***
Антон не возвращается домой. Бабушку очень волнует факт того, как часто он стал пропадать где-то. Ей очевидно, что ему стало гораздо лучше, он снова по-тихоньку становится тем человеком, каким был до всего случившегося — своенравным, хоть и послушным человеком. Однако у него появилось много секретов, и хоть он уже совсем не маленький мальчик, для бабушки он останется ребёнком навсегда. Оксана тоже была в недоумении. Она не понимала, откуда между ними образовалась такая пропасть и целая куча секретов. Они больше не такие неразлучные, как были раньше. К тому же, история с Ирой оставалась для неё загадкой. Девушке Шастун нравился по-настоящему, сильно. И она была искренне рада узнать, что Антон теперь может говорить. И ей казалось, что парень тоже испытывает к ней симпатию, но понемногу это мнение рассеивалось. Оксана поставила себе цель — разузнать, в кого же на самом деле влюблён её брат. Но вот вопрос — готова ли она узнать правду?***
Впереди оставалось ещё несколько дней каникул, и Антон был серьёзно намерен навестить своих родителей. Попытка вернуться к этому разговору с бабушкой не удалась, она была настроена категорически. Но вот Оксана поддержала идею брата. Попытавшись отпроситься, чтобы съездить одним, они оба получили категорический отказ. Оксана была настроена решительно и поставила бабушке ультиматум, но та всё равно не повелась и настаивала на своём. Тогда то Антон и понял, что обратиться ему больше не к кому. — Можешь сказать бабушке, что поедешь с нами? — Шастун лежал на груди мужчины и выводил на его животе неизвестные никому узоры. — Я не буду врать ей. — Но мне важно съездить туда! И Оксане. А она нас не отпускает! — парень заглянул в любимое лицо, но увидел там лёгкую улыбку. — Я сказал, что не буду ей врать, а не то, что не отвезу вас. — Но у тебя же тут работа, клиенты и всё такое. Мы не маленькие и можем сами доехать до другого города без происшествий. — Ты против того, чтобы я вас отвёз? — Нет, просто не считаю, что это необходимо. — А что, если я переживаю за то, какая у вас будет реакция? Я не хочу, чтобы вы в этот момент оставались одни. — Я же не один еду, а с Оксаной. Мы будем друг у друга, — Антон сел, чтобы отчётливее видеть лицо психолога. Он не просил его ехать с ними, потому что не хотел напрягать лишний раз. И в этой ситуации у него была уверенность в том, что они с сестрой справятся и сами. — Тош… — руки Арсения осторожно сплелись с руками Антона. Удивительно, как в последнее время именно для мужчины стал важен этот физический контакт с Шастуном, — Я буду волноваться за вас. За тебя особенно. — Ты считаешь меня ребёнком? — Нет, я считаю, что тебе может быть слишком тяжело, и я бы хотел в это время быть рядом. — Я подумаю. На самом деле, Антон прекрасно знал, что выбора у него нет. Если он хочет поехать, то должен согласиться с этим условием, иначе он вообще никуда не поедет. Нет, он не отрицал вероятность того, что Арсений прав, но признавать это тоже не хотелось. Оксана же была рада услышать, что они поедут с Арсением Сергеевичем на его машине, а не в каком-то зашарпанном поезде. Это и комфортнее, и дешевле, и быстрее. Однако о причинах такой доброты она спрашивать почему-то не стала, ссылаясь на то, что он, как психолог, хотел бы проконтролировать их ментальное состояние. Ошибалась она не так уж сильно.***
