***
Москва. Июнь 2016г На улице - теплый июньский день. Лето в самом его начале, когда зелень еще сочно-яркая, а солнце мягкое и ласковое. После работы Юля помчалась на адрес студии, который ей указала Пушкина. Сегодня предстояла пробная запись ее партии вокала. За плечами было три дня упорных домашних репетиций с поэтессой по видеосвязи. Андрей вдруг куда-то срочно уехал, а без него проситься на базу в Градский Холл Юля не рискнула. Но они с Маргаритой Анатольевной справились и так, если не брать в расчет тот факт, что пару раз соседи стучали по батарее после особенно громких пассажей. В целом же песня не показалась девушке сложной. Пушкина приняла ее линию вокала практически без правок, правда, тактично промолчав, что для начинающей певицы она заранее слегка упростила гармонию... Ну, или не слегка... Поэтесса встретила Юлю возле выхода из метро. - Привет, птичка, ты готова? - Здравствуйте, Маргарита Анатольевна! Готова, конечно! - Просила же на "ты", - поворчала поэтесса. - Ладно, вперед. Пока они шли к студии, Пушкина поделилась некоторыми планами по работе с синглом. В случае успеха пластинки, Юлю ждала соответствующая фотосессия в образе и несколько интервью для поддержки альбома. Оказалось, что планируется всего три песни, две из которых, с мужским вокалом, давно уже были готовы и почти сведены. О живых выступлениях речи не шло, что, в целом, девушку более чем устраивало. - А сколько у нас времени на запись? - спросила Юля у женщины. - Два дня максимум, если честно, - вздохнула Пушкина. - Ты вроде неплохо справляешься, но мало ли. Я студию арендовала у старого знакомого, потому поспешить надо, чтобы надолго оборудование не занимать. А ведь еще свести надо успеть. Так что дел много, конечно, а времени в обрез. - Понятно. Что ж, будем стараться сделать все максимально качественно в сжатые сроки, - решила своим оптимизмом поднять настроение поэтессе Юля. - Мне нравится твой настрой, птичка, - улыбнулась Маргарита Анатольевна, сверкая хитрым взглядом из-за очков. - Нашла уже преподавателя по вокалу? - Пока нет, - вздохнула Юля, слегка помрачнев, - но есть пара школ на примете. Все, правда, упирается в ценник, поэтому я немного притормозила. - Ясно. А Андрею сказала уже? - Нет, он же в отъезде. Так что сюрприз будет, как вернется. Пушкина меж тем толкнула дверь студии и вошла. Юля за ней. Помещение было в разы больше, чем в театре Градского, плюс еще отдельно кухня, комната под склад оборудования и ещё одна для отдыха. Да и обстановка была явно заточена под то, что музыканты проводят здесь большое количество времени. Уют, теплая атмосфера, чуть ли не ковры на полу постелены. Юле здесь очень нравилось. Проходя мимо открытой двери, девушка мельком глянула внутрь: куча усилителей, проводов, аппаратуры, несколько гитар, барабанная установка и даже два синтезатора. Посередине стены красовался один-единственный плакат, который она разглядеть толком не успела, но почему-то показавшийся смутно знакомым. Репетиционная. Настоящая! Юля на секунду представила, как выглядят сами репетиции, и почти пожалела, что тут сейчас никого нет. Интересно, что за коллектив здесь хозяйничает? - Вечер добрый, Петя, - Пушкина уже зашла в режиссерскую и с кем-то здоровалась. - Спасибо, что согласился помочь. - Здравствуйте! Да без проблем, Маргарита Анатольевна, мне самому интересно. О, а это и есть ваша птичка? - Юля вошла за поэтессой и увидела восседавшего за пультом с большой кружкой кофе в руке симпатичного худощавого мужчину с длинными волосами, выкрашеными в пепельный цвет. Он с интересом принялся разглядывать вошедшую девушку, а она - его. - Добрый вечер. Не обязательно так официально, можно просто - Юля, - сказала она, отчего мужчина раскатисто засмеялся, обнажая белые зубы в открытой улыбке. Юля могла голову на отсечение дать, что он тоже поет. Уж очень красивым и поставленным был у него голос. И действительно. - Юля, это - Петр Елфимов, голос остальных партий на сингле, - представила мужчину Пушкина. - Слышала, наверно, про него? - Ммм, так сразу и не вспомнить, - замялась она под пристальным взглядом Петра, боясь обидеть, но в голову ничего не приходило. - Забавно, - то ли ухмыльнулся, то ли фыркнул мужчина. - Ну, проект "Голос", - подсказала Пушкина. Юля неуверенно на нее глянула. Такие шоу она обычно не смотрела. - Евровидение хотя бы?.. - О, сколько нам открытий чудных!.. - вдруг громко процитировал классику Петр, запрокинув голову и безмятежно улыбаясь в потолок. Юля так и не могла определить, обиделся ли он или просто играет на публику. - Даю подсказку: КВН, "Ария Винни-Пуха". - А, слышала, - наконец-то Юля ухватилась хоть за что-то. - Это были вы? - Я, - его улыбка была слегка вымученная, но все такая же широкая. - Все меня только по этой фигне и помнят... Эх, жизнь моя, жестянка... - вздохнул Петр, поворачиваясь и демонстрируя точеный профиль. Актер из него тоже был прекрасный, отметила Юля про себя, вон сколько уже эмоций сменил. А вот которая из них была настоящей... И вдруг, глядя на орлиный нос мужчины Юля вспомнила одну фотографию в интернете. - Погодите... А ведь это же вы с группой "Эпидемия" пели! Ботар-Эль? Дует ветер ледяной, воины верные со мной... - легко напела она знакомые строчки. - ...Да не убоятся зла! - Петр снова повернулся к девушке, подхватывая строчки песни. - Нету времени на грусть, мы погибнем - ну и пусть... - ...Лишь бы смерть с собой врага взяла! - закончили они уже вдвоем. - Крутая песня, как же я сразу не вспомнила, - всплеснула руками Юля. - Да, клевая, - Петр улыбнулся уже по-другому: слегка смущенно, словно бы виновато, отчего на его щеках заиграли трогательные ямочки. Эта улыбка точно была настоящей. - Я ее тоже люблю. И давай уже на "ты". - Я смотрю, вы уже спелись, не то, что сработались, - напомнила им с своем присутствии Пушкина. - Может, к работе приступим? А то часики тикают, а у нас еще конь не валялся. - Поваляться он всегда успеет, - тут же пошутил Петя, и Юля хихикнула. - Так, Елфимов! Кончай паясничать уже! - Маргарита Анатольевна нависла над ним, уперев руки в бока. - Чай, не на сцене! - Да это я чтобы обстановку разрядить, - развел руками мужчина, делая взгляд, как у кота из мультфильма "Шрек", а через секунду хитро стрельнул глазами в сторону Юли, подмигнув ей. У девушки против воли по лицу поехала улыбка. - Вот что мне с тобой делать? - покачала головой Пушкина. - Понять и простить, - тут же откликнулся Петр. Маргарита Анатольевна страдальчески закатила глаза. - Ох уж эти мне работники сцены! Артисты, чтоб вас... Оборудование то хоть настроил? - Настроил, конечно, что смог. Надо теперь по ее вокальным особенностям выравнивать. - Тогда, Юля, давай, разогревайся, и начинаем, - отдала приказание поэтесса, и все сразу стали очень серьезными. В студии закипела работа. Так как времени было в обрез, сегодня решили писать до упора. Или до вменяемого результата. Юля сначала напряглась от того, что будет петь в непривычной атмосфере и незнакомом месте при других людях, да еще и сразу записывать вокал, но усилием воли взяла себя в руки. "Ты знаешь все техники, которые можно применить к голосу. Ты можешь взять любой пассаж. Ты все можешь, - успокаивала себя Юля. - Перестань быть трусихой и будь сильнее. Будь собой, ты ведь так этого хотела. Вот она - твоя мечта, сбывается прямо сейчас! Так не дай ей пропасть впустую!" Девушка уверенно встала к микрофону. И началось. В целом, работать с Петей и Маргаритой Анатольевной было легко и даже весело, и Юля перестала зажиматься. А потом вообще забыла и думать о том, что надо стесняться. В теплой и радушной компании людей, понимающих ее устремления, она расцвела. Елфимов на деле оказался добродушным и легким, помогая и корректируя ненавязчивыми советами там, где Юля буксовала, а Пушкина, хоть и была требовательной и дотошной, но при этом всегда ласковой и мягкой в замечаниях, что само по себе было легче, чем если бы тебя постоянно критиковали и что-то требовали. Юле от этого хотелось петь еще лучше, и она выжимала из себя все, что могла и даже больше. Но... Но это все только казалось простым. Юля думала, что сможет записать песню за два или три дубля, ведь она старалась и много репетировала перед этим, но на деле же они застряли на первых же двух строчках. - Не то, - сказал Петр в очередной раз. - Подтяни партию на пару октав выше. Юля мрачнела прямо на глазах. Она понятия не имела, как это сделать. Поверхностно она себе представляла, что такое музыкальный интервал и переход с одной октавы на другую. Но почти полное отсутствие понимания музыкальной терминологии усугубляло и без того напряженную ситуацию. Она старалась изо всех сил, снова и снова, до тех пор, пока совсем не выбилась из сил. Тогда Пушкина объявила получасовой перерыв и куда-то вышла, разговаривая по телефону. Юля угрюмо сидела с кружкой кофе. Петр же был очень весел. - Не так уж это и просто, а? - усмехнулся он, скаля белые зубы. "Придурок, - злясь, подумала Юля, хмуро глянув на жизнерадостного певца рядом. - Тебе легко говорить. У тебя за плечами, небось, консерватория, лучшие преподаватели, опыт... А я-то куда лезу?" Но, по большому счету, мужчина-то как раз был ни при чем. И даже наоборот, пытался помочь ей, но собственная неудача жгла ее изнутри, задавая тон плохому настроению. - У меня раньше тоже были такие проблемы с вокалом, - продолжил Петр. У девушки болела голова и глаза, да и время уже было очень позднее, но она обратила внимание на брошенную им фразу. - В каком смысле? - спросила она. - Ну, знаешь, когда приходишь на запись с настроем: "Эх, сейчас кааааак врежу!" А тебе вдруг говорят: "Нет, дружок, пока это все - не то, ничего такого не слышу", - Юля судорожно вздохнула. Весь настрой и оптимизм давно улетучились. - Не расстраивайся, - Елфимов мягко положил руку ей на плечо, - мне кажется, у тебя приятный и сильный голос. Но ты должна чуть лучше его контролировать. - Например? - Ну... Например, сможешь ли ты сделать вот так, - Петр вдруг выдал перелив, быстро перейдя от тихого к громкому и высокому воплю, даже не изменив расслабленной позы на стуле, - не напрягаясь? Юля вздрогнула от неожиданности, но заинтересовалась. - Ого! Как ты это сделал? - Годы тренировок. Это упражнение когда-то показал мне мой преподаватель по вокалу, - Юля нахмурилась еще больше. Да, нужно было срочно искать нового учителя. - Но ты погоди расстраиваться, - видя реакцию девушки, тут же одернул ее Петя, - сейчас ты ничего не изменишь за пару минут. Просто... Ты очень сильно стараешься. Нет, это совершенно неплохо, но именно в данный момент, это не поможет тебе. Если ты не можешь взять песню техникой, так возьми душой. Спой ее так, словно от нее зависит вся твоя жизнь и твоя идентичность как вокалистки. Юля задумалась над словами Петра. В этот момент из-за двери вынырнула Пушкина с ярким плакатом-вкладкой, в котором Юля сразу же узнала оформление одного из арийских альбомов. - Видишь это? - спросила поэтесса. - Да... - Это альбом "Феникс". Я в свое время уж и не чаяла услышать его, так сказать, в физическом воплощении. Этот альбом стал боевым крещением для Миши Житнякова как нового вокалиста "Арии". А ведь ему тоже на первых порах пришлось ой как непросто, хоть у него за плечами уже была практика в другой группе... Ну, не суть. Тебе нравится, как он спел? По глазам вижу, что нравится, - не дала ответить Юле Маргарита Анатольевна, снова хитро щурясь, - раз ты его период все время петь пытаешься. Да, да, Андрей тебя мне сдал, - кивнула арийская поэтесса, а Юля мысленно пообещала себе придушить Лефлера, как выдастся возможность. - А знаешь, в чем его секрет? Он поет душой, - Петр посмотрел на девушку взглядом "Что я говорил?". - Он еще в моей "Маргенте" спел на пять с плюсом. Его же именно там Виталик Дубинин заметил. - У Михаила от природы талант, - вздохнула Юля. - Не заставляй меня петь тебе дифирамбы, птичка, - сверкнула глазами Пушкина. - Ты и так все про себя знаешь! Так вот, милая... Иди и спой, как он! - Было очень убедительно, - хмыкнул Петр, когда Юля встала и прошла в вокальный бокс, исполненная решимости довести начатое до конца. - Самой понравилось, - улыбнулась уголком губ поэтесса. Через полчаса песня была полностью закончена.***
POV Юля Для меня все еще остается загадкой, чем мой голос "зацепил" Маргариту Анатольевну. Если сложить все "за" и "против", то я не обладаю каким-то опытом или особыми техническими навыками, которые выгодно выделяли бы меня из массы других вокалисток. Но, в итоге, ее все устроило, и вот я уже спела для нее целую песню! Новую! Сама! Хоть мы и изрядно намучались. Мне мое пение показалось слабым и неубедительным, когда мы прослушали результат, но Петр и Маргарита Анатольевна наперебой начали хвалить конечный вариант, чем неслабо меня шокировали. Им нравился мой голос, и они не считали его среднесортным или копией кого-то другого. Это была я, как самодостаточная певица. Если быть до конца честным... Это окрыляло. Пушкина попросила прийти на следующий день, чтобы быть на подхвате, если вдруг что-то понадобится еще перепеть, и я летела в студию в приподнятом настроении. Когда я зашла, Петя уже работал на пульте, а поэтесса еще не пришла. С записью все было в порядке, и от нечего делать я подсела к Петру под бок и начала задавать дурацкие вопросы о том, что конкретно он сейчас делает. Елфимов стоически выдерживал шквал моих вопросов и отвечал настолько развернуто, как только мог. В итоге он так втянулся, что уже по-серьезному начал обучать меня премудростям обращения с микшером звукорежиссера. И когда у меня уже почти поехала крыша, неожиданный шум за дверью привлек наше внимание. Дверь открылась и на пороге возникла довольная жизнью арийская поэтесса. А за ее плечом... - Ух ты! Добрый день, Валерий Александрович! - Петя поднялся навстречу вошедшему Кипелову и протянул руку для приветствия. - Привет всем, - тепло улыбнулся певец и пожал Петру ладонь. - Здравствуйте, - оторопело выдавила я из себя. Уж кого-кого, а его я точно не ожидала тут встретить! Кипелов снова мне улыбнулся и прошел к пульту. Очевидно, что он не вспомнил меня, робкую девчонку за кулисами "Нашествия". Пушкина села на стул в дальнем углу, сверкая оттуда своими лукавыми глазами и не произнеся ни слова. - Как работа? Двигается? - спросил музыкант. - Мы почти закончили, Валерий Александрович, - ответил Елфимов. - Молодцы, шустро вы справились, - похвалил Кипелов, хлопнув его по плечу. - А хочешь послушать, Валер? - подала голос из своего угла Пушкина. Мужчина на мгновение задумался. - А давай, - неожиданно кивнул он и приземлился на стул возле Пети, оперативно освобожденный мной. Я же перебралась под крыло к своей опекунше. Петр включил альбом. Сначала шли две его песни. Кипелов периодически хмыкал, кивал и давал какие-то комментарии, которые я едва ли слышала и понимала. Присутствие кумира на расстоянии вытянутой руки завораживало. - Маргарита Анатольевна, откуда здесь Валерий Александрович взялся? - шепотом спросила я у поэтессы. - Птичка моя, это же его студия. Он здесь хозяин и приходит, когда хочет, - хитро улыбнулась женщина. Ну нифига себе, приехали! Я записала свою первую песню на студии Кипелова! Вот это поворот! И тут же я опознала мельком увиденный плакат на стене репетиционной. Все верно, это обложка диска "Жить вопреки". Вот же я тормознутая женщина! Два плюс два сложилось у меня только сейчас... Тем временем включили мою песню, и я услышала, как я пытаюсь выдать интонации Валерия Александровича, засевшие с годами глубоко на подкорке мозга, в тщетной попытке приблизиться к его вокальной манере. По жизни я не курю, но если бы мне сейчас предложили косяк, я, не задумывась, втянула бы весь... Я нервничала, наблюдая, как мой герой слушает мою версию себя. Песня показалась мне неимоверно длинной и очень хреново спетой. Но она кончилась, и Кипелов развернулся к нам. - Кто это спел? - спросил он. Я неуверенно потянула вверх руку, словно на уроке перед строгим учителем. - Эээ... я... - Классный вокал. Отлично вытягиваешь, - обыденным тоном сказал он. Мне стало плохо.