***
Конец. Он едет домой. На душе должно быть радостно, однако почему-то ощущается лишь разрывающая пустота. Он не оборачиваясь шёл к машине. Хах, даже с Ариной не попрощался, а обещал ведь остаться. Не, нахер тут оставаться. Никогда. Он сел в машину и смерил водителя, который безуспешно пытался завести машину, безразличным взглядом. Кто ему машину вызвал он не знал, да и зачем ему эта информация? Главное, что вывезти должна отсюда, а так плевать ему с высокой колокольни. Он отвернулся к окну, решив всё же напоследок взглянуть на ненавистную деревню, которую заволокло лёгким туманом, однако поражённо замер, увидев дурацкую леопардовую шубу. Он протёр глаза руками, надеясь развеять видение, но оно никуда не исчезло. Точно Титов. С дробовиком на плече, в леопардовой шубе, со своей обычной ухмылкой на лице. - Титов? - Макс ошарашенно несколько раз хлопнул глазами, - Денис блять! Макс судорожно задёргал ручку двери, в попытках открыть её, но та не поддавалась.. Макс принялся тормошить водителя и кричать, чтобы он открыл дверь, но тот упрямо молчал. Попытки открыть окно тоже не обвенчались успехом и Макс стал пытаться просто выбить дверь. - Выпусти меня, блять! Водителю, видимо, надоел процесс порчи его имущества и он, наконец, подал голос. - Я не могу. Макс даже остановил свои тщетные попытки покинуть машину. - Какого хуя ты не можешь? - Даже Макс не ожидал, что так заорёт. - Приказ увезти. - Чей блять приказ? - Хозяина. Водитель тоже посмотрел в боковое зеркало на стоящего там Титова, а Макс же теперь сложил все пазлы в единую картину. Он вновь обернулся и посмотрел в заднее стекло. Там всё так же стоял Титов, слегка улыбаясь и всё так же держа дробовик на плече, а за ним, немного поотдаль, стояли все жители этой деревни: тут и баб Нюра, и Соня, и тот мужик с одним глазом, и та сумасшедшая женщина с жёлтым платком, всего их стояло человек 50, во главе с грёбаным Титовым. - Твою ж... Денис будто услышал это и хитро прищурившись тряхнул головой, сплюнув на землю. Машина наконец-то завелась и понемногу начала двигаться вперёд. Ей вслед одной рукой махал Титов и Макс был готов поклясться, что тот смотрит ему в глаза. За очередным поворотом толпа скрылась из виду, а Макс взялся руками за голову, так это значит, что у Топей теперь... новый Хозяин?***
Макс открыл глаза, увидев перед собой только белый потолок и резко привстал на кровати, отчего сразу всё тело заломало. Голова болела и он не сразу заметил капельницы у себя в руке и аппарат ИВЛ, к которому был подключён. Он даже не сразу заметил медсестру, которая что-то кричала и пыталась уложить непутёвого пациента обратно, но Макс не слушал и сел на край койки, свесив ноги. Чё это всё было? - Максим Кольцов, - в палату вошёл врач, - мы рады, что вы наконец пришли в себя. - Где я? В горле было сухо и слова дались с трудом. Пить хотелось неимоверно. Пить, вода, Топи, Титов... - Вы в больнице. Вы ехали в путешествие на машине, однако машина съехала в кювет и перевернулась. Кроме вас и девушки Екатерины никто не выжил. - Катя? Макс ошарашенно уставился в пол. Так она не исчезла. Она просто... выжила? Врач продолжил: - Вы лежали в коме неделю, так что вставать не рекомендую - вы просто не сможете идти. Екатерина уже выписалась и уехала куда-то, так что повидаться вы не сможете. Я зайду через несколько часов. Сообщить родным, что вы очнулись? - Нет у меня родных, - буркнул Макс и улёгся обратно на койку. Так все эти Топи ебучие, действительно сон был? Просто кома? Никакого Хозяина, отрезанных голов, леопардовой шубы... не было?***
После нескольких дней, которые ушли на восстановление организма после комы, Макса наконец-то выписывают. Рад он? Сложно сказать. Что-то было в груди, что очень тревожило. Не смотря на то, что логически Макс уже всё объяснил, Топи ебучие будто всё равно не отпускали. Макс даже у врача спросил на терапии, мол чё это за хуйня была, галюн в коме или сон. Врач на это лишь посмотрел на него странно и ответил, что можно считать это сном, который просто длился неделю. Да и нет никаких Топей: Кольцов даже по картам посмотрел. Нет и не было никогда. Макс смирился, хотя вопросов всё равно оставалось не мало. Когда Макс наконец-то покинул больницу, он, сам не зная почему, направился не домой. Ноги сами повели его на кладбище, где и похоронили троицу. Не смотря на то, что при жизни они особо не были знакомы, похоронили их рядом. Сначала подошёл к Эле. Затем к Соне. На фотографиях обе выглядели как живые - даже взгляд будто настоящий. От этого дрожь покрыла тело и Макс поёжился. Однако к Титову подходить долго не решался, сам не зная почему. Стоял, как идиот, нервно покусывая губы и взъерошивая волосы. Минут через 20 всё же решился и не сразу увидел сгорбленный женский силуэт. Мать, наверное. Та сидела на лавочке, в чёрном и вытирала редко текущие слёзы платком, смотря пустым взглядом на могилу. Макс даже представить не мог, что она сейчас чувствует. Если бы Кольцов не поздоровался, она бы и не заметила его наверное. Женщина подняла заплаканные глаза и кивнула, вновь отвернувшись. - Ты же тот, который выжил, да? В аварии... Голос её был тихий и надорванный. Максим кивнул. - Рада, что хоть кто-то жив остался и не забыл о нём. Кольцов молча присел рядом и тоже посмотрел на портрет. Всё такой же глубокий и измученный взгляд с лёгкой насмешкой, худое лицо и спокойная, слегка ироничная полуулыбка так и говорили, мол "что, Максик, скучаешь? Обратно хочешь?", но Макс упрямо гнал эти мысли прочь. Нет. Этого всего не было, ему же врач сказал, что это сон... Хотя, хоть себе не ври Макс: от этого ещё хуже. Зачем только пришёл сюда? Ветер, играючи зашевелил кудрявые волосы, а под ноги прилетел какой-то цветок. Макс печально улыбнулся. - А знаешь, - начала женщина после долгого молчания, - это ведь я его туда отправила. В монастырь этот. У Дениски рак был - у Макса сердце совершило кульбит, - неоперабельный. Последняя стадия. Ему несколько месяцев оставалось, а я, наивная, думала поедет, попросит, может Бог смилуется, а он... он его наоборот к себе забрал. Кольцов молчал и просто слушал. Скорбь матери это самое болезненное, что можно представить, особенно с чувством вины вперемешку. Ей просто нужно выговориться и дать немного поддержки, что Макс и делал. Женщина задрожала и расплакалась, уткнувшись Максу в плечо и продолжая говорить о том, как виновата, а тот приобнял её одной рукой. Непрошенная слеза сама скатилась по щеке, но сильный порыв ветра быстро подхватил её и унёс куда-то далеко. Кольцов взглянул на портрет. Титов на нём улыбнулся шире и кивнул, отчего Макс дернулся. От слёз в глазах плыло и померещиться могло всякое, даже такое...***
Как вышел с кладбища - Макс не помнил. Как дошёл до дома - тоже. Хоть с Денисом он и не был знаком близко. Поцелуи в Топях не считаются. Топи сном были. (Долго себя ещё пытаться убедить в этом будешь, м?) А номер и домашний адрес у женщины Макс взял. Будет навещать её, а то на кладбище на неё даже смотреть больно. Он наконец-то поднялся на нужный этаж и достал ключи. Залип на них немигающим взглядом, однако тряхнул головой и всё же открыл дверь. В квартире было темно и пыльно. Убираться Макс не любил, да не вообще его квартира всегда выглядела типичной "холостяцкой берлогой", однако после прошедших 2 недель квартира представляла из себя не что иное, как свалку. Макс скинул сумку и включил свет, сначала зажмурившись. Когда же глаза привыкли и он взглянул на старенький шкаф, стоящий тут ещё со времён, как тут жила его бабушка и тут же ошарашенно сделал шаг к двери. На крючке висела шуба. Блядская леопардавая шуба Титова, которую ему дал Хозяин. Макс выматерился и, будто боясь спугнуть морок, аккуратно зарылся рукой в жестковатый мех. Настоящая, не галюны. Он снял её и прижал к себе, съехав на пол. Вдохнул запах. Болотная тина, вперемешку с запахом каких-то цветов и отдалённо знакомым запахом Титова. Сигареты и мята, с чем-то пепельным. Макс ещё вдохнул и случайно нащупал что-то в кармане. Вытащил. Какая-то бумажка. Раскрыл. "Принимай подарок от Хозяина. Носи с удовольствием и ещё встретимся, журналист."