Выехать они решили утром, чтобы к обеду быть уже на месте. Все были притихшими, хоть и спокойными. Оксана села на заднее сидение, и надев наушники, практически сразу уснула. Их маленькое путешествие было запланировано на три дня. Сегодня они на кладбище идти не собирались, Оксана хотела встретиться с бывшими одноклассниками, а Антон просто не хотел лишать её этого. Антон сел на переднее сидение, но и болтать о чём-то не собирался. Лишь удостоверился в том, что Арсений хорошо себя чувствует, и у него ничего не болит. Ехать было страшно. Вернее, было страшно помнить о том, куда и зачем они едут. Дорога была красивой, заснеженной и почти пустой. Арсений не стал включать радио и заставлял себя молчать, видя, с каким задумчивым лицом сидел парень по правую руку. Однако спустя час дороги Шастун всё-таки вернулся в реальность, отложив все воспоминания из детства на потом. — Оксана как сурок уснула, даже похрапывает. — Да, тебе тоже не помешало бы поспать. Наверняка опять до двух ворочался. — Неа, я в два только лёг, уснул к четырём где-то, — усмехается Антон и нащупывает в кармане пачку сигарет. Очень хочется курить, но закурить прям тут не решается. — Ну и дурак. Вдруг Антону в голову пришло, что он буквально везёт Арсения знакомить со своими родителями. Да, достаточно нетривиальным способом, но единственным доступным. Если бы они были живы, то решился бы он на это знакомство? Вряд ли. Да и вряд ли бы он вообще был знаком с Арсением. Точно не был бы… — Шоколадку хочешь? — Нет, спасибо, — отнекивается слишком резко Антон, но потом выдыхает и улыбается, откидываясь на спинку кресла, — Спасибо. Правда, спасибо. Ты так много для нас делаешь. — Ты для меня тоже, — замечает Арсений, но парню не кажется, что их «услуги» друг другу равноценны. Проверив, что сестра всё ещё спит с раскрытым ртом, он берёт мужчину за свободную руку. Тот крепко сжимает её, давая понять, что рядом и что всё будет хорошо. Такой способ общения уже стал им привычным. Как только на заднем сидении послышались шорохи, Антон вырывает руку, и взглядом как будто извиняется. Спустя минут пять Оксана и правда просыпается и выглядит немного потрёпанной. — Арсений Сергеевич, а остановки у нас где-то будут? — Да, через полчаса на заправке. Или тебе срочно? — Да нет, потерплю… — она откладывает наушники и всматривается в окно, — Когда мы были мелкими, мы всегда ездили на машине к бабушке. Антон всегда заставлял играть всех в «Города», и в итоге проигрывал, потому что папа всегда отвечал так, чтобы ему было на «А». — Вообще-то, ты с нами не играла. Знала, что проиграешь раньше меня. — Мне просто нравилось смотреть, как ты дуешься, ещё с детства, — не контролируя это, Антон обиженно дует губы, чем вызывает у их водителя улыбку. — А ещё папа всегда покупал нам всем хот-доги на заправке, а мама ругалась, что мы все будем грязными, потому что у нас дырявый рот. — Ну, от хот-догов бы я и сейчас не отказался. Между прочим, грязной в итоге всегда была ты. Оксана закатывает глаза, но спор не продолжает. Эти воспоминания теперь кажутся такими ценными… Ведь во время этих поездок казалось, что так будет всегда, поэтому и цели запоминать что-то, не было. Они просто жили без мыслей о том, как будут вспоминать это со слезами на глазах. Утерев влагу с щёк, девушка устраивается удобнее и начинает расспрашивать Арсения про его путешествия. Антону тоже нравилось слушать эти истории, но большинство из них он уже слышал. Поэтому, вглядываясь в пейзажи за окнами и вслушиваясь в бархатистый голос, он позволил себе провалиться в сон.***
