Россия будет свободна

Я улыбнулся краем губ и сразу же оттолкнулся от стены, тем самым немного отойдя от Алексея: — В твоей крови течёт риск, но не забывай, что мы на улице. — я сложил свои руки и посмотрел на него. Он кивнул головой и начал идти туда, откуда мы пришли. Почему-то в секунду он превратился в холодного мне человека. Вероятно, обиделся. — Эй! Ну ты чего? — я подбежал к нему и положил свою руку на его плечо. Он медленно моргнул и оглянулся в мою сторону: — Ты уже надоел своей вознёй. Можешь нормально сказать, что тебе все равно и ты просто мучаешь меня? — его серьёзный голос прорвался с уст, от чего я сильно удивился. — Да ну брось ты. Я говорю это только потому, что боюсь, что нас заметят! — но Лёша словно не слышал моих слов, и одёрнул мою руку с его сильного плеча. — Нас никто, чёрт побери, не заметит! Оглянись! Ты видишь тут хотя бы одного человека? — он развёл свои руки и посмотрел вокруг. Мне казалось, что это всё выглядело как обычная, дурацкая, детская ссора. Да что же у меня за день-то такой? Я приподнял свои брови и сложил свои губы в трубочку. Неужели он действительно не видит моей отдачи? Моя правая нога делает шаг вперед, рука касается его худой, прохладной шеи и притягивает к себе. Мои губы страстно накрывают его уста, и наши языки переплетаются в быстром, пылком поцелуе. Пальцы гладят русые волосы, я слышу хриплые вздохи оппозиционера. Я закрыл свои глаза и не мог оторваться от его сухих губ, от его свежего аромата духов, но… Опять телефонный звонок. Не отрываясь от поцелуя, я достал свой смартфон и посмотрел на экран: «Кац». Буду честен, за сегодняшний день, пусть я его и не видел, но я уже так устал от него. Он словно чувствует и подбирает момент, когда нужно позвонить. И все же, мне пришлось отстраниться от поцелуя. Лёша сразу посмотрел на мой телефон: — Кац? — Навальный окинул взгляд на номер друга, а потом посмотрел мне в глаза. Погода на улице с каждым часом становилось мрачнее. На улице уже не было солнца — небо покрылось серыми тучами, и казалось, словно пойдет дождь, но вместо него был сильный ветер, и в этот момент я почувствовал и увидел, как развивались мои кудри. — Да. — отрезал я и показал ему экран вызова. В этот же момент Навальный вырывает мой телефон из рук и сразу же берёт трубку, преподнося смартфон к уху. Я даже не придал этому значения. — Да, это Навальный! — грозно ответил мужчина и положил свою руку на бедро, а я в этот момент оглядывался и разглядывал старые здания, но… Лучше я бы этого не делал. Я увидел мужчину высокого роста, тёмно-русыми короткими волосами и густой бородой. — Ты же вроде как знаешь, что Варламов на митинге и беспокоить его не нужно! — Навальный в этот момент был повёрнут вообще в другую сторону, а я смотрел прямо на знакомый силуэт, и этот мужчина смотрел прямо на меня, держа телефон около уха. Я понял в ту же секунду, что происходит. Немного прищурившись, я даже прочитал по его губам что он отвечал моему напарнику, который говорит с ним по телефону. Я сразу же оглянулся и посмотрел на Лёшу, и его лицо словно окаменело. Его физиономия застыла словно памятник. «Я знаю, и точно знаю то, что сейчас Илья не стоит в толпе. Он только что был в твоих объятьях». — это то, что я услышал в трубке. Вновь повернувшись к Максиму, я… Я даже не мог понять, что мне сейчас делать. Единственное что я знал, что к нему нужно подойти, но вот что говорить? Что? Самым ужасным фактом даже являлось не то, что он увидел, как мы целуемся. В обычной жизни, я думаю, он бы закрыл на это глаза и прочитал пару лекций о том, какой я хреновый и чёрт, я бы с ним согласился, но он влюблён в меня, и это ещё сильнее усугубляло ситуацию. С другой стороны, возле меня стоял Алексей Навальный, который терпеть не мог Каца буквально с его ухода из «Штаба Навального». На это у него было множество причин, от разногласий до личных перепалок, но я уверен, что именно сейчас, в этот момент, может