Воздушная фея: Не на своём месте

      Тьма повсюду. Она сдавливает со всех сторон, проникает смертельным холодом под кожу. Он знает, вокруг что-то есть. Знает, там, за ближайшим из слоёв чёрной завесы кружат какие-то существа. Он силится подняться, отправиться на поиски выхода или хотя бы луча света, но не может: тело давно не подчиняется его воле, оно словно с точностью повторяющая человеческий организм кукла — тяжёлое, безвольное. Он может лишь валяться в железных кольцах непроглядного мрака, вбирая смертельный холод.       В неопределённый момент — времени в этом чуждом месте не существует — край чёрного полога слегка отступает, пропуская к нему женщину, вмиг сотрясшую весь лишённый кислорода воздух своими гулкими, чеканными шагами и громыханием сделанных из тупых изнутри, но острых, с зазубринами снаружи червонных лезвий одежд. Тело её тоже целиком отлито из красного золота. Как оно может двигаться — неясно. Костлявые многофаланговые пальцы свисают до земли, переходя в похожие на тесаки мясника когти, по три на каждом. Ни глаз ни ушей нет, зато лишённый губ рот тянется от виска до виска, и в нём с десяток рядов заточенных скошенных внутрь, точно у щуки, зубов.       Она разевает свою пасть, и всё пространство в этом необозримом месте заполняет рвущий барабанные перепонки вопль — голова раскалывается от слишком живого ощущения сотен тысяч раскалённых игл, разлетевшихся от центра мозга, чтобы пробить насквозь череп, осыпая его мелкой крошкой. А из-за длинных словно рёбра младенцев зубов выскакивает с быстротой молнии, устремляясь прямо на него, длинный что сотня змей язык с жалом скорпиона на конце. Когти, взметнувшись, замыкают с ним стремительно приближающееся кольцо.       А он в силах лишь смотреть, как миг за мигом сокращает расстояние его погибель, как вдруг под ним из ниоткуда вырастает айсберг. По его крутому склону застывшее тело птицей слетает вниз, в последний момент отделываясь всего несколькими резанными ранами — когти вонзаются в лёд, и его надрывный хруст, когда они вспарывают, обращая в острую кровоточащую крошку, водные кристаллы, наконец заставляет смолкнуть невыносимый визг женщины.       А язык ловит в свой крепких хват невидимая рука. И он точно знает: в ней есть кислород. В то мгновение, когда другой рукой это прозрачное неосязаемое для него существо собирается вырвать когти из тела айсберга, он подкатывается к его ногам и наконец вдыхает — кислород насыщает кровь, питает мозг и сердце, возвращает возможность двигаться. Он поднимается сперва на локти, после на руки, на колени, встаёт в полный рост рядом со своими спасителями, чувствуя, как одну ладонь наполняет лёгкой тяжестью клинок, а вторую что-то приятно щекочет, замахивается для первого удара и всё это время дышит, дышит, дышит…       Пока не открывает глаза.