Пролог
15 сентября 2022 г. в 17:42
С самого детства Чонгук скептически относился к тем, кто с вожделением вглядывался в просторную водную гладь моря, веря в старую-старую легенду. Её он вечно слышал от нянь и своей матери, но не верил — поднимут ещё на смех, что мальчик в его возрасте (аж в пять лет!) до сих пор верил в магию и в то, что в Рождество подарки под ёлку приносил не папа или дворецкий с чопорным видом, а Санта, любящий перекусить печеньем и залить это дело молоком.
В Пусане, в городе, в котором жила и не бедствовала семья Чон, существовало поверье, что на побережье обитали красавицы-русалки. Их слёзы могли излечить любую рану, а если одну из них поймать, то она выполнит любое желание в обмен на свободу. У них были длинные волосы, прекрасные голоса и глаза, в которых таился обман, ведь они могли просто затянуть в воду, упрятать на глубину и сделать таким же, как они.
— Глупости какие, — вечно фыркал Чонгук, рассматривая на потолке фосфоресцирующие звёзды, которые, как с пренебрежением говорил папа, скоро перегорят и не оставят после себя у маленького ребёнка абсолютно ничего. — Моя семья богата — я и без всяких там русалок могу добиться всего, чего хочу.
— Эх, господин Чонгук, вы ещё ребёнок и должны верить в чудо, а не как мы, взрослые… — говорила, качая головой, няня, укладывая пятилетнего ребёнка спать. Он надувал капризно губы, лёжа в постели в любимой пижаме — с красными машинками, и не хотел признавать, что он всё ещё малыш, который не должен пока заходить на неизведанную территорию. — Взрослый мир погряз в деньгах и лжи, почему дети становятся такими же?
— Потому что я богатый, я и не должен верить в добро, — сказал Чонгук, хмурясь. Папа рассказывал ему уже о конкурентах, что любили глотать любые фирмы, как сардины из банки с маслом, и маленький мальчик пообещал отцу, что он будет акулой бизнеса, когда немного подрастёт и окрепнет. — Есть много людей, которые хотят отобрать у папы работу. Я не позволю им этого сделать.
Но ночами, долгими тёмными ночами, он всё же мечтал о том, что когда-нибудь поймает русалку и загадает ей желание в обмен на её свободу. Желание было простым — чтобы морской народец не топил моряков, не делал их себе подобными, а отпускал, дабы те могли вернуться к своим семьям. Чонгук был на редкость великодушным для своего возраста, но шло время, в такие волшебные сказки верилось с трудом, и мальчик с каждым днём пропитывался сарказмом и осознанием, что в этом мире волшебства, как показывали в мультиках, нет.
— Сегодня хорошая погода, — мама Чонгука, невысокая, красивая женщина с пытливым умом и лицом, склонным к вдохновению и улыбкам, вела мальчика за руку по причалу. — Папа ждёт нас на катере.
— Да, сегодня хорошая погода, — Чон вышагивал рядом с матерью, гордо подняв нос. Он обожал такие моменты, когда с мамой было легко и интересно, а то она в последнее время часто пропадала на работе и забывала о своих прямых обязанностях. — И море спокойное.
Ничего не предвещало беды: морской ветер пах солью, трепал тёмные мальчишечьи волосы и оставлял у него ощущение, что этот день будет проведён вместе с родителями не зря. Чонгук улыбался, так как искренне любил такие моменты — его родители о чём-то спокойно говорили, мама смеялась от каждой реплики отца, который её безгранично любил, а безучастный человек, сидящий за рулём, не снижал скорости.
Чонгуку на краткое мгновение показалось, что он что-то увидел на скале, отблёскивающее в лучах полуденного солнца лёгким зелёным оттенком. Это была девушка, воистину прекрасная девушка, каких мальчик раньше никогда не видывал, но половина её тела скрывалась в воде, оттого он и подумал в первую очередь о том, что ей нужна помощь — до берега было не близко, у неё не хватит сил добраться до него.
— Мама, папа, там…
Катер неожиданно занесло, и Чонгук, почти ничего не слыша, кроме закладывающего уши морского ветра, полетел в воду. Истошный визг матери пронзил пространство, и мальчик прикрыл глаза, погружаясь на глубину и зная, что его обязательно спасут, но в конечностях разливалась такая усталость, что он не мог сдвинуться.
Он не чувствовал ничего — ни боли, ни страха, только лёгкое недоумение. Неужели он упал в море? Куда же делись его хвалёные навыки плаванья? Видимо, отец действительно зря записывал его на курсы, раз знания в реальной жизни не пригодились.
Чонгук всё тянул руки к поверхности, но с каждой секундой всё больше и больше тонул. Он не видел ничего, не слышал, но кто-то неожиданно крепко подхватил его за локти и на полной скорости поплыл к поверхности.
Отплёвываясь от воды и кашляя, Чонгук оказался на поверхности, вдыхая затем спасительный кислород и открывая глаза. Девушка с вплетёнными в волосы ракушками тащила его на себе, быстро плывя к скале и даже не обращая внимания на то, что её хрупкий груз достаточно открыл глаза для того, чтобы рассмотреть её. Мальчик отдыхал, прикрыв карие глаза, а девушка всё плыла и плыла, будто хотела как можно быстрее вынести Чона на сушу.
— Кто ты? — это был первый вопрос Чонгука после того, как девушка с тяжёлым вздохом посадила его на скалу и по шею скрылась в воде, дабы он не видел ничего, что было ниже её ожерелий из камней и водорослей. — К…как ты меня дотащила?
Ему казалось, что он запомнил каждую чёрточку её прекрасного, но явно нечеловеческого лица. Слегка пухлые щёки, карие глаза, искрящие добротой, светлые длинные волосы, в которые были вплетены ракушки… но неизвестная только брызнула в его лицо водой и скрылась в море, одарив спасённого человека лёгкой улыбкой.
А Чонгук всё же успел увидеть изумрудный русалочий хвост и, расширив глаза, наблюдал, как светловолосая исчезала на глубине, всё так же легко улыбаясь, будто не она только что спасла тонущего человеческого ребёнка.
— Чонгук! — мальчик не слышал приближение катера, но голос матери понял отчётливо, и вздрогнул. — О господи, ты весь мокрый! Господин Кан, если бы вы не сделали тот вираж, моему сыну не пришлось бы доплывать до скал!
— Я не сам выплыл, — подал голос Чонгук, вновь откашливаясь.
— Тогда кто тебе помог? Кого надо отблагодарить? — спросила мать, помогая сыну забраться в катер и оглядываясь по сторонам — никого в округе не было.
— Меня спасла… — Гук сделал глубокий вдох, внутренне взвешивая все «за» и «против», чтобы наконец сказать, кто его спас, — русалка.
И он знал — ни мама, ни папа, ни водитель не рассмеются с этого предложения, ведь слишком уж все хорошо знают пусанские легенды.