***
Арсений всю ночь не мог спокойно спать. Он лежал на большой кровати и обнимал себя руками, словно маленький мальчик. Ему было сложно смириться с тем, что произошло. Но ещё сложнее было признать, что Антон и правда изменился, но это не плохо. Ему просто нужно заново привыкнуть к этому. В обед, сидя в ресторане в ожидании Шеминова, Арсений каждые пять минут проверял чат с Антоном. Тот так ничего больше не писал. Очень не хотелось верить, что на этом у них всё закончится. Он ведь не мог просто так сбежать с концами? — Привет! Извини, задержался, — мужчина с улыбкой снял шапку, присаживаясь за стол, — Ты уже что-то заказал? — Пока только чай. Не люблю есть в одиночестве. — Отлично, потому что я ужасно голоден, — Стас, в отличие от Арсения, был в прекрасном расположении духа. Он был бодр и полон сил, в то время как Арсений казался высушенным и серым. Начав диалог с какого-то пустого разговора про ресторан, погоду и всё такое, Стас принял решение перевести беседу в нужное ему русло. Он правда заинтересовался Арсением и его внутренней проблемой. И то, что мужчина сбежал с важнейшей конференции казалось странным. — Ну что, теперь поговорим о тебе? — О чём именно? — Ну, например, почему ты сбежал? — Случилось ЧП. Нужно было срочно уехать. — Поставил личное выше карьеры? — Типа того. — Понимаешь же последствия? — Конечно. Но у меня не было выбора. Я не мог поступить иначе. — Расскажи, в чём твоя проблема. Я же не ошибся, что тебя заинтересовало моё выступление? — Не ошибся. И Арсений рассказал всё, что испытывает. Начиная рассказ с брака и заканчивая вчерашним днём. Без деталей и имён, без обстоятельств, но с важными деталями о собственных чувствах. Стас слушал, не перебивая. Было очевидно, что Арсению важно всё рассказать и попросить совета. Очень хотелось узнать мнение со стороны. И Стас не поскупился на комментарии после закончившегося монолога. — Как итог: я боюсь перемен, не принимаю себя, а делаю вид, боюсь чужой инициативы, но она мне нравится, и у меня синдром спасателя? — Верно. Но ты упустил момент о том, что у тебя есть проблемы с родителями, которые не проработал. Ты правда считаешь себя хорошим психологом? — До появления этого парня действительно считал. А вот теперь уже и не уверен. — Психолог не может быть хорошим, если он не может проводить самоанализ и видеть свои проблемы. Советую задуматься об этом. И Арсений действительно думал об этом по дороге домой. Он правда испытывает чувства к Антону, правда влюблён в него, и он правда ставит его на вершину своих интересов и ценностей. Он готов пойти на всё, чтобы у этого мальчика в жизни всё было хорошо. Но при этом, с появлением Антона, его жизнь начала рушиться. Вернее, она начала кардинально меняться, и это было страшно. Приехав домой, Арсений ещё несколько раз проверил свою переписку с Антоном перед тем, как принять горизонтальное положение. Ему было грустно и страшно, что Шастун исчезнет из его жизни также резко, как он в ней и появился. Он написал ему короткое сообщение, которое было сразу просмотрено, но оставлено без ответов. От внутреннего эмоционального напряжения, физическое состояние тоже было крайне неспокойное. Хотелось узнать, что у парня всё хорошо, и что он не наделал глупостей. Он бы хотя бы чуть успокоился, и возможно, спину перестало бы так неприятно тянуть. И, кажется, его молитвы были услышаны. Звонок в дверь отрезвил его и заставил встать с кровати, придерживаясь за копчик. На пороге стоит Антон с маленьким букетом цветов. Волосы лохматые, щёки с мороза красные, и на губах растянулась застенчивая улыбка. — Привет. Это тебе, — Арсений принимает букетик, но смотрит на него с изумлением в глазах. — Мне? Эм… Ну, спасибо. А в честь чего? — Я могу зайти? — Арсений спохватывается и отступает от двери, позволяя Шастуну войти. — Конечно. Чтобы не развивать диалог в дверях, Арсений дал время раздеться Антону, пока сам ставил букет в стакан, так как вазы дома не было. Мысли кружились ураганом в голове, но радость затмила их все. Шастун пришёл, да ещё и с цветами, а это значит, что пропасть, которая образовалась вчера, стала чуть меньше. Антон самостоятельно прошёл в гостиную, наблюдая, что со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось. Всё ровно на тех же местах, только в блистере стало на две таблетки меньше. — Как спина? — спрашивает Антон, как только мужчина входит в комнату. — Потягивает, но в целом, в норме, — парень расстроенно улыбается и подходит