, и Феликс помотал головой. — Надеюсь, что этой осенью. Мы помолвлены уже несколько лет, и я просто… просто хочу жениться. Я люблю Хёнджон всем сердцем и просто хочу закрепить это, понимаешь? Феликс кивнул. Он понимал. Он действительно понимал.***
— Ну как, адаптируешься? — спросил голос, вырывая Феликса из его собственного мира. Он оторвал взгляд от цветов перед собой и повернулся, чтобы посмотреть на того, кто только что заговорил с ним. В нескольких метрах от него стоял Чанбин, улыбаясь и скрестив руки. На нем была его униформа: черные кожаные доспехи с гербом королевства на груди. — Мой принц, — добавил он после секундного молчания. Феликс только помахал рукой в воздухе, морщась. — Не называй меня так, пожалуйста, — Чанбин только приподнял бровь. — Это… — Феликс запнулся, облизнул губы, задумавшись на секунду. — Я адаптируюсь, но это немного странно, особенно с… титулом. — Могу себе представить, — хмыкнул Чанбин, присаживаясь рядом. — Чем занимаешься? — спросил он, и в его глазах появилась искорка любопытства. Феликс чувствовал укол вины в груди каждый раз при виде глаз Чанбина. — Я просто смотрел на цветы, — сказал Феликс, снова вернувшись к растениям. — Я надеялся найти здесь корни, но ничего особо не привлекло моего внимания. Здесь много декоративных цветов, но не так много для медицины. — Смею предположить, что их единственная цель — быть здесь для украшения, — сказал Чанбин, не сводя взгляда с цветов. — У нас есть свои священнослужители, и мы не используем травяные лекарства. — Это понятно, — Феликс слегка кивнул головой. На мгновение он задержал взгляд на цветах, а затем посмотрел на Чанбина. — Можно ли мне пойти собирать растения? — Конечно, можно, — Чанбин пожал плечами. — Это же не тюрьма. Но тебе бы взять кого-нибудь с собой, лучше всего меня или Джисона, и рассказать всё Чану, иначе он может кого-нибудь казнить. Этим кем-то, скорее всего, стану я или Джисон. Чан сейчас, может, и в отъезде, но он убьет любого, если с тобой что-нибудь случится. — Я, наверное, попрошу Минхо или Хёнджина пойти со мной, — сказал Феликс, щеки его слегка порозовели от смущения. Чанбин кивнул, выглядя не очень-то счастливым. — И я обязательно скажу Чану об уходе, чтобы он не казнил ни тебя, ни Джисона. — Благодарю, — сказал Чанбин, когда они поднялись. — Мой принц, — добавил он, поклонившись, заставив Феликса застонать. Дразнящая ухмылка растянулась на губах Чанбина, когда он выпрямился. — Пожалуйста, никаких титулов, — сказал Феликс, опустив плечи, и хмуро посмотрел на Чанбина. — Я даже не… я просто с Чаном вместе. Мы ведь не замужем. — Пока, — заметил Чанбин, приподняв бровь, и у Феликса свело живот при одной только мысли об этом. Он быстро тряхнул головой, пытаясь избавиться от неё. Он никоим образом не относился к королевской семье. Быть с Чаном — это одно, но выйти за него замуж…? Это казалось нереальным. — Что ж, — продолжил Чанбин, снова пожимая плечами. — Посмотрим, что нас ждет в будущем? Нет необходимости сейчас всё это обдумывать. — Ты прав, — сказал Феликс, но он чувствовал, как глубоко погружается в собственные мысли и как к нему начали подкрадываться сомнения. — Увидимся позже, мой принц, — сказал Чанбин, кивнув. Феликс не стал его поправлять. Он смутно заметил, что Чанбин уходит, но его внимание было сосредоточено на цветах перед ним, а сам он углубился в размышления. Достаточно ли было его?***
— Насколько тебе знаком этот лес? — спросил Минхо, следуя за Феликсом через густые заросли. — Совсем не знаком, — ответил Феликс, а Хёнджин хмыкнул, отодвигая куст в сторону, чтобы перешагнуть через него. — Я подумал, что было бы неплохо его исследовать. — Очень мило, — подтвердил Хёнджин. — Я больше предпочитаю природу, чем город. — Логично, — сказал Феликс, отряхивая грязь со своей темно-зеленой мантии. Так он чувствовал себя более комфортно, одетый в темную одежду, испачканную грязью. Он ощущал себя как дома, но светлая и чистая одежда, которую он носил в замках, становилась менее неудобной. Он решил, что со временем привыкнет к этому. — Может, тебе стоит вернуться сюда вместе с Сынмином, когда он придет в следующий раз? Сынмин по-прежнему жил в горном массиве Треморндина, но часто приходил в гости. В этом был смысл, поскольку у него уже был дом и жизнь в горах. Он ни от чего не бежал, как это делали все остальные. — Я думал об этом, — сказал Хёнджин, и Минхо хмыкнул. — Думаю, мне нужно вернуться к природе. Но жизнь в городе многому меня научила. Я очень этому благодарен. — Понятно, — сказал Феликс, остановившись, когда его глаза наткнулись на знакомое растение. Он присел и осторожно коснулся его, наклонив голову, чтобы убедиться, что это то самое, в котором он нуждался. — А ты как, Минхо? — спросил он, не отрывая глаз от растения. — Осваиваешься? — Да, — сказал Минхо, когда Феликс осторожно потянул за растение, пытаясь достать как можно больше корней. — Все еще работаешь в магазине? — спросил Хёнджин, и когда Феликс поднял голову, он увидел, что тот изучает одно из деревьев. — Да, — ответил Минхо, блуждая глазами по лесу. — Это… замечательно работать в месте, где разрешена магия и где меня не сторонятся за это. — Согласен, — рассеянно сказал Феликс, вставая. — Мы и правда нашли здесь себе местечко, не так ли? — продолжил он, когда Минхо подошел к нему. Минхо положил руку ему на плечо, и Феликс посмотрел на друга. Тот улыбался, глаза его стали намного ярче и менее усталыми. Он выглядел счастливым и довольным жизнью. — Мы всё-таки нашли его, — он снова окинул взглядом лес. — Всё-таки нашли.***
