Я остра, так и знай — быть не надо пророком,
Чтоб понять, что стреляю я в глаз, а не в бровь.
Ты мне нравишься, Мастер: с тобой хоть на край,
Хоть за край: мы единым сияньем облиты.
Эта пьеса — судьба твоя; что ж, выбирай —
Если хочешь, я буду твоей Маргаритой…
Вера Полозкова
Закат у берега волнующегося моря небезосновательно можно признать безумно романтичным событием. Ведь когда солнце катится за гору, освещая оранжевыми лучами солёную воду, хочется замедлить момент, наслаждаясь небом, что поочерёдно окрашивается в жёлтый, розовый и тёмно-фиолетовый цвета. В это время волны накатывают всё сильнее, переворачивая прибрежные камни и унося их в пучину. Душа человеческая любит спокойствие, а от того вечера на пляже дарят умиротворение, ведь шум прибоя нежно ласкает слух, словно колыбельная, а светило отдаёт последние тёплые лучи, что по яркости не хуже ночника. И если на берегу удаётся зажечь костёр, то сумерки, перетекающие в ночь под звёздным небом, обретают свою атмосферу. Брёвна и мелкие палки, что выносит на гальку штормом, горят с треском, изредка искрясь, а ветки эвкалипта, брошенные в пламя, придают дыму не только аромат пылающего дерева, но и чуть слышимого ментола. Порой красивые языки костра достигают высоты в полметра, что несомненно доставляет визуальное удовольствие. Если погода позволяла насладиться пламенем, то капитаны сразу же пользовались этой возможностью, ведь здесь бывали нередким явлением ночные проливные дожди, когда с крыш мощными струями льётся вода, а на небе только и видны вспышки молний, которые сопровождаются громким гулом грома где-то в горах. Вследствие такой природной особенности, чистый небосвод по вечерам был явлением редким, однако такое безусловно случалось, чем и пользовалась пара. Выдвигаясь к пляжу за полчаса до заката, они успевали развести костёр, а также, положив заранее купленные овощи и грибы на решётку, аккуратно запечь их над огнём. Еда, приготовленная на ароматных дровах, ещё и возле моря, имела особый вкус, повторить который не получилось бы дома. Наслаждаясь самым красивым видом, сочной едой и приятной компанией, путники провожали закат, сидя на любимом бревне и готовясь встречать небо, усыпанное белыми яркими точками. Покончив с запечённым перцем, Власова облокотилась головой на плечо Стёпы, а руками обхватила его торс. Убаюкивающий звук волн дарил обещанное спокойствие, а присутствие любимого человека усиливало его более, чем в два раза. Данилов же обхватил левой рукой спину Риты, а правой ловко поднял её ноги и положил их на свои колени, дабы она смогла прижаться ближе. — Мне так хорошо рядом с тобой, — призналась шёпотом Марго, наклоняя губы к уху капитана, от чего у Стёпы побежали мурашки, — несмотря на все, такие разные обстоятельства, — продолжила она, утыкаясь носом в шею партнёра. Оба понимали про какие обстоятельства идёт речь. Смерть сестры и племянницы Данилова, обретение и моментальная потеря дочери Власовой — всё это не могло не сыграть роли в их взаимоотношениях. — И мне хорошо, — произнёс капитан, после нежно касаясь губами лба возлюбленной. — Слушай, — продолжил он спустя некоторое время, — а ты никогда не жалела, что со мной тебе пришлось пройти многое? — волнение Данилова оказалось на месте в не самый подходящий момент. Однако Рита не смутилась, словно свыклась с этой привычкой мужчины, и лишь её глаза немного закатились, ведь такие вопросы были частым событием и, признаться честно, с её стороны тоже. — Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит, — философски заметила она, смотря на практически закатившееся за горы светило. Стёпа ухмыльнулся, вспоминая что-то и сопоставляя факты. — Ты ведь не жалел? — задала Власова риторический вопрос, чуть отстранившись и заглянув в тёмно-карие глаза капитана. Она, как и водилось всегда, попадала в яблочко, угадывая и выбирая истину своими словами и действиями. — Нет, моя Маргарита, — хитро улыбнулся Данилов, давая понять, что он оценил отсылку к Булгакову. Рита лишь довольно посмотрела на него своими орехово-медовым взором на него, слегка приподнимая уголки губ. — Ты этим хочешь сказать, что я ведьма? — наигранно обиженным тоном уточнила она, шутливо толкнув мужчину в плечо и сложив руки на груди. Девушка отвернулась от него, спустив ноги на гальку и всматриваясь в даль моря, где на