Сквозь сон, чувствуя череду лёгких поцелуев в щёку, парень открывает глаза и сразу же оборачивается назад. Сестры в машине нет, а сами они находятся на заправке. — Больше остановок не планируется, да и ты перекусить хотел, — объясняется Арсений и нежно проводит по спутанным волосам. — Да, спасибо… Тебя Окс не замучила болтовнёй? — Мне нравится с ней общаться. Она отличный слушатель и собеседник, — парень закатывает глаза, чувствуя подкол за то, что он уснул, — Оксана в туалете, но тоже, кажется, голодная. Купите себе что-нибудь, я вас тут подожду. Арсений вручает ему свою карточку, а сам достаёт телефон, намекая, что уже можно идти. Антон не сопротивляется. После такого долгого времяпровождения в одной позе мышцы болят, и длинные ноги буквально отказываются слушаться. Взяв тело под контроль, парень бредёт к магазинчику. Тут действительно всё ещё продаются те самые хот-доги, но ему почему-то не хочется брать их. Они как будто крепко связаны с родителями и принадлежат тому времени, когда они были все вместе. Их есть без родителей казалось чем-то неправильным. Поэтому он ждёт сестру, чтобы она выбрала сама, что будет. — О, ты тут уже, — говорит она, выглядя уже достаточно бодрой, — Может сэндвичи возьмём? Не хочу загадить машину Сергеевича. Парень соглашается, удивляясь тому, что Окс так же, как и он, отказалась от их детского лакомства. Взяв по бутылочке кофе и по сэндвичу, Антон подумал о том, что стоило бы взять что-то и мужчине. Остановившись на варианте с обычной водой, пачкой орешков и протеиновом батончике, он оплатил и пошёл к машине. Оксана же сказала, что хочет ещё раз сходить в уборную, чтобы потом не останавливаться ещё где-то. Антону это было на руку. Приближаясь к машине, он видел, с каким напряжённым лицом и закрытыми глазами сидит Арс. — Я взял тебе тут тоже кое-что. Ты бы вышел хоть размяться, — Антон кидает все продукты в бардачок. — Если я встану, то уже не сяду, — серьёзно отвечает мужчина, всё ещё не открывая глаза. — Эй… Блять, так и знал, что это плохая идея. Может вколоть тебе обезбол? — парень осторожно касается щеки мужчины и коротко целует того в губы. Ему невыносимо смотреть на то, насколько больно бывает его любимому человеку. — Порядок, просто таблетки с утра забыл выпить. Спасибо, что воды купил, — Арсений также украдкой целует пухлые губы и достаёт из бардачка блистер с таблетками. Закинув сразу две в рот и запив водой, вздыхает, — В понедельник иду ко врачу, не пили меня взглядом. — С тобой же всё будет хорошо? — тихо спрашивает парень, но сразу же жалеет о сказанном. Да, он переживал о состоянии мужчины, но старался не показывать этого, чтобы Арсений не начал молчать о своих болях. Арсений же лишь улыбается ласково и кладёт ладонь поверх ладони Антона. — Конечно. — Простите, что так долго, — Оксана врывается в машину как ураган, и Антон вздрагивает, но Арсений руки не убирает, — Можем ехать! Арсений развлекал подростков, как мог, рассказывая о своих школьных годах. Девушка на заднем сидении хохотала в голос, пока Антон лишь улыбался, не привлекая к себе внимания. Перед поездкой он волновался, что Оксана всё ещё влюблена в мужчину, однако сейчас видит, что это не так. Она не флиртует, ведёт себя естественно и не пытается понравиться. Явный признак того, что она отпустила ситуацию и больше не испытывает к психологу никакого интереса, кроме человеческого. Ревновать мужчину к родной сестре как-то совершенно не хотелось. После того, как они въехали в город, Оксана без умолку рассказывала про все места, которые они проезжали. Антон же молчал, вглядываясь в такие знакомые до боли улицы и дома, в заброшенные постройки и магазины. Он знает каждый закоулок этого города, и от этого на душе так тяжело. Даже дыхание спирает от этого ощущения. Нет, глаза не слезятся, но ощущение всё равно не самое приятное. Арсений кидает на него настороженный взгляд, и Шастун пытается сделать свой вид более расслабленным, однако получается у него это не очень. Заселяясь в гостиницу, на удачу Антона, Оксана