Солнце стояло высоко в небе, освещая Сильматор своими теплыми лучами. Феликс сидел на траве в саду, вокруг него щебетали птички и лежали аккуратно разложенные собранные цветы. — Джисон? — сказал он, подняв взгляд от цветочной короны, которую делал. Джисон, стоявший сбоку в тени, вопросительно хмыкнул и приподнял бровь. — Что значит «ноачи»? Феликс не был уверен, какого ответа он ожидал, но то, что его друг согнется пополам и разразится смехом, не входило в число возможных реакций. Он не знал, что и думать, и поведение Джисона только сильнее запутало его. Чан назвал его «ноачи». Это было чем-то смешным? — Не могу поверить, что ты так долго тянул с этим вопросом, — сказал Джисон, выпрямляясь. — Я подумал, что ты спросил Чана сразу после коронации. Щеки Феликса вспыхнули, и он отвел глаза. — Я как-то забыл об этом, — медленно признался он, и Джисон фыркнул. — Ну, не удивительно, — сказал он. Феликс перевел взгляд на него, широко раскрыв глаза. — Вы двое так сосредоточены друг на друге, — объяснил Джисон, а теплые щеки полуэльфа стали еще горячее. — Что значит «ноачи»? — повторил Феликс, желая сменить тему и перейти к сути. — Ты хочешь узнать его значение или прямой перевод? — спросил дракон, выйдя из тени на солнце и сев на траву рядом. — И то, и другое? — Феликс слегка наклонил голову. Джисон приподнял бровь, а Феликс только моргнул. — Это хорошее или плохое слово? — Самое лучшее слово, — сказал Джисон, услышав тихое «ох» рядом. — В прямом смысле это значит «маленькое сокровище», но самый распространенный перевод — «мой дорогой». — Понятно, — Феликс слегка кивнул головой. — Но почему Чан при всех назвал меня своим ноачи? По-моему, это… больше похоже на ласковое обращение. — Это… хм… — Джисон замялся, немного потирая подбородок. — Да, это выражение ласки, но для драконов это… выражение особенной ласки. Я понятно объясняю? — Феликс моргнул. — Это способ… я думаю, партнер на всю жизнь — это лучший способ описать его. На Джисона уставилась удивленная пара глаз. — Значит, когда Чан… — Когда Чан сказал при всех, что ты его ноачи, он имел в виду «это мой партнер, пожалуйста, держитесь подальше», — объяснил Джисон. — Он… — Он безумно любит тебя, Феликс, ты же знаешь, — спокойно сказал Джисон. Феликс покачал головой, пытаясь собраться с мыслями. — И ты тоже безумно его любишь. — Да, — прошептал Феликс, глядя на цветочную корону в своих руках. — Я очень его люблю, — рассеянно продолжил он, а мысли его начали путаться. Он чувствовал себя счастливым, чувствовал себя любимым и желанным. — Когда Чан вернется? — он оглянулся на Джисона. — Они подпишут договор сегодня или завтра, — сказал Джисон, и Феликс кивнул, чувствуя, как в груди потеплело. Он хотел, чтобы Чан вернулся, чтобы они поговорили об этом. — Он должен вернуться либо завтра, либо послезавтра, — продолжил он, смеясь, когда Феликс надул губы. — Не дуйся, малыш. — Прекрати! — Феликс захныкал, слабо шлепнув Джисона рукой, когда тот встал. — Ты на день старше меня, ты не можешь называть меня малышом! Улыбка растянулась на губах Джисона, и он скрестил руки на груди. — Ну-ну, — сказал он, высунув язык. — Малыш.***
Феликсу казалось, что прошла целая вечность, но в конце концов Чан вернулся. Феликс чувствовал себя счастливым, ведь он начал находить свое место в замке, и присутствие Чана рядом значительно облегчило его жизнь. Чтобы отпраздновать его возвращение и просто провести время вместе, они отправились в лес. — Здесь так красиво, — сказал Чан, оглядывая поляну. На нем была простая белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами и обычные брюки. Лето уже подходило к концу, но солнце все еще было очень теплым. — Да, — согласился Феликс, немного откинувшись назад и поправляя бант на шее. — Мне очень нравится приходить сюда, — продолжил он, глубоко вздохнув, прежде чем засучить рукава. — Хотя я обычно не ношу белое, когда я здесь. — Ты выглядишь красиво, — Чан протянул руку и коснулся обнаженного предплечья Феликса. — Спасибо, — он смущенно отвел глаза. Он все еще работал над своей уверенностью со шрамами, но это был медленный процесс. Полуэльф услышал легкий шорох, и, подняв глаза, увидел, что Чан подсел к нему поближе. Нежный и теплый взгляд его глаз согревал Феликса, так что он не мог сдержать улыбки. Он немного подвинулся и сел на колени, чтобы оказаться лицом к лицу с Чаном. — Я скучал по тебе, — рассеянно сказал Чан, положив руку ему на щеку и поглаживая большим пальцем по скуле. — Прости, что я был так занят. — Это понятно, — Феликс слегка покачал головой. — Ты помогал восстановить мир на этих землях. Я был не против ждать тебя. Но я тоже соскучился по тебе. — Я люблю тебя, — сказал Чан. Феликс пробормотал похожее признание, наклонившись ближе и целуя его. Он почувствовал, как Чан улыбнулся ему в губы, отпустив его щеку и положив руку на плечо. Феликс вскрикнул, когда Чан потянул его за плечи, повалив на себя. — Приветик, — робко сказал Чан, слегка застонав, когда Феликс положил руку ему на грудь, чтобы приподняться. Он рассмеялся, сощурив глаза и ярко улыбнувшись, смотря на Феликса. — Привет, красавец, — Феликс был не в силах сдержать широкую улыбку, растянувшуюся на губах. Он немного подвинулся, заставив Чана снова засмеяться. — Я рад, что мы наконец-то смогли провести время вместе, — продолжил он, наклонившись, чтобы уткнуться носом в нос Чана. — Обещаю, что в будущем буду уделять тебе больше времени, — сказал Чан. Феликс пробормотал что-то, быстро поцеловав его, а затем отклонился, снова взглянув на него. Приблизив руку к лицу Чана, он провел тыльной стороной пальцев по его щеке. — Мне бы этого очень хотелось, — прошептал он, широко улыбаясь Чану. Он был так рад наконец провести с Чаном еще немного времени.***