горизонте уже видны были первые звёзды. Однако взгляд выдавал всё, и Стёпа это прекрасно знал. — Я этим хочу сказать, что люблю тебя сильно, Марго, — заявил Данилов приглушённым голосом, обвивая своими руками её изящную талию со спины. Притронувшись слегка влажными губами к шее девушки, тот почувствовал солёный привкус и оставил несколько поцелуев от мочки уха до загорелых ключиц. Власова, почувствовав затягивающийся узел внизу живота, не смогла не развернуться лицом к возлюбленному. — А ты? — лукаво спросил Стёпа, словно не было этих манящих поцелуев. Взгляды встретились и словно подёрнулись сумрачной дымкой. — Разумеется, мой Мастер, — томно протянула она, глядя на столь желанные губы. Не сумев совладать с собой, Марго приблизилась и жадно коснулась алых уст, прикрыв глаза. Данилов же с удовольствием ответил на поцелуй, запуская руки по её спине. Вдруг, прервав нежные действия, Власова отстранилась, взирая на мужчину насмешливым взглядом, в котором всё ещё оставались нотки страсти. Не понимая причины, капитан вопросительно посмотрел на Риту, выгибая бровь. — Нам для полной картины тут не хватает только Фагота, Азазелло и кота, — еле произнесла она, заливаясь тихим смехом, — костёр для них как раз подойдёт, не камин, но всё же, — добавила Власова. Мужчина подхватил настроение девушки, ухмыляясь с улыбкой на лице. — А кот есть, — вдруг выдал Стёпа, кивая головой в сторону деревьев, где вальяжно разлёгся чёрный комок шерсти. Посмотрев в ту сторону, Рита лишь сильнее расхохоталась — А где, по-твоему, Воланд, если ты о нём не сказала? — осмелился спросить Данилов после того, как оба немного успокоились. Власова задумалась, смотря игривым взглядом на капитана. — Он в нас, получается, — усмехнулась девушка, — потому что если это не дьяволы, то что заставляет любить так сильно и страстно? — она улыбнулась, переводя затуманенный взор вдаль. Стёпе оставалось лишь молча согласиться. Капитаны сидели в обнимку, продолжая слушать шум моря и треск дров и наблюдать уже ночное небо с десятками белых ярких звёзд на нём. — Знаешь, у Полозковой есть стих, — начала она, нарушая тишину, — нравится он мне очень, — Данилов посмотрел на девушку, словно пытался угадать о каком конкретно она говорит. — Это может показаться странным для меня, да? — усмехнулась Рита. — Но и такое бывает, — с улыбкой произнесла Власова. — Расскажешь какой? — тихо спросил он, целуя девушку своими нежными губами в висок, убрав прядку волос. Марго вдохнула, готовясь и вспоминая любимые строки, а мужчина никуда не торопил её, наслаждаясь обстановкой и ночным бушующим морем. — Ты узнаешь мой голос в других голосах — он свободен и дерзок, он звучен и светел, — декларировала она, — у меня в жилах пламя течет, а не кровь, закипая в зрачках обжигающим соком, — медленно и с расстановкой произносила девушка. Неожиданно, перестав покрывать лицо Власовой кроткими поцелуями, Стёпа прервал Риту, продолжая стихотворение, немного изменив его. — Ты остра, так и знаю — быть не надо пророком, чтоб понять, что стреляешь ты в глаз, а не в бровь, — довольно произнёс Данилов. Удивление Власовой было столь велико, что она даже не решилась продолжить сразу. — Ты мне нравишься, Мастер: с тобой хоть на край, хоть за край: мы единым сияньем облиты, — влюблённым и благодарным взглядом взирала девушка, продолжая цитировать поэтессу. — Эта пьеса — судьба моя, выбираю — ты ведь будешь моей Маргаритой? — завершил мужчина, заигрывающе посмотрев на Риту. Та лишь кивнула в ответ, прильнув головой к груди Данилова, что принялся поглаживать её по локонам — А я и не знала, что у нас столько общего: Булгаков, Полозкова, — задумчиво выдала она, водя пальцем по колену. — Это очень хорошо ведь, разве нет? — улыбнулся Стёпа, склонив голову и пытаясь заглянуть в глаза Власовой. Та отстранилась от его тела и вновь кивнула. Звёзды на небосводе сияли всё ярче, а чувства становились всё острее под светом луны. Губы девушки отливали вишнёвым оттенком с всё ещё не зажившими ранками на них, а уста мужчины трепетали, выдавая желание. Стёпа заводил руки ей за спину, спуская их ниже, к талии. Не став медлить, Марго захватила его губы, забирая их в плен. Уже который раз за сегодня соприкоснувшись, они ощутили наслаждение с привкусом солёного моря. И, кажется, это и есть тот пресловутый вечный приют.