ближе, захватывая мужчину в объятия. Сопротивлений оказано не было, и от этого стало и правда чуть легче. — Прости меня, ладно? Я дурак, — негромкий шёпот запускает по телу мурашки, — Давай спокойно всё обсудим? Обещаю быть послушным мальчиком. Арсений усмехается и оставляет на щеке парня нежный поцелуй. Он безумно рад, что Антон правда готов идти на диалог. И он искренне надеется, что диалог действительно будет спокойным. Первым монолог начал Антон, поделившись всем тем, что он переживает и чувствует. Ему и правда тяжело и страшно жить, всё его бесит, и он не понимает, как держать себя в руках. Делиться этим не страшно, ведь в голубых глазах читается поддержка и любовь. Он не перебивает, даёт возможность высказаться, поглаживая парня по руке. Смиренно слушает о том, как его поведение выглядит в глазах парня. — И вот, в общем, это всё, что я хотел сказать. — Так… Давай всё по полочкам разложим. У меня тоже не всё гладко, и я впервые не понимаю, что мне делать в этой жизни. Я потерялся, уже не уверен даже в том, что мне стоит работать психологом. Подожди, не перебивай. Я реально уже во всём в своей жизни сомневаюсь, но я не хочу терять тебя. Ты мне правда стал очень сильно дорог. Я люблю тебя, но я не понимаю, как нам строить отношения, если мы оба не разберёмся со своими проблемами. — Ну так давай разберёмся? — Как будто это легко. И ты сам сопротивляешься. — Я не… — Антон замолчал, но вообще-то, понимал, что мужчина прав, — Да. Да, я сглупил. Я согласен вернуться в терапию, но без психиатра. — Сходи просто на приём. Один приём, — парень поджимает губы и кивает, понимая, что придётся это сделать. — Хорошо. А что с тобой делать будем? — Я… Не знаю. Возможно, уйду из школы. Может прекращу быть частным психологом… Пойду сам к специалисту. Я не знаю, что конкретно мне делать сейчас, но что-то придумаю. — Хорошо… Значит, будем работать вместе над нашими проблемами? И не будем так тупить, да? — Арсений смеётся и утягивает Шастуна в объятия. Они лежат на диване, переплетая их конечности и просто наслаждаются моментом. Арсений всё ещё чувствует некую неуверенность, однако то, как аккуратно парень перебирает его волосы и шепчет что-то про то, как ему хорошо рядом с ним и спокойно, вытесняют все тревожные мысли. Уверенности, что они со всем разберутся и смогут построить нормальные отношения, нет. Но в данную минуту ему просто напросто хорошо. — Ты злишься на меня за вчерашнее? — Нет. Конечно же, нет, — психолог чуть отодвигается и заглядывает в расслабленное лицо, пытаясь разобраться в смешанных эмоциях. — Тебе хоть понравилось? — Да, Тош. Это было прекрасно. Спасибо, — Арсений смущается и прячет лицо в чужое плечо, протираясь носом о выпирающую из-под толстовки ключицу. — Правда понравилось? — Честное слово. Но больше давай не будем переходить эту черту? До твоего дня рождения, хорошо? — Арс… — Нет, правда, давай не будем спешить? — Ладно, как скажешь, — парень улыбается и целует в макушку. Он крайне не согласен с позицией психолога, но спорить не станет. Если тот так считает и верит в это, то хорошо, он готов ждать.***
Антон смотрит на фотографии, который прислал Серёжа, и просто захлёбывается белой завистью. На некоторых фотографиях мелькает счастливая Оксана, где-то смешные селфи от Матвиенко, а где-то просто красивые виды из Рима. Сестра тоже присылает фотки и видео, хотя почему-то считала, что этим травмирует брата. Но Антон правда был за всех рад и просто надеялся, что сможет всё это увидеть воочию самостоятельно. Да, не в этом году, но у него ведь вся жизнь впереди… Сегодняшний день обещал быть насыщенным. До обеда Антон вместе с бабушкой прибирались в квартире и болтали ни о чём. После этого Арсений обещал забрать его из дома и поехать на каток. Эта идея мусолилась не один день. Шастун не был уверен в том, что это хорошая идея, ведь у того и без лишних нагрузок постоянно болела спина, а после катания на коньках всё могло стать ещё хуже. Но Арсений был непреклонен и настаивал, что всё будет хорошо. — А что в этой коробке? — неожиданно спрашивает Антон, поднимая с пола небольшую картонную коробку. Бабушка посмотрела на неё с грустной улыбкой. — Это… Тут некоторые вещи твоей мамы, — парень кивает, и дождавшись, пока бабушка выйдет из комнаты, присаживается на пол рядом с коробкой. Внутри затаилось какое-то волнение и необъяснимый страх, но руки сами потянулись к коробке и его содержимому. Сглотнув ком в горле, он вынимает наружу несколько школьных