Состоялось официальное собрание, чтобы объявить о подписании мирного договора, и Феликс должен был присоединиться к Чану на этом мероприятии. Он чувствовал себя немного странно, стоя перед всеми этими людьми. Он не был уверен, нравится ли ему такое внимание. Чанбин и Джисон стояли близ них, Джисон рядом с Феликсом, а Чанбин — с Чаном. Они оба внимательно изучали окружающую обстановку зоркими глазами, или глазом, в случае Чанбина. — Тебе так необычно в черном, — шепнул Чан Феликсу на ухо, наклонившись ближе, и тот почувствовал, как улыбка тронула его губы. Он повернулся, чтобы посмотреть на Чана. Он был одет в белую рубашку, воротник которой был украшен различными драгоценными камнями, и черные брюки с серебряными пуговицами, украшавшими переднюю часть. Поверх всего этого на нем было пальто, на мягкой ткани которого были вышиты серебристые узоры. Корону из черного железа на его голове окружали аккуратно уложенные кудри, и Феликс не мог не протянуть руку, чтобы убрать часть волос с его лба. — Ты прекрасен, — тихо сказал он. Чан усмехнулся, а глаза его превратились в маленькие полумесяцы. — Но мне и правда немного непривычно в черном. — Ты выглядишь очень красиво, — сказал Чан, поглаживая рукой подбородок Феликса. — Я бы свалил тебя с ног и зацеловал, если бы не все присутствующие. Феликс почувствовал, как покраснели его щеки, и отвел глаза, пытаясь поправить широкий черный пояс на талии, удерживающий застегнутое длинное пальто на месте. Он был благодарен за то, что ему разрешили надеть под пальто рубашку с высоким воротником, иначе она обнажила бы часть его груди. — Тебе нравится? — Чан провел пальцами по вышитым цветам на его рукаве. На всем пальто были вышиты цветы, которые Феликс выбрал сам. — Да, — сказал Феликс мягким голосом, едва слышным шепотом, и улыбка растянулась на губах Чана. — Как моя корона? Она не съехала? — Она все еще на твоей голове, любовь моя, — сказал Чан, и Феликс приподнял бровь. — И смотрится хорошо. Ты выглядишь хорошо, не волнуйся, — заверил он, получив в ответ медленный кивок. Феликс чувствовал себя странно не только из-за окружающих его людей, но также из-за одежды и аксессуаров, которые он носил. Корона на его голове была больше похожа на диадему, чем на округлую корону, как у Чана. Она была сделана специально для Феликса, и основная ее часть больше походила на ветви и прутья. Она напоминала о его старом доме, и, несмотря на воспоминания, которые в нем хранились, — воспоминания об одиночестве и печали, — Феликсу она нравилась. Природа всегда была и будет его неотъемлемой частью, и ему было приятно иметь что-то, олицетворяющее её. — Буду ли я слишком требовательна, если попрошу вас приберечь всю любовь на потом? — раздался голос неподалеку. Феликс обернулся и увидел приближающуюся Хёнджон. Он редко видел её, так как она была занята даже более Чана, но когда все же встречал её, она всегда была одета изысканно. Сегодняшний день не стал исключением. На ней было длинное черное платье, сам наряд довольно простой, но длинные белые рукава-колокольчики привлекли внимание Феликса. Они были украшены чёрными вышивками. Хёнджон высоко держала голову, диадема сверкала в лучах солнца. — Моя королева, — сказал Феликс, его глаза расширились, а щеки вспыхнули. Он слегка поклонился, и Хёнджон покачала головой с веселой улыбкой на губах. Позади неё, одетая в золотое платье в пол с прозрачными рукавами, стояла Джиён. Она тоже ярко улыбалась, зеленые глаза искрились счастьем. — Не нужно титулов, дорогой, — сказала Хёнджон, похлопав Феликса по плечу, а затем посмотрела на брата. — Готов поделиться отличными новостями? — Да, — сказал Чан, напоследок бросив взгляд на Феликса, а затем оглядел большую группу людей перед ними. Он откашлялся и шагнул вперед; толпа тут же затихла, а Феликс прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку. Возможно, ему не совсем комфортно в нынешней ситуации, но в этот самый момент он чувствовал себя как дома.***
Когда Феликс проснулся, он почувствовал тепло, исходящее от тела рядом с собой. Улыбнувшись, он перекатился на бок и открыл глаза. Всё было полностью залито солнечными лучами, и он прищурился от яркого света, ожидая, пока глаза привыкнут. Чан все еще спал, его лицо было расслаблено, а дыхание спокойным. Он лежал на боку лицом к Феликсу, и сердце последнего трепетало. Придвинувшись ближе, он провел ладонью по теплой обнаженной руке, а затем поднес её к лицу Чана. Пальцами он коснулся его кожи, густых бровей, а затем его челюсти. — Доброе утро, — сказал Чан низким и хриплым голосом, открыв глаза. — Ты прекрасно выглядишь этим утром, — продолжил он, и Феликс засмеялся. В его груди бурлило счастье. Он придвинулся еще ближе, поцеловав Чана в губы. Феликс почувствовал, как он улыбается в ответ, и ему показалось, что он вот-вот лопнет от счастья. Он положил руку ему на плечо и мягко надавил, чтобы Чан лег на спину. — Доброе утро, любимый, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы потереться о него носом. Чан засмеялся, положив руку Феликсу на щеку. Мгновение он смотрел на него теплыми и прикрытыми глазами, изучая лицо Феликса. — У тебя хорошее настроение с утра, — сказал Чан с улыбкой на губах, и Феликс снова засмеялся. — Я скучал по тебе, — мягко сказал он, переворачиваясь, чтобы лечь на него сверху. Чан усмехнулся; в его груди урчало. — Было так одиноко. — Прости, любовь моя, — сказал Чан, проводя большим пальцем по скуле Феликса. — Теперь я здесь и намерен оставаться рядом с тобой. — Мне бы этого хотелось, — пробормотал Феликс, убирая рукой волосы Чана со лба. — Я не… я не хочу снова быть вдали от тебя. Ты… ты теперь являешься такой большой частью моей жизни. — Я обещаю никогда больше не оставлять тебя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оставаться рядом с тобой, — прошептал Чан, и Феликс прикусил губу, чувствуя, как его грудь сжалась от таких слов. Он хотел бы остановить время, остановить все в этот момент. Если бы сейчас он заморозил стрелки часов, он был бы с Чаном, а в мире был бы покой. Ничего бы не изменилось. И время не разлучило бы их. — Я люблю тебя, — сказал он голосом, наполненным слезами, и моргнул. — Я так сильно тебя люблю, — продолжил он, наклоняясь, чтобы спрятать лицо в ложбинке на шее Чана. — Я не… — Я тоже тебя люблю, — ответил Чан, не отпуская его из объятий. Феликс всхлипнул, когда дракон коснулся губами его волос. — Люблю. И буду любить тебя до самой смерти, — прошептал он Феликсу на ухо. Он с трудом сглотнул, кивнув, и сильнее прижался к нему. Феликс не хотел его отпускать.***