заявила, что хочет жить одна. Арсений не комментировал это решение, лишь лукаво улыбнулся парню. В номере было две кровати, но Антон уже знал, что одна из них им не пригодится. Мужчина, как только зашёл в номер, сел на ближайшую кровать прямо в верхней одежде, не удосуживаясь раздеться или хотя бы одеться. От подъёма по лестнице его и так болящая спина совсем не ликовала. Вернее, наоборот, ему пришлось взять свои эмоции буквально в тиски, чтобы не показать, насколько ему больно. Его сумку нёс Шастун, и это даже не обсуждалось, но ситуацию это не спасало. — Ты как? — Антон снимает с себя куртку, оставляет обувь у входа. — Если вколешь мне обезбол, то буду шикарно. Антон усмехается и помогает Арсению раздеться. В этот момент мужчина чувствует себя маленьким мальчиком, который не в состоянии даже раздеться самостоятельно и разуться. Он пытался отказаться от помощи в раздевании, однако Антон зацеловывает его, таким образом уговаривая не сопротивляться. Им обоим немного неловко от этого, но оба понимают, что эта излишняя помощь — необходимая мера, во-первых, а во-вторых, демонстрация любви. Второй аргумент особенно сильно успокаивает. — Погоди, — шипит Арсений, чувствуя, что спинную мышцу снова свело, и ему сложно даже вдохнуть. Он стоит, опираясь на плечи парня и тяжело дышит. — Давай, подыши… — Антон оставляет короткий поцелуй в щёку и просто ждёт, когда мужчина сможет хотя бы лечь на кровать. Его руки сильно сжимали его собственные плечи, и это резало по сердцу парня. — Вроде лучше, — говорит мужчина и постепенно отпускает плечи, — У меня в сумке ампулы и шприц. Антон выполняет всё быстро готовит и уже на автомате готовит место укола, ставит его и мажет спину мазью. Арсений дышит тяжело, но ему действительно становится легче. Он слабо улыбается и ждёт, когда лекарство в полной мере сможет закупорить очаг боли. — Спасибо, — шепчет Арсений и чувствует поцелуй в висок. — Хватит благодарить каждый раз, Арс. Уже помыв руки, парень садится на пол рядом с кроватью, заглядывает в глаза и гладит мужчину по волосам. Ему нравится, что наощупь они шёлковые, хоть и достаточно жёсткие. Вообще, ему нравится рассматривать мужчину каждый раз. Большое количество родинок на теле, красивые волосы, голубые, словно океаны, глаза и точёные черты лица. В последнее время, он выглядит старше своего возраста из-за усталости от боли. Появились синяки под глазами, бледность. — Ты так смотришь на меня… — мужчина улыбается, но Антона это даже не смущает. — А ты такой красивый. Всё время бы смотрел на тебя, — снова оставляет поцелуй, но уже в губы и получает ответ. — Я минут через десять уже буду как новенький, и ты обещал мне показать город… — Арсений строит глазки, и Антон улыбается так, что мог бы заменить лампочку в номере. — Сходим погулять, но через полчаса. Отдохни немного, а я схожу к Оксане. — Давай, иди. Парень искренне надеется, что Оксана не захочет с ними идти. Ему хочется провести остатки дня только с Арсением, владеть его вниманием и показать город своими глазами. Он очень любит сестру, но за счёт харизмы и подвешенного языка, она всегда перетягивает на себя всё внимание. И ему никогда не было жалко, но с Арсением он не хочет уступать. Да, Антон прекрасно понимает, что не может занять всё внимание и время мужчины, да и не пытается, но всё равно боится, что кто-то может перетянуть на себя его время в большей части. Оксана открывает дверь с улыбкой. — Спасибо, что решил жить с Арсением Сергеевичем! Я наконец-то хоть пару дней поживу в одиночестве! — девушка кажется действительно довольной сложившимися обстоятельствами. — К слову об этом… — Нет, я не пущу