тетрадей разных лет. Почерк мамы он помнил прекрасно, и от вида этих каллиграфических букв губы растянулись в ностальгической улыбке. Под тетрадями лежал какой-то свитер, браслет из жемчуга, маленькие детские старенькие ботиночки, какой-то древний плюшевый мишка, крючок для вязки, стопка писем и фотографий, на просмотр которых у Антона уже не осталось сил. По щекам потекли горячие слёзы, да такими ручьями, что остановить их было уже невозможно. Вглядываясь в фотографию двадцатилетней мамы, юноша расклеился окончательно. Плечи его затряслись, как и руки. Он старался быть тихим, чтобы не потревожить бабушку. Закрыв коробку, он ставит её на место и пытается взять себя в руки. Он же сильный и взрослый мальчик, должен уметь справляться с чувствами и эмоциями самостоятельно. Однако истерика уже была запущена, и как остановить её — было непонятно. Кинув бабушке фразу, что ушёл вынести мусор, Антон хватает куртку и буквально выбегает из квартиры. Спустившись по лестнице на первый этаж, он вылетает на улицу, чувствуя, как мороз опаляет мокрое лицо. Достав дрожащими пальцами сигарету из пачки, не с первой попытки, но у него получается поджечь её. Дыхание было сбитым и первая затяжка оборачивается кашлем, но Шастун, чертыхаясь, не сдаётся. Горло опаляет дым, и это хоть немного, но успокаивает. В кармане штанов вибрирует телефон, и Антону даже не приходится гадать, от кого же приходят сообщения. Арс Я освободился, ура! Через полчаса приеду, хорошо? Первым порывом Антона было позвонить и рассказать всё о его состоянии сейчас, однако он остановил себя. После их ссоры он принял решение, что Арсений ему больше не психолог. И он не будет бросаться к нему со своими проблемами.Вы
Да, хорошо.
Позвони, когда подъедешь.
Докурив несчастную сигарету, парень возвращается в квартиру. Бабушка на кухне моет плиту, и кажется, состояние внука она даже не заметила. — Ба, может до Нового Года съездим на кладбище? Поздравим папу с мамой? — женщина замерла и вздохнула, посмотрев на внука с большой печалью. — Антош… Я не могу. Ты извини меня, но я не вынесу увидеть это снова. — Да… Да, конечно. Я понимаю, — Антон выдавливает улыбку и уходит в гостиную, и всё бы ничего, но коробки не было на месте, где он оставил её десять минут назад, — Бабушка, а где коробка? Ну, с вещами мамы. — Я убрала её. Мне кажется, тебе не стоит пока перебирать это всё. — Отдай её мне, пожалуйста, — максимально сдержанно просит парень, но бабушка с сожалением поджимает губы. — Прости, родной, но я пока не могу. Арсений Сергеевич говорил, что это может стать для тебя триггером, так что давай подождём. А потом я отдам тебе её и всё, что у меня от неё осталось. Антон злится, но сдерживает порыв эмоций. Все так трясутся за его спокойствие, не понимая, что это бесит его ещё больше. Но входя в положение бабушки, он решается не спорить, а просто уходит. Ему нужно прийти в себя, пока не приехал Арсений. И ему это удаётся. Он берёт эмоции под контроль, выходя из дома. Мужчина в машине залипает в телефоне, не обращая внимания на вышедшего парня. Однако, как только тот садится в машину, то телефон отправляется в карман, и сам Арсений с улыбкой наклоняется, чтобы поцеловать Антона. — Привет, — поцеловавшись, мужчина отстраняется и заводит машину, — Ну что, бабушка отпустила тебя с каторги уборки? — Ага, под клятву купить лампочки и поменять их завтра. Арсений рассказывает о том, как сходил с утра на приём к психологу, но в подробности не вдавался. Ещё он поделился некими новостями от Руслана, у которого ожидается пополнение. Друг Арсения пригласил их вдвоём в гости на следующей неделе, чтобы познакомить со своей будущей женой и матерью ребёнка, а также просто повидаться с Шастуном. Когда он узнал, что теперь Антон не такой молчун, как раньше, он без остановки на протяжении многих дней уговаривал Попова организовать ему с этим парнем встречу. — Ты так и не передумал кататься на коньках? Можем просто по парку погулять? — Арсений закатывает глаза, давая понять, что такого рода разговоры ему порядком поднадоели, — И не надо так на меня смотреть, я волнуюсь за тебя. — Не волнуйся, всё правда хорошо. Я же не маленький. Но Арсений всё-таки немного привирал. Утром спина болела адски, но он очень хотел сходить на каток с Шастуном. Перед поездкой к психологу, он заехал к Руслану, чтобы тот поставил ему двойную дозу обезболивающего, а перед тем, как приехать за парнем — закинулся таблетками. Оставалось надеяться, что