К определенному времени Феликс стал чувствовать себя более комфортно в обществе и более непринужденно при общении. Он знал, что должен социализироваться, чтобы поддерживать хорошие и крепкие отношения со всеми. Свадьба Хёнджон и Джиён не стала исключением. Внутренний дворик выглядел прекрасно. Цветы были такими яркими в разгар лета. Стену отремонтировали, и на слегка возвышенной круглой части, где ранее короновали Чана, стоял небольшой алтарь. Перед ним выстроили ряды стульев, а воздух был наполнен разговорами. Всё кругом казалось таким живым. — Мой принц? — раздался голос позади Феликса. Он обернулся, заметив женщину, которую никогда раньше не видел. У нее было худое лицо, острые глаза и маленький нос пуговкой. Она была высокой, кожа загорелая, а каштановые волосы заплетены в аккуратную косу, из-за которой виднелись круглые уши. Её одежда была простой: на ней было бледно-голубое платье с серебряной вышивкой; на губах играла теплая улыбка. — Я предполагаю, вы — принц Феликс. — Да, — ответил Феликс, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее. Он протянул руку и, когда она вложила в неё свою ладонь, поднес её к губам. — Я не встречал вас ранее. — Я — Мальва, — представилась она, улыбаясь, а глаза блестели. — Мальва Белл. Я здесь как посол человеческих королевств, — объяснила она, и Феликс тихо охнул. — Я приехала, чтобы присутствовать на свадьбе, и так благодарна за это. — В ней действительно есть что-то особенное, правда? — спросил Феликс, и она согласно хмыкнула. — Значит, вы останетесь здесь, в замке? — Сначала да, — Мальва слегка кивнула головой, оглядываясь по сторонам. — Если все пройдет гладко, мы обсудим мой переезд в собственное жилье. Я не хочу доставлять слишком много беспокойства. Я просто хочу покоя и ничего более. — Звучит замечательно, — с улыбкой ответил Феликс, получив в ответ кивок. — Прошу меня извинить, — начала она смущенно. — Думаю, мне нужно представиться еще нескольким людям до начала церемонии. — Разумеется, — Феликс склонил голову. — До встречи, — продолжил он. Мальва кивнула ему, после чего отвернулась, приветствуя других. Феликс огляделся вокруг, и широкая улыбка растянулась на его губах, когда к нему подошли Хёнджин и Сынмин. Они были одеты в одинаковые бледно-зеленые одежды, на ткани их одеяний были вышиты белые узоры. — Феликс! — Хёнджин отпустил руку Сынмина, чтобы обнять полуэльфа. Феликс распахнул руки и засмеялся, когда Хёнджин обхватил его за талию и крепко обнял. — Ты хорошо выглядишь! Должен сказать, довольно необычно видеть тебя в черном. — Спасибо, — ответил Феликс, когда Хёнджин отстранился. Он быстро окинул себя взглядом, прикусив губу, а на губах по-прежнему играла улыбка. На нем было преимущественно черное: накидка на плечи с золотой вышивкой и черные брюки с высокой талией, украшенные золотистыми пуговицами спереди. Из белого на нем была только рубашка с длинными рукавами под накидкой. — Твои цветы изменились, — заметил он, протягивая руку, чтобы коснуться короны из цветов, растущих в волосах Хёнджина. — Да, — подтвердил он, отходя в сторону и пропуская Сынмина к Феликсу. — Они со временем меняются. — Понятно, — хмыкнул Феликс, обращаясь к полудракону. — Привет, Сынмин, — сказал он, обнимая того за шею. — Выглядишь прекрасно, — заметил он, убирая волосы со лба Сынмина, когда они отстранились друг от друга. — Да, — сказал Сынмин, улыбаясь во весь рот. — Приятно снова оказаться здесь. — Как вы двое справляетесь? — спросил Феликс, когда Хёнджин сжал руку Сынмина. — Надеюсь, у вас все хорошо. — Очень хорошо, — ответил Хёнджин, а Сынмин кивнул. — У нас есть свой дом, и мы просто… лечим людей в округе. Это приносит неплохие плоды, — продолжил он. — А как дела у вас с Чаном? Извини, что мы не смогли прийти на объявление о мирном договоре. — Нет-нет, не беспокойтесь об этом, — сказал Феликс, подняв руку и покачав головой. — У нас все просто замечательно. Теперь, когда Чан вернулся, я чувствую, что очень счастлив. Мне не так одиноко. — Это понятно, — медленно кивнул Сынмин. Он взглянул за спину полуэльфа, и от расплывшейся на губах улыбки его глаза превратились в полумесяцы. — Привет, Чан. — Привет, Сынмин, — сказал Чан, подойдя к Феликсу. Он положил руку ему на талию, и Феликс сразу же сделал то же самое, притянув его немного ближе. — Хёнджин, — продолжил Чан, кивнув им обоим. — Вы двое хорошо выглядите. — У нас и правда все хорошо, — ответил ему Хёнджин. Феликс повернулся, оглянувшись на Чана. На нем был черный пиджак, удлиненный сзади, с золотой отделкой и вышивкой спереди, а под ним — темно-красная рубашка. — Ты просто замечателен, — прошептал Чан на ухо Феликсу, наклонившись ближе. Феликс почувствовал, как его лицо слегка потеплело от смущения. Хёнджин и Сынмин просто смотрели на них с довольными улыбками на лицах. — Ты меня смущаешь, — прошептал он в ответ Чану, который только шире ухмыльнулся. Феликс глубоко вздохнул, оглядываясь вокруг. — Может, нам стоит занять свои места? Думаю, свадебная церемония скоро начнется. — Ты прав, — сказал Чан, опустив руку с его талии, взамен предлагая ему взять