тебя жить в мой номер. — Да нет, не к этому вопрос. Мы с ним сейчас собираемся идти гулять. Ты с нами или с Олей? — Блин… Не обидишься, если я с вами не пойду? — Не обижусь, Окс. Наверное, Арсений Сергеевич обидится, но я ему всё объясню. Сегодня удача явно на стороне Антона, раз сестру даже не пришлось уговаривать. В свой номер он возвращается воодушевлённый. Арсений уже тоже вполне себе бодр и здоров. Он снова вполне активен и уже активно разбирает их вещи. Антон не видит в этом смысла, но не мешает. Мужчина переоделся в свежую одежду, причесался, умылся, и теперь выглядит он посвежевшим. — Окси с нами не пойдёт, она через час поедет к подруге. Так что, мы побудем вдвоём сегодня, — Арсений улыбается искренне, он действительно рад. Он ничего против Оксаны не имел, но хотелось провести время вдвоём.***
Антон был счастлив. Ему действительно удалось впечатлить Арсения своей экскурсией. Они не ходили по каким-то достопримечательностям, зато посетили заброшенный вокзал, незаконно проникли в заброшенную библиотеку, где устроили фотосессию, погуляли по скверу и пришли в кофейню, куда часто ходил Антон после школы. День был потрясающим, на самом деле. Шастун был удивлён, что Арсений согласился пойти на такие развлечения, как покорение заброшенных зданий. Кажется, его это всё вообще не смутило, а наоборот, воодушевило. Уже вернувшись в отель, Арсений снова почувствовал, как начинает тянуть спину. Да, нагрузок сегодня ему хватило, но это того стоило. Они весело провели день, хохотали и испытывали судьбу. Сегодня они оба были максимально живыми, наслаждались каждой минутой и изучали город. Антон действительно заново изучал город, новыми глазами. Теперь, лёжа в обнимку, Арсений перебирает волосы парня, наблюдая за наслаждением на милом личике. Завтра их ждёт тяжёлый день, для одного — морально, для второго — физически.***
В машине повисла тишина. До кладбища ехать около получаса, и никто из присутствующих не хотел ничего обсуждать. Оксана сидела на заднем сидении и смотрела в окно, прокручивая в голове воспоминания из прошлого. Антон же смотрел прямо на дорогу, крутил кольца на пальцах и старался не думать. Однако воспоминания о гибели родителей пытались проникнуть в сознание, но Антон сопротивлялся. Арсений внимательно вёл машину, изредка кидая взгляд на подростков. Приехав на место, куда идти знала только Оксана. Антон же, как не пытался, не мог вспомнить. Его сознание вытеснило эти воспоминания. — Я вас догоню, — сказал Шастун, собираясь свернуть ближе к лесочку. Идти между всеми этими надгробиями оказалось для него пыткой. — Ты куда? — Покурить, — бросает парень и отходит. Арсений следит за ним взглядом и радуется, что он всё ещё в его поле зрения. Упускать близких людей из вида на кладбище — очень плохая идея. — Мы пришли, — очень тихо объявляет Оксана. Девушка заходит в калитку, с трудом управляя своими конечностями. На её лице застыла печальная маска. На территории семейного захоронения стояла скамейка, на которую она и присела, держа в руках восемь розочек. Арсений нервничал. Он видит, насколько тяжело им даётся быть здесь. Поняв, что девушка планирует остаться здесь подольше, Арсений пошёл в сторону Антона. По его выражению лица было сложно что-то понять. — Ты как? — Антон вздрагивает и на автомате улыбается. — Нормально. Мне нужно немного прийти в себя. — Да, конечно, я не тороплю. Если захочешь, то мы можем уйти. — Я заставил тебя сюда приехать, вообще-то. — Я сам вызвался. Просто не насилуй себя. Ты имеешь право отказаться от этой идеи в любой момент, если не готов, — Арсений берёт парня за руку, и Антон наконец-то тяжело вздыхает. Воздух