произойти нечто страшное. Я впервые в своей жизни вижу Лёшу в таком состоянии, и вероятно, сейчас он очень зол. Я опять, и снова оказался между двух огней. Почему именно я? Я повернулся к мужчине, который начал взглядом искать Максима, но я крепко схватил его за руку и тихо сказал: — Прошу тебя, стой тут. Сейчас к хуям не нужны твои истерики и драки. Просто будь тут! — мои глаза широко открылись и смотрели на его окаменевшее лицо. Он прикусил губу и сжал крепко свои пальцы в кулак: — Я не могу, блин, просто стоять тут! Какого хрена? Что этот ублюдок себе позволяет? — он старался говорить тихо, но как всегда его речь была слышна на весь двор. Я ещё крепче вцепился пальцами в его запястье: — Ради меня, стой тут, ибо я тебя своими же руками прибью! — разозлился я, и опустил брови. — Чего он, блять, хочет? — в этот раз Лёша спросил тихо. Я выдохнул: — Чуть позже я тебе расскажу всё, а сейчас, прошу тебя, стой тут. Он опустил свою голову, а затем приподнял её и кивнул мне. Пару русых прядей упало на его морщинистый лоб, и, даже в такой нелепой и дурацкой ситуации, я повторил себе в голове: «До чего же он красив…». Я отпустил его руку и быстрым шагом двинулся в сторону своего приятеля, но он стоял словно вкопанный в землю. Подул сильный, прохладный ветерок, а за ним и мои кудрявые, золотистые локоны. Моё лицо приобрело некий окрас — окрас страха и шока. Даже когда я быстро передвигал своими ногами, я не мог придумать диалог, который сейчас между нами произойдёт. Я всегда умел выкручиваться из любой ситуации, но эта… Когда я приблизился к нему достаточно близко, я посмотрел в его карие глаза. В этот момент, я, кажется, понял, что в них отражается — растерянность, непонимание, отвращение. Это ещё сильнее сбило меня с толку. Максим даже не шевельнулся, когда моё тело стояло от него в метре: — Ты все… Видел? — я опустил свою голову вниз, посмотрев на свои красные кеды. Он, наконец-то, повернулся в мою сторону: — Ага. — ответил он коротко и ясно. В этот момент, ни он, ни я, не знали, что и сказать. Я скрутил свои губы и затем прикусил нижнюю. Мой взгляд пытался избежать облика рядом стоящего человека: — Ты… — задумался я и сложил руки в карманы, — Хочешь мне что-то сказать? Он с опаской посмотрел в моё лицо и через секунду улыбнулся неистовой улыбкой. Стало не по себе. — Мне казалось, что ты шёл ко мне что-то сказать, а не я к тебе. Я просто стою, смотрю, как ты безжалостно целуешь своего… — Максим, прошу, не сейчас. — я выставил ладонь, и посмотрел ему в стеклянные глаза. Он на секунду растерялся. — Ты так надоел мне своими «потом», «не сейчас». Я чувствую себя паршиво, а тебе попросту плевать! Тем более, ты отлично знаешь, что я сейчас не могу забыть то, что было день тому назад, а ты, как на зло… — Это было и раньше. — я проглотил горячую слюну и посмотрел вниз. Максим в этот момент вновь застыл. Веки накрыли его глаза, и он сделал глубокий вдох прохладного воздуха. Ему явно было больно слышать это. — Ясно. — он начал кивать своей головой, и в этот момент я посмотрел наконец-то в его лицо. Казалось, что вот-вот он рухнет на землю, потому что его лицо заметно побледнело. Моя рука касается его плеча, и я крепко сжал свои пальцы, отчего Кац делает резко шаг, и его голова оказывается возле моей шеи. Он немного наклонился, и окутал меня своими худыми, холодными руками. Я почувствовал, как от него пахнет пряным ароматом духов — настолько приятным, что я на секунду забыл, что вообще здесь происходит. Макс не из тех людей, которых можно довести до слёз, но зачастую, множество людей приносило ему боль в жизни. От этого, он становился разбитым вовсе. Я знаком с ним больше 10 лет и сделал вывод, что для него важна не власть, не проекты, которые мы планируем каждый год, никакие деньги и прочее дерьмо. Он всегда боялся только одного — остаться в одиночестве. Я помогал ему всегда бороться с этим, но вовсе и не заметил, что как раз я