себя под локоть. — Увидимся после торжества, — сказал Сынмин, кивнув Феликсу. Они с Хёнджином ушли занимать свои места для церемонии. Феликс прикусил внутреннюю сторону щеки, потянув Чана к назначенным для них местам. — Ты так прекрасен, — пробормотал он, когда они подошли к первому ряду стульев. — Просто потрясающий. — Люблю тебя, — Чан отпустил руку Феликса и сел на свое место. Полуэльф присел рядом и сразу же положил руку Чану на бедро. — Я тоже тебя люблю, — прошептал он. Наступила пауза: толпа начала рассасываться, и священник, тот самый священник, который присутствовал на коронации Чана, заставил всех замолчать. Он и сам сохранял молчание. Он улыбался всем присутствующим, и в следующий миг заиграла музыка. Чан поднялся, и Феликс последовал его примеру. Все вокруг встали со своих мест, когда Джиён и Хёнджон, взявшись за руки, шли по проходу, сооруженного исключительно для этого события. Светлые волосы Джиён были убраны в низкий хвост, кружевное платье облегало руки и обнажало плечи. Длинный шлейф платья красиво выделялся на фоне темно-серого камня. Хёнджон также была одета в белое, но в отличие от своей возлюбленной на ней были брюки и шелковая рубашка с длинными рукавами. За ней тоже тянулся шлейф, идущий от плеч подобно плащу, а ее черные волосы были распущены, напоминая непринужденные локоны. Грудь Феликса вздымалась при взгляде на них. Они выглядели такими счастливыми, приближаясь к алтарю. Он посмотрел на Чана, и его сердце затрепетало, когда они встретились взглядами. Феликс прожил слишком мало на этой земле и был безусловно молод, но он мог с легкостью сказать, что это был один из лучших дней в его жизни.***
— Любовь моя, привет, — сказал Чан, зайдя к Феликсу в маленькую библиотеку. Полуэльф оторвал взгляд от книг на полке и повернулся к нему. Бледный лунный свет проникал через большие окна библиотеки, отражаясь от волос Чана. Он выглядел непринужденно и расслабленно. Верхние пуговицы его белой рубашки были расстегнуты. — Ты сегодня еще прекраснее, — пробормотал он, положив руку на талию Феликса, когда тот подошел к нему. — Привет, — сказал Феликс, улыбнувшись и взяв свободную руку Чана. — Как ты сегодня? У тебя было много дел. — Одни только встречи, — простонал Чан, прислонившись лбом к его плечу. — Они должны были быть короче, но длились так долго. Старейшинам было что сказать, а у меня было много своих мыслей по этому поводу. — Все в порядке, — хмыкнул Феликс, поглаживая вьющиеся волосы Чана. — Ты отлично справляешься, дорогой. — Я чувствую себя плохо, потому что не могу проводить с тобой время, — сказал Чан, выпрямившись и посмотрев на него. — На тебе та рубашка, которую я тебе подарил, — заметил он, проводя рукой по обнаженной спине Феликса. Рубашка была подарком Чана, когда он вернулся после подписания договора. Это была сорочка с открытой спиной, корсаж ее был сделан из кружева, а сзади вырезан ромб. Задняя часть была отделана кружевом из той же ткани, что и рукава. Она была весьма открытой, и Феликсу потребовалось собрать всю свою уверенность в кулак, чтобы надеть ее. — Тебе нравится? — Нравится, — сказал Феликс, проводя по руке Чана. — Шрамы все равно видны, но… — Он с трудом сглотнул, а на губах растянулась улыбка, когда пальцы Чана пробежались по его неровной коже. — Мне она очень нравится. — Она очень, очень красива, — Чан положил руку ему на спину. — Белый цвет тебе очень идет, — продолжил он, нежно поцеловав Феликса в нос. Тот засмеялся, прищурив глаза из-за широкой улыбки. — Спасибо тебе, — пробормотал он, целуя Чана, по-прежнему улыбаясь. — Мы должны присутствовать на ужине сегодня вечером или…? — он запнулся, глядя на Чана из-под прикрытых ресниц. — Хочешь, чтобы слуги принесли его в наши покои? — спросил Чан, подняв бровь. Феликс покачал головой и улыбнулся, проведя пальцами по его руке. — Я подумал, что мы могли бы… приготовить что-нибудь сами, — сказал он, засмеявшись, когда Чан нахмурился. — Ты никогда раньше не готовил? — Готовил, но только в дороге, — ответил он. Феликс хмыкнул, наклоняясь, чтобы снова поцеловать его. — Я даже не думал о том, чтобы готовить в замке. Сомневаюсь, что смогу приготовить что-то кроме той кашицы, которую мы ели во время похода. — Не волнуйтесь, мой король, — поддразнил Феликс, заставив Чана фыркнуть и довольно улыбнуться. Он коснулся губ полуэльфа быстрым поцелуем, отчего ухмылка Феликса стала еще шире. — Я научу вас. — Благодарю, мой драгоценный маленький принц, — пробормотал он, прижимаясь носом к носу Феликса. — Ты хочешь сразу же отправиться на кухню или… — Феликс не дал ему договорить, схватив Чана за руку, а затем потащив за собой к двери. Он был рад проводить время со своим возлюбленным. Чан лишь рассмеялся, и Феликсу показалось, что его сердце вот-вот выскочит из грудной клетки.***
— Ты когда-нибудь изучал звезды, Уджин? — спросил Феликс, глядя на Уджина, сидящего рядом. Темно-синяя пелена ночи покрыла небо, и звезды мягко мерцали, ярко выделяясь на черном фоне. Луна была наполовину полной, едва освещая мир. — Да, немного, — сказал Уджин, укладываясь на траву рядом с ним. В саду они были только вдвоем, лежа на одном из покрытых травой мест. Феликс улизнул из их с Чаном комнаты, чтобы посмотреть на звезды, и, бродя по коридорам, встретил Уджина. Они с Чонином все еще оставались в замке, так как еще не решили, где хотят обосноваться. — Ты в последнее время наблюдал за звездами? — Не очень, — тихо ответил Уджин, слегка повернув голову, чтобы посмотреть на Феликса, а затем снова взглянул на небо. — У меня не было времени. А что? — Я не… — Феликс запнулся, прикусив губу, пока его взгляд блуждал по небу. Поскольку времена года сменялись, Рау и Хиэльм были едва заметными в данный момент, но он видел Мбā, как