как будто застрял в нём, но теперь стало лучше. — Я люблю тебя, — шепчет парень и целует в губы. И этот поцелуй пропитан болью и отчаянием. Арсений думает о том, что не то место, да и Оксана может заметить, но не отстраняется. — И я тебя люблю. Идём? — Да… Антон идёт уверенно, но как только подошёл к надгробиям, встаёт в ступор. Оксана сидит на лавке, прикрыв глаза. Щёки уже мокрые от слёз, и мужчина сразу понимает по дрожащим плечам, что она в шаге от истерики. Она смотрит на Антона с отчаянием, и он делает над собой усилие, заставляя себя сесть рядом с сестрой и обнять её. — Тош, почему именно они? Почему именно мы остались без родителей? — её голос срывается, и она начинает буквально рыдать, — Тоша! Я не понимаю, почему всё так! — Так случается, Окс. Значит, так должно было сложиться… — Но это нечестно! — Я знаю, солнце, знаю… — Антон крепко обнимает сестру и смотрит на имена на надгробиях. Их видеть странно и необычно, как будто что-то не так. Так не должно быть, произошла ошибка! Непоправимая ошибка судьбы. Оксане не становилось лучше, и каждый раз, когда ей становилось чуть легче, она вновь смотрела на надгробия и начинала рыдать. Девушка цеплялась своими тонкими пальцами в куртку брата, пытаясь найти там утешение. Она плакала и кричала, и Арсений впервые увидел, как именно девушку разрывает от боли. Она всегда казалась стойкой и сдержанной, но теперь её сердце было раскрыто нараспашку. — Я больше не могу, — шепчет Оксана и с трудом поднимается на дрожащим ногах. Антон сразу бросает взгляд на Арсения, который стоял немного в стороне. Без слов они поняли друг друга. Психолог взял под руку девушку, помогая дойти до машины. Она дрожала и плакала, и если бы не чувствовала физическую поддержку, то точно бы упала, ноги просто подкашивались. Усадив девушку в машину, мужчина достал из бардачка бутылку воды и лёгкое успокоительное, которое он брал как раз для цели успокаивать кого-то из Шастунов. Правда, ставка была на Антона. — Оксан, посмотри на меня? Ты молодец, что сделала это! Ты очень сильная, я горжусь тобой, — мужчина говорит искренне, и девушка выдавливает улыбку. — Они бы гордились мною? — Конечно. Я уверен, что они гордятся тобой, — девушка всхлипывает, но смотрит пристально в голубые глаза. Словно под каким-то наваждением, Оксана наклоняется вперёд и прикрывает глаза. Арсений был шокирован, их губы были буквально в миллиметре друг от друга. Мужчина буквально в последний момент успевает выставить руку и остановить их столкновение. Ещё полсекунды, и поцелуй состоялся бы. — Оксан… — Простите, — вздыхает она и отодвигается, — Я не знаю, что это было. — Давай выпьем таблеточку и успокоимся? — Да… Можно попросить вас выйти? Мне нужно побыть одной. Арсений не спорит, выдаёт таблетку и передаёт бутылку воды, а сам выходит на улицу. То, что только что чуть не произошло с девушкой, выбило его из колеи. Это было абсолютно неправильно, учитывая все обстоятельства. Сейчас ему действительно кажется, что ей стоит сказать о том, что между ним и её братом отношения. Конечно, она может отреагировать не так, как хотелось бы, но это расставило бы всё по своим местам, по полочкам. Антон сидел на той самой лавочке и молчал. Точнее, так сначала показалось Арсению. Но приблизившись, он услышал, что парень говорит с родителями. -… Он хороший. Правда, мне было без вас очень тяжело… Я не мог говорить и жить не хотел, но он мне помог. Я знаю, пап, что ты бы не одобрил мои решения, но вот так вот. Я бы хотел, чтобы вы с ним познакомились. Вы правда даже не представляете, сколько всего он для меня делает. И для Окси тоже. Мы очень скучаем по вам. Арсений