он не упадёт, хотя было странно этого ожидать, ведь на коньки не вставал он уже много лет после травмы. — Постарайтесь не выпендриваться передо мной, Арсений Сергеевич, — хитро говорит парень, выходя на лёд первым. Арсений следует за ним, но почувствовав, как коньки под ним разъезжаются в разные стороны, хватается за парня, чуть не роняя обоих. — Нет, Арс, это плохая идея, — напуганно говорит Антон, крепко удерживая мужчину, вкладывая в это все свои силы. Теперь ему очевидно, что Арсений — безумно упрямый человек, который делает ещё большие глупости, чем он сам. — Да погоди, я сейчас вспомню. Антон хнычет, понимая, что переубедить его не получится. Он крепко держит психолога, пока тот «вспоминает», как кататься на коньках и медленно перемещается по льду. Со стороны это выглядело смешно, а вот на деле — ничего подобного. Антон изо всех сил старался следить, чтобы мужчина не упал, но никто не учёл, что даже попытки кататься на коньках — это большая нагрузка для спины. — Может передохнём? — предлагает мужчина, опираясь о бортик. — Может уже пойдём? Реально, Арс, нечего насиловать своё здоровье и играть с огнём, — Антон заботливо поправляет шапку на голове брюнета и украдкой целует его в длинный замёрзший нос. — Мы тут от силы десять минут, а коньки в прокат на час взяли! — Окей, — Антон злится, что его мнение, слова и заботу снова не берут в счёт, поэтому отталкивается резко от бортика и уезжает. Шастун действительно хорошо катается. Набирает скорость, делает разворот находу и едет спиной, и это со стороны выглядит красиво. Антон специально не оборачивается, но чувствует прикованный к себе взгляд. Арсений с восторгом наблюдает за тем, как грациозно двигается юноша, не боясь упасть, как он разгоняется, и от холодного воздуха на щеках его красуется яркий румянец. Да, пожалуй, катание на коньках вместе — не для них. Мужчина, держась за бортик, начинает медленно ползти к выходу. Антон ведь абсолютно прав, ему не нужно лишний раз издеваться над больной спиной и проводить эксперименты над старой травмой. Уже у самого выхода к нему подъезжает румяный Шастун с улыбкой до ушей. — Всё, накатался? — спрашивает и ухмыляется, чувствуя свою правоту. — Да, знаешь, с тобой как-то скучно кататься. Я за тобой понаблюдаю со стороны. Антон пожимает плечами и уезжает обратно на центр катка, делая там пируэты, вырисовывая восьмёрки и кружась. Арсений кидает последний взгляд и плетётся к раздевалке. Только присев на лавку, он осознаёт всю глупость своего поступка. Спина ноет адски. Больших трудов ему стоило сложиться пополам и развязать шнурки на коньках, и ещё больше — разогнуться в изначальное положение. В попытке встать спину простреливает так, что с губ слетает стон, а к глазам резко подступают слёзы. Он жалеет о том, что решился на этот дурацкий поступок. Справившись с резкой волной боли, мужчина сдаёт свои коньки. Он дышит глубоко, стараясь успокоить боль и вернуть себе ненапряжённое лицо. Ни к чему Антону знать про его маленькие осложнения. Через десять минут Антон заходит весь запыхавшийся, и Арсению чудом удаётся придать своему лицу непринуждённый вид и улыбнуться искренне. — Накатался, Плющенко? — парень довольно улыбается, кивает и садится переобуваться. Арсений смиренно ждёт. — Ну что, чем дальше займёмся? — спрашивает Антон, как только они снова оказываются на улице. — А ты бы чем хотел? — Я проголодался, если честно. — Тогда предлагаю заехать в магазин и приготовить что-нибудь дома. — Дома? — расстроенно спрашивает Антон, которому уже поднадоело всё время тусоваться у психолога в квартире. — Да, обещают ухудшение погоды. Антон вздыхает, но не спорит. В магазине Антон закидывает всё подряд и даже не замечает, как мужчина сразу же достаёт половину продукции обратно на полки. Однако, конечно, некоторые продукты оставляет. После оплаты всего Шастун хватает пакеты, и Арсений не сопротивляется. Сегодня ему не стоит больше геройствовать, поэтому он даёт парню возможность помочь себе. К тому же, даже Антону было нелегко тащить эти пакеты. Этот вечер пройдёт замечательно. Они приготовят вместе ужин, поедят под сериал и продолжат его смотреть, параллельно играя в монополию. Арсений разорит Антона и будет этим доволен. После этого мужчина отвезёт парня домой, и они будут долго-долго целоваться в подъезде, пока не услышат, что из квартиры на первом этаже кто-то выходит. И только попрощавшись, Арсений даст волю боли и эмоциям. Со спиной срочно что-то нужно делать.