и полное созвездие Вендä. — Кажется, созвездия изменились? — Что? — спросил Уджин, и Феликс повернулся к нему лицом. Уджин нахмурился, на мгновение задержав взгляд на друге, а затем снова обратился к небу. — Где ты видишь эти изменения? — Между Рау и Хиэльм, — сказал он, подняв руку и указывая на них. — Там есть небольшое смещение нескольких звезд, и я думаю, что там также появилось новое созвездие. — Хм, — Уджин задумчиво изучал небо. — Честно говоря, я не вижу ничего особенного. Может быть, есть небольшие изменения, но такова жизнь, правда же? Все вокруг постоянно меняется. — Наверное, ты прав, — сказал Феликс, опуская руку на траву. — Может, это просто… — Уджин замялся, положив руку поверх его ладони. Феликс хмыкнул, не отрывая взгляда от неба. — Может, это просто означает, что мы пережили перемены. У нас новые жизни, и мир меняется к лучшему. — О, — сказал Феликс. От слов Уджина на его сердце стало теплее. Он улыбнулся, все так же не сводя глаз с неба. — Может быть, причина именно в этом.***
Лето быстро превратилось в осень. Пышная зелень торопливо меняла различные оттенки желтого, оранжевого и красного. Это было прекрасно. Феликс любил осень. Она символизировала перемены и зрелость, и в каком-то смысле он чувствовал, что за последние несколько месяцев повзрослел. За такое короткое время многое изменилось, но он ощущал, что нашел дом, место, где он сможет ужиться. В стеклянные двери, ведущие на балкон, тихонько постучали, и Феликс оторвал взгляд от леса, окружающего замок. Обернувшись, он увидел, как Чан выходит к нему в слегка прохладный осенний воздух. — Мой принц, — сказал он с довольной улыбкой на губах. На нем был пиджак, облегающий, черный, с неровным узором белого цвета, идущим через середину одежды, а края были украшены золотой вышивкой, отделяющей белое от черного. На нем также была накидка с высоким воротником и золотой лентой, удерживающей накидку на плечах. Разглядывая его, Феликс подумал, что Чан одет в более подходящую для осени одежду, чем он сам. — Ваше высочество, — сказал Феликс, поклонившись, когда тот приблизился к нему. Он инстинктивно положил руку на щеку Чана, притягивая его к себе для поцелуя. — Как ты сегодня? — Очень хорошо, — пробормотал Чан ему в губы. — А ты как, любовь моя? — Неплохо, — хмыкнул Феликс, прижимаясь носом к Чану. Его сердце затрепетало, когда он почувствовал, как Чан провел пальцами по его обнаженному плечу. — Теперь, когда ты рядом, мне лучше. — Ты сегодня выглядишь потрясающе, — сказал Чан, и Феликс почувствовал, как улыбка растягивается на его губах. — Ты всегда красив, но… — Мне очень понравился этот наряд, — сказал Феликс, и Чан что-то промычал, отклонившись, чтобы взглянуть на него. Феликс прикусил внутреннюю сторону щеки и провел рукой по вышитому цветку на белом топе без плеч. Рукава были короткими, не совсем подходящими для этого времени года. На зеленых брюках с высокой талией тоже были вышиты цветы, а фасон был свободным и непринужденным. — Хотя я сегодня особо не бродил по замку. — А стоило бы, — Чан положил руку ему на талию, притягивая к себе для очередного поцелуя. — Ты прекрасен, а твои шрамы — лишь знак того, как много ты пережил. — Я не… — Феликс прикусил губу, отводя взгляд. — Наверное, ты прав. Я все еще… работаю над этим. — Ты так хорошо справляешься, любовь моя, — пробормотал Чан, уткнувшись носом в нос Феликса. — Я люблю тебя очень, очень сильно. — Мелиниэль, — прошептал Феликс, улыбаясь и целуя его. Он чувствовал, как Чан улыбается ему в ответ, и его сердце снова затрепетало. — Я тоже так люблю тебя. Чан хмыкнул, прижавшись к губам Феликса, и отстранился, широко улыбаясь. — Я хочу показать тебе кое-что. — Что? — Да-да, — сказал Чан, ухмылка растянулась только сильнее, когда он взял Феликса за руку. — Нам нужно в лес, — продолжил он, увлекая его за собой. Феликс нахмурил брови, но не стал задавать вопросов, а просто последовал за Чаном по коридорам замка. В нем было не так много слуг, но, когда те проходили мимо, они кланялись им обоим. Полуэльф уже начал осваиваться, но все еще чувствовал себя немного странно в этом положении. — Знаешь, что мне это напоминает? — задал вопрос Феликс, когда они вышли из замка и направились к небольшому лесу, который находился на восточной стороне горы. Это был тот лес, куда Феликс время от времени ходил собирать корни и другие растения. — Что? — Чан оглянулся на него. — Ночь твоей коронации, — ответил Феликс, и они как раз достигли окраины леса. Чан остановился, повернувшись к нему лицом, все еще крепко сжимая его руку. — Когда ты показал мне нашу комнату, — он прикусил губу, стараясь не улыбаться, так как при одном только воспоминании о той ночи в его груди расцветало тепло. — Ты держал в такой тайне, куда мы шли. Это напоминает мне о том времени. Глаза Чана на секунду расширились, после чего он широко улыбнулся, а лицо расслабилось. Он нежно сжал руку Феликса. — Это даже лучше, — он снова потянул Феликса за собой. Полуэльф только поднял бровь, но не стал задавать вопросов, просто позволяя Чану вести его дальше. Он уже хорошо знал эту местность, учитывая, что этот лес был единственным в округе и довольно небольшим. Феликс и раньше ходил по этой тропинке, но никогда не делал этого в золотой час. Кругом было завораживающе: золотой свет озарял желтые, оранжевые и красные цвета осени. Они продолжали идти по тропинке, пока не достигли небольшой поляны. Феликс улыбнулся, вспомнив, как они были здесь в прошлый раз. — Здесь еще красивее благодаря осенним краскам, — сказал Феликс, оглядывая поляну. Чан пробормотал что-то, и они остановились. Феликс на мгновение оглянулся на окрестности, а затем снова посмотрел на Чана. Он не замечал этого до сих пор, но Чан выглядел нервным. — Все в порядке, любимый? — Да, — Чан прикусил губу. Он на секунду отвел глаза, и Феликс поднял бровь, чувствуя, как в животе завязывался узелок от беспокойства. Как раз в тот момент, когда Феликс собирался что-то сказать, Чан опустился на одно колено. У него перехватило дыхание. — Феликс… — Да? — сказал Феликс, голос был тоненьким, практически шепотом, так как эмоции бурлили в его груди. — Я люблю тебя, — сказал Чан, поднося руку полуэльфа к своим губам. Он нежно поцеловал покрытую шрамами ладонь, провел губами по коже, а затем поднял голову и посмотрел в глаза Феликсу. — Я не могу представить себе мир без тебя и не хочу продолжать жить в нем без тебя. Феликс почувствовал, как у него сжалось горло и сдавило грудь. Он быстро моргнул, пытаясь избавиться от подступивших слез. — Поэтому я хочу спросить тебя, Феликс из Бонамор Вудс, — Чан глубоко вздохнул, — ты выйдешь за меня? — Да, — шепотом произнес Феликс, его голос слегка надломился, и он испустил дрожащий вздох, когда Чан встал. — Я не хочу ничего сильней, — продолжал он, сжав пальцами его пиджак, когда Чан взял его лицо в свои теплые ладони. — Я хочу выйти за тебя, — пробормотал он, притягивая Чана ближе. — Мне ничего не хочется больше этого, — прошептал Чан, нежно целуя его в губы. — Мой драгоценный, прекрасный Феликс. — Я люблю тебя, — сумел вымолвить Феликс, голос немного дрогнул, прежде чем он повторил эту фразу на драконьем. Произношение не было идеальным, но он тренировался, и, судя по тому, как озарилось лицо Чана, сказанное звучало похоже на драконьем языке. — Ты идеален, — пробормотал Чан, снова целуя его. Феликс ничего не ответил, так как счастье в его груди расцвело еще больше, не давая ему возможности говорить. Вместо этого он просто целовал Чана в ответ, нежно прижимаясь к его губам. Он крепче сжал его пиджак, улыбаясь в поцелуе. Он испытывал настоящее счастье.***
— Ты выглядишь счастливым, — заметил Чонин, присоединившись к Феликсу в читальном зале библиотеки. Феликс повернул голову, посмотрев на него, когда тот сел, и почувствовал, как его охватывает смущение. Он и не заметил, что до этого просто всматривался в пустоту. — В чем дело? Поделишься? — Чан сделал предложение, — сказал Феликс, на его губах растянулась широкая ухмылка, а в груди вспыхнуло счастье. Чонин улыбнулся в ответ, а его взгляд переместился на левую руку полуэльфа. — Дай посмотреть, — взволнованно сказал он, протягивая руки. Феликс отложил книгу, которую держал, в сторону и протянул левую ладонь. Чонин осторожно взял ее и осмотрел кольцо на пальце. Это было простое серебряное кольцо с именем Чана на внутренней стороне. Оно было идеальным, и Феликсу не хотелось, чтобы оно было другим. — Такое красивое. — Спасибо, — Феликс убрал руку. Он обхватил пальцами запястье, прижав ладонь к груди, и почувствовал, как на его губах заиграла улыбка. — Приятно видеть, что Чан наконец-то сделал предложение. — Наконец-то? — спросил Феликс, и Чонин поднял бровь, не выглядя впечатленным. — Слушай, — начал он, покачав головой, а на губах появилась довольная ухмылка. — Было достаточно очевидно, что он сделает тебе предложение. Уже давно. — Серьезно? — Да, — вздохнул Чонин, игриво закатывая глаза. — Он был по уши влюблен с тех пор, как… ну, если честно, с тех самых пор, как мы встретили вас. А потом… думаю, с момента его коронации это было просто вопросом времени. Феликс медленно кивнул, прикусив нижнюю губу и отводя глаза. — Как у вас дела с Уджином? — спросил он, меняя тему. — Все хорошо? — Уже лучше, — Чонин пожал плечами. — Уджин все еще пытается вписаться в здешнюю жизнь, но с тех пор, как Отэмвен помогло с мирным договором, все стало лучше. Большинство местных жителей его больше не беспокоят, разве что только путешественники, — объяснил он, и Феликс кивнул. — Это здорово, — сказал он. Чонин кивнул, улыбнувшись. — Вы все еще работаете на кузнеца или…? — Да, работаем, — ответил феникс. — Но мы думаем о том, чтобы развиваться. Я не знаю, будет ли холодный север… мне по душе, — он замялся. Вполне понятно, подумал Феликс, что Чонин чувствовал себя немного неуютно, особенно когда приближалась холодная северная зима. — Вы собираетесь переезжать? — Может быть, просто переедем дальше на юг, — сказал Чонин, пожав плечами. — Может быть, куда-нибудь в Альмарэа Тельф. Вокруг храма Цезинмор было несколько деревень, и, может, мы пойдем туда. Просто… мне нужно быть в другом месте, хотя бы зимой. — Я понимаю, — Феликс слегка кивнул головой. — Только пришлите нам письмо, когда устроитесь. — Конечно, — ответил Чонин, широко улыбаясь. — Вы уже решили, когда будет ваша свадьба? Я бы не хотел пропустить это событие. — Мы планировали её весной, — сказал Феликс, улыбаясь про себя, а сердце затрепетало в груди. Он чувствовал себя таким взволнованным, хотя до свадьбы оставалось еще несколько месяцев. — Чан хотел позаботиться о том, чтобы было достаточно времени, чтобы спланировать свадьбу и все такое. А я люблю весну больше, чем зиму, так что жаловаться не буду. — Звучит неплохо, — Чонин провел рукой по волосам. — Мне тоже нравится весна. Не очень люблю осень и зиму, если честно, — продолжил он. Феликс понимающе кивнул. — Слишком холодно для меня. — Значит, я полагаю, ты доволен временем для свадьбы? — спросил его Феликс, подняв бровь. Чонин только рассмеялся. На душе у полуэльфа потеплело, а его улыбка стала еще шире. Он чувствовал себя таким счастливым.***
Феликс нахмурился, глядя на горный склон. Снег таял, поскольку времена года менялись, а погода становилась теплее. Он попросил Джисона привести его сюда, потому что его кое-что беспокоило. Пещера. Он не был уверен, что за чувство поселилось внутри, но ему было любопытно, что это за пещера. Ему нужно было вернуться, снова найти храм и выяснить, кому он предназначался. Джисон не стал его расспрашивать, а просто отвел его в Гванвен, после чего ушел. Феликс заверил его, что с ним все будет в порядке, и если он не вернется до наступления ночи, за ним должны послать кого-нибудь. Он не сомневался, что Чан заметит его отсутствие и придет за ним сам. Он потер руки в перчатках, пытаясь согреться. Это место ему не было знакомо, совсем не знакомо, но он узнавал окружающую обстановку. Он был уверен, что пещера находилась именно здесь. Однако ничего даже похожего на нее не было видно. Там, где было ее устье, теперь стояла только скала. Острая скалистая стена, покрытая лианами. Феликс искал пещеру почти час, но ничего не нашел, а холод постепенно забирался под кожу. Сейчас была зима, и природа вокруг горы действительно выглядела иначе, но пещера не могла вот так просто исчезнуть. Громкое хлопанье крыльев вывело Феликса из размышлений. Он поднял голову, увидев такого знакомого черного дракона. Как только его лапы коснулись заснеженной земли, он обратился, и к Феликсу подошел Чан. На нем был толстый черный плащ с мехом вокруг плеч, не пропускающий холод. Он был похож на плащ Феликса, за исключением цвета: у полуэльфа он был более оранжево-коричневого оттенка. — Привет, — сказал Чан, подойдя ближе. Его руки тут же обвились вокруг талии полуэльфа. Феликс взял лицо Чана в свои ладони, прижавшись к нему мягким поцелуем. Губы Чана были теплыми, и он хмыкнул в ответ на поцелуй. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, отстраняясь и убирая часть темных волос Феликса со лба. — Я искал пещеру, — ответил Феликс, посмотрев в сторону гладкой, скалистой стены. — Она исчезла. — Исчезла? — Чан приподнял бровь. Феликс просто кивнул. — Пещера не может вот так исчезнуть. — Я тоже так думал, — сказал Феликс, отпустив лицо Чана, чтобы взять его за руку. — Но я нигде не могу её найти. — Это очень странно, — сказал Чан, слегка сжав его ладонь и потянув его за собой, чтобы осмотреть горный склон. Он огляделся вокруг, любуясь окружающей природой. Феликс тоже осмотрелся, устремив взгляд в сторону небольшой рощи, где они свернули налево много месяцев назад. Она была по-прежнему густой, с большим количеством сосен и елей, но более редкой, чем летом, когда они были здесь в последний раз. — Она должна быть здесь, — сказал Чан. Феликс промычал что-то в ответ, задержав взгляд на деревьях, а затем посмотрел на него. — Должна быть, — сказал он, слегка кивнув головой. — Но её нет. Между ними повисла тишина. Феликс наблюдал, как Чан оглянулся в ту сторону, где должна была быть пещера, и нахмурился. — Может быть, — он запнулся, облизнул губы и снова посмотрел на Феликса. Тот наклонил голову, ожидая, пока Чан закончит. — Может быть, судьба хотела, чтобы мы нашли эту пещеру той ночью, а потом закрыла её. — Все может быть, — сказал Феликс, не в силах сдержать улыбки, когда Чан наклонился ближе, чтобы поцеловать его. — Судьба — это нечто, да? — Точно, — согласился Чан, обнимая лицо Феликса своими ладонями. — Но… — Замялся он, проводя большим пальцем по его щеке. — Нет и дня, чтобы я не благодарил судьбу за то, что она позволила мне встретить тебя. Сердце Феликса заколотилось, а дыхание сбилось, и он посмотрел в желтые глаза дракона. — Я люблю тебя, — выдохнул он, не в силах вымолвить ничего больше. Чан улыбнулся, глаза сузились в нежные полумесяцы, и он прислонился лбом к полуэльфу. — Я так благодарен судьбе… за то, что она привела тебя ко мне. — Любовь моя, — сказал Чан и повторил это на драконьем языке, грубые слова заставили сердце Феликса затрепетать. — Я люблю тебя всей своей душой и обещаю тебе, — он запнулся, глядя ему в глаза, — любить тебя и быть рядом с тобой до тех пор, пока я дышу. — Я так сильно люблю тебя, — прошептал Феликс, взяв лицо Чана в свои руки. Он нежно поцеловал его, затем отстранился и взглянул. — Я не могу дождаться, чтобы выйти за тебя замуж. — Я начинаю думать, что запланировать нашу свадьбу на весну было плохим решением, — пробормотал Чан, прижимаясь губами к Феликсу. Он улыбался, его лицо было спокойным, а взгляд мягким. Феликс просто пытался впитать в себя всю атмосферу. Чан был тем самым человеком, с которым он хотел провести всю свою жизнь. — Я уже так хочу того дня, когда смогу называть тебя своим мужем. — Муж, — сказал Феликс, в его груди расцвело тепло, когда это слово слетело с его языка. — Мне нравится, — сказал он, уткнувшись в него носом, и затем убрал ладони с его лица. Он обернулся, чтобы снова посмотреть на горный склон, на раскинувшиеся внизу поля. — Скорее бы, — сказал Чан, прижавшись губами к щеке Феликса, а затем окинул взглядом открывающийся перед ним вид. — Здесь прекрасно, — сказал он, услышав, как Феликс хмыкнул, не отрывая глаз от неба. Солнце садилось, окрашивая небо в красивый розовый и бледно-голубой цвета. Вид был просто потрясающим на фоне чистого белого снега. Когда он бросил взгляд на небо, то увидел, что по нему летит небольшая группа птиц. — Это кардиналы? — спросил он, нахмурив брови, следя за девятью красными птицами. — Думаю, да, — сказал Чан, и Феликс издал удивленный возглас. — Давно я не видел кардиналов. Забавно. — Я тоже, — Феликс повернулся к нему. — Сегодня такой странный день, правда? — спросил он. Чан рассмеялся, отводя взгляд от птиц. — Это точно, — сказал он, проводя тыльной стороной ладони по щеке Феликса. — Ты замерз. — Нет, — сказал Феликс, широко улыбаясь. — Может быть, только слегка. — Пойдем домой, — сказал Чан, напоследок поцеловав его, после чего превратился в дракона. Феликс прикусил губу, счастье захлестнуло его, а сердце, казалось, стало слишком большим для его груди. — Да, — тихо согласился он, слишком тихо, чтобы Чан его услышал. — Пойдем домой.