стоял и не решался пошевелиться, чтобы не спугнуть. Он тут явно лишний. Однако он рад, что Антон в порядке. Он не плачет, его не догоняет истерика. Он держится молодцом, хотя психолог был уверен, что его придётся успокаивать и откачивать. Само кладбище было достаточно аккуратным и не таким угнетающим, каким иногда бывает кладбище. Конечно, не самое радостное место, однако оно не было большим, вокруг него был сосновый лес, и всё было покрыто снегом. — Арс? — оборачивается Антон и улыбается. — Я просто пришёл проверить, в порядке ли ты. — Я в порядке. Подойдёшь? Чувствуется неловкость, однако Антон берёт его за руку и улыбается. Судя по его лицу, ему спокойно, и Арсений подходит ближе. Теперь он внимательнее всматривается в фотографии на надгробии. Удивительно, насколько же младшие Шастуны похожи на старших. — Вот, пап, мам, это Арсений. Я люблю его. И я в надёжных руках, да? — Конечно. Ваш сын в надёжных руках, — неловко говорит мужчина, обнимая в ответ Антона. — Ладно, нам, наверное, уже пора идти, да? — Да, Оксане там не очень. — Тогда идём. Антон спокоен, и Арсению от этого тоже спокойно. Он видит, как Антон буквально сдувается, словно шарик, выпуская из себя всё напряжение, копившееся в нём месяцами. Антон в этот раз садится на заднее сидение в машины, рядом с сестрой. Она спит, но сквозь сон всё равно прижимается к нему. — Едем в отель? — Да.***
Они молчали. Оксана не хотела говорить, но и не хотела оставаться одна. На фоне они включили телевизор и делали вид, что смотрели. В голове у Оксаны было слишком много мыслей, и она никак не могла сложить их в одну цепочку. Ей казалось, что есть ещё что-то, что она упускала из внимания. — Я пойду к себе, ладно? Мы через час пойдём ужинать, зайдём за тобой. — Давай, иди. Антон возвращается в номер, где Арсений лежал на кровати и с умным видом читал какую-то книгу. Он сразу отложил её, как только увидел парня и чуть подвинулся, уступая место. — Она такая грустная. — Ей нужно погрустить, чтобы прожить эмоции. Это нормально. Ты сам то как? — Не знаю, но вроде, хорошо. Мне как будто легче стало, — парень улыбается и ложится на кровать рядом с мужчиной. — Рад это слышать. Ты выглядишь намного лучше. — Да? — Антон играет с огнём, запуская руку под футболку, царапая пресс мужчины. — Что ты делаешь? Вместо ответа происходит лишь поцелуй, такой тягучий и приятный, что Арсений просто не может сопротивляться. Он позволяет рукам парня ползти дальше, зацепляя всё больше участков кожи. Антон садится на колени мужчины и оказывается сверху. В очередной раз он занимает доминирующую позицию и контролирует процесс. Однако, когда с противоположных губ срывается тягучий стон, контролировать ситуацию становится гораздо сложнее. — Как только тебе исполнится восемнадцать, я возьму тебя на любой ближайшей поверхности. Но не сейчас. Антона это совершенно не останавливает. Эти слова он уже слышал много раз, и он пообещал, что не будет настаивать, но и остановить себя не может. К тому же, Арсений и сам не последователен в своих словах. Его руки крепко удерживают на себе юношеские бёдра, губы жадно отвечают на каждый поцелуй, а стояк в штанах становится отчётливо ощутимым. — Тош, бабушка звонила, просила… Оксана застыла посередине номера. По глупости Антон забрал обе карточки от номера, и одну из них забыл на столе у сестры, когда уходил. Теперь же она стоит в ступоре, а в глазах читается ужас. Её сердце сделало такой кульбит от увиденной сцены, что в голове смешались все мысли. Увидеть такое она была явно не готова. Не с участием брата. Не с участием психолога. И более того, не между Антоном и мужчиной, который ей нравится.