и был его противоядием. В эту секунду, когда его пальцы сжали мою спортивную куртку, я почувствовал себя отвратительным человеком, но… Что я мог сделать с этим? Я ведь тоже человек, и я тоже могу любить. Его губы приблизились к моему уху, и он тихо шепнул: — Надеюсь, что это длится у вас не с 2012 года, ибо я тебя грохну… — затем он кинул смешок, который перемешался с грустью и радостью. Я также улыбнулся краем губ и положил свои руки на его худую талию: — С января. — с неким теплом я ответил своему другу, — С января я почувствовал, что именно он мой человек. — Вот же чёрт старый, как всегда обогнал меня. — Кац сильнее засмеялся и опустил свои руки, а затем сделал шаг назад, — Я рад. Когда он улыбался, я видел его насквозь. Возможно, Макс старался разыграть сценку как в фильме, где человек делает вид, что все хорошо, а на деле это совсем не так. Да. Кац прекрасный собеседник, возможно, оратор, но… Не актер. Я видел... Видел боль в его глазах. — Прости. — тихо сказал я, не боясь посмотреть ему в лицо. Он кивнул своей головой, а затем и рукой: — Тебе незачем извиняться. Это мои проблемы. Не твои. — он вновь натянул на себя эту дурацкую улыбку. — Я приношу тебе только боль, — с каким-то сожалением сказал я. — и как ты меня терпишь? — я заулыбался. — Ответ, я думаю, ты знаешь! — в этот момент к нам начал подходить Лёша, и взгляд Максима был направлен только на него. — Я пойду. Он помахал своей рукой, и начал отдаляться: — Эй! А как ты тут вообще оказался?! — прокричал я ему вслед, но он даже и не обернулся. И теперь не он застыл. А я. Я чувствовал себя неправильно, но я не мог поступить как-то иначе. Даже если бы тут не было Лёши и вовсе всей этой ситуации с ним — я бы не смог любить Максима. Он был моим другом и останется им. Я думаю, он как опытный социолог все просчитал и возможно, составил процентное соотношение: 99% — нет. 1% — да. И тут он поверил в чудо. Он всегда делает первый шаг не боясь последствий. Он борется до конца, и не сдается, но его подсчёт не ошибся. Просто он поверил в невозможное, и это мне в нём нравится больше всего. Холодный ветер вновь раздул мои кудри, а я оглянулся на своё плечо и увидел крепкие пальцы мужчины: — Все хорошо? — голос мужчины немного напугал меня, а я опять уставился в пол. Вдохнув в себя весенний воздух, я спокойно произнёс: — Да. Нет. Все не хорошо. Все рушится. К чертям. И этого стоило ожидать. Между нами произошло некое молчание. Возможно, в эти секунды я оказался на месте Максима — я также плохо сыграл роль «счастливого» человека, и Алексей теперь видит меня на сквозь. Вероятно, так и было. Я услышал, как мой приятель сделал пару шагов вперед и стал напротив меня. Его ладонь аккуратно коснулась моей бороды, и он начал поглаживать её: — Знаешь, что? К чёрту этот митинг. Давай сейчас уедим куда-нибудь. — его голос прозвучал очень заботливо. На его лице также было написано сожаление, и вовсе не злость. Это мне понравилось больше всего. Навальный уже не вспыльчивый мужик-оппозиционер, а заботливый и понимающий человек. — Я не могу. — отрезал я, и оторвал свой взгляд на его облик. — И почему же? — он продолжал гладить мою щеку, заглядывая в мои серые, уставшие глаза. — Я должен быть дома. Дети. Я пообещал себе. — расстроено ответил я ему. В этот момент Лёша опустил свою руку и повернул к своему лицу свои наручные часы, а затем мило улыбнулся: — Сейчас только 16:10. Я думаю, ты успеешь к 6 вернуться домой. И тут, я осознал, что вовсе его не слушаю. Я был в каком-то другом мире. Когда Навальный увидел разбитого меня, он коснулся к моей шее и потянул к себе. Его сильные руки вновь сжали моё хрупкое тело, а я уткнулся лицом в его мощное плечо. Он начал поглаживать мои золотые кудри, и словно убаюкивать мой разум: — Я заказываю такси, и мы едем ко мне домой. Я не могу видеть тебя таким, — тихо и ласково сказал он мне на ухо, а я понизив свой голос, прям в его рубашку, молвил: хорошо.

***

— 3 ложки сахара в чай… Ты… Действительно больной на голову! — прокричал с неким смешком я своему приятелю, который добавлял в чай «белый песок». Он неистово засмеялся, и поколотил чайной ложкой горячий напиток: — Радуйся, что тебе столько не добавил! Сейчас мы находились в его квартире, в той самой гостиной, где произошло много чего. Лёжа на белом, мягком диване в стиле модерн, я с усмешкой вспоминал приятные и пикантные моменты, которые я провёл вместе с Навальным. В этот момент сам мужчина находился на кухне и нёс на металлическом подносе 2 чашки с чаем и шоколадное печенье. Он подошёл к маленькому, чайному столу и поставил на него поднос: — Ты уже выбрал, что мы смотреть будем? — Лёша присел возле меня и подал мне чашку. — Никогда не выбирал фильмы. — улыбнулся я ему. — Это твой момент! На самом деле, Люба всегда решала, что мы будем смотреть всей семьей, и мне было очень сложно сделать правильное решение. В моих руках был пульт, в пару метров от нас стояла плазма средних размеров, а на ней отображалось приложение, где нужно было выбирать фильм. Я не стал заморачиваться, и сделал вид, что я ищу то, что действительно хочу посмотреть. В этот момент был важен не сам просмотр кинофильма, а просто объятия Лёши, поэтому я выбрал первый попавшийся фильм и подвинулся для того, чтобы возле меня лёг приятель. — Я вижу, ты мастер выбирать фильмы! — он засмеялся и привстал с кровати. Медленными шагами он шёл к шкафу, который стоял возле телевизора, чтобы взять теплый плед. Он словно прочитал мои мысли. В этой большой комнатушке было прохладно, на улице уже ринулся сильный дождь. В его руке оказалась тёплая, на ощупь щекотная ткань, и он медленно пошёл выключать везде свет. В это время, я уставился в экран. Через минуту-две, я почувствовал, как немного стеснительно, его сильные, покрытые венами руки обнимают меня за талию. Нас соединяет тёплый красный плед и просмотр какой-то дурацкой мелодрамы. Правда, я не знаю, смог ли он вообще увидеть экран плазмы, так как мои пушистые кудри закрывали весь обзор на просмотр фильма, но ему было плевать. Он просто был рядом и помогал мне забыть все неурядицы, которые произошли со мной за последнее время. Я повернулся к нему, и посмотрел в его серые, бездонные глаза. Умиротворение — вот, что я ощутил, оказавшись возле него. Мне было так спокойно, так безмятежно, что я хотел продлить это чувство раз и навсегда. Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой: — Ошибся фильмом? — я улыбнулся ему в ответ, и положил свою руку на его прохладную щеку. Я разглядывал каждый сантиметр его лица: серые, чарующие глаза, тонкий нос, и немного пухловатые губы с коралловым оттенком, маленькие синяки под глазами, морщинки. Все это делало его безумно красивым. Наш взгляд был довольно томным и ласковым. — Лучше ошибиться с фильмом, чем с таким прекрасным мужчиной. — я смущенно заулыбался и ринулся ближе к его лицу. Ещё раз посмотрев в его глаза, я наконец, трепетно коснулся манящих и столь желанных мне губ. В эту секунду я ощутил настоящее блаженство, трепет души и… Любовь. Этого я не ощущал ранее — все наши поцелуи до этого были лишь пороком страсти, а именно сейчас я ощутил то, чего никогда вовсе не понимал. Он аккуратно накрыл мои губы своими устами и через секунду они сомкнулись